§ 2. Относительная самостоятельность высшего

Зависимость высшего от низшего не является абсо­лютной, низшая ступень развития не определяетприро­ды и закономерностей высшей. Высшая ступень обла­даетновой, более сложной качественной определенно­стью,имеетсвои собственные специфические закономер­ности,которые всецело определяют характер явлений этого уровня.

Диалектико-материалистическое понимание развития исключает не только идеалистический отрыв высшего от низшего, но и механистическое отрицание качественного своеобразия высшего, механистическое сведение выс­шего к низшему. Механицизм, рассматриваемый в обще­теоретическом плане, понимается в различных смыслах. В самом общем плане различается механицизм в узком смысле слова – как объяснение явлений механическими законами и в широком – как отождествление высшего с низшим. Л. Берталанфи различает в биологии четыре основных разновидности механицизма: механистическое объяснение в узком смысле слова (в смысле Ньютона или Герца), физико-химическое объяснение, «машинную теорию» («machinetheory») и, как он называет, «причин­ное объяснение» («causalexplanation»)¹⁰⁰.

Механицизм в биологии проявился, например, в тео­рии тропизмов Ж. Леба, который пытался объяснить деятельность животных морфологической и физиологи­ческой симметрией живого организма. Механистическая тенденция нашла свое выражение также в весьма инте­ресной попытке Э. Шредингера интерпретировать жиз­ненные процессы с точки зрения квантовой механики. Пытаясь обнаружить физический базис жизни, который он усматривал в новом физическом принципе жизни, представляющем собой «не что иное, как опять таки прин­цип квантовой теории»¹⁰¹, Шредингер не смог в необхо­димой мере оценить качественную специфичность жи­вого и поэтому придал законам квантовой механики зна­чение всеобщих принципов. Между тем, действие зако­нов квантовой механики в физической основе жизни вов­се не означает, что жизнь определяется законами фи­зики.

Если механицизм Леба и Шредингера был своего рода напластованием на основном положительном со­держании их взглядов, то в ряде направлений современ­ной буржуазной социологии он становится самой квинтэс­сенцией объяснения явлений. Представители биологизаторских течений современной буржуазной социологии – социал-дарвинизма и мальтузианства – пытаются выве­сти характер общественных явлений из биологических законов борьбы за существование и т. д.

* * *

Центральной проблемой научного объяснения качест­венного своеобразия высшего является соотношение за­конов высшего и низшего. В решении этой проблемы обнаруживаются две крайности: идеалистический отрыв высших законов от низших и механистическое отождест­вление высших законов с низшими.

В марксистской литературе одну из попыток выясне­ния соотношения высших и низших законов сделал С. Л. Рубинштейн¹⁰², который полагал, что эти законы относятся друг к другу как специфическое и общее.

«Таково вообще соотношение между законами низ­ших и высших форм движения материи, между «ниже» и «вышележащими» областями научного исследования. Распространение более общих закономерностей «ниже­лежащих» областей на области более специальные не исключает необходимости раскрытия специфических за­конов этих последних»¹⁰³. Эта концепция имеет некото­рое рациональное содержание, заключающееся в конста­тации зависимости высшего от низшего. Однако суть проблемы состоит не в общем признании такой за­висимости, а в том, какова эта зависимость. Согласно диалектике, специфическое является частным случаем общего и не выходит за его рамки. Природа специфи­ческого в основном и главном определяется общим. Спе­цифические законы социалистической революции явля­ются частными, подчиненными по отношению к ее общим законам. Специфические законы общественно-экономиче­ских формаций не выходят за рамки общих социологиче­ских законов и т. д. Ясно поэтому, что если законы выс­шего рассматривать как специфические, а низшего – как общие, то высшее превращается в особую разновидность низшего класса явлений.

