2. Этапы творчества

3. Наиболее известные работы

4. Особенности манеры Рокотова

(измени текст по плану)

Федор Степанович Рокотов родился в 1735 году или 1736 году. Художник был коренным москвичом. Он происходил из крепостных князя П. И. Репнина, усадьба которого-Воронцово-находилась в шести километрах от Калужской заставы. Сейчас это в черте самой Москвы, a тогда-ближайший пригород. Здесь прошло детство Рокотова. Видимо, еще в раннем возрасте Рокотов был освобожден от крепостной зависимости и занимал особое положение в доме князя, получив приличное для того времени образование. В конце 1750-х годов Рокотов оказывается в Петербурге и быстро приобретает известность в придворных кругах. Не исключено, что сам П.И.Репин, один из преуспевающих придворных великого князя Петра Федоровича, мог рекомендовать молодого художника, приехавшего, вероятно, вместе с ним из Москвы, будущему императору, а также И. И. Шувалову- куратору Московского университета и основателю Академии художеств в Петербурге. К этому периоду самое раннее из дошедших до нас произведений Рокотова-«Портрет неизвестного», который, как свидетельствует авторская подпись на обороте холста, был закончен «1757 году марта 15 дня». Перед нами молодой человек в зеленом гвардейском мундире, расшитом золотым галуном, с блестящими пуговицами Однако портрет не похож на официальные изображения военных. Облик портретируемого лишен показного блеска и «высокого чина, что в очах сияет». Здесь очевидно стремление художника постичь духовную человеческую природу. В тонком лице с пристально-серьезным взглядом светлых глаз выражены высокое достоинство, своеобразная интеллигентность, говорящие о живом уме и внутренней энергии незаурядной личности. Не случайно И. Э. Грабарь видел в этом произведении автопортрет художника А. В. Лебедев предполагал, что здесь изображен известный гравер Чемесов, находившийся на военной службе « в гвардии семеновского полка капралом и унтер офицером». Н не все их доводы в пользу той или иной гипотезы выдерживали критикую До сих пор имя юноши остается неизвестным.

Этому портрету Рокотова еще присущи жестковатость форм, робость и суховатость манеры живописи. Композиционно он близок одновременным произведениям А.П. Антропова: изображение дается погрудно, фигуре тесно в пространстве фона, лицо укрупнено и приближено к зрителю. Тем не менее выразительность образа свидетельствует о более широком, нежели у его старшего современника, представляет о человеке. Уже здесь можно говорить о связи Рокотова с новым этапом в развитии портрета, обусловленным усложнением духовной жизни русского общества, идеями просветительства, утверждающими приоритет разума и осознание нравственного долга.

Благодаря покровительству И. И. Шувалова, Рокотов попал в круг людей, тесно связанных с искусством, и имел возможность получать заказы, в том числе и весьма ответственные. Так, в письме М. В. Ломоносова от 27 сентября 1757 года Шувалову находим любопытное документальное свидетельство: «Что ж до портрета надлежит, с которого делать, то я думаю, что наперво хотя один лик скопировать с самого лутчаго приказать Федору». Из приведенных строк следует, что начинающий художник был хорошо известен обоим корреспондентам, так как его называют просто по имени. Речь же идет о предстоящей Ломоносову работе на Усть-Рудицкой фабрике над мозаичным портретом императрицы Елизаветы Пет ровны с оригинала знаменитого французского маэстро Луи Токе.

В записках об истории русской живописи 17 века Якоба Штелина говорится о том, что впоследствии Рокотову приходилось копировать и другие произведения Токе, которые до нас не дошли. Тот же Штелин отмечает, что русский мастер «многому научился» у блестящего портретиста, a также у Пьеро Ротари, приехавшего в Россию в 1756 году. Итальянский художник охотно давал частные уроки, при этом нередко занятия проводились в доме И. И. Шувалова. На них мог присутствовать и Рокотов, осваивавший технические приемы письма. В его творчестве этого периода видно стремление использовать характерные для Ротари камерные формы портрета для более углубленной трактовки образа человека.

