Рыцарская аирика
Средневековая
миниатюра.
Вхожу я в тайные храмы, Совершаю бедный обряд. Там жду я Прекрасной Дамы Вмерцанъи красных лампад.
В тени у высокой колонны Дрожу от скрипа дверей. А в лицо мне глядит, озарённый, Только образ, лишь сон о Ней.
Эти строки Александра Блока, как и другие его стихотворения, вошедшие в книгу «Стихи о Прекрасной Даме», нельзя по-настоящему понять без знакомства с европейской поэтиче- ской традицией. У её истоков — ры- царская лирика, возникшая в конце XI в. Расцвет этой поэзии пришёлся на XII, а закат на XIII столетие.
Рыцарь XII в. — эпохи высокого Средневековья — был уже не только
воином, но и человеком с богатой и сложной внутренней жизнью. На пер- вый план в его переживаниях всё более и более выступала самоотвер- женная любовь к Прекрасной Даме, которой он готов был бескорыстно и радостно служить. В этом служении первые европейские лирики находи- ли неиссякаемый источник вдохнове- ния, так что слова «влюблённый» и «поэт» в куртуазной среде, в атмосфе- ре феодального двора («куртуазный» дословно означает «придворный») ста- ли синонимами. С тех самых пор и су- ществует представление, что поэт — это влюблённый, а влюблённый — это человек, сочиняющий стихи.
Конечно, и до появления певцов Прекрасной Дамы люди знали, что та- кое любовь: ведь христианство и есть
220
Рыцарская
лирика
Флейтисты.
Средневековая
миниатюра.
Певец достоинств Прекрасной Да- мы — трубадур — служил в первую очередь не сеньору-сюзерену, а его жене. Считалось, что предметом по- клонения обязательно должна быть замужняя дама, причем более знатная, чем сам поэт. Соблюсти это оказыва- лось не так-то просто: среди трубаду- ров и их последователей в других странах — северофранцузских труве- ров, галисийско-португальских ли- риков, немецких миннезингеров — встречалось немало знатных ры- царей. Чтобы приблизиться к Даме и стать «узаконенным» певцом её до- стоинств, поэту требовалось пройти несколько этапов посвящения: снача- ла ему следовало утаивать свою лю- бовь, затем, открывшись, ждать со стороны Дамы сигнала о том, что он принят ею в услужение (таким знаком могло быть дарение кольца). Но и после этого поэт не должен искать с ней близости. Идеальная любовь, со- гласно куртуазному кодексу, — лю- бовь безответная. Она порождает страдание, которое в творчестве пе- реплавляется в совершенное слово; красота его возвращает свет и ра- дость в душу влюблённого. Поэтому печаль и уныние в глазах куртуазной этики — величайший грех.
Дано мне счастьем обладать, Дано мне радость полюбить, Но, чтобы радость не убить, Порок я должен побеждать...
(Перевод В. Э. Орла.)
Так писал Гильом, граф Пуатевин- ский и герцог Аквитанский — первый трубадур. Царящее в душе трубадура веселье коренным образом отличает его от поэта-романтика XIX в., неред- ко упивающегося своими душевными муками, терзаемого неразделённым любовным чувством.
Предметом трубадурской поэзии могла быть не только любовь утон- чённая, истинно куртуазная, высокая (пп' атогз), но и любовь безрассудная (ЙэЬ' атогз), грубая, низкая. Поэты ни- когда их не смешивали. Высокую лю- бовь воспевали в кансонах. Низкой посвящали пастурели, апъбы — пес- ни на определённый сюжет. Так, в пас- турели описывается вегреча поэта- рыцаря, едущего верхом по лесной тропинке или бредущего по весен- нему лугу, с пастушкой (персонаж условный, как и Прекрасная Дама).
221
Литература западноевропейского Средневековья
Дева с единорогом. Миниатюра из книги Платеария Маттеуса «О простейших лечебных средствах». Коней XV — начало XVI в. Франиия.
