Kultura_i_lichnost / Мифы народов мира / Мифы народов мира II

П. Г.

Парвати. Фрагмент барельефа. 11 в. Паршванатх (Кхаджурахо).

Шива и Парвати. Миниатюра 18 в.

ПАРДЖАНЬЯ (др.-инд. Parjanya, собств. «дождевая туча»), в древнеиндийской мифологии бог грозовой тучи и дождя. В «Ригведе» ему посвящено 3 гимна, а имя его упоминается около 30 раз. П. слабо персонифицирован, в ряде случаев не отличим от тучи (ср. PB I 164, 51), в чём следует видеть глубокий архаизМ. П. появляется в сопровождении грома и молнии (V 83 и др.), он гремит и ревёт, как бык, изливает потоки дождя (его называют богом дождя и богом погоды), орошает оба мира, он связан с водой, источниками, его колесница полна воды. Громом он поражает демонов, злых людей, деревья и наводит ужас на всех; вместе с тем он предоставляет защиту (X 169, 2), приносит мёд и молоко (IV 57, 8). Наиболее тесно как атмосферное божество П. связан с богом ветра Вата (X 66, 10); несколько раз вместе с П. призываются и маруты. Функционально П. весьма близок к Индре; в поздней литературе имя П. иногда прилагается к Индре. В «Ригведе» есть упоминание о связи П. с Брихаспати, заставившим его излить дождь (X 98, 1), и с Агни.

Как бог дождя П. имеет непосредственное отношение к плодородию. Он оживляет землю своими семенами (=дождём), производит скот и семена растений и выращивает растения, идущие в пищу (PB V 83, 4—5; 10; VI 50, 12; 52,6; AB IV 15, 2 — 3, 15; VIII 7,21); он помещает семя не только в растения, но и в коров, лошадей, женщин (PB VII 102, 2); П. не раз сравнивался с такими символами производительной силы, как бык или буйвол (ср., в частности, мотив: буйвол, рождённый П., приносит дочь Сурье). По этой же причине П. часто называют отцом. В частности, он отец Сомы (IX 82, 3), который возрастает благодаря ему (IX 113, 3). Жена П.— Земля; в «Атхарваведе» (XII 1, 12) Земля называется матерью, а П.— отцом. В этом отношении П. аналогичен Дьяусу и может рассматриваться как действующее лицо архаичной мифологемы — бог грома и дождя оплодотворяет Землю. В более позднее время П. выступает как один из 12 адитьев, как бог-хранитель, повелевающий тучами и дождём.

Роль П. в индуистском пантеоне крайне незначительна, что резко контрастирует с тем местом, которое занимал носитель соответствующего имени в древней индоевропейской мифологии. В имени П. скрывается название индоевропейского громовержца; ср. литов. Perkunas, латыш. Perkons, слав. Perunъ, др.-исл. Fjorgyn, хетт. Pirua-/Perua (ср. peruna «скала») и т. д.

Лит.: Przyluski J., Deux noms Indiens du dieu du soleil, «Bulletin of the School of Oriental studies», 1931, v. 6, pt. 2, p. 457—60.

В. H. Топоров.

ПАРЕНДИ (авест., «полнота», «изобилие»), в иранской мифологии повелительница женщин, дарительница изобилия, хранительница кладов и спрятанных сокровищ. По изложению «Ясны Семи глав» (38,2), П.— одна из девяти жён Ахурамазды. Развёрнутых мифологических циклов о П. не сохранилось. Эпитеты П. — «быстрая», «стремительная» и «владеющая быстрой колесницей». На своей колеснице П. сопровождает более значительных богов, Митру («Яшт» X 66) и Тиштрйу (VIII 38), в составе их свиты. П. благословила Виштаспу после того, как он принял учение Заратуштры. Почитание П. зародилось в эпоху индоиранской общности (ср. др.-инд. Пурамдхи).

Л. Л.

