41. Искусство в культуре постмодернизма. Утопизм и антиутопизм. Патетика и ирония. Непреложность и игровое начало.

Об исчерпанности смыслов искусства в XX веке писали Шпенглер, Бердяев, Адорно и др. XX век: разнородные худ. течения развиваются не последовательно, а параллельно, и при этом воспринимаются как равноправные. Все их многоголосие создает собирательный портрет человека XX в. Смена худ. видения происходит в начале XX века (Россия, Франция, Германия, Англия). Символизм, импрессионизм, натурализм старались извлекать худ. смыслы на основе разной степени взаимодействия с реальностью. Филонов, Кандинский, Пикассо, Джойс, Пруст – стремление выразить подземный гул эпохи. Разрушение старой картины мира проявилось во всех областях культуры (опыты по расщеплению ядра, теория относительности, развитие психоанализа, интерес к бессознательной сфере человека). Весь узел проблем можно определить как кризис веры в рациональное устройство мира. Прежде классическая картина, роман всегда были выстроены рассказом. Романист и художник должен был верить в своих персонажей, стремиться сделать их живыми, – велико реалистическое искусство 19 века: Бальзак, Стендаль, Диккенс, Достоевский. Но доминантой нового искусства выступило нечто расплывчатое и неуловимое, как сама жизнь. Мирискусники критиковали передвижников за повествовательность, литературоцентризм их живописи. Бенуа, Сомов, Бакст, Добужинский, Борисов-Мусатов активно заняты экспериментом с цветом, светотенью, композиционной организацией пространства картины. Они убеждены, что выразительные средства живописи без опоры на внутреннюю предметность могут передавать такие внутренние состояния, которые ощущал человек начала XX века. Ортега-и-Гассет. Натали Саррот "Эра подозрения" (см. б – 16). Художники XX века считали, что смысл поэтического образа открыт, нет единственного решения. Надо найти приемы, адекватные духу времени и новому чувству жизни. Вторжение неклассических форм в искусство воспринималось как признак смерти искусства, как разрушение чего-то очень важного. Новая фаза подвергла пересмотру все предшествующие представления о возможностях и предназначении искусства. Стремление искусства XX века извлекать смыслы из себя самого породило непонятность этого нового искусства. Широкой публике трудно приспособить зрение к измененной перспективе. Изменились и ожидания, связанные с искусством. Раньше оно воспринималась как очень серьезная деятельность, претендовало не менее как на спасение рода человеческого. В XX веке возник вопрос: а не были ли переоценены возможности и роль искусства в культуре человечества? В каждом из художников XX века живет это сомнение в великой миссии искусства. Активному воздействию нового искусства препятствует природа художественного катарсиса. Гармонизирующая сила катарсиса возникает ценой ощущения собственной безопасности. Тогда как истинное предназначение искусства XX века – обжечь человека болью другого, заставить его содрогнуться. Критерии произведения искусства: 1) если в качестве такового его оценивает еще хотя бы один человек; 2) произведение искусства любят. Если реалии XX века невозможно любить, можно ли любить искусство, вбирающее в себя эти реалии? Дискомфортность и неприветливость современных произведений подтверждает их принадлежность духу нашего времени. Парадокс: красивое гармоничное произведение воспринимается как искусственный продукт XX века, а произведение, полно диссонансов, которое тяжело воспринять – естественный продукт XX века.

Модернизм и постмодернизм. Модернизм понимается как художественная практика (кубизм, футуризм, абстракционизм, сюрреализм), которая развернулась с начала XX века и продолжалась вплоть до 2 мировой войны. Искусство постмодернизма охватывает все худ. течения после 2 мировой войны до настоящего времени. Созидательная форма модернизма и игра с мертвыми формами постмодернизма. Модернизм отрицал предшествующее искусство, но проводил своего рода и созидательную работу. Энергия авторов была устремлена на выработку адекватного художественного облика эпохи, была броском в будущее. Художественная практика постмодернизма – это не созидание нового мира, но повторение современного невроза, воспроизведение болезненных состояний в столь же лоскутных, осколочных и разорванных формах. Эпатирующими путями модернизм стремился к поиску и воплощению неких завершенных и целостных худ. форм, а постмодернизм демонстрирует совсем обратное. Это феномен игры, опровержения самого себя, парадоксальности. Модернизм – "вход в светлое будущее" – надежда на то, что худ. творчество по прежнему будет посредником между человеком и миром. Постмодернизм – "пародия на все прошлые эпохи" – культ аутентичности самой по себе, стремление мыслить все творчество как игровую сферу. Это поэтика благополучно состоявшейся смерти и игра посмертных масок. Все персонажи в постмодернизме легко управляемы. Манипуляция с этими персонажами подобна манипуляции с трупами. Умберто Эко отмечал, что язык чувств в эпоху постмодернизма вынужден прибегать к кавычкам. Это объясняется тотальным обращением к цитированию – признаке эпохи, лишенной собственного содержания. Содержание прошлого и настоящего перемешано, оно подается с максимальной долей всеразъедающей иронии. Казалось бы, постмодернизм исключает возможность употребления всерьез таких слов, как душа, слеза, красота, любовь, добро. Он воспринимает эти слова как истрепанные и пошлые, но с другой стороны он понимает, что это – предельные понятия, последние оставшиеся слова, заменить которые, в сущности, нечем. Постмодернизм оперирует любыми худ. формами и стилями прошлого в ироническом ключе; и также иронически он обращается к вечным темам, стремясь остро высветить их аномальное состояние в современном мире. Понимающее отношение к "спасительной иронии" высказали многие авторы XX века. Белль: "Человек, не кончающий самоубийством перед лицом угроз современного мира, либо продолжает автоматически жить дальше, движимый идиотским оптимизмом, подобным тому, который источают, скажем, часы продолжающие тикать, либо он должен обладать каплей юмора, который хотя бы на время освобождает его от чувства собственной значимости". Постмодернизм по природе своей антиутопичен, он не обращен в будущее и лишен надежды, в этом его отличие от модернизма. Постмодернизм являет образ настоящего как образ великой иронии, который никогда не позволяет подвергнуть себя анализу. Само возникновение постмодернизма было как раз реакцией на утопизм. Постмодернизм с отвращением относится к утопии; он перевернул знаки и устремился к прошлому. С одной стороны, это имитация мертвых стилей, говорение от имени всех эпох и всеми голосами. С другой стороны, постмодернистские вехи – это концептуализм, пародия, вторичность, отчужденность, безличность, цитатность, характерные для 60-70 гг. сменяются в 80-90 гг. те, что принято называть "новая сентиментальность". Не просто засушенные формы из разных эпох, а с чувственным ферментом. Освобождение инстинктов, культ телесности. Римейки произведений разных видов искусств. В литературе это стимулирует неограниченные возможности языковой игры, концепции писательства и созидания незавершенного творчества, как незавершенна сама жизнь. Открытое, разомкнутое искусство, в котором художник знает начала, но не видит конца. Это время исторического бездорожья. Современный человек учится схватывать и устанавливать нечто общее между явлениями, прежде казавшимися несоединимыми. Можно ожидать, что искусство будет праздновать победу над искусствоведом.