Другим серьезным недостатком концепции Рубинш­тейна является то, что низшие и высшие законы по су­ществу рассматриваются не в их глубокой внутренней связи, а как «рядоположенные»; высшее оказывается подчиненным двум рядам закономерностей, которые сов­местно производят его. Между тем следует признать, что каждое явление однозначно определяется присущими ему специфическими законами. Иными словами, сущест­вует единство явления и его сущности, закона. Явление имеет только одну, свою собственную специфическую сущность. Так, жизнь подчиняется не физико-химическим (общим) и биологическим (специфическим) законам, а всецело биологическим законам. Ошибочность предложенной Рубинштейном концепции законов становится особенно очевидной, если ее распространить на объясне­ние законов общества, ибо совершенно ясно, что послед­нее подчиняется не двум рядам законов – биологическим и социальным, а всецело социальным законам.

Вместе с тем концепция Рубинштейна обладает опре­деленным правдоподобием, которое может вводить в за­блуждение. Как известно, законы низшего явления дей­ствуют в более широком (количественно) круге объек­тов. Так, химических веществ по массе значительно меньше, чем физических, живое вещество по массе зна­чительно уступает неживому и т. д. Однако из того, что законы жизни распространяются на более широкий круг объектов, чем высшие, вовсе не следует, что низшие за­коны являются общими, а высшие – специфическими, ибо высшие объекты не включаются в класс низших объ­ектов, из которого они вышли именно потому, что стали высшими.

Закон представляет собой отношение, а отношение существует всегда между строго определенными объек­тами. Иначе говоря, существуют «объекты данного отно­шения» и «отношения данных объектов». Законы низше­го не распространяются на объекты высшего порядка именно потому, что последние не являются объектами тех отношений, какими выступают низшие законы. Химические объекты не подчиняются физическим законам, ибо не являются физическими.

Химические превращения не подчиняются непосред­ственно физическому закону сохранения и превращения энергии, так как энергетические взаимодействия состав­ляют физический фундамент, но не внутреннее содержа­ние взаимодействия химических качеств. Живые орга­низмы не подчиняются химическим законам, ибо живые объекты как таковые не имеют химических свойств и не являются объектами химических отношений. Объекты высшего порядка не могут подчиняться законам низшего порядка, ибо они «не понимают языка» этих законов.

В сложной системе связей высшего и низшего обна­руживается момент, подпадающий под соотношение об-­

щего и специфического и также способный ввести в за­блуждение. Высшее возникает на основе особой (опти­мально развитой) разновидности низшего класса явле­ний, которая, включаясь в состав высшего, становится сложнее любых других разновидностей низшего. Поэтому существуют общие и специфические законы низшего, действующие в пределах той специфической разновид­ности низшего, которая лежит в основе высшего. Высшая нервная деятельность человека, оставаясь биологической (нерв и нервная деятельность – понятия биологии), под­чиняется общим законам высшей нервной деятельности и в то же время обладает рядом специфических законо­мерностей (большая динамичность, отсутствие последо­вательного торможения и т. д.). Химические процессы живого организма подчиняются общим химическим зако­нам и специфическим химическим закономерностям, воз­никающим в новых условиях. Однако эти специфические закономерности целиком остаются в пределах общих закономерностей низшего и являются закономерностями низшего, а не высшего.

Соотношение законов низшего и высшего является более сложным, чем соотношение общего и специфиче­ского. Центральным моментом выяснения этого соотно­шения является принцип развития, который отсутствует (или, во всяком случае, выражен весьма односторонне) в соотношении общего и специфического. Специфическое не является высшим по отношению к общему оно лежит в пределах общего и не выходит за его рамки. В лучшем случае разновидность низшего вплотную подходит к гра­ницам явления, которые определяются его общими за­конами. Оптимально развитая разновидность низшего (углерод, дриопитеки) является отправной точкой для возникновения высшего, а максимально развитая разно­видность низшего (включенная в высшее) исчерпывает возможности развития, заключенные в низшем.

