черновик
.docОжесточенное сражение развернулось и в воздухе. Летчики 2-й воздушной армии совершили 6 июля около 1 тыс. самолето-вылетов и в 64 воздушных боях сбили до 100 немецких самолетов. В ходе напряженных боев в небе под Курском советская авиация завоевала господство в воздухе. Многие наши воздушные бойцы проявили при этом беспримерную доблесть и мужество, в их числе младший лейтенант И. Н. Кожедуб (впоследствии трижды Герой Советского Союза и маршал авиации) и гвардии лейтенант А. К. Горовец – единственный в мире летчик, уничтоживший в одном бою 9 самолетов противника. Посмертно А. К .Горовец удостоен звания Героя Советского Союза. Летчик 8-й гвардейской истребительной авиационной дивизии А. К. Горовец на истребителе Ла-5 бесстрашно атаковал 20 вражеских бомбардировщиков и сбил 9 из них, но и сам погиб в том бою. В битве под Курском открыл свой боевой счет и прославленный советский ас И. Н. Кожедуб. 6 июля он сбил немецкий бомбардировщик Ю-87, на следующий день – еще один, 8 июля уничтожил 2 истребителя Ме-109. Старший лейтенант А. П. Маресьев, который добился от командования разрешения летать, несмотря на ампутацию ступней обеих ног, сбил в боях на «Огненной дуге» 3 вражеских самолета.
В последующие дни, введя в сражение резерв, немецко-фашистское командование стремилось любой ценой выполнить приказ фюрера и прорваться к Курску. Но советские войска стояли непоколебимо, героически отстаивая каждую пядь родной земли. Встретив стойкое сопротивление 6-го танкового (генерал-майор А. Л. Гетман) и 3-го механизированного (генерал-майор С. М. Кривошеин) корпусов 1-й танковой армии, 48-й немецкий танковый корпус генерала танковых войск О. фон Кнобельсдорфа во второй половине дня 6 июля повернул на северо-восток в направлении Лучки, где занимал оборону 5-й гвардейской танковый корпус (генерал-лейтенант А. Г. Кравченко) со 156-м стрелковым полком. Весь день и часть ночи на 7 июля здесь не прекращались упорные бои. Потеряв 95 танков и несколько штурмовых орудий «фердинанд», противник на исходе дня все же захватил Лучки, а частью сил охватил левый фланг 1-й танковой армии. Таким образом, за 2 дня наступления противник продвинулся на главном (обоянском) направлении на 10—18 км, прорвав на узком участке фронта вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии. На корочанском направлении 3-й немецкий танковый корпус оперативной группы «Кемпф» на 3-километровом участке фронта вышел ко второй полосе обороны 7-й гвардейской армии.
В ночь на 7 июля Н. Ф. Ватутин принял решение нанести фронтовой контрудар двумя ударными группировками под основание вражеского клина с целью его окружения и уничтожения. Но последовало личное указание Верховного Главнокомандующего, потребовавшего от командующего Воронежским фронтом продолжать изматывать противника в оборонительных боях до тех пор, пока не начнутся активные действия на Западном, Брянском и других фронтах. Одновременно Верховный отдал распоряжение об усилении Воронежского фронта 2-м танковым корпусом и выдвижении в его полосу 5-й гвардейской танковой армии Степного фронта. Командующему этой армией генерал-лейтенанту П. А. Ротмистрову был отдан приказ выдвинуться к реке Оскол и не допустить более глубокого прорыва врага.