ПАРИ, пери, пэри, в иранской мифологии один из духов. Термин «П.», возможно, восходит к реконструируемому индоевропейскому *пер, «производить на свет, рожать», или *пеле, «наполнять». В «Авесте» П.-паирика — злокозненные существа женского пола. Тиштрйа сражается с паирика небес, «захватывает паирика, которые падают, словно выстреленные звёзды, между небом и землёй» («Яшт» VIII 8). Митра после захода солнца «сокрушает паирика» («Яшт» X 26). В «Бундахишне» (5, 25) «воровка» Мушпар П. (авест. Муш паирика, «мышь-П.», «Ясна» XVI 8) в образе летучей мыши пожелала затмить свет солнца и луны, но была одолена солнцем, присоединившим её к своему сиянию. Известны запретительные формулы против паирика, приближающихся к огню, воде, скоту и растениям («Видевдат» II 9). Выделяются паирика — персонификации отрицательных явлений, например засухи и неурожая, паирика-крыса — демон чувственности. Существовал миф о паирика, жившей в лесу в образе собаки. Когда герой разрубает её, появляются две собаки и т. д. Другие паирика имели человеческий образ и своей красотой обманывали или обольщали людей и героев. Вместе с тем образ П. имел положительную нагрузку, ср. зороастрийское жреческое имя Парик. В средневековой персидско-таджикской поэзии изобилуют положительные значения слова «П.»; П. бывает невидимкой, а когда появляется — «очень красива и мила», очаровывает (в этом качестве образ П. вошёл в европейскую литературу), иногда творит добро, но способна и лишить сознания, разума. Колдуны (парибанд, париафсой) призывают на помощь П. или изгоняют их.

Образ П. сохранился в мифологиях таджиков, в т. ч. памирских, афганцев, персов, белуджей и др., проник к дардоязычным и тюркоязычным народаМ. П. у таджиков выступают в антропоморфном и зооморфном обликах. Доброжелательные П. являются в виде красивых птиц, бобра или неядовитой, белой и жёлтой, змеи, а злые — в облике ядовитых змей, лягушек, черепах, диких, в т. ч. хищных, зверей, в частности тигра. В антропоморфном облике доброжелательные П.— красивые девушки или молодые женщины в белой, синей или красной одежде, юноши или мужчины, причастные отправлению культа, злые П. имеют отталкивающую наружность и грязную одежду. У П. есть свой «шах», старшие и т. д. Они вступают в сексуальную связь с людьми, от таких браков рождаются необыкновенные люди. П. могут уносить с собой людей и летать с ними по воздуху. Мужчины — избранники П., становятся шаманами, а сами П. выступают как шаманские духи-помощники. П. в таджикском фольклоре нередко связаны с горными козлами (козами) и деревьями (ср. распространённую на Ближнем и Среднем Востоке с глубочайшей древности мифологему дерево — фея — горный козёл). В одном из селений Бартанга (Памир) жители считали себя потомками охотника Байга и П., разводившей горных коз. Когда Байг, за которым следовал его односельчанин с собакой, возвращался к П. из селения, П. и её родственницы доили коз. Испуганные козы разбежались, молоко пролилось, а разгневанная П. покинула мужа. В Гильгите П. считаются воплощениями божества Маркум — владелицы горных козлов (иногда и баранов), помогающей при родах, хранящей мать и дитя. К архаическому слою представлений о П. относятся также подчёркивающие их ночной характер, утрату ими активности при свете дня, связь П. с водой — источником плодородия (таджикские, памирские, персидские верования) и с цветами (они падают изо рта П., когда она смеётся, памирские верования).

Лит.: Бертелье А. Е., Пери, в сб.: Культура и искусство народов Средней Азии в древности и средневековье, М., 1979; Литвинский Б. Б., Семантика древних верований и обрядов памирцев (1), в сб.: Средняя Азия и ее соседи в древности и средневековье, М., 1980; Myродов О., Духи пари и обряд «париталбон» (приглашение пари) у таджиков средней части долины Зеравшана, «Известия Академии наук Таджикской ССР, Отделение общественных наук», 1974, № 4 (78); Сухарева О. Б., Пережитки демонологии и шаманства у равнинных таджиков, в сб.: Домусульманские верования и обряды в Средней Азии, М., 1975; Christensen Б., Essai sur la demonologie iranienne, Kbh., 1941; Jellmar K., Die Religionen des Hindukusch, В., 1975; Masse H., Croyances et coutumes persanes. Suives de contes en chansons populaires, v. 1 — 2, P., 1938.