БЕРНАРТ ДЕ ВЕНТАЛОРН
В жизнеописании трубадура Бернарта де Вентадорна (умер в 1223 г.) рас- сказывается о том, как юноша незнатного происхождения, но наделён- ный красивой внешностью и овладевший искусством сочинения стихов («трубадурским художеством»), поступает на службу к виконту Вентадорн- скому. Юной жене виконта приходятся по душе песни, которые сочиня- ет Бернарт. «И стал он в песнях своих и кансонах восхвалять её, и свою любовь к ней, и её достоинство». Затем, когда виконт узнаёт о любви же- ны и Бернарта и прогоняет его от себя, поэт, постранствовав, прибыва- ет ко двору гериогини Нормандской, которая умела «иенить доблесть, честь и изяшество обращенных к ней восхвалений». Оставшись при дво- ре гериогини, Бернарт «полюбил её, а она его, и сложил в её честь мно- жество прекрасных кансон». Эти кансоны, как и те, что посвяшены ви- контессе Вентадорнской, и составляют поэтическое наследие Бернарта. Он может быть назван образцовым поэтом-трубадуром: вся его поэзия — любовного содержания. Воплощением самого духа трубадурской лирики звучат строфы из кансоны Бернарта:
Коль не от серлиа песнь илёт, Она не стоит ни гроша, А серлие песни не споёт, Любви не зная совершенной. Мои кансоны влохновенны — Любовью у меня горят И серлие, и уста, и взглял.
(Перевод В. А. Дынник.)
222
Влюблённые в саду. Миниатюра из рукописи XV в.
Рыцарская лирика
Поэт начинает шутливый разговор о любовных утехах, пытаясь склонить к ним девицу. Она же, хотя и препира- ется с господином, как правило, охот- но отвечаег на его призыв. Альба так- же представляет собой сценку-диалог1: в ней участвуют дама, её друг, с кото- рым она проводит ночь, и оружено- сец-часовой, стоящий на страже и возвещающий влюблённым, что бли- зится рассвет (на провансальском а1Ьа — «заря»; название жанра часто переводят как «утренняя песнь»). От- ветные слова друга или его дамы должны передать и трепет земного чувства, и напряжение момента:
— Не зажигай на востоке огня — Пусть не уходит мой друг от меня, Пусть часовой дожидается дня! Боже, как быстро приходит рассвет!
(Здесь и далее перевод А. Г. Наймана.)
Последняя строка рефреном про- ходит через всю эту песнь неизвест- ного автора. Такой повтор — харак- терный признак фольклорной поэзии. С народной лирикой сближает поэ- зию трубадуров и её диалогичность. В стихах часто звучат голоса разных участников ритуала «куртуазная лю- бовь»: не только поэта, но и самой дамы, вступающей в спор со своим по- клонником, его друга и его недруга- льстеца, который неумеренными лжи- выми речами стремится разрушить возвышенный склад трубадурской любви.
Языком поэзии трубадуров был народный язык юга Франции. Его на- зывают провансальским, хотя он был распространён не только в Провансе, но и в близлежащих областях. Более того, на провансальском языке сочи- няли свои стихи-песни и поэты из со- седних стран — прежде всего Катало- нии и Италии. Эти песни исполняли под аккомпанемент различных струн- ных инструментов, как правило, не са- ми трубадуры, а профессиональные певцы и музыканты — жонглёры. Некоторые из них состояли у знатных трубадуров на службе.
«Высокий» любовный сюжет по- рождал развёрнутые легенды наподо- бие знаменитого мифа о «дальней
ЛЕГЕНДЫ О ЛЮБВИ
На основе кансон сложилась легенда о любви Ажауфре Рюделя к прин- цессе Триполитанской. Поэт, чтобы увидеть свою Прекрасную Ламу, от- правился с Крестовым походом в Палестину. На корабле он тяжело за- болел, так что спутники даже сочли его мёртвым. По прибытии в Триполи они дали знать о его смерти принцессе. Она поспешила к возлюбленно- му и заключила его в объятия, после чего к поэту возвратилось сознание. Воздав Господу хвалу, Лжауфре умер на её руках.
