Глава 1. Теоретические аспекты изучения языковой личности политика

1.1 Понятие «языковая личность»

Понятие «языковой личности» впервые было сформулировано в книге В.В. Виноградова «О поэтическом языке». Ученый подошел к понятию языковой личности путем исследования языка художественной литературы. Логика развития понятий «образ автора» и «художественный образ», центральных в научном творчестве В. В. Виноградова, подвели исследователя к вопросу о соотношении в произведении языковой личности, художественного образа и образа автора. Одна из заслуг ученого состоит в том, что он наметил основные принципы изучения языковой личности. Первые описания конкретных языковых личностей также принадлежат перу В. В. Виноградова.

Затем систематически разрабатывал это понятие Г.И. Богин, и результатом его работ стала модель личности человека [Богин, 1984]. Этот известный и авторитетный ученый в области русской лингвистической науки дает понятие языковой личности – «человек, рассматриваемый с точки зрения его готовности производить речевые поступки…тот, для кого язык есть речь». Он выделяет пять уровней владения языком:

1. Уровень правильности, предполагающий наличие достаточно большого лексического запаса, знание основных строевых закономерностей языка и позволяющий строить высказывание и продуцировать тексты в соответствии с правилами данного языка.

2. Уровень интериоризации, включающий умения реализовать и воспринимать высказывания в соответствии с внутренним планом речевого поступка.

3. Уровень насыщенности, выделяемый с точки зрения отраженности в речи всего разнообразия, всего богатства выразительных средств языка в области фонетики, грамматики и лексики.

4. Уровень адекватного выбора, оцениваемый с точки зрения соответствия используемых в высказывании языковых средств сфере общения, коммуникативной ситуации и ролям коммуникантов.

5. Уровень адекватного синтеза, учитывающий соответствие порожденного личностью текста всему комплексу содержательных и коммуникативных задач, положенных в его основу.

Данную модель Г.И. Богин называет лингводидактической. Она представляет собой трехмерное образование на пересечении трех осей – уровней языковой культуры (фонетики, грамматики, лексики), четырех видов речевой деятельности и вышеперечисленных уровней владения языком.

В широкий научный обиход концепцию языковой личности ввел Ю.Н. Караулов. Он считает, что невозможно изучать и понимать язык, не обращаясь к его творцу, то есть к человеку, который говорит.

Мы, вслед за Ю.Н. Карауловым, под языковой личностью понимаем «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью» [Караулов, 1987].

Авторитет исследователя и популярность термина породили множество его трактовок.

К примеру Шевченко О.П. считает, что «языковая личность - это структурно сложный комплекс психоментальных, ценностных и лингвокультурных характеристик, проявляющихся в речевом взаимодействии» [Шевченко, 2010].

Согласно концепции языковой личности в разработке И.Я. Чернухиной, в структуру языковой личности входят большая и малая многомерности. Параметрами большой многомерности являются:

• интеллект (типы речевого мышления, менталитет);

• интуиция;

• пресуппозиция (знания о мире и человеке, которыми располагает данная личность, ее жизненный опыт – как вербализованный, так и невербализованный, то есть осознаваемая и неосознаваемая память;

• бытие в ауре добра; открытость природе, космосу;

• открытость ноосфере, культурной среде (национальный и иннациональный) и другие параметры.

Малую многомерность языковой личности составляют:

• чувственные и интеллектуальные эмоции, которые она способна переживать;

• речевой темперамент, проявляющийся в доминирующих типах экспрессии: спокойной, напряженной и форсированной.

Различные точки зрения на понимание языковой личности и языкового сознания рассмотрены в монографии В.В.Зеленской «Коммуницирующая личность в аспекте языковых реализаций» (2001 г.). Автор трактует языковую личность как личность коммуницирующую в совокупности вербальных способностей человека, коммуникативных особенностей его поведения. Проблемы личностного фактора в языковом общении предполагают исследование закономерностей реализации отношений в диалоге и полилоге. Отношения в диалоге реализуются через систему речевых действий контакта, интенциональность которых заключается в репрезентации, оценивании, сравнении. В итоге отношения между коммуникантами изменяются по горизонтали, вертикали, векторной направленности.

Языковая личность предстает в четырех своих ипостасях – мыслительной, языковой, речевой, коммуникативной и трактуется как «суперкатегория», синтезирующая психологический и лингвистический модусы. Экзистенциальные смыслы как особые модусы языкового сознания реализуются в суперконцептах Жизнь, Смерть, Любовь, Горе, Душа. Последний суперконцепт признается фундаментальным феноменом русской языковой личности.

Знания, полученные при изучении языковой личности давно нашли своё отражение в сфере политики и языка власти. Впервые проблема политической коммуникации в российской лингвистике получила развитие в работах, посвященных изучению тоталитарного языка (Купина, 1995). Отражая экстралингвистические изменения, политическая лингвистика изучала речь в перестроечных и постперестроечных инноваций в русском языке конца XX века (Баранов, 1991; Шейгал, 2000).

Е. И. Шейгал впервые смоделировал понятие политического дискурса «любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относится к сфере политики» (Шейгал, 2000).

Существует три подхода к исследованию политического дискурса: дескриптивный, когнитивный и критический.

Ряд работ, выполненных в рамках дескриптивного подхода, посвящен изучению языкового поведения политиков и используемых ими языковых средств и риторических приемов (Базылев, 1998, 1999; Михальская, 1996; Николаева, 2000).

А.П. Чудинов в работе «Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации» справедливо отмечает, что «В современной отечественной политической лингвистике отчетливо разграничиваются дескриптивный (описательный) и нормативный подходы к оценке инноваций». Дескриптивный подход он описывает, как безоценочную фиксацию тех или иных явлений. Нормативный подход, считает автор, «досматривает» речь политиков, подгоняя их к речевым нормам, стремясь показать, что «отечественная политическая элита по своему риторическому мастерству еще очень далека от Демосфена и Цицерона». Но также автор акцентирует внимание на том, что не только «лингвистические пуристы», но и обыватели переживают за речь политических деятелей, считая её недостаточно грамотной.