Б. А. Литвинский.

В мифологиях тюркоязычных народов Малой и Средней Азии, Казахстана, Северного Кавказа и Поволжья один из духов. Чаще всего представлялись в человеческом образе (как мужчин, так и женщин), но считалось, что они могут также принимать вид голубя, других животных, пламени и т. п. В ряде мифов П., выступая в человеческом облике, имеют и некоторые зооморфные черты (напр., представляются девушками с птичьими ногами). Образ П. восходит к древним пластам иранской мифологии, упоминается уже в тюркских литературных памятниках 11 в. («Кудатку-билиг»). В большинстве мифов П. благосклонны к людям, в человеческом облике вступают в любовную связь с ними, похищают молодых женщин и девушек. Некоторые П. считались жёнами героя Кёр-оглы (Ага-Юнус в туркменских и таджикских вариантах эпоса, Юнис-пари, Мискал-пари и Гюльнар-пари — в узбекских вариантах). По представлениям турок, П. рассказывают людям, с которыми состоят в любовной связи, о судьбе пропавшего человека, животного, вещи и т. п.; западносибирских татар — помогают по дому. Иногда, однако, они представляются и как враждебная сила (напр., духи джин-пери в мифологиях киргизов, казахов, татар Поволжья, тобольских татар и отчасти узбеков). В мифологиях большинства народов Средней Азии П.— также главные духи — помощники шаманов, составляющие их «войско» [Абдуррахман-ав-пари (начальник «войска»), Джунус (Юнус)-пари, Юлдуз-пари, Кундуз-пари, Мискал-пари; Рахман-пари, Мулла-пари и др.]. Туркменско-узбекское название шамана «порхан» и таджикско-уйгурское «парихон» означают «отчитывающий П.». У уйгуров шаманский сеанс называется «пари уйнатмак», букв, «заставить П. играть». Шаманский дар у узбеков и таджиков нередко объяснялся сексуальной связью человека с П. С утверждением ислама П.— духи — помощники шаманов стали делиться на мусульман и «неверных» (кафир), среди последних (или наряду с ними) иногда выделялись индуисты и иудаисты. В некоторых мифах П. имеют связь с водной стихией, существует даже их особая разновидность — водяные П. (в мифологии узбеков — су пари, азербайджанцев — су пяриси, туркмен — сув-периси и т. д.), имеющие характер «хозяек воды». В Поволжье П. обычно сближаются с дэвами и объединяются с ними в единый образ (духи дию пэрие), иногда выступают и как самостоятельные персонажи (ср. башкирских духов — хозяев ветров пярей).

Лит.: Сухарева О. Б., Ислам в Узбекистане, Таш., 1960, с. 40—43, 49—50; e ё ж е, Пережитки демонологии и шаманства у равнинных таджиков, в сб.: Домусульманские верования и обряды в Средней Азии, М., 1975, с. 45—55; Снесарев Г. П., Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма, М., 1969, с. 28—29, 44—61; Гордлевский В. Б., Из османской демонологии, Избр. соч., т. 3, М., 1962, с. 316—17; Руденко С. И., Башкиры. Историко-этнографические очерки, М., 1955, с. 319.

В. Н. Басилов.

В мифологии лакцев, аварцев, лезгин, цахуров П. — духи, покровительствующие избранному ими человеку. Выступают в облике красивых женщин. Согласно широко распространённым в прошлом поверьям, П. влюбляются в человека, вступают с ним в интимные отношения. Мужчина, не принявший любви П., наказывается болезнью. Своего избранника П. награждают способностью изгонять злых духов, предугадывать судьбу, излечивать болезни. В лакской мифологии П.— избранница нартов Бархху и Арин, живёт на вершине снежной горы во дворце из хрусталя. В лиро-эпической любовной песне аварцев и лакцев герой полюбил Парил Мисиду («золотая дочь П.»), обитающую в хрустальном дворце румского царя.