Эта легенда волновала воображение многих романтиков. Французский драматург Эдмон Ростан создал по её мотивам пьесу «Принцесса Грёза», а русский художник Михаил Врубель написал картину с таким же названием.
Существует много других легенд, украшающих биографии трубадуров. Эти истории начали слагаться ешё при их жизни на основе нередко весь- ма вольно перетолкованных строк стихотворений. Пожалуй, самой попу- лярной является «легенда о съеденном сердце». Её героем стал каталон- ский поэт Гильом де Кабестань, убитый его сеньором Раймоном, жену которого Гильом любил и воспевал в своих песнях. Раймон вырезал у поэ- та сердце и велел повару приготовить из него кушанье для жены. Узнав о том, какое блюдо она съела, жена Раймона бросилась вниз с башни зам- ка, в которой была заперта по приказу мужа. Король Арагона, вассалом которого был Раймон, лишил его владений и заточил в тюрьму, а погиб- ших влюблённых велел похоронить с большими почестями.
любви» князя Джауфре Рюделя (около 1125—1148). Этот поэт, ги- перболически преувеличивая и образ- но ВОССОЗДавая Ту ДИСТапЦИЮ, КОТОраЯ Похвала дамам.
пролегала между ним и Прекрасной миниатюра из книги
тт„„-_ /- поэта и композитора
ДаМОИ, ПреДСТаВИЛ ВОЗЛЮблеННуЮ ЖИ- Гильома де Машо.
ВущеЙ В «дальнем Краю»: «...Меж НаМИ Середина XIV в.
223
Литература западноевропейского Средневековья
тысячи лежат / Шагов, дорог, земель, преград...». Как и все трубадуры, Джауфре строит свою самую знамени- тую кансону о «дальней любви» на ан- титезах — противоположных по смыслу мотивах, между которыми возникает особое духовное напряже- ние, столь привлекавшее слушателей, а затем и читателей:
Д/шннее дни, алей рассвет, Нежнее пенье птицы дальней,
Май наступил — спешу я вслед За сладостной любовью дальней.
Так с традиционного для лирики трубадуров воспевания весенней при- роды начинается кансона, чтобы тут же обратить благостный весенний настрой души поэта в его отрицание
Желаньем я раздавлен, смят, И мне милее зимний хлад, Чем пенье птиц и маки в поле.
Но на этой отчаянной и категори- чески запрещённой куртуазным ко- дексом ноте поэт задерживается лишь на мгновение: порыв отчаяния сменя- ется спокойным и радостным прия- тием своей участи.
Я верой в Господа согрет —
И встречусь я с любовью дальней.
Но после блага жду я бед,
Ведь благо — это призрак дальний.
Стать пилигримом буду рад,
Чтоб на меня был брошен взгляд
Прекраснейший в земной юдоли.
До конца песни каждое утвержде- ние сменяется его отрицанием. Свет и тьма, которые, согласно катарскои
[вфХХПДПГДСОтд
Скот
(сг1х1П(1) 101ГО1Ш.! •
л
о&чкт 1о
1хи рхп-тнсЬ)^
(.пиал*
ГдЬшпи ггл-д^теиин
сдгахп.цгогахч.свчиощ
р;стм.1о11
со: рд Гнй\«сц.1х:
I
V,
в • ™»<у, *
ГлсЬ
с $3 :-.1 то 'а-
«Ц и о I
>.-, .
ЗДпГлгнФюг.шпхмнсц..
"&«"}««
«>п« <\нс! Ю| сГрД..
Рч^чДлтагадпхссогтоГсч.
1
ачхс^сс-ссашрМКкиы.»^
л то.-оисКчиоютоплти.
Д
тсзочшсгликчФсеЯсп.
О
мвМП лшЬ 6и ом сига!
6
плтдгиркюрЬмп. в
0 оитл«ттИ*тхГлгГов
й
ил Гон ом рхгсвамо. ,4
01 шГонслр и<1
тЦсти.
О иавтетпи гм 1\>пе!ща
X.
Миниатюра
из средневековой
книги.
► ►
Канцона (текст и ноты)
Страница
из средневековой
книги.
