§ 3. Биология и социальный прогресс

Нейтральна ли биология человека к социальному прогрессу?

Этот вопрос еще не получил достаточного освещения в литературе. Более того, существует убеждение в том, что биология человека (общества) безразлична к соци­альному прогрессу.

Однако уже общие теоретические представления о раз­витии заставляют думать, что в биологии человека (индивидуума и общества) заложена тенденция, направ­ленная к социальному развитию.

Как уже отмечалось, каждая крупная ступень разви­тия материи характеризуется радикальной незавершен­ностью, которая приводит к возникновению последую­щей формы материи. Диалектика развития такова, что высшая ступень возникает и развертывается на основе развития низшей формы материи. Появление и даль­нейшее развитие высшей формы материи было бы не­возможным, если бы нижележащий уровень материи по­лучил свое полное завершение.

Незаконченность биологической формы материи за­ключается в том, что сохранение живых организмов (выживаемость) не может быть максимальным обра­зом обеспечено чисто биологическими средствами. Жи­вая материя чревата противоречием между основной сущностной тенденцией живого к самосохранению и са­моразвитию и биологическими средствами ее реализа­ции. Наивысшая выживаемость обеспечивается в усло­виях социальной ступени развития, т. е. социальными средствами. Возникновение общественной жизни закре­пляет и усиливает биологическую жизнь, создает для нее защитный социальный «панцирь», надежно обере­гающий жизнь от стихийных сил природы и способст­вующий ее дальнейшему распространению и развитию. Следовательно, в самом фундаменте биологической жиз­ни заложена возможность и необходимость возникнове­ния и развития принципиально новых, над биологических условий и закономерностей.

Возможность безграничного социального прогресса, если рассматривать его природные основы, заложена в универсальности человеческой биологии, которая пре­терпевает процесс дальнейшего развития не выходя за рамки общего биологического типа человека. Глубокие биологические предпосылки имеют две основные со­циальные способности человека – труд и мышление.

Социальный прогресс обладает общественной приро­дой и определяется социальными факторами. Однако в то же время он в существенном отношении обусловлен возможностями и тенденциями человеческой биологии (индивидуальной и популяционной). В этом смысле мы могли бы сказать, что необходимость наиболее совершенной социальной организации имеет определенные биологические основания: очеловеченная биологическая жизнь получает в ней наиболее благоприятные для своего существования условия, создавая в то же время наилуч­шие предпосылки для расцвета социальной жизни. Гар­моническое развитие человеческой биологии в существен­ном отношении обусловит гармоничность и полнокровность человеческого существования, безграничное раз­витие его потребностей и способностей (имеющих опре­деленную нейрофизиологическую основу), богатство и разнообразие эмоционального содержания жизни, способность к разнообразной трудовой деятельности, пере­мене труда и т. д.

Как изменяется роль биологического фактора в исто­рии? Остается она постоянной, уменьшается или увеличивается?

Развитие человеческого общества, прежде всего – производства материальных благ, определяет дальней­шее развитие и человеческой биологии – индивидуаль­ной и общественной, которая все более вовлекается в со­циальный процесс. Происходит, следовательно, усиление абсолютной роли биологического фактора в социальном ' развитии. Однако развитие социального, рост богатства его содержания приводит ко все большему подчинению биологической основы общественной жизни собственно социальному. Необходимо признать поэтому, что относительная роль биологического, в сопоставлении с ролью собственно социальных факторов, уменьшается. Но это уменьшение имеет, очевидно, определенные границы, по­скольку абсолютная роль биологии непрерывно возрастает. Можно предположить, что на каждом этапе раз­вития общества значение биологического фактора достигает некоторой оптимальной величины.

Ошибочно было бы поэтому считать, что роль биоло­гии человека и общества непрерывно уменьшается, стре­мясь в конечном счете к некоторой несущественной ве­личине. Непрерывно подчиняя себе свою развивающую­ся биологическую основу, общество получает все боль­шую относительную независимость и, вместе с тем, са­мим процессом подчинения биологии становится во все более глубокую зависимость от нее. Диалектика социаль­ного и биологического в процессе общественного про­гресса заключается, следовательно, не в ослаблении, а в углублении и обогащении их взаимосвязи.

Основные ступени развития человеческого общества определяют основные типы взаимоотношений социально­го и биологического. Материальный труд, как социаль­ный процесс, имеет два основные момента: качественный и количественный. Качество труда зависит от характера продукта труда (потребительной стоимости), предмета труда и орудий труда. Количество труда, как социаль­ная величина, измеряется количеством общественно не­обходимого рабочего времени или количеством продук­ции, производимой работником.

Качество и количество, как социальные стороны тру­да, имеют свою специфическую биологическую основу. Биологическим эквивалентом качества труда является прежде всего характер системы двигательных реакций, лежащих в основе трудового процесса, .биологическим эквивалентом количества труда – затрата физиологиче­ской энергии человеческого организма – то, что Маркс называл затратами мускулов, нервов, мозга и т. д.