Тем временем 4-я немецкая танковая армия уже прорвала вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии, и ее 2-й танковый корпус СС (обер-группенфюрер П. Хауссер) стальным клином приближался к третьей (армейской) полосе. Утром 9 июля ударная группировка противника, насчитывавшая несколько сотен танков, при массированной поддержке авиации возобновила наступление на 10-километровом участке и к исходу дня прорвалась к третьей полосе. На корочанском направлении противник завязал бои за вторую полосу обороны. В этот день героический подвиг в бою под Крутым Логом совершили бойцы и командиры одного из батальонов 73-й гвардейской стрелковой дивизии (7-й гвардейской армии) под командованием капитана А. А. Бельгина. 9 июля гвардейцы мужественно встретили удар врага, имевшего подавляющее превосходство в силах. Невиданный по ожесточению бой длился 12 часов, 11 яростных атак врага отбили гвардейцы, подбив 14 танков и уничтожив до 600 гитлеровцев. Батальон потерял две трети своего состава, но врага не пропустил. За этот легендарный бой весь личный состав 3-го батальона 214-го стрелкового полка был награжден орденами и медалями, а капитан А. А. Бельгин (посмертно) и И. В. Ильясов, а также сержант С. П. Зорин удостоены звания Героя Советского Союза.
10 июля Гитлер приказал командующему группой армий «Юг» фельдмаршалу Манштейну добиться решительного перелома в ходе битвы. Упорное сопротивление советских войск на обоянском направлении вынудило немецко-фашистское командование изменить направление главного удара и теперь наступать на Курск окружным путем – через Прохоровку. Но советское командование внимательно следило за действиями противника. Чтобы не допустить прорыва врага на северо-восток, в район боевых действий была выдвинута 69-я армия (генерал-лейтенант В. Д. Крюченкин), а затем 35-й гвардейский стрелковый корпус (генерал-лейтенант С. Г. Горячев). 9 июля Ставка ВГК приказала командующему войсками Степного фронта генерал-полковнику И. С. Коневу выдвинуть на курско-белгородское направление 4-ю гвардейскую, 27-ю и 53-ю армии и передать в состав Воронежского фронта 5-ю гвардейскую армию (генерал-лейтенант А. С. Жадов) и 5-ю гвардейскую танковую армию. Командующий Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин получил разрешение перейти к активным действиям и сильным контрударом сорвать наступление врага. В нем должны были принять участие 5 армий: 1-я и 5-я гвардейские танковые армии, 6-я гвардейская армия, часть сил 5-й и 7-й гвардейских армий. Предстояло нанести с нескольких направлений удар на Яковлево, чтобы окружить и уничтожить основные силы 4-й танковой армии противника. Одновременно 7-я гвардейская армия должна была нанести удар восточнее Белгорода с целью разгрома 3-го танкового корпуса и армейского корпуса «Раус».
К этому времени темпы продвижения противника продолжали неумолимо снижаться. Враг намечал овладеть Курском на 2-й день наступления, но на исходе был уже 7-й день, а его танковым дивизиям удалось пройти лишь треть пути. Ослепленные бессильной яростью немецко-фашистские войска продолжали упрямо рваться вперед, наращивая силу удара. Наибольшего успеха они достигли на Прохоровском направлении. Здесь ударной группировке врага удалось вклиниться в нашу оборону на глубину до 35 км. Но это был его последний успех. Усиленный резервами Воронежский фронт приступил к решению новой задачи – нанесению мощного контрудара и разгрому вклинившейся в его оборону группировки противника.
С утра 12 июля командующий 4-й немецкой танковой армией планировал развить достигнутый накануне успех на Прохоровском направлении. Здесь действовал 2-й танковый корпус СС. 48-й танковый корпус получил задачу захватить переправу через реку Псёл юго-восточнее Обояни. После этого оба танковых корпуса должны были совершить стремительный бросок на Курск. 3-й танковый корпус получил приказ наступать на север вдоль левого берега Северского Донца, разгромить советскую 69-ю армию и обеспечить правый фланг 4-й танковой армии, наступавшей на Курск. Успешное наступление фашистских войск 11 июля вселяло уверенность в немецких военачальников. В этот день противнику удалось потеснить войска 1-й танковой, 5, 6 и 7-й гвардейских армий и захватить рубеж, намеченный для развертывания 5-й гвардейской танковой армии. Особенно напряженная обстановка сложилась в полосе 5-й гвардейской армии, оборонявшейся на прохоровском направлении. Танковые дивизии врага удалось остановить лишь в 2 км от Прохоровки, да и то при поддержке 2 танковых бригад, срочно выдвинутых генералом Ротмистровым.