Х. Х.

ПАРИАКАКА, в мифологии индейцев яуйо (Перу) бог-громовник, победитель чудовищ, даритель плодородия. Вместе со своими братьями (или сыновьями) он рождается из яиц. П. сражается с врагом племени яуйо, божеством юнка — Уальяльо Каруинчо и изгоняет его. П. и его братья (сыновья) изгоняют и самих юнка, заливая дождём их деревни. В мифе об орошении земель одного из селений животные по приказанию П. строят канал. Сестра П. Чаупиньямка — богиня плодородия. Оба они почитались в виде снежных вершин.

Ю. Б.

ПАРИ-КОНДЖУ («брошенная принцесса» ), Пари-сеги, Мальми, в корейской шаманской мифологии родоначальница и покровительница шаманок. Миф о ней воспроизводится во время обряда чиногви, совершаемого на 49-й день после смерти человека для проводов души покойного в рай. Согласно варианту мифа, единственному наследнику государя предсказатели предрекли, что если он женится в плохой год, у него родятся семь дочерей, а в хороший — семь сыновей. Не поверив, он женился в неудачный год в 7-й день 7-й луны. И у него родились шесть дочерей. Он надеялся, что седьмым будет сын, но родилась дочь. Государь, разгневавшись, велел бросить её в сад за дворцом, но вороны и сороки обогревали её крыльями. Тогда дочь поместили в нефритовый ларец и бросили его в воду в жертву царю драконов четырёх морей. Ларец подхватила золотая черепаха и унесла в Восточное море. Там девочку спас Будда и отдал её на воспитание «бабушке-благодетельнице Пири» и «дедушке-благодетелю Пири». От них она однажды узнала, что её отец — гигантский бамбук, а мать — дерево павлония на ближайшем холме. П.-к. стала молиться у этого дерева, в это же время родители П.-к. тяжело заболели. Гадатели предсказали им смерть, если они не найдут дочь и святую воду у верховного божества Мусансина. Когда посланец государя, наконец, нашёл П.-к., она не поверила ему. Но он протянул ей поднос, на котором были капли крови её родителей, и взял у неё немного крови из пальца. Над подносом образовалось облачко, и все кровинки смешались в одну. Чтобы спасти родителей от смерти, П.-к. отправляется на поиски святой воды. Когда она, наконец, прибыла в Индию, Будда посоветовал П.-к. добраться до трёх гор-островов, которыми управлял великан Мусансин. После того как П.-к. прослужила у него 9 лет, родила ему 7 сыновей, Мусансин дал ей святую воду, которой она окропила останки своих родителей (к тому времени уже умерших), и родители ожили. С тех пор П.-к. стала патронессой всех шаманских духов. Согласно другой версии о П.-к., принцесса, достигнув зрелости, однажды увидела сон, будто синий и зелёный журавли влетели в неё через рот. После этого она держала рот закрытым, отчего забеременела и родила двух близнецов, у которых затем родилось по четыре дочери. Обученные секретам волшебства, они были направлены в каждую из восьми провинций, где стали первыми шаманками.

Лит.: The folk treasury of Korea..., Seoul, 1970, p. 64—73; Хон Гимун, Чосон синхва ёнгу (Исследование корейских мифов), Пхеньян, 1964, с. 224—7.

Л. Р. Концевич.

ПАРИКШИТ (др.-инд. Pariksit), легендарный древнеиндийский царь, упоминаемый впервые в «Атхарваведе» (XX 127) и брахманах. В «Махабхарате» П.— внук Арджуны. Ещё в чреве матери П. был убит Ашваттхаманом вскоре после битвы на Курукшетре, но его возродил к жизни Кришна. Когда Юдхиштхира удалился от мирской жизни, П. унаследовал от него трон в Хастинапуре («Махабхарата»). Согласно пуранам, с царствования П. начинается последний и длящийся по сию пору период мировой истории — калиюга (см. в ст. Юга).

