mono1
.pdf
Национальное государство в условиях глобализации
Однородность, стандартизация и тотальная унификация становятся для национального государства еще одним вызовом. Э. Смит видит в таком преднамеренном и открытом «очернении» культур и обычаев всех групп,
кроме доминирующего «гражданского большинства», причину возникновения нынешнего кризиса национального государства1.
Стремление к социокультурной адаптации и политической интеграции в общество, заключающееся в знании государственного языка, истории, основных законов – не только показатель реальной готовности и желания включиться в процесс национального строительства, но и критерий, обязательное условие предоставления формально-правового статуса гражданина, устанавливающего систему взаимных прав и обязанностей между личностью и государством.
Некоторые авторы придают также ключевое значение официальной языковой политике2. Правда, существуют национальные государства, в которых в качестве официального имеют хождение два и более языков, что не мешает их населению осознавать свое единство в качестве нации. Известен опыт национального строительства в постколониальных странах, государственные границы которых, искусственно установленные бывшими метрополиями, исторически не совпадают с ареалом размещения групп, однородных в лингвистическом, этнокультурном плане.
Более того, несовпадение административно-политического и этнокультурного пространств, применительно как к внешним, так и внутренним государственным пределам, является дополнительным стимулом появления надэтнических, надкультурных оснований. В то же время чрезмерное языковое многообразие, безусловно, создает определенные препятствия для формирования современных наций.
Насколько национальное государство отвечает требованиям и интересам большинства населения, насколько согласуются эти требования с интересами властной элиты? Пролить свет на этот вопрос помогает концепция национального интереса. Осознанные национальные интересы сегодня являются непременным атрибутом государства. В соответствии с философской трактовкой, под интересом понимается психическое переживание индивида по поводу того, что для него важно, привлекательно, ценно. Наибольшее применение концепция национального ин-
1 Smith A.D. Nations and Nationalism in a Global Era. Cambridge: Polity Press, 1995. P.
101.
2 Кимлика У. Этнический нейтралитет государства не только нереален, но и нежелателен // Национальные отношения в полиэтнических государствах: Реф. бюлл. № 1 (37). 2001. М.: РАГС, 2001.
60
Алексей Блинов
тереса получила в рамках теории политического реализма.
В числе обязательных признаков национального государства можно назвать и «политическое и юридическое равенство людей независимо от их этнической принадлежности, так же, как и право каждого этноса на культурную самобытность»1, а и равным образом участие граждан (подданных) в процессе государственного управления непосредственно и через представителей.
Это обусловлено тем, что во многом именно через выборы – прямой акт демократического участия в «делах государства» – подтверждается не только легитимность политической власти, но и происходит единение нации, сплочения в процессе всеобщего волеизъявления вокруг тех или иных лидеров, партий и политических идеологий. Как справедливо отмечает Л.М. Дробижева, «легитимность власти, достигаемая на основе свободных и честных выборов, означает единство жителей республики, желание ее граждан различной этнической принадлежности добро-
вольно жить вместе»2. |
|
|
Связь между |
Взаимосвязь между легитимностью и уста- |
|
легитимностью и |
новлением |
национально-государственного |
установлением |
порядка, понимаемого в веберовской теоре- |
|
национально- |
тической традиции – рациональном ключе – |
|
государственного |
имеет исключительное значение в ряду зако- |
|
порядка. |
номерностей современнойтеориигосударства. |
|
|
Классическое |
определение легитимности |
принадлежит М. Веберу. Оно применяется им для характеристики социального порядка, обладающего престижем, в силу которого включенные в него индивиды признают его в качестве справедливого и выражают добровольное согласие на подчинение. Если «фактическая ориентация на максимы происходит хотя бы отчасти (то есть в той степени, в какой она может играть практическую роль) потому, что они считаются значимыми для поведения индивида, то есть обязательными для него, или служат ему образцом, достойным подражания», то в этом случае, по М. Веберу, стоит говорить о значимости социального порядка для индивида, а значит и возможности ориентации на него, как на легитимный3.
Это «эмпирическая» легитимность социального порядка, связанная с
1Гусейнов А.А. Национальная фаза государственной истории / «Круглый стол» «Национальное государство: теория, история, политическая практика // Полиc. 1992. № 5–6.
С. 18.
