etnopsy

его ауканье кто-нибудь откликнется. Либо что-то еще в этом роде. Таким образом, чтобы приступить к действию, человек должен иметь хотя бы смутное представление о том, при каких обстоятельствах это действие осуществимо, кто он такой, что может его совершить, какими качествами он должен для этого обладать (какие качества себе приписывать), в каких отношениях он должен находиться с другими людьми, нуждается ли он в их помощи, или он способен помочь себе сам, могут ли оказать ему помощь другие, каким образом возможно совместное действие и какими качествами должен обладать коллектив людей (состоящий из все тех же беспомощных и малосильных индивидов), чтобы решиться на действие?

Ответы, которые этническая культура дает на эти вопросы — это та призма, сквозь которую человек смотрит на мир, в котором должен действовать, основные парадигмы, определяющие возможность и условия действия человека в мире, вокруг которых выстраивается в его сознании вся структура бытия. В этом, прежде всего, и состоит защитная функция этнической культуры, являющаяся наиболее значимой из всех ее функций. Благодаря ей человек получает такой образ окружающего, в котором все элементы мироздания структурированы и соотнесены с самим человеком, так что каждое человеческое действие является компонентом общей структуры.

Этнические константы никогда не осознаются человеком. Они — инструмент упорядочения и рационализации опыта, полученного из внешнего мира. Та картина мира, которая выстраивается в сознании людей на их основе, может быть подвергнута критике, но сами этнические константы никогда не становятся для человека предметом суждений.

Здесь свою роль играют защитные механизмы человеческой психики. Благодаря их действию этнические константы никогда не обнаруживают своего содержания непосредственно в сознании членов этноса; они всегда всплывают лишь в виде представлений по поводу каких-то определенных проблем или объектов, то есть в форме максимально конкретизированной. Проходя через защитный барьер человеческой психики этнические константы как бы дробятся: в зону сознания они вступают не как правило, общее для множества самых различных явлений, а как представление о наиболее удобном способе действия в данном случае. Более того, формы конкретных проявлений этнических констант могут быть столь пестры, разнообразны, что увидеть за ними общую закономерность порой действительно трудно. Многообразие форм проявления этнических констант обеспечивает их максимальную неуязвимость. В случае очевидного противоречия этнических констант реальности под угрозу ставятся не сами этнические константы, а конкретные формы их выражения. Некая поведенческая норма может быть откинута индивидом или обществом как несостоятельная, но бессознательная подоплека этой нормы

41

остается незадетой и найдет свое отражение в других формах. В период смены модификаций традиционного сознания этноса этнические константы просто меняют свою одежду.

Как сформировалось современное представление о перцепции?

В середине прошлого века сознание понималось в более узком смысле, чем сегодня; оно включало только субъективную сторону: перцепция - как сознание self или "эго " с его ощущениями, тенденциями или телесными состояниями - плюс представления - идеи, образы, мнения, верования, убеждения, сны. Эвалд Херенг (1864 г.) был первым, кто стал ясно различать отличия между перцептом и физическим объектом. Смысл его учения в том, что вещи и события, нас окружающие, являются перцептами; это означает признание факта, что они обнаруживаются, а не создаются, субъектом. И если это так, то они, по существу должны быть продуктами органических процессов, которые могут быть вызываемыми и модифицируемыми, но не замещаемыми деятельностями субъекта. Взгляд Херинга не принимался в перцептуальной теории до самого последнего времени. И трудности правильного его применения все еще являются значительными даже в современных публикациях по психологии. "В настоящий момент кажется пригодным определять сознание как общую сумму того, что опытно испытывает субъект; в повседневном языке оно отличает бодрствующего человека от человека, пребывающего во сне без сновидений. Очевидно, что перцепция является существенной частью сознания; это та часть, которая состоит из "упрямых " фактов и поэтому конституирует реальность как данную нам в опыте. Эта функция перцепции зависит от деятельности рецепторов, на которые воздействуют процессы из физического мира. Перцепция, поэтому, может быть определена как результат обработки информации, который состоит из возбуждений рецепторов при условиях, которые в каждом случае имеют место благодаря собственной деятельности субъекта. "[1]

Основной вопрос, который стоит перед исследователями перцепции - понять, "как сенсорные паттерны дают рост перцепциям гораздо обильный, чем наличные сенсорные данные. Если мы будем рассматривать перцепции как внутренние паттерны, формально эквивалентные контролируемым формам воспринимаемых объектов и не более, тогда эта существенная проблема не возникнет. "[2] Но правомерен ли этот взгляд?

Существует несколько концепций перцепции. Общая или абстрактная философия перцепции, когда перцепция определяется в терминах отношений действий и объектов этих действий, которые в историческом плане не дифференцируются. Релятивистские теории предлагают иной, культурно или ситуационно опосредованный взгляд на перцепцию. В них перцепция связывается с интерпретацией, т.е. с осознанным или неосознанным сопоставлением входной сенсорной информации с образцами, хранимыми в памяти, прошлым опытом, культурным или ситуационным контекстом. Перцепция здесь подразумевает не просто наличие воспринимающего

42

субъекта и объектов восприятия, но также и более гибкую активность по переработке информации, зависящую от фоновых знаний о мире. Вариативность перцепции обусловливается альтернативными контекстами, или ситуациями, или культурами. Подобная научная позиция может быть названа релятивистской, прагматической или контекстуальной концепцией перцепции. Теории развития перцепции рассматривают изменения в перцептуальной активности в генетическом контексте, т.е. в свете психологии развития с ее акцентами либо на онтогенезе, либо на филогенезе. При этом изменения в перцепции считаются отражением изменений в способах жизни и практической активности человеческого рода. Развитие перцептуальной системы рассматривается в контексте адаптивных стратегий или ценностей выживания, которые подвергаются естественному отбору. Здесь также имеет место предысторический биологический контекст, но, как и во многих других теориях, он не отделяется от исторического контекста.

Однако чаще всего перцепция рассматривается как трансисторическое или, еще проще, биологическое явление. Ее структуры считаются внеисторическими. Таков обычный взгляд на перцепцию в психологических исследованиях. Классические теории перцепции - рационалистская и эмпиристская рассматривают перцепцию как внеисторический универсальный феномен. То есть, как естественную способность человека, реализующуюся через одинаковую для всех индивидов перцептуальную систему (последняя трактуется как биологическая, или априорная, или просто в духе здравого смысла, т.е. как видение, слышание и т.д.). Аналогичным образом трактуют данный феномен философы в различных эпистемологических теориях. "Самые философичные теории перцепции (за некоторыми исключениями) имеют в своей основе модели перцепции, предложенные психологией 17ого века, которая опиралась на философские работы Декарта и Локка. Это тот аномальный случай, когда современные философские теории перцепции порождаются аномальной философией, устаревшими взглядами на природу изучаемого явления. Сказанное особенно справедливо в отношении английской и американской философии перцепции, в частности, аналитической школы Механистический характер ее концепций с их упором на Евклидову геометрию и оптику, породившие теории распространения, отражения и преломления света, не совместим с современной теорией зрительного восприятия или перцепции. Редукция перцепции к физиологическим ее аспектам, сравнение человеческого глаза с камерой чревато большими потерями. Никак не учитывается иерархический и интеракционный характер сенсорной и перцептуальной систем. Короче, современная философия перцепции во многом несет на себе следы созданной еще в XVII веке и давно устаревшей модели восприятия. "[3]

43