Высшие законы возникают в результате развития низших. При этом высшие не уничтожают низших, а диа­лектически «снимают» их. Термин «снятие» ,введенный Гегелем и узаконенный – в его материалистическом зна­чении – Марксом и Энгельсом, означает отрицание низ­шего «с использованием всего положительного». Диалек­тика возникновения высших законов на основе низших может быть сведена к следующим моментам. (I)Низшие законы не уничтожаются, а целиком сохраняют свое дей­ствие в пределах низшего явления, лежащего в основе высшего. Более того, возникают новые законы низшего, которые являются специфической разновидностью его об­щих законов. (2).Низшие законы не распространяются на высшие явления, всецело подчиняющиеся высшим законам. (3)Высшие законы включают в себя все положи­тельное содержание низших законов. Последний момент требует специального анализа.

Снятие высшими законами низших с удержанием все­го положительного в последних не получило еще доста­точной расшифровки в литературе.

Соотношение законов высших и низших уровней раз­вития материи представлено на схеме:

социальное

биологическое

химическое

физическое

рис. 2

Законы низшего действуют не в высшем как тако­вом, а в его проекциина низшее. Так, законы физики действуют не в химическом, биологическом и социаль­ном уровнях в собственном смысле слова, а в их физи­ческойтени.

Каждый закон определенной ступени развития мате­рии имеет специфическое содержание, делающее его за­коном именно этой области действительности: закон со­хранения энергии – физическим, законы химического сродства – химическими и т. д. В то же время специфи­ческий закон имеет определенный момент, который мо­жет бытьрасширен, развитираспространенна новый, более высокий круг явлений и который представляет собой, следовательно, зародыш более высокого закона. Этот момент входит в то содержание низшего, которое выше было определено как потенциальное.

Законы химического сродства являются законами только химических превращений, однако, они включают в себя момент – избирательность, который может быть развит, расширен и обобщен на новый класс явлений и превращен на ступени органической жизни в избиратель­ность биологическую – «сродство» к определенным усло­виям жизни. Способность живых организмов требовать определенных условий для своего существования может рассматриваться в самом общем плане как дальнейшее развитие и обобщение принципа химического сродства, химической избирательности. Точнее, химическая изби­рательность содержит в себе потенциальный момент, ко­торый может быть обобщен на новый уровень организа­ции материи.

Уравновешивание организма со средой и стремление организма к самосохранению являются биологическими законами. Но они включают в себя момент, который может быть развит, обобщен и включен в закономерно­сти социального развития. Биологические приспособле­ния и социальный образ жизни человека качественно различны по своей природе и по средствам своего осу­ществления. Но социальная жизнь включает в себя, в качестве своего простейшего и необходимого условия, биологическое уравновешивание человеческого организ­ма со средой. Социальные закономерности включают в себя, в качестве своего простейшего и необходимого" условия, биологическое уравновешивание человеческого организма со средой. Социальные закономерности несут в себе определенный «итог» биологического развития, ибо социальная жизнь должна выполнять тот минимум требований, который ставится биологической при­родой человека. Чтобы процесс общественного произ­водства мог осуществляться, человек должен получать такое количество материальных благ, которое было бы близким к определенному физиологическому пределу удовлетворения насущных потребностей человека, свя­занных с его существованием как организма.

В биологическом и социальном образах жизни, не­смотря на их коренное качественное различие, имеется нечто общее: и тот и другой представляют собой актив­ный поиск необходимых условий существования. Этот поиск, заключенный в биологическом приспособлении, является условием, без которого социальный образ жиз­ни не мог бы возникнуть. При известных предпосылках он развивается в социальный поиск, который заключается в производстве всех необходимых для человеческого существования материальных благ.

Включая в себя описанный пластический и способный к дальнейшему развитию, расширению и обобщению момент, заложенный в низших законах, высшие законы аккумулируют основное «положительное» (т. е. могу­щее быть обобщенным на новые объекты) содержание, возникают «с учетом» закономерностей низшего уровня явлений и всецело определяют характер и течение выс­ших процессов. Высшее явление, таким образом, зави­сит от законов низшего, но эта зависимость является не такой прямой и непосредственной, как это предпола­гается теорией одновременной детерминации высшего, низшими и высшими законами. Зависимость высшего явления от законов лежащего в его основе низшего яв­ления, опосредуется законами высшего явления, которые всецело определяют высшее явление, становятся полны­ми господами в своей области действия.