2Дробижева Л.М. Возможность либерального этнонационализма // В кн.: Реальность этнических мифов / Под ред. А. Малашенко и М.Б. Олкотт; Моск. Центр Карнеги. М.: Гендальф, 2000. Аналитическая серия. Вып. 3. С. 83.
3Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 637.
61
Национальное государство в условиях глобализации
его фактической «значимостью» для социального поведения людей (в отличие от «нормативной» (легальности), характеризующейся его формальным соответствиям законам страны)»1. Таким образом, легитимность – это свойство не самого социального порядка, а совокупности фактических представлений о нем. Далее М. Вебер указывает на способы, которыми обусловлена регулярность социальных поступков, а следовательно, легитимность порядка.
Легитимность может быть гарантирована внутренне: чисто аффективно (эмоциональной преданностью), ценностно-рационально и религиозно (следованием традициям); и (или только) внешне: «условностью» (возможностью общественного порицания) и «правом» (возможность морального или физического принуждения со стороны особой группы людей). В связи с этим М. Вебер различает четыре типа легитимного порядка в зависимости от характера мотиваций тех, кто ему подчиняется: аффективный, ценностно-рациональный, религиозный и определяемый заинтересованностью (целерациональный).
Опираясь на методологию социологического нормативизма, Вебер различает три «чистых» типа легитимного господства (понимаемого как «шанс встретить повиновение определенному приказу») в зависимости от трех основных (возможных) «мотивов уступчивости», повиновения. Легальный тип, где основа подчинения – соображения интереса, целерациональные действия, установленные законы. Воплощением данного типа господства Вебер считает бюрократию, сила которой заключается в наличии специального образования, компетентности, а наибольшее распространение этот тип получил в странах с так называемой западной моделью капитализма. Традиционный тип основан на вере в издавна существующие порядки и установления, чувстве преемственности, а харизматический – на чувственно-эмоциональном восприятии, вере в экстраординарные, внеобыденные качества вождя.
Важная заслуга в изучении данного феномена принадлежит также представителям функционального подхода (Б. Вестле, Д. Истон, С. Липсет, Т. Парсонс, Э. Шиллз), феноменологии (А. Щютц, Т. Лукман, П. Бергер), представителям франкфуртской школы (Ю. Хабермас).
Причины кризиса Обратимся к концепции С.М. Липсета, цен- легитимности. ность которой состоит в выявлении причин кризиса легитимности и в рассмотрении понятия «легитимность» через критерии эффективности (также одной из
базовых аналитических категорий). Определяя легитимность как «спо-
1 Давыдов Ю.Н. и др. Очерки по истории теоретической социологии XX-го столетия (от М. Вебера к Ю. Хабермасу, от Г. Зиммеля к модернизму). М.: Наука, 1994. С. 81.
62
Алексей Блинов
собность системы формировать и поддерживать у людей убеждения в том, что существующие политические институты являются наилучшими для данного общества»1, он связывает кризис легитимности, по существу, с «кризисом изменений», возникающим вследствие:
а) нарушения «упорядоченного правопреемства (когда угрозе подвергается статус главных традиционно значимых групп);
б) отсутствия доступа к политической системе главных групп в обществе с новыми политическими требованиями (характерно для закрытых систем, усложняющих кооптацию во властную элиту).
Для того чтобы выработать легитимность, утверждает С.М. Липсет, «новая система должна на протяжении долгого времени оправдывать экспектации главных групп (на основе «эффективности»), с тем, чтобы они приобрели твердое доверие к «правилам игры», в соответствии с которыми функционирует новая система и стали принимать их как должное». Под «эффективностью» он понимает «фактическую деятельность, ту степень удовлетворенности, с которой система выполняет основные функции государственного управления, как их понимают большинство населения и его важнейшие влиятельные группы» 2.
С.М. Липсет выделяет две разновидности эффективности: экономическую (выраженную в экономическом развитии, категориях «экономических благ», «товаров» и «жизненных уровней») и символическую (выраженную в нематериальных понятиях, представляющих ценность для конкретных индивидов, например повышение национального престижа)3.
Легитимирующее Выше уже говорилось, что идея националь- значение национального ного государства имеет повышенное легити- измерения. мирующее значение. На это же обращает внимание и К. Вердери, видя в современной нации, прежде всего, «легитимирующий символ в политике»4, необхо-
димое условие политического участия. Объективно, нация (понимаемая как наивысший на современном историческом этапе тип надэтнической, социокультурной и политической интеграции населения), национальная идентичность и интересы стали универсальными легитимирующими
1Lipset S.M. Political man. The social Basis of politics. N. Y.: Baltimore, Maryland, 1981.
