Глава первая Что изучает наука о международных отношениях
1. Теоретическое знание
Курс лекций по теории международных отношений я обычно начинаю с вопроса, обращенного к студентам: что такое "международные отношения"? Ответы с большей или меньшей полнотой показывают, что студенты без особого труда могут вычленить из всего многообразия событий, происходящих вокруг, те, что можно отнести к сфере международных отношений. Однако такое понимание часто не выходит за рамки обыденного, стихийно-эмпирического знания.
Присутствие слова "теория" в названии нашего учебного курса предполагает овладение основами научного знания, то есть объективно истинного знания, накопленного на сегодняшний день в сфере научного анализа международных отношений.
В методологии науки термин "теория" определяется двояко. С одной стороны, как "комплекс взглядов, представлений, идей, направленных на истолкование и объяснение какого-либо явления" [1]. В этом широком смысле "теория" предстает как совокупность накопленного теоретического/научного знания об объекте исследования. С другой стороны, в более узком смысле "теория" – это "высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях определенной области действительности – объекта данной теории" [2].
Приступая к характеристике теории международных отношений как научной дисциплины, следует отметить, что в данной работе мы будем использовать термин "теория" в его широком значении. "Теория международных отношений" (ТМО) будет выступать синонимом "науки о международных отношениях" или "теоретического знания о международных отношениях", то есть совокупности научного знания, накопленного в рамках дисциплины к настоящему моменту. Что касается характеристики ТМО в узком значении термина "теория", то она предполагает ответ на вопрос, в какой степени можно говорить о современной ТМО как единой теории, дающей представление о наиболее общих закономерностях международных отношений. Однозначного ответа на этот вопрос на сегодняшний день нет, как нет единогласия среди исследователей в определении перспектив развития дисциплины. К этому вопросу нам еще предстоит вернуться после того, как мы познакомимся с содержанием основных теоретических разработок в рамках нескольких современных школ в анализе международных отношений.
Ежедневно нас "окружают" многочисленные сообщения о самых разнообразных событиях международной жизни. Каждое такое историческое событие является, безусловно, уникальным и неповторимым. Занимаясь теоретическим осмыслением феноменов международной жизни, нас, конечно, будут интересовать эти исторические факты, ибо это именно та "реальность", которую мы и пытаемся осмыслить. Однако наш интерес не будет обусловлен вниманием к фактам ради самих фактов – иными словами, мы не будем делать акцента на том, в чем заключается неповторимость, уникальность того или иного исторического события. Теоретическое осмысление феноменов международной жизни предполагает достаточный уровень абстракции, ибо главной научной задачей для нас будет стремление раскрыть в обобщенной форме существенные свойства и закономерные связи исследуемой действительности. Иными словами, наша задача – продвинуться от дискретного знания о событиях, которые часто кажутся происходящими хаотично, абсолютно уникальными, беспрецедентными, к обобщающему знанию, раскрывающему закономерности событий.
Более образно подчеркнуть особенности стоящей перед нами задачи можно, обратившись к аналогии, например, с бейсболом (эту аналогию предлагает Калеви Холсти) [3]. Если мы ничего не знаем о правилах этой игры, то, наблюдая за ней, мы увидим две группы игроков – мужчин или женщин – бегающих по площадке. Некоторые из них бросают мяч, другие стараются отбить его, используя биту. И если мы будем достаточно внимательными, то сможем описать игру очень детально: как выглядит униформа игроков разных команд, кто из них бегает быстрее, кому из них удалось отправить мяч наиболее далеко и так далее. Даже собрав вместе такие мельчайшие детали, мы не в состоянии будем понять, в чем же состоит суть игры. И лишь вооружившись необходимыми интеллектуальными инструментами – знанием правил игры, мы могли бы сказать, что наблюдаемое нами предприятие имеет некий смысл. Причем знание правил игры делает возможным передачу этого смысла любому. Но для того, чтобы претендовать на знание смысла игры, достаточно ли наблюдения только за одним бейсбольным матчем? Не следует ли рассмотреть игру в более широком контексте, например, какое значение она имеет в чемпионате? Можно поставить и еще более общие вопросы: какую роль играет бейсбол в американской культуре, и сопоставима ли она, например, с местом, которое бейсбол занимает в культуре японской? Это развлечение или спорт? Привлекательность этой игры возрастает или уменьшается с течением времени? Ответы на подобные вопросы предполагают обобщения, требующие знания о многих матчах.
В подобной ситуации оказываемся и мы, изучающие феномены международной жизни. Чтобы понять смысл происходящего, нам необходимо иметь достаточные знания о конкретных исторических событиях. Но, ограничиваясь лишь описаниями, например, той или иной военной кампании, мы вряд ли сможем понять, в чем состоит "феномен войны" в международных отношениях, и какова роль этого феномена в развитии современных международных отношений. Мы можем и должны задаваться вопросами, которые нивелируют частные черты и "проявляют" общие типологические. Иными словами, знание конкретных исторических фактов является для нас необходимым, но недостаточным условием для теоретического осмысления явлений международной жизни. Изучая теорию международных отношений, мы должны за деревьями увидеть лес: рассматривать конкретные события как примеры некоторых классов явлений.
Суммируя приведенные выше замечания, можно выделить несколько функций, которые выполняет теория. Любая теория содержит в себе описательный компонент и тем самым выполняет функцию систематического описания. Однако одного этого недостаточно. Ключевой функцией теории следует считать объяснительную: именно она предполагает нахождение необходимых свойств и связей, присущих объекту исследования, и определение законов или закономерностей, которым объект исследования подчиняется в своем функционировании и развитии. Предсказание дальнейшего развития событий также является одной из важнейших функций теории. Однако современное состояние науки о международных отношениях требует сделать некоторые оговорки относительно ее прогностической функции. Кроме этого, в науке о международных отношениях неизбежно присутствует нормативный компонент, противостоящий эмпирическому, т.е. опирающемуся на опыт, знанию и оперирующий понятиями "ценности" и "ценностные предпочтения", иными словами, предписывающий, что должно быть – как должен быть устроен мир с тем, чтобы избегнуть самых темных сторон международной действительности [4].
Теперь нам следует вернуться к заданному в начале вопросу: что же такое "международные отношения" или, иначе, что составляет объект анализа в рамках изучаемой нами дисциплины.