В связи с количественной и качественной сторонами труда, как уже отмечалось, можно выделить три основ­ных функции человека в процессе производства – энер­гетическую, исполнительную и управляющую.

В процессе развития человеческого общества труд проходит качественно специфические ступени развития, которые можно было бы определить как исторические типы труда. Каждый из этих типов обладает своим каче­ством и количеством труда, характером энергетической, исполнительной и управляющей функции и, в связи с этим, различной ролью биологического фактора, своеоб­разной диалектикой социального и биологического. Из­менение роли биологии определяется в первую очередь двумя факторами – развитием орудий труда и характе­ром экономических отношений в обществе.

Первобытно-общинный тип труда связан с примитив­ными ручными орудиями и общественной собственно­стью. В силу своей слабой дифференцированности, труд имеет еще примитивно универсальный характер. Чело­век с его биологией выступает здесь в качестве основно­го и непосредственного энергетического, исполнительно­го и управляющего фактора производственного процес­са. Вследствие примитивности орудий труд характери­зуется примитивным качеством и большими физически­ми (энергетическими) затратами.

Рабовладельческий тип труда возникает с появлением более сложных (медных и бронзовых) орудий, дающих некоторый избыточный продукт, и частной собственности как на орудия, так и на непосредственного производите­ля. Улучшение орудий труда само но себе облегчает че­ловеческий труд и уменьшает объем физических затрат организма, однако появление частной собственности и эксплуатации порождает неуклонную тенденцию увели­чения этих затрат до максимально возможных пределов, связанных с нижней границей сохранения биологической жизни человека в целесообразных для рабовладельца пределах ее продолжительности.

Феодальный тип труда характеризуется дальнейшим усложнением орудий труда и, следовательно, ростом квалификации работника, усложнением содержания труда, углублением общественного разделения труда, частич­ной собственностью феодала на непосредственного про­изводителя, имеющего в своем распоряжении некоторые орудия труда. Большое развитие получает ремесленный труд, достигающий даже известной виртуозности, кото­рая, по-видимому, может считаться вершиной развития качества ручного труда вообще.

Период феодализма характеризуется улучшением биологических условий существования человека, обусловленное развитием орудий труда, ростом производи­тельности труда, новыми экономическими отношениями, сделавшими нерентабельным рабский труд с его низкой квалификацией и производительностью.

Капиталистический тип труда связан с появлением машинного производства, обусловившего общественный характер труда и частнокапиталистическую форму при­своения. В условиях машинного производства человече­ский организм все более перестает быть непосредствен­ным источником энергии производственного процесса.

Машина берет на себя, далее, непосредственно ис­полнительную функцию человека, который все более отодвигается от предмета труда, подвергаемого обра­ботке. Развитие машинного производства постепенно приводит ко все большему вытеснению человека из сфе­ры непосредственного производства, в результате чего уменьшается объем физических нагрузок, но услож­няется характер труда.

Однако частнокапиталистический характер произ­водства, вследствие которого непосредственной целью производства является не удовлетворение потребностей людей, а извлечение максимальных прибылей, обусловли­вает тенденцию увеличения объема биологических за­трат, что отбрасывает непосредственного производите­ля к границам его биологического существования. Как отметил Маркс еще в «Экономическо-философских руко­писях 1844 года», капиталистическая эксплуатация в тенденции низводит человека до уровня животного.

Потребности развития капиталистического производ­ства в целях извлечения максимальных прибылей делает необходимым периодическое улучшение материального положения трудящихся при сохранении неуничтожимых тенденций относительного и (периодами, т. е. на каждом этапе развития производства) абсолютного обнищания. Кроме того, как указал еще Энгельс, классовая борьба пролетариата создала известные преграды тенденции ухудшения материального положения трудящихся.

Таким образом, в истории общества наблюдается за­кономерное развитие биологии человека, определяемое действием двух противоречивых факторов. Развитие ору­дий труда в целом, в тенденции обусловливает усложне­ние качества труда, и, следовательно, усложнение систе­мы двигательных реакций, лежащих в основе трудового процесса, и уменьшение (в тенденции) объема физиче­ских затрат организма. Вместе с тем, появление частной собственности делает непосредственной целью произ­водства присвоение прибавочного продукта и порождает тенденцию увеличения объема физических нагрузок и, следовательно, ухудшает условия биологического суще­ствования непосредственного производителя. Очевидно, логика развития биологической основы человеческого су­ществования такова, что приводит к необходимости пре­образования социальной структуры общества, которое устранило бы социальные факторы ухудшения биологи­ческих условий существования человеческих индиви­дуумов и общества в целом.

Каждая общественно-экономическая формация ха­рактеризуется, очевидно, определенной функциональной нормой биологического существования непосредственно­го производителя.