Начавшееся 12 июля сражение, вошедшее в историю под названием Прохоровского, развернулось по обе стороны железной дороги Белгород -Курск, а основные события произошли юго-западнее Прохоровки. В 8 часов 30 минут после 15-минутного артиллерийского налета основные силы (18-й и 29-й танковые корпуса) 5-й гвардейской танковой армии с двумя приданными ей танковыми корпусами перешли в наступление в общем направлении на Яковлево. Советское командование предполагало, что противник будет застигнут врасплох. Однако одновременно перешли в наступление и дивизии 2-го танкового корпуса СС. На довольно узком пространстве изрезанной оврагами равнины двинулись навстречу 2 танковые лавины. Столкновение 2 сильных ударных группировок привело к грандиозному встречному танковому сражению, в котором с обеих сторон одновременно участвовало более 1200 танков. Это танковое сражение, подобного которому до сих пор не знала история войн, продолжалось целый день. Обе стороны несли большие потери. Как вспоминал главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, бывший командующий 5-й гвардейской танковой армией, борьба была на редкость ожесточенной, «танки наскакивали друг на друга, сцепившись, уже не могли разойтись, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал факелом или не останавливался с перебитыми гусеницами. Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение продолжали вести огонь».
На следующий день после Прохоровского сражения маршал Василевский докладывал Сталину: «Вчера лично наблюдал бой наших 18-го и 29-го танковых корпусов с более чем 200 танками противника… В результате поле боя в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками. В течение двух дней боев 29-й танковый корпус Ротмистрова потерял безвозвратными и временно вышедшими из строя до 60 процентов и 18-й танковый корпус 30 процентов танков».
Все попытки противника, используя свое численное превосходство, охватить 5-ю гвардейскую танковую армию с флангов, закончились неудачей. Но и наша танковая армия, израсходовав все резервы, была уже не в состоянии продолжать наступление и к вечеру перешла к обороне. В результате встречного сражения под Прохоровкой ни одна из сторон не смогла решить стоящие перед ней задачи: противник – прорваться на Курск; 5-я гвардейская танковая армия – выйти в район Яковлево, разгромив противостоявшего противника. Но путь врагу на Курск был закрыт.
Потеряв в ходе сражения более 350 танков, до 100 орудий и минометов, около 10 тыс. солдат и офицеров, отборные моторизованные дивизии СС «Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова» были вынуждены прекратить атаки и закрепиться на достигнутых рубежах (на отдельных участках в течение дня им удалось продвинуться на 1—2 км). Не меньшие потери понесли и наши 5-я гвардейская танковая и 5-я гвардейская общевойсковая армии. 3-й танковый корпус противника в этот день потеснил войска 69-й армии на 10—15 км. Не смогли продвинуться вперед и другие советские армии, участвовавшие в контрударе 12 июля. В целом же контрудар Воронежского фронта существенно замедлил продвижение врага и сорвал его планы прорыва к Курску, хотя поставленных Ставкой ВГК целей полностью достигнуть не удалось.
В связи с этим всем армиям фронта было приказано наступление прекратить и упорной обороной окончательно истощить силы наступавшего противника. В том, что контрудар войск Воронежского фронта не завершился полным разгромом вклинившейся ударной группировки противника, немалую роль сыграло то, что мощная группировка советских войск наносила удар по наиболее сильной группировке врага, но не по ее флангам, а, что называется, в лоб. Не была в полной мере использована выгодная конфигурация линии фронта, позволявшая нанести удары под основание вражеского вклинения с целью окружения и последующего уничтожения всей группировки немецко-фашистских войск, действовавшей севернее Яковлево.