га||П'1\>!лЧ1Гп>ш.Ыиу-
ШОХТО'ш
0 идгЬриНилпиГдгхм 1/ЛР штскгсоивтетеп. 7Г,<? ГолпоНчилПглЛпго. ' ™'> (с: л»!Л1"<ошпсп, ,_
1Л110СК14ПК1МС1ЛМ.* -^1 л ионехсошт Гл1 №Й. '
. С1 ИЛНПН.ШИЛШ01» 10. 'Д 110|оеаГЛЗШ11П.1№р!0.
^вИ'аГошнлюГсрятпм.!
. лто: б «. йшн «1'«!К>.
^ЛисиЬцЯПссшИччдшшт.
Гл теп рчойч т Гл С0111ЛЧО1.1
с т лиип |И,псго Гопсп. •■' ' С опочием ргепот мНсзсоп
|> с1отЛ1о:1ои.«м.
е |.1К11ВХ1ШГ.П'1\\
а пйгтшкшхирию»., у|Л (ллхйстаМотгато)- < Нл'.с» со «ииси лто; Ылтл гсггоГсапготсЬстсаип. гаНшо&ии-кГрапа.
г"Р с1вИСО!ГОГт0111011СП-
•(0иШчпдрГспгаслгглпт,
, Г- ОГЛ0С||1.111ЛиДШК1Х11.
1 »«т поах^п.'идиггегатл. г1.о* т» лто-'-члиют.- «гфпсиитаиЬлт»
1 гКипсгаоигиктпцо.' Л'Чисихттгиопюисти^
(тО.-СЛтОПОГОтО.
с(рллГсо тл сзпга '- и1111с-ичИи1лч1гс1>:о11 .№Птсп\-1ос\1ГхЧ »Д««^ ^п№сврш то Гот <Гц1
_!г лп*и>п атиоупен.
о тл1 <1"с иа Гдпччада».
(ЫдГтс сГсГщпт.
Ч-'
V*
224
Рыиарская лирика
МИННЕЗАНГ
Германский вариант куртуазной лири- ки зрелого Средневековья — минне- занг (от нем. Мтпе — «любовь» и 5ап§ — «пение»). Стихотворения ран- них миннезингеров ешё тесно связаны с народной песенной культурой. Фор- ма их незамысловата, строфика прими- тивна, рифмы чаше всего неточные. Воспеваемые чувства не отличаются особой утончённостью — они скорее грубоваты. Нередко встречаются жало- бы женшины или девушки, которую покидает уходяший в поход рыцарь. Например, один из первых миннезин- геров — Кюренберг (XII в.) пишет: «Счастлив ты, сокол, ты можешь ле- тать, куда захочешь». Женшина остаёт- ся ждать и тосковать. «Сокол» обычно уверен в собственной неотразимости: «Меня заставить хочет, чтоб ласков был я с ней. / Но ей вздыхать придёт- ся до скончанья дней...».
Как и в лирике провансальских трубадуров, в миннезанге был свой на- бор жанровых разновидностей. Так, в «крестовых песнях» речь шла о трудно- сти выбора между служением Даме и долгом рыцаря зашишать христиан- ские ценности. Среди авторов таких песен — Фридрих фон Хаузен:
Ах, плоть и серлие спорят меж
собою, Что так согласно жили много лней. И жажлет плоть с язычниками боя, А серлие льнёт к избранниие своей, Что краше всех... Скорблю я всех
сильней: Никак я распри их не успокою.
(Перевод Б. И. Ярхо.)
Песни Генриха фон Морунгена (на- чало XIII в.) полны любовного томления. Страдания неразделённой любви —
главная тема швейцарца Рудольфа фон Фениса (XII в.). Образцы возвышенной любовной лирики даёт поэзия Рейнма- ра Старого с её манерной меланхоли- ей и наигранной страстью: «Над серд- цем собственным не властен я; / Там власть мою сменила власть твоя. / Взы- вать могу я только о пошаде».