П. Г.

ПАРИС (РЬсйт), в греческой мифологии троянский царевич, сын Приама и Гекубы. Когда Гекуба была беременна вторым ребёнком, ей приснился страшный сон, будто она родила пылающий факел, от которого сгорела Троя. Прорицатели (чаще всего среди них называют Эсака) объяснили сон царицы так: ожидаемый ею сын будет виновником гибели Трои. Когда мальчик родился, Приам велел бросить его на горе Иде, надеясь, что там он будет растерзан зверями. Однако ребёнок уцелел и был воспитан пастухом, давшим ему имя П. Позднее, когда юноша П. храбро отразил нападение на стадо шайки разбойников, он получил прозвище Александр («отражающий мужей») (Apollod. III 12, 5). Ко времени пребывания П. на Иде источники относят его брак с нимфой Эноной и знаменитый суд П. над тремя богинями, заспорившими о своей красоте. Желая склонить П. на свою сторону, Гера обещала сделать его самым могущественным из земных царей, Афина — самым храбрым героем, Афродита — обладателем самой красивой женщины. П. признал прекраснейшей из богинь Афродиту, которая и помогла ему потом увлечь Елену и сделать её своей женой (Hom. Il. XXIV 25—30; Eur. Andr. 274—308, Troad. 924—931). Однако прежде чем это случилось, произошло узнавание П. родителями и его возвращение в Трою в качестве царского сына: во время спортивных состязаний в Трое [в которых П. решился принять участие, несмотря на своё (мнимо) низкое происхождение] он одолел всех соперников, включая сыновей Приама, и был опознан сестрой — пророчицей Кассандрой, пытавшейся убить П., чтобы спасти Трою. Однако родители, обрадованные тем, что нашли сына, давно ими оплаканного, с радостью приняли его в дом (Hyg. fab. 91). Затем П. отправился в Грецию, где, воспользовавшись гостеприимством спартанского царя Менелая, похитил его жену — красавицу Елену и большие сокровища. Коварный поступок П. послужил причиной Троянской войны, в которой сам П., согласно «Илиаде», не принимал активного участия: в единоборстве с Менелаем он был побеждён, сохранив жизнь только благодаря вмешательству Афродиты (III 340—461), и к новому вступлению в бой его вынужден был побуждать Гектор (VI 321 — 341, 517 — 525). Впоследствии от его стрелы, направляемой Аполлоном, погибает Ахилл (Eur. Andr. 655; Verg. Aen. VI 56—58), в то время как и сам П. не может избежать отравленной стрелы Филоктета, приносящей ему смерть (Apollod. epit. V 8).

Парис. Скульптура А. Каковы. 1810—16. Мюнхен, Новая пинакотека.

Суд Париса. Слева — картина Л. Кранаха. 1529. Нью-Йорк, Метрополитен-музей. Справа — Мозаика из Антиохии. 2 в. Париж, Лувр.

Суд Париса. Картина П. П. Рубенса. 1638—39. Мадрид, Музей Прадо.

Значение имени П. (по-фригийски «борец»), а также роль, которую П. играет в сказании о Троянской войне (как её зачинщик и победитель ахейского героя Ахилла), указывают на первоначально гораздо более важное место П. в предании по сравнению с «Илиадой». Вместе с тем эпос ещё не нуждался в обосновании того обстоятельства, что П. пас царские стада: это делают в «Илиаде» многие представители царских домов — сыновья Приама, Анхис, Эней, братья Андромахи (IV 500; V 313; VI 421—424; XV 546—549; XX 188—190). Версия, связанная с пребыванием П. на горе Иде и последующим опознанием П., возникла, очевидно, не ранее 6 в. до н. э. и в литературе была впервые обработана в не дошедших до нас трагедиях «Александр» Софокла и Еврипида. Затем эта версия оказалась господствующей, так как хорошо сочеталась с рассказом о суде П. Именно этот эпизод, восходящий, возможно, к древнему обычаю женских ритуальных состязаний в красоте, засвидетельствованному в храме Геры на соседнем с Фригией острове Лесбос, оказался одним из самых излюбленных как в античном, так и в новом изобразительном искусстве.