По-видимому, Рокотов очень быстро преуспел в «живописной науке» и сумел выдвинуться в петербургской художественной среде. О раннем признании его таланта говорит тот факт, что в 1758 году ему было поручено писать портрет великого князя Петра Федоровича. Дальнейшую возможность совершенствоваться Рокотов получил в 1760 году, когда И. И. Шувалов был зачислен в Академию художеств. Вместе с ним первыми учениками шуваловского набора стали живописцы Антон Лосенко и Иван Ерменев, скульптор Федот Шубин, архитекторы Василий Баженов и Иван Старов, чьи имена затем заняли почетное место в истории русского искусства. Стремительный успех Рокотова в стенах Академии еще раз подтверждает мысль что он попал туда достаточно подготовленным мастером. Уже в апреле 1762 года Рокотов получает звание адъюнкта живописи входило «смотрение над классами и над учениками, наблюдая порядок и чистоту поведения и опрятность» , а также другие поручения, в том числе и хозяйственные.

Укреплению положения Рокотова способствовало и его участие в коронационных торжествах по случаю восшествия на престол Екатерины 2. По традиции они состоялись в «первопрестольной» древней столице Москве и проходили с 13сентября 1762 года по 12 июля 1763 года. Рокотов удостоился особой чести: ему было поручено исполнение коронационного портрета новой императрицы, где она впервые была бы представлена во всех регалиях царской власти. В этюде красиво сочетаются холодные серебристо-сиреневые тона.В большом же парадном полотне колорит приобретает яркость и нарядность, художник использует контрастные малиново-красные цвета

Композиция рокотовского парадного портрета не похожа на предшествует репрезентативные царские изображения. Анна Иоанновна на картине Луи Каравакка предстает перед зрителем во весь рост в своем мощном величии, «со страшным взором». Грациозно выступает «любящая смехи и забавы» Елизавета Петровна у Ивана Вишнякова. Екатерина 2 сидит, свободно повернувшись в кресле, и словно ведет доброжелательную беседу с невидимым собеседником. В портрете Рокотова выражена надежда просвещенных людей того времени, что Екатерина 2 воплотит идеал «правосудной монархии». Подобные взгляды активно поддерживались императрицей, в начале своего правления исповедующей модные идеи просветительства и свободолюбия. Подтверждением тому может служить ее работа над «Наказаом», а также обширная переписка с видными французскими мыслителями.

Портрет Екатерины принес художнику большой успех и признание. Он неоднократно повторялся и им самим, и другими мастерами.

В трактовке образа Екатерины 2 есть нечто возвышенно-торжественное, также как в описаниях Ломоносова в «разговоре с Анакреоном»

Слава Рокотова-портретиста росла. «В 1762,63 и 64 годах он был уже столь искусен и знаменит,- пишет Якоб Штелин,-что он не мог один справиться со всеми заказанными работами. В апреле 1764 года он имел у себя в своей квартире около 50 портретов, очень похожих, на них ничего не было закончено, кроме головы. Доработка прочего составляла его занятие. Свидетельство современника отражает увлечение рокотовским искусством многих петербуржцев, стремившихся заказать ему свое изображение, а так же раскрывает особенности работы художника.

Несмотря на обилие и срочность заказов, Роктов, по его собственным словам, «никогда скорее месяца не работывал что-нибудь с натуры». Определенного времени требовала технология живописи, так как художник должен был «засушивать раски…которыми уже писал по полотну», то есть Рокотов писал многослойно , и ему приходилось ждать, когда высохнет каждый из слоев. Затем мастер трудился над детальной проработкой форм лица, и возможно, начинал писать одежду. Позже, в течение нескольких сеансов завершал другие детали и фон. В самом конце работы художник наносил тонкие лакировочные мазки, как бы заставлявшие ожить изображение. Свечение нижних цветовых слоев сквозь верхние, выразительность подвижного мазка создавали впечатление необыкновенной легкости и маэстрии исполнения, поражавших современников, в том числе и Н. Е. Струйского, свидетельствовавшего, что Рокотов писал «почти играя».