Но тем не менее день 12 июля 1943 года стал днем крушения немецкого наступления под Курском. Однако враг не смирился с неудачей. Перегруппировав свои силы, он попытался окружить и уничтожить южнее Прохоровки войска 69-й армии. Но в результате напряженных боев, продолжавшихся до 15 июля, замысел немецко-фашистского командования был сорван. Исчерпав все свои наступательные возможности, противник был вынужден 16 июля начать частичный отвод своих войск в исходное положение. Воронежский и введенный 18 июля в сражение Степной фронты перешли к его преследованию. К исходу дня 23 июля они восстановили положение, занимаемое советскими войсками до начала оборонительного сражения.
Существенное влияние на дальнейший ход событий на белгородско-курском направлении оказали события на южном крыле советско-германского фронта. 17 июля перешли в наступление войска Южного и Юго-Западного фронтов. Уже в первый день Южный фронт прорвал оборону врага на реку Миус. Вечером того же дня фельдмаршал Манштейн отдал приказ генералу Готу вывести из боя 2-й танковый корпус СС и подготовить его к отправке в полосу 6-й армии, оборонявшейся на «Миус-фронте». На другой день командованием группы армий «Юг» было принято решение на вывод из боя и 3-го танкового корпуса. В ночь на 19 июля начался общий отход немецко-фашистских войск на южном фасе Курского выступа.
Таким образом, в ходе Курской оборонительной операции войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов сорвали план немецко-фашистского командования по окружению и разгрому более чем миллионной группировки советских войск. Попытка врага взять реванш за Сталинград и вырвать у Красной Армии стратегическую инициативу полностью провалилась. В ходе ожесточенного оборонительного сражения под Курском советские войска нанесли врагу тяжелое поражение и создали благоприятные условия для перехода в решительное контрнаступление.
Успех оборонительной операции был обусловлен тем, что советское командование не только разгадало планы противника, но и достаточно точно определило место и время нанесения его ударов. Сосредоточив в районах предстоящих действий крупные силы, оно добилось существенного превосходства над противником, которое позволяло не только успешно обороняться, но и наступать. Не поддавшись искушению перейти в наступление ранее противника, советское командование решило придерживаться плана кампании, основой которого являлась преднамеренная оборона с одновременной подготовкой контрнаступления. Чтобы достигнуть целей оборонительной операции, на Курской дуге была построена самая сильная за всю войну оборона. Эта оборона была рассчитана прежде всего на отражение массированных танковых ударов, была небывалой по глубине, по инженерному оборудованию позиций и полос, плотности сил и средств.
Наступление немецко-фашистских войск провалилось еще и потому, что авиации противника не удалось завоевать господство в воздухе. В ходе оборонительного сражения советские летчики уничтожили более 1,5 тыс. немецких самолетов, в то время как собственные потери составили около 460 самолетов. В битве под Курском враг наконец-то в полной мере испытал на себе всю мощь ударов советской штурмовой и бомбардировочной авиации.
Оборона под Курском оказалась непреодолимой для врага благодаря беспримерному мужеству и героизму советских воинов, которые насмерть стояли на занимаемых рубежах, защищая их до последней капли крови, до последнего дыхания. Удар врага был страшной силы, без преувеличения всесокрушающим, поэтому выдержать его было не так-то просто. Вряд ли бы какая-нибудь другая армия смогла это сделать. Но советский солдат выстоял. И не только выстоял, но и отразил врага, а затем погнал его на запад.
Правда, победа над врагом далась дорогой ценой. В оборонительных боях на Курской дуге советские войска потеряли около 180 тыс. человек, более 1,6 тыс. танков и САУ, около 4 тыс. орудий и минометов. Но и противник понес огромные потери.
