60. 9 Что-что я должен делать? Как произносить речи

Мой секрет публичных выступлений

Бойскаутский принцип

Как держаться во время выступления

Как пользоваться юмором

Произнесение речей ничем не отличается от любого другого дела — рано или поздно приходится это делать в первый раз. Люди — даже те, кто слывет великолепным собеседником, — подчас приходят в ужас, когда им требуется сделать первое в своей жизни публичное выступление. Некоторых такая перспектива пугает независимо от того, сколько выступлений у них за плечами.

Мы склонны верить, что в выступлениях на публике заключена какая-то тайна — будто есть некие особые знания, овладев которыми, люди становятся хорошими ораторами. По риторике написано столько книг, и может показаться, что для выхода к трибуне нужно иметь по крайней мере университетское образование.

Каждый год я много раз выступаю с лекциями и речами перед людьми самого разного уровня. Мой секрет успеха заключается в том, что я попросту не считаю, будто публичные выступления принципиально отличаются от других видов беседы. Таким образом я делюсь своими мыслями с другими людьми.

В некотором смысле публичное выступление даже легче светской беседы, поскольку обстановка полностью под вашим контролем. Однако в то же время вы должны иметь что сказать; тут не перекинешь разговор на другого и не отделаешься каким-нибудь: «Да ну, неужто? Расскажи-ка, расскажи».

Следовательно, вот вам первый ключ к тому, как стать достойным оратором: говорите о том, что вам хорошо известно. Это кажется очевидным, однако ораторы то и дело берутся за темы, которыми не вполне владеют, а эта ошибка тут же ставит их в неловкое положение по двум причинам:

1. Если вашей аудитории известно по вашей теме больше, чем вам, вы можете наскучить.

2. Если вы не вполне владеете своей темой, это может сказаться на вашей манере держаться.

А потому найдите тему, которая вам известна, или изложите свой личный взгляд на более широкую тему. Если ваша церковная община или синагога попросила вас рассказать о своей поездке в Святую землю, не вдавайтесь в оценку перспектив мирного договора между Израилем и Организацией освобождения Палестины. Расскажите о том, что видели вы сами, а также о том, как влияет политическая ситуация на людей, с которыми вы встречались и разговаривали. Могу вам гарантировать: вы будете себя чувствовать спокойнее, а вашим слушателям от этого будет интереснее.

61. Мое первое публичное выступление в возрасте тринадцати лет

Произнося в тринадцать лет свою первую речь, я выбрал тему, которая была мне очень близка. Мне предстояла бар-мицва — еврейский обряд совершеннолетия для мальчиков. В то время наша семья жила очень скромно. Мой отец умер за три года до этого, а мама трудилась изо всех сил и добилась того, чтобы мы перестали жить на пособие.

И все же она постаралась справить мне с братом Бар Мицвах. Во время этого праздника юноша должен произнести речь. До этого мне не доводилось выступать на публике, если не считать докладов и сообщений, которые каждому ребенку приходится готовить в школе. Однако это была настоящая публика, и притом из сплошных взрослых.

В тринадцать лет наш кругозор еще не слишком широк, поэтому я решил рассказать о том, о чем знал лучше всего, — об отце. Почти все присутствующие были с ним знакомы, и я поделился своими воспоминаниями. Я рассказал, какие у нас всегда были теплые отношения. Отец был готов проводить со мной все свое время, и это несмотря на то, что шесть дней в неделю ему нужно было работать в своем гриль-баре «У Эдди».

Я вспоминал свои разговоры с отцом во время прогулок по Говард-авеню до Саратога-парка, когда он покупал мне мороженое и говорил: «Только не рассказывай маме. Она еще решит, что я зря тебя кормил мороженым перед самым ужином». Я сказал тем, кто меня слушал, что эти беседы для меня были важнее и интереснее, чем мороженое и даже сам парк. Отец рассказывал мне о команде Yankees, где играл Джо Димаджио,^[35] о том, как в 1941 году он ходил на похороны Лу Герига.^[36] Он спрашивал меня, что мы проходили сегодня в еврейской школе. А еще он говорил мне, как рад, что живет в Америке, а не в России, откуда он уехал, когда ему было двадцать лет.

Я поделился этими воспоминаниями со слушателями и сказал им: когда я думаю об отце, я слышу его голос — такой, каким он мне запомнился во время прогулок в Саратога-парке.

Для меня выбор воспоминаний об отце как темы своей бар-мицвы был вполне логичен. Отец заслуживал, чтобы его вспомнили на этом празднестве. А с точки зрения риторики это была знакомая тема, которая доставляла мне наименьший дискомфорт, и на эту тему я могу говорить с наибольшей уверенностью.

После того как я закончил свою речь, некоторые взрослые меня хвалили, и я обнаружил, что мне понравилось делиться с ними своими воспоминаниями. Это был один из случаев, которые уверили меня, что я хочу зарабатывать себе на жизнь словом.