Р. 64.
2Липсет С.М. Политическая социология // Американская социология. Перспективы, проблемы, методы / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1972. С. 206.
3Там же. С. 205.
4Вердери К. Куда идут «нация» и «национализм»? // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. / Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. С. 304.
63
Национальное государство в условиях глобализации
основаниями верховной власти и современного государства, эмпирическим условием политической лояльности и участия граждан. Сам же процесс легитимации национального государства напрямую зависит от состояния правового и политического сознания, экономической и социокультурной практики народа, которые, наряду с особенностями группового менталитета, привносят необходимую индивидуализацию в процесс мирового государственного строительства, являющегося по своему характеру плюралистичным.
Определяя достижения современного государства, благодаря его «уникальной сопряженности с гомогенизирующей идеей нации», Ю. Хабермас убежден, что «именно национальная общность породила новый тип взаимосвязи индивидов, ранее совершенно чужых друг другу». Более того, идея нации стала не только первой современной формой коллективной идентичности, но и послужила катализатором преобразования раннего современного государства в демократическую республику, национальное государство смогло решить сразу две проблемы: «оно учредило демократический способ легитимации на основе новой и более абстрактной формы социальной интеграции»1.
Известный немецкий ученый уделяет повышенное внимание вопросам легитимности в своих исследованиях. Поэтому он, следуя логике М. Вебера, придававшего огромное перспективное значение рациональным началам организации публичной власти с соответствующим способом легитимации, усматривает в расширении «охвата» политического участия возникновение «нового уровня юридически опосредованной солидарности граждан». Государство, по его словам, «вводя демократические процедуры, в то же самое время установило себе новый светский источник легитимации»2.
Ввиду того, что национальная идея и национальное самосознание – важное средство легитимации власти, национальное государство обладает колоссальной степенью легитимности. По Р. Штурму, «объединение государства и нации в национальном государстве идет на пользу государственной легитимности. Государство инкорпорирует гражданина не только формально, но и как часть своей идентичности. Только продуманное растворение нации в государстве дает ему право апеллировать к гражданам, призывая их к защите национальных интересов
1Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. / Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. С. 367.
2Там же. С. 368.
64
Алексей Блинов
всеми способами, вплоть до военного конфликта»1. В этих словах поновому понимается и смысл веберовского подхода к пониманию легитимного господства и открывается путь к более четкому осознанию довольно расплывчатой в эвристическом плане концепции национального интереса.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что распространение демократических начал в современном мире неразрывно связано с процессом становления наций, появлением национального самосознания, ставшего не только выражением новой формы социальной интеграции, но и важным этапом в появлении социально-политического феномена (со)гражданства. Безусловно, именно данный, имеющий эпохальное значение прорыв явился катализатором, мощным толчком развития структур гражданского общества – несущих основ правового государства, гарантией прав личности.
Гражданское Неотъемлемым признаком национального общество государства является гражданское общество и государство. (об этом мы уже говорили в первом параграфе первой главы), которое, будучи прямым
выражением идеи нации наравне с публично-властными структурами, является одной из существенных сторон самого национального государства. Это означает, что без активного участия гражданского общества национального государства принципиально быть не может. В свою очередь, зрелость гражданского общества достигается за счет сформированности нации.
Желая выразить активное начало в функционировании гражданского общества, принцип политического участия, А.С. Автономов под активным началом понимает «конкретно-историческую форму совместной деятельности людей в сфере осуществления власти»2. Национальное государство является той идеальной конфигурацией, политикоправовой формулой, которая позволяет держать в отдалении друг от друга такие близкие (по «человеческому материалу»), но разные по содержанию явления, как гражданское общество и государство. Параметрами подобного равновесия выступают представления об «общем благе», сформированные на основе артикуляции и агрегирования частных волеизъявлений и интересов через отлаженную систему «обратной связи».
1Штурм Р. Нация. Национализм // Национализм (Взгляд из-за рубежа). М., 1995. С. 5.
2Автономов А.С. Правовая онтология политики. К построению системы катего-
рий. М., 1999. С. 216.
65
Национальное государство в условиях глобализации
В процессе образования национального государства не последнюю роль играет национальная идентичность. Будучи явлением
символического характера, идентичность выступает в качестве основной идеологической скрепы, направленной на унификацию общественного сознания.