Самый крупный немецкий средневе- ковый поэт — Вальтер фон дер Фогель- вейде (около 1170—1230). В его твор- честве простота и искренность раннего, «архаичного», миннезанга соединились с утончёнными формами куртуазной лирики. Поэт был безземельным дво- рянином и зарабатывал на жизнь испол- нением (пением или чтением нараспев) стихотворений собственного сочинения при императорских и княжеских дво- рах. Только к концу жизни ему удалось осуществить давнюю мечту — получить в подарок от очередного покровителя небольшое поместье. Миннезингер мно- го странствовал по Австрии и Германии, не чурался общества бродячих музыкан- тов. Он живо интересовался политикой, писал шпрухи — стихотворения на зло- бу дня — и мечтал о том, чтобы в Гер- мании, где было сильно влияние Папы Римского, установилась светская импе- раторская власть. Ученик Рейнмара Старого, Вальтер фон дер Фогельвейде начинал с воспевания «высокой любви»:
Благословляю лень знакомства
с тою, Что лушу мне покорила и тело; Она моё серлие своей лобротою Приворожить к себе сумела.
(Здесь и далее перевод О. Б. Румера.)
Впоследствии он впускает в свои стихотворения и народную песню, и озорные мотивы вагантов. Предмет его поэзии — не аристократка, а простая
женшина или девушка, которая отвеча- ет взаимностью на чувство автора. Лю- бовь в его понимании — «блаженство двух сердец». Стихотворения Вальтера фон дер Фогельвейде безыскусны и в то же время изяшны по форме, музыкаль- ны, согреты искренним переживанием. Он использует характерные для народ- ной поэзии параллелизмы (человек и природа), повторы, восклицания:
Когла пришла я на лужочек,
Уж и приём устроил мне —
Мать Пресвятая! —
Мой лружочек:
Я и лоселе как во сне.
Поиеловал? Ла раз пятьсот —
Танларалей!
Вель красен ло сих пор мой рот.
Вальтер фон дер Фогельвейде. Средневековая миниатюра.
Поэзия миннезингеров дошла до нас в рукописных сборниках XIII— XIV вв. Первые печатные издания по- явились в XVIII столетии. К этому же времени относятся и первые переводы на современный немецкий язык.
ереси, распространённой в Провансе во времена трубадуров, были созданы Богом как равновеликие, вечно борю- щиеся между собой начала, попере- мешю высвечивают то одну, то другую строфу кансоны. Для автора важно
не достижение своего желания, а имен- но стремление к недосягаемой цели:
Мой только тот правдив портрет, Где я стремлюсь клюбови дальней. Сравню ль восторги всех побед С усладою любови дальней?
225
Литература западноевропейского Средневековья
тратили для достижения подобной «простоты» не меньше усилий.
Любовь была основной, но не единственной темой поэзии трубаду- ров. В сирвентах («песнях служаще- го») они воспевали героику войн и Крестовых походов, публично выясня- ли отношения друг с другом, попутно затрагивая различные политические и этические проблемы. Трубадур Берт- ран де Борн (творил в период около 1182—1195 гг.) прославился именно сирвентами на тему между- усобных войн, в которых проявились и его великолепное владение языком, и остроумная язвительность, и неиз- менное чувство юмора — всё то, что почти не передаётся при переводе на другие языки. Бертрану принадлежит и знаменитая пародийная кансона «Составная дама». Мысленно объезжая владения известных ему знатных дам, поэт собирает из ставших общими ме- стами трубадурской лирики «красот» («свежий, яркий цвет ланит» у одной, «белых рук.. атлас» у другой, щедрость у третьей и т. д.) идеальный образ Прекрасной Дамы — «не лгуньи» и «не притворы». Вслед за де Борном к этому приёму обращались многие трубадуры, когда временами пытались спуститься с неба на землю. Но основ- ная линия развития трубадурской поэ- зии была иной. На протяжении XIII в. она всё более утрачивала связь с реаль- ностью, а образ Прекрасной Дамы постепенно растворялся в его исто- ке — образе Девы Марии. На этом история провансальской лирики об- рывается... Но её традиции были под- хвачены поэтами французского Севе- ра, других европейских стран.