Современная научно-техническая революция порож­дает коренное изменение социального характера труда, дальнейшую замену человека в непосредственном произ­водстве силами природы. Одной из наиболее замечательных ее особенностей является постепенная передача функции непосредственною управления производством счётно-решающим устройствам (ЭВМ).

Передача машинам определенных энергетических, исполнительных и управляющих функций не означает полное вытеснение человека из производства, что бы­ло бы равносильным исчезновению материального чело­веческого труда. В сущности человек не теряет ни одной из своих основных функций в производстве, он передает машинам лишь непосредственные, наиболее трудоемкие и рутинные стороны этих функций. Ошибочно было бы считать, например, что способность ЭВМ принимать «ре­шения», которая будет играть все более существенную роль в управлении производством, означает передачу машине творческих функций человека. Создавая машину и вводя в нее программу (сколь бы общей она ни была), человек делает операции, которые будет осуществлять машина, рутинными уже в силу того, что он воплотил и машину свои готовые решения. Творческий ресурс ма­шины, т. е. амплитуда «решений» в сложившихся об­стоятельствах, принимаемых машиной, предопределяется ее конструкцией и программой, созданными человеком.

Человеческий организм перестает быть существенным источником энергии непосредственного процесса производства, однако общее осуществление процесса произ­водства требует огромной жизненной энергии. Поэтому требования к биологической организации человека по мере удаления человека из непосредственного производ­ства не уменьшаются, а возрастают.

Производственные функции человека не исчезают, а получают обобщенный, универсальный характер. Благо­даря этому происходит, очевидно, коренное изменение формы труда, которое в конечном счете подготавливает появление коммунистического общества. Изменение ха­рактера труда требует существенного изменения понятия материального труда.

Социальное и биологическое в человеке и человече­ском обществе всегда находятся в отношении единства и противоречия. Развитие человеческого общества, появ­ление новых орудий труда, вызывающее изменение усло­вий труда и социального бытия в целом, приводит к пе­риодическому возникновению своеобразных социально-биологических кризисов, связанных с рассогласованием социальной и биологической сторон человека и общества, появлением той или пион недостаточности сло­жившегося стереотипа биологической деятельности для осуществления изменившихся социальных функций. Так, в определенных условиях человеческая биология стано­вится недостаточной для энергетического обеспечения производственного процесса, для выполнения непосред­ственного процесса обработки, для регуляции сложного производства. В настоящее время оказываются недоста­точными информационные способности человеческого организма, например, быстрота обработки информации нервной системой человека. Социальный прогресс всегда вызывает трудности и в области психофизиологических приспособлений к изменяющимся условиям социально­го существования.

Однако все эти кризисы разрешались путем совер­шенствования техники и приспособления человеческой биологии к ней (созданием более тонких функциональ­ных физиологических структур). Подобные кризисы, несомненно, будут возникать и в будущем. Но они будут разрешаться на основе наличного биологического типа человека, ибо основным принципом развития человече­ского общества является изменение не морфологии ор­ганизма, а техники и социальных структур. Универсаль­ность человеческой биологии делает возможным безгра­ничное развитие человеческого общества, так как в фун­даментальной биологической природе человека не зало­жено никаких ограничений для трудовой и мыслительной деятельности.

* * *

Соотношение биологического и социального пред­ставляет собой, таким образом, одну из важнейших проблем теории развития вообще, развития общества – в особенности. Эта проблема имеет многосторонний ха­рактер и связана с целым рядом наук – социологией, историей, психологией, педагогикой, этикой, биологией, антропологией, физиологией, медициной и другими. В то же время социально-биологическая проблема но­сит целостный характер, обусловливающий необходи­мость разработки общего подхода к ее решению, согла­сования разнообразных данных ряда наук. В силу этого, как нам представляется, становится возможной и необ­ходимой специальная комплексная (пограничная) дис­циплина – социальная биология, задачей которой является изучение биологической основы возникновения и развития человеческого общества, закономерностей соот­ношения социальных и биологических факторов в инди­видуальной и общественной жизни, путей и методов управления биологией человека и общества. Социаль­ная биология должна занимать место, аналогичное био­физике, биохимии и т. п. научным дисциплинам. Однако она должна быть значительно более сложной и диффе­ренцированной в связи с большей сложностью и дифференцированностью общественной жизни, многообразием связей биологического и социального.

Основной и наиболее значительной частью социаль­ной биологии должен быть раздел, который рассматри­вает биологическую теневую систему (матрицу) индиви­дуальной и общественной жизни.

Обоснование необходимости формирования социаль­ной биологии, разработка ее наиболее общих теоретиче­ских контуров, анализ ее проблем и т. д. входит в зада­чу философской теории соотношения пограничных наук (физики, химии, биологии, социологии). Таково, в част­ности, проявление эвристической ценности философской теории развития.