В этой связи следует отметить, что данные битых гитлеровских генералов о потере 80—100 тыс. человек во время наступления немецко-фашистских войск на Курской дуге в июле 1943 года едва ли можно признать достоверными, как это делают некоторые наши разбитные «историки», не отягощенные даже самыми элементарными познаниями в военном деле. Им это нужно для того, чтобы принизить величие нашей победы и оправдать свой лживый тезис о том, что Красная Армия якобы «завалила противника своими трупами». Если это так, то, спрашивается, а кто же тогда остановил врага на Курской дуге, а затем погнал его на запад? От кого же тогда «непобедимые» гитлеровские вояки без передышки драпали до самого Днепра? Ведь превосходство советских войск над противником в людях на Курской дуге составляло всего 1,4:1. А это не такое уж подавляющее превосходство, чтобы «забрасывать» врага трупами. Кто-то же должен был и сражаться с врагом, и, более того, побеждать его…
Идем дальше. Уже давно и довольно хорошо известно, во всяком случае людям, знакомым не понаслышке с военным делом, что наступающая на подготовленную оборону противника сторона несет значительно большие потери по сравнению с обороняющимися. Дело в том, что находящийся в обороне солдат сидит в укрытии (окоп, траншея, блиндаж и т. п.), а наступающий на него солдат лишен такого преимущества, он должен передвигаться по открытой местности под огнем противника. Так у кого же больше вероятности уцелеть в бою? Оставляем вопрос открытым, пусть читатель сам на него отвечает. А этот факт очернители нашего боевого прошлого почему-то не хотят принимать во внимание. А ведь это – аксиома, не требующая доказательств. В этой связи позволительно спросить такого рода «историков», принимающих на веру домыслы наших бывших противников, а почему же тогда наступающая сторона понесла вдвое меньшие потери, нежели сторона обороняющаяся? Тем более, что ни в танках, ни в артиллерии наступающий превосходства не имел, да и господство в воздухе в ходе сражения немецкая авиация утратила.
Теперь посмотрим на проблему с другой стороны. Сами немцы признают, что их танковые и моторизованные дивизии понесли большие потери в танках. Не помогла им и новая техника, на которую они возлагали такие надежды. Так, их танковые корпуса, составлявшие основу ударных группировок, которые должны были сокрушить советскую оборону, во время наступления на Курской дуге потеряли от 60 до 80 % своих танков. Вследствие этого почти половина немецких танковых и моторизованных дивизий утратили свою боеспособность. А ведь танк уничтожить несравнимо сложнее, нежели человека. Так вот в отношении потерь немецко-фашистских войск в ходе их наступательной операции на Курской дуге, поскольку точные данные о немецких потерях отсутствуют (и это, несмотря на знаменитую немецкую педантичность!), мы предлагаем читателю сделать выводы самому. И наконец, в заключение следует сказать – немецко-фашистское командование отлично осознавало (об этом свидетельствуют многочисленные документы и другие источники), что провал операции «Цитадель» и переход советских войск в контрнаступление означали коренной перелом в войне с Советским Союзом и окончательный переход стратегической инициативы к советской стороне.
КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ВОЙСК ПОД КУРСКОМ (12 июля – 23 августа 1943 года)
Беспримерное по ожесточенности и напряженности борьбы сражение под Курском завершилось победой Красной Армии. Бронированные армады врага разбились о неприступность советской обороны. Честолюбивые надежды немецко-фашистского командования на захват стратегической инициативы и изменение хода войны в свою пользу рухнули. Гитлеровским стратегам пришлось отказаться от наступательных планов и спешно принимать решение на переход к стратегической обороне. Так суровая действительность опровергла глубоко ошибочные представления врага о непобедимости германской армии летом и вынудила его более трезво взглянуть на реальное положение дел.
Советское командование, владея стратегической инициативой, продиктовало противнику свою волю. Срыв немецко-фашистского наступления под Курском создал выгодную обстановку для нанесения сокрушительного ответного удара. Этому способствовало то, что одновременно с мероприятиями по созданию прочной обороны на Курском выступе советские войска готовились и к переходу в контрнаступление с целью разгрома ударных группировок врага на орловском и белгородско-харьковском направлениях. По плану, утвержденному Верховным Главнокомандующим еще в мае 1943 года, его намечалось провести 2 группами фронтов. Орловскую группировку противника (2-я танковая, 2-я и 9-я полевые армии – всего 37 дивизий, в том числе 8 танковых и 2 моторизованные, насчитывавших в своем составе до 600 тыс. человек, более 7 тыс. орудий и минометов, около 1,2 тыс. танков и штурмовых орудий и свыше 1,1 тыс. самолетов) предусматривалось разгромить силами Западного, Брянского и Центрального фронтов. Эта операция получила кодовое наименование «Кутузов».