В. Н. Ярхо.

Сюжет «суд П.» пользовался популярностью в живописи и пластике (Л. Кранах Старший, Джорджоне, П. П. Рубенс, Я. Йордане, А. Ватто, О. Ренуар, П. Гоген, Джулио Романо и др.).

Лит.: Reinhardt К., Das Parisurteil, Fr./M., 1938; Clairmont C, Das Parisurteil in der antiken Kunst, Z., 1952.

ПАРКИ (Parcae), в римской мифологии богини судьбы (равнозначные греческим мойрам). Этимология слова «П.» от partior, «наделять», современными филологами отвергается. Видимо, первоначальным было представление об одной П. — богине рождения, сходной с Карментой (Plut. Romulus 21). Затем из эпитетов Карменты возникли три П., носившие имена Нона, Децима (покровительствующие рождению ребёнка на девятом или десятом месяце), Морта (от mors, «смерть») (Aul. Gell. III 16). Утроение П. обусловило их отождествление с мойрами, прядущими и обрезающими нить жизни. П. отождествлялись также с римскими фатами.

Е. Ш.

ПАРНАС, Парнасс (Рбснбууьт), в греческой мифологии: 1) место обитания Аполлона и муз. Идентифицируется с горным массивом в Фокиде. У подножия П. находились фокидские города Криса и Дельфы со знаменитым оракулом в храме Аполлона, а также Кастальский ключ — источник поэтического вдохновения. Пещеры горы считались местом обитания нимф (Strab. IX 3, 1). Спасшийся от потопа Девкалион высадился на П. (Ovid. Met. I 316 след.); 2) эпоним одноимённой горы Парнас; сын Посейдона (вариант: смертного Клеопомпа) и нимфы Клеодоры. Считался основателем древнего оракула Пифо, впоследствии посвященного Аполлону, а также изобретателем гадания по полёту птиц (Paus. X 6, 1).

М. Б.

Вверху — Парнас. Картина А. Мантеньи. 1497. Париж, Лувр.

Внизу — Парнас. Картина А. Р. Менгса. 1761. Ленинград, Эрмитаж.

ПАРФЕНОПА, Партенопа (Рбсиенпрз), в греческой мифологии: 1) одна из сирен, дочь Ахелоя и музы Мельпомены (Apollod. I 3, 4). Вместе с сестрами губила своим пением плывущих мимо моряков, но когда Одиссею со спутниками удалось благополучно миновать сирен, те бросились в море (Hom. Od. XII 158 след.). По другому мифу, П. и её сестры погибли после того, как мимо них благополучно проплыли аргонавты. Тело П. было выброшено на берег, где возле её могилы возник город, названный в честь П. Парфенопеей (древнее название Неаполя; Strab. I 2, 13 и 18); 2) дочь Стимфала, возлюбленная Геракла, мать Эвера (Apollod. II 7, 8).

М. Б.

ПАРФЕНОПЕЙ, Партенопей (Рбсиенпрбфпт), в греческой мифологии сын аркадской нимфы Аталанты, участник похода семерых против Фив. Аттическая трагедия рисует его совсем юным, но в то же время достаточно кичливым и заносчивым: на его щите изображена сфинкс, терзающая фиванца, что должно служить для обороняющихся напоминанием о наиболее позорной странице в их прошлом; сам П. клянётся, что разорит Фивы даже вопреки воле Зевса (Аеschyl. Sept. 526—549). П. погибает во время штурма города (Eur. Phoen. 1153—1162). Эти же авторы (Aeschyl. Sept. 547 след.; Eur. Suppl. 888— 900) изображают П. пришельцем в Аргосе, который участием в войне как бы платит долг аргивянам за своё воспитание (у Еврипида, в соответствии с общей тенденцией трагедии, даётся и более благоприятная характеристика П.). По другой версии, П. — брат Адраста (Apollod. I 9, 13; Schol. Soph. О. С. 1320).