Идентичность – сложный феномен, имеющий психологическую природу, относимый к разряду ментальных, характерологических структур. Это явление субъективного характера, отражающее комплекс психических переживаний и представлений личности о принадлежности к той или иной социальной группе (нации, государству или этнической группе) и заключающееся в процессе соотнесения, отождествления себя с ее представителями по принципу «свои – чужие».
Через механизм национальной идентификации мир делается многообразным и мультикультурным. В то же время данная тенденция соперничает с другой, не менее сильной – процессом унификации имеющихся различий. Р.Г. Абдулатипов убежден, что нация граждан обретает свою идентичность не в этнически культурных сходствах, но в практике граждан, которые активно используют свои демократические права на участие в коммуникациях1.
Критический анализ В рамках национального государства приня- права народов на то рассматривать так называемое право на- самоопределение. родов на самоопределение. Данный политический лозунг родился в англоязычной среде и отражал опыт самоорганизации жизни населения в Северной Амери-
ке2. В ХХ в. концепция «права народов на самоопределение» активно применялась и была исторически оправдана в период крушения мировой колониальной системы, но на постколониальном этапе развития вызывает неоднозначное отношение.
Спорными являются как определение народа, так и пределы права на самоопределение. Как подметил В.А. Тишков, «ученые-пропагандисты не смогли разобраться, что принцип самоопределения касается прежде всего колониальных стран и что он исключает этническую трактовку субъекта самоопределения – народа, который понимается прежде всего как территориальное сообщество»3.
1Абдулатипов Р.Г. Национальный вопрос и государственное обустройство России. М.: Славянский диалог. 2000. Гл. 3.
2Авдокушин А.В., Маюров В.Г. Право наций на самоопределение необходимо конкретизировать // Московский журнал международного права. 1999. № 3. С. 21.
3Тишков В. Забыть о нации (Постнационалистическое понимание национализма) //
URL: <http://old.iea.ras.ru/Russian/personnel/Tishkov/forget.html>.
66
Алексей Блинов
В то же время он отмечает, что в последние годы политические философы сделали радикальный пересмотр понятия «национальность» в пользу его этнокультурного (советского) смысла, что может расцениваться как стремление использовать старую риторику в новых геополитических целях (например движение за права «не-статусных наций», «наций без государств»).
Обращает на себя внимание внутренняя противоречивость принципа «самоопределения народов», провозглашенного в качестве одного из приоритетов ООН, но подрывающее другое, не менее важное уставное положение той же организации – нерушимость государственных границ. Исторически требование самоопределения народа выводится из концепции суверенитета народа, который рассматривается в качестве единственного источника государственной власти. Коллизия между принципом самоопределения народов и нерушимостью государственных границ может быть рассмотрена в качестве противоречия между такими видами суверенитета, как суверенитет народа и суверенитет государства.
Если мы признаем первый вид определяющим, то принцип нерушимости границ, рассматриваемых в случае искусственно созданным барьером и мешающих реализации более важных прав, теряет свое значение. Такой позиции, например, придерживается и упоминаемый ранее С. Лейкофф, считающий, что «идея государства, и вытекающая из нее идея суверенитета – это не столько необходимые категории политической реальности, сколько искусственные исторические конструкты, призванные обслуживать потребности прежних времен»1.
П. Розанваллон, размышляя об успехе европейской интеграции, тоже считает, что без понятия суверенитета в плюралистическом смысле единая Европа будет невозможной, и ставит вопрос о преодолении го- сударства-нации, его плюрализации, ибо, на его взгляд, такие понятия, как «нация», «суверенитет», «всеобщая воля» не позволяют выйти за рамки размышлений о государстве как таковом»2.
Однако, следуя радикальным выводам концепции «мягкого» суверенитета, мы подвергаем систему международных отношений колоссальной дестабилизации с легко прогнозируемыми негативными последствиями. Хотя мы не можем игнорировать и естественное стремление народов к реализации права на самоопределение, современными способами которого выступают различные формы федеративной организации
1Лейкофф С. Оппозиция «суверенитет – автономия» в условиях федерализма: выбор между «или – или» и «больше – меньше» // Полис. 1995. № 1. С. 178.
2Розанваллон П. О государстве-нации // Вестник Московской школы политических исследований. 1995. № 1. С. 111.
67
Национальное государство в условиях глобализации
государства, культурной и территориальной автономии.