Как и во всякой другой, в роковской мастерской выработались стандартный размер холста и определенный канон в построении композиции. Художник предпочитал погрудные или поясные изображения в натуральную величину. Вместе с тем нельзя говорить об однообразии произведений Рокотова. Напротив, портреты 1760 – х годов показывают с полной ясностью стремление передать богатство оттенков душевных движений очень разных по возрасту и образу жизни, по рангу и значению, но одинаково живых людей, будь то пленительные юноши А.М.Римский – Корсаков и А.И. Воронцов, или армейский полковник Д.М.Голицын, сын калмыцкого хана князь И.Ф.Дондуков и неведомые нам ни делами, ни именем «неизвестные».

Несмотря на признания и успех, достигнутые Рокотовым, он вскоре покидает столичный, официальный Петербург и около 1767 года переезжает в родную Москву, где у него оставались близкие и друзья. Такое решение было вызвано тем, что академическая служба отнимала слишком много времени и творчества. Приехав в древнюю столицу, Рокотов попал в иную, значительно более благоприятную для его искусства атмосферу. Здесь окончательно определилась самобытность его таланта.

В 1770-е годы Рокотов целиком и полностью обращается к интимному портрету. Герои его произведений этого времени воплощают нравственные идеалы своей эпохи. Портретируемые принадлежали к московской дворянской интеллигенции и были внутренне близки самому художнику. Многие образы Рокотова хранят загадочность, но особенно касается «Портрета неизвестного в треуголке». Молодой человек, пристально взирающий на зрителя, изображен в маскарадном костюме – черной кружевной накидке, напоминающей домино и черной треугольной шляпе с алмазным украшением. Почти все исследователи отмечали особую нежность и женственность его лица с горячим румянцем на щеках и полными алыми, «как у девочки», губами. В этом портрете проявляется характерная для рококо театральная игра со зрителем, любовь к переодеваниям, маскарадность. Значительное количество заказов помогло Рокотову укрепить свое материальное положение. Он купил участок земли в центре Москвы, между Старой Басманной улицей и Токмаковым переулком. Здесь, в собственном доме, была специально оборудованная мастерская. В 1780-е годы художник создает лучшие произведения, проникнутые особой одухотворенностью. В этот период в его портретах преобладает овальный формат холста. Вместо погрудного изображения модели все чаще встречается поясное. Художник теперь не применяет бокового освещения, свет падает прямо, освещая все лицо. Живописная гамма высветляется, начинают преобладать холодноватые тона. Одним из ранних произведений этого периода можно считать «Портрет Е.Н.Орловой», написанный в 1779 году.

Наиболее интересен из редких мужских изображений этого периода портрет юного И.И.Барятинского. Яркий свет отчетливо выделяет хрупкую фигуру, красиво размещенную в овале обрамления. Будущий дипломат одет с большим вкусом: бруснично – розовый кафтан эффектно контрастирует с черным бантом в пудренных волосах и золотистым камзолом. Однако выразительные цвета одежды у художника подчеркивают яркое духовное существо модели. Рокотова привлекают серьезность лица юноши, его впечатлительность, душевная свежесть.

Последние годы жизни художника тихо и незаметно прошли в доме на Воронцовской улице, недалеко от Новоспасского монастыря. Иссякли его творческие силы, заметно уменьшилось количество заказов. Появилось новое поколение портретистов, отвечавшее новым вкусам.

Художник умер 12 декабря 1808 года и был похоронен в Новоспасском монастыре. К сожалению, время не сохранило могилу живописца. Само имя Рокотова надолго исчезло из памяти потомков. Только в начале 20 века его творческое наследие было открыто вновь. В советское время вышли статьи и монографии о художнике, были организованы выставки его произведений. Признанием высокого таланта мастера и его вклада в развитие русской художественной культуры служит тот факт, что в 1978 году одна из улиц в новом районе Москвы – Ясенево – была названа именем Рокотова.