В. Я.

ПАРФЕНОС, Партенос, Парфена (РбсиЭнпт, «дева»), в греческой мифологии: 1) прозвище (эпиклеса) Афины, от которого произошло название главного афинского храма Парфенон; 2) дочь Стафила, сына Диониса, и Хрисофемиды, дочери Агамемнона и Клитеместры. Отец доверил П. и её сестре Мальпадии сторожить погреб, в котором хранились сосуды с дорогим вином. Сестры заснули, и свиньи, пасшиеся у дома, опустошили погреб, перебив все сосуды. Боясь гнева отца, девушки в отчаянии бросились со скалы в море, но были спасены покровительствовавшим им Аполлоном и перенесены в Херсонес Карийский, где они почитались как местные божества (Diod. V 62). К принесению жертв П. и её сестре не допускались люди, касавшиеся свиней или употреблявшие в пищу свинину; 3) прозвище Дике (или Астреи), а также дочери Икария Эригоны, взятых на небо и помещённых среди звёзд как созвездие Девы (Ovid. Met. I 149—150; Ps.-Erat. 9; Hyg. Astr. II 25), Ифигении (Herodot. IV 103— 107) и других девственниц; 4) в Северном Причерноморье имя главной богини Херсонеса Таврического, часто встречающееся в надписях и на монетах. Греки отождествляли П. с Артемидой или с её жрицей Ифигенией.

Лит.: Латышев В. В., К вопросу о культе богини Девы в Херсонесе Таврическом, в кн.: Сборник статей в честь В. П. Бузескула, X., 1914, с. 206—11; Толстой И. И., Остров Белый и Таврика на Евксинском Понте, П., 1918, ч. II — Таврическая богиня, с. 90—153; Лурье С. Я., Культ матери и Девы в Боспорском царстве, «Вестник древней истории», 1948, № 3, с. 204—11.

М. Б.

ПАСИФАЯ (РбуйцЬз), в греческой мифологии дочь Гелиоса, супруга критского царя Миноса. Когда Минос, вопреки своему обещанию, отказался принести в жертву Посейдону великолепного быка, посланного на Крит самим Посейдоном, тот внушил П. противоестественное влечение к животному (Apollod. III 1, 3—4). По другой версии, любовь к быку возникла у П. под влиянием Афродиты, которая таким образом отомстила П. и её отцу Гелиосу за то, что он открыл Гефесту измену Афродиты с Аресом. В результате этой связи родился Минотавр (чудовище с головой быка), заключённый Миносом в лабиринт.

В мифе о связи П. с быком нашли отражение древнейшие тотемистические верования, восходящие к почитанию животных — родоначальников племён; на Ближнем Востоке и в южном Средиземноморье в роли тотема-покровителя часто выступал бык (ср. «небесного быка» в шумерской мифологии; греческий миф о превращении Зевса в быка при похищении Европы).

В. Я.

Пасифая с быком. Фреска. Римская копия. С греческого оригинала эпохи эллинизма. 3 в. Рим, Ватиканская библиотека.

ПАСКУНДЖИ, в грузинской мифологии и фольклоре драконообразная птица. Ранние мифологические мотивы, связанные с П., не сохранились. В более поздней традиции образ П. испытал значительное влияние иранских представлений о птице симург. П. отличается могучей силой и прожорливостью. Её крылья наделены магическими свойствами. Прикосновение пера П. излечивает раны. Сожжением пера можно вызвать её саму. Живя в нижнем мире (преисподней), П. в знак благодарности за спасение своих детей от гвелешапи (дракона) выводит героя в верхний мир.

В фольклоре П., демифологизируясь, уподобляется человеческому существу. Бытуют также представления о злых птицах — П., которые, подобно дэвам, враждуют с людьми и причиняют им вред.

М. Ч.