Последнее же время, по словам В. Малахова, подобное противоречие «обычно преодолевается благодаря ограниченной трактовке понятия «самоопределение». Право на самоопределение истолковывается, в первую очередь, как право на самоуправление, т.е. на автономное решение жизненно важных проблем того или иного сообщества»1.
В науке выделяют несколько исторических форм самоопределения, классифицируемых по типу требований:
а) антиколониальное самоопределение (население территории под колониальным правлением или чуждым господством, настаивающее на полной свободе или предоставлении большей политической власти);
б) самоопределение части государства (попытка группы в пределах существующего государства отделиться и образовать новое государство или добиться большей политической или культурной автономии в рамках существующего государства);
в) межгосударственное самоопределение (требования групп народа, компактно расселенного в нескольких государствах);
г) самоопределение дисперсных народов (требования народов, дисперсно расселенных в одном или нескольких государствах);
д) самоопределение коренных народов (требования групп, населяющих компактные территории и ведущих традиционный образ жизни);
е) представительное самоопределение (требование населения существующего государства изменить его политическую структуру более представительной системой) 2.
Думается, что международное сообщество должно идти по пути более сложной процедуры признания новых государств при наличии четкой и точной методики присвоения соответствующего статуса несамоопределившимся народам, понимаемым как демос, а не этнос.
Но если мы признаем государство главным субъектом, актором международных отношений, то, следуя логике данного выбора, необходимо признать второстепенную роль народа. Считая национальное государство определенным этапом государственного развития, мы полагаем, что оно приходит на смену сословному государству, но это не означает, что оно призвано ликвидировать в обществе социальные различия, – что
впринципе недостижимо (если речь не идет об утопической теории).
1Малахов В. Символическое производство этничности и конфликт // Язык и этнический конфликт / Под ред. М. Брилл Олкотт и И. Семенова; Моск. Центр Карнеги. М.:
Гендальф, 2001. С. 133.
2Йонгман А. Я., Шмид А. П. Самоопределение // Этнос и политика: Хрестоматия / Авт.-сост. А.А. Празаускас. М.: УРАО, 2000. С. 178.
68
Алексей Блинов
Правовой статус Одновременно национальное государство понятия «империя». можно рассматривать и как альтернативу империи, располагая его на одной эволюционной ступени (если брать в качестве классифицирующего критерия
степень политической и культурной интеграции населения) с древним полисом и городом-государством, как исторически первыми формами организации территориальной политии. Среди юридических признаков империи, позволяющих позиционировать данное понятие в системе научной номенклатуры права, можно выделить: способ образования (как правило, империи создаются в результате насильственных действий, путем присоединения территорий, которые становятся колониями), статус включенных в состав империи территорий (он определяется в терминах «центр – периферия», где государство, проводящее экспансию – метрополия, – оказывается в доминирующем положении).
В политической теории, в отличие от правовой, понятие «империя» используется давно и считается довольно содержательным термином, под которым понимается политическая система, объединяющая под началом жесткой централизованной власти гетерогенные этнонациональные и административно-территориальные образования на основе отношений «метрополия – колонии», «центр – провинции», «центр – национальные республики» и «окраины»1. По словам М.В. Ильина, имперский принцип организации возникает с развитием и усложнением политических систем, появлением центра и периферии, на смену же ему приходит национальное государство.
Размышления о сути империй, их природе, структуре и исторической судьбе продолжают и поныне будоражить воображение и умы интеллектуалов2. Для одних империи – отработанный материал истории, «пограничное» (маргинальное) понятие, для других – наивысшая стадия развития тоталитарного государства (осуществляющего насилие в отношении как собственных подданных, так и подконтрольных территорий – колоний), для третьих – исторически оправданная и закономерная форма государственного устройства, развивающаяся по собственным законам.
Ряд же исследователей не отрицают и возможность возврата империй в недалеком будущем в лоно человеческой цивилизации (так, глобализацию можно рассматривать как идеологическую канву появления новых империй, не говоря уже о том, что для ряда исследователей она
1Политология: Энциклопедический словарь / Ред. и сост. Ю.А. Аверьянов. М.: Изд-во Моск. коммерч. ун-та, 1993. С. 119.
2См. работы Ш.Н. Айзенштадта, М. Дюверже, М.В. Ильина, С.И. Каспэ, Г.С. Кнаюе, А. Коэна, М.А. Чешкова и др.
69