ПАСТУХ, пастырь, в мифопоэтической традиции имеет функции охранителя, защитника, кормильца, путеводителя, мессии, патриарха, вождя и т. д. П. считаются причастными к природной мудрости, тайне общения с животными и растениями, с небесными светилами и подземным царством (душами мёртвых), к идее времени, понимаемой как ритм жизни вселенной, определяющий и ритм жизни человека и природы (ср. П.-звездочётов). Особенно важную роль образ П. играет в скотоводческих традициях. У древних евреев бог — П., земля подобна пастбищу, а люди — скоту, охраняемому П. «Пастырь Израиля! внемли; водящий, как овец, Иосифа, восседающий на херувимах, яви себя», Пс. 79, 2; но «горе негодному пастуху, оставляющему стадо!...» (Зах. 11, 17, ср. образы дурных П. — пастырей Израилевых у Иезекииля, 34,1 — 31). Предпочтительность пастушества и скотоводства явствует из истории человеческой первосемьи: «И был Авель пастырь овец; а Каин был земледелец», Быт. 4, 4. П. были фактически и Авраам (как владелец стад и пастырь еврейского народа), и его преемники и потомки, царём становится П. овец Давид. В Новом завете на первое место выдвигается переносная трактовка образа П.: «Итак, опять Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам, что я дверь овцам... Я есмь дверь: кто войдёт мною, тот спасётся... Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец...» (Ио. 10, 1 — 16, ср. также Ефес. 4, 11, Евр. 13, 20 и др.). Характерен мотив поклонения П. младенцу Иисусу Христу (Лук. 2, 8—20).

В иранской традиции Ахурамазда, создавший скот, ставит его перед выбором — принадлежать или не принадлежать П. («Ясна» 31, 9). И выбор был сделан в пользу П. В хорошем хозяине — П. для скота заинтересованы и боги (29, 1 — 2), и Заратуштра, молящий об удалении от скота дурного хозяина (33, 3—4) и обращающийся к Арматай с просьбой взять скот под свою защиту (48, 5). Душа скота вопиет к богам о добром пастыре, и боги дают скоту Ахурамазду, отвращающего от него Айшму и приверженцев Друга (29, 2). Но враги П. и скота, поклонники дэвов опустошают пастбища, убивают П., и душа скота требует другого П.— могущественного правителя (29, 9) Виштаспу (46, 14). Сама жизнь уподобляется обильной пастьбе, при которой П. — боги (48, 11). Присягающий зороастрийскому символу веры отрекается от хищения и захвата скота и обещает свободную жизнь П.-скотоводам. Одно из трёх социальных членений авестийского общества носит название «доставляющий траву скоту» (авест. Vastryafsuyant-). Воплощение в П. третьей (по предложенной Ж. Дюмезилем классификации) социальной функции — связанной с производительностью, изобилием — известно в ряде традиций.

В индийской мифологии «пастухом (мира)» именуются Пушан (PB X 17, 3; 139, 1), Варуна и Митра (PB V 62, 9; VIII 25, 7; 41, 8), как П. выступают Агни и Индра (ср. PB I 94, 5 и др.; в гимне-заговоре на возвращение коров, X 19, в качестве П., которые должны вернуть коров домой, выступают Агни, Сома и Индра). Васиштха выступает П. коровы желаний Сурабхи, которую тщетно пытается отнять у него Вишвамитра. Богом-П., покровителем П. почитается Кришна.

В греческой мифологии фактически П. выступают Аполлон, Аргос, которому Гера поручила стеречь обращенную в корову Ио, Гелиос, владелец тучных стад белоснежных быков, великан Герион, Парис, божественными П., покровителями П. являются Пан и Дафнис, создатель пастушеских песен. П. часто поэт, музыкант, певец, изобретающий новые напевы, поэтические и музыкальные формы или новые инструменты (как Пан — свирель-сирингу). Ср. также Кришну, играющего на флейте, царя Давида, певца-гусляра, которому приписывалось составление псалмов, поэта-певца Вояна, «Велесова внука».

В других традициях, прежде всего земледельческих, П. может рассматриваться как образ дикого кочевника, разбойника, например в Египте, особенно, видимо, после вторжения гиксосов; ср. слова Иосифа братьям: «...мерзость для египтян всякий пастух овец» (Быт. 46, 34).