Войска Западного фронта (генерал-полковник В. Д. Соколовский) наносили главный удар своим левым крылом. Им предстояло сначала во взаимодействии с войсками Брянского фронта окружить и уничтожить болховскую группировку противника, прикрывавшую с севера главные силы немецко-фашистских войск на Орловском плацдарме. Затем, наступая в южном направлении на Хотынец, они должны были отсечь пути на запад орловской группировке врага и вместе с войсками Брянского и Центрального фронтов разгромить ее.
Брянский фронт (генерал-полковник М. М. Попов) наносил главный удар своим левым крылом в общем направлении на Орел, а частью сил наступал на Болхов. Войска Центрального фронта получили задачу нанести удар своим правым крылом в общем направлении на Кромы. Затем, развивая успех в северо-западном направлении, они должны были охватить орловскую группировку противника с юго-запада и завершить ее разгром во взаимодействии с Брянским и Западным фронтами.
Таким образом, замысел операции «Кутузов» сводился к тому, чтобы встречными ударами трех фронтов с севера, востока и юга в общем направлении на Орел рассечь вражескую группировку и уничтожить ее по частям.
Сосредоточение войск, боевой техники и все другие подготовительные мероприятия были осуществлены фронтами заблаговременно. Особое внимание уделялось массированию сил и средств на направлениях главных ударов. Необходимость этого обусловливалась тем, что, придавая большое значение Орловскому плацдарму, немецко-фашистское командование еще задолго до своего наступления на Курск создало здесь прочную глубокоэшелонированную оборону с широко развитой системой полевых укреплений. Большинство населенных пунктов были подготовлены к круговой обороне. Серьезным препятствием для наступающих советских войск являлось большое количество рек, оврагов и балок. Это затрудняло применение крупных танковых сил и, следовательно, осложняло задачу развития тактического успеха в оперативный. Важное значение для развития событий имело и то обстоятельство, что на плацдарме противник располагал таким крупным узлом шоссейных и железных дорог, как Орел, что обеспечивало ему возможность широкого оперативного маневра во всех направлениях. Таким образом, советским войскам на Орловском плацдарме противостояла не только мощная группировка врага, но и качественно новая – позиционная – его оборона, с которой они столкнулись впервые в войне.
В этих условиях командирам и штабам пришлось во многом по-новому решать вопросы эшелонирования войск, применения танков, артиллерии и авиации. Основное внимание было сосредоточено на глубоком построении боевых порядков соединений и создании высоких оперативных плотностей. Так, 11-я гвардейская армия, действовавшая на направлении главного удара Западного фронта, должна была наступать в полосе 36 км. При этом ее основные силы и средства сосредотачивали на участке прорыва шириной 14 км. А на остальном фронте оборонялась лишь одна стрелковая дивизия. Армия имела оперативное построение в один эшелон с выделением общевойскового резерва (стрелковая дивизия). Стрелковые корпуса (их в армии было 3) имели боевой порядок в 2—3 эшелона, а стрелковые дивизии, кроме фланговых, — в 1 эшелон. Плотность артиллерии на участке прорыва превышала 200 орудий и минометов на 1 км фронта. Армия получила на усиление 2 танковых корпуса, 4 танковые бригады, 2 танковых и 2 самоходно-артиллерийских полка. Танковые корпуса составляли подвижную группу армии. Танков, непосредственно поддерживавших пехоту, насчитывалось до 250. Они придавались дивизиям, наступавшим на главном направлении. Их средняя плотность составляла 14 единиц на 1 км фронта прорыва.
Такое распределение сил и их оперативно-тактическое построение, как обоснованно считало командование армии, обеспечивало быстрое наращивание усилий при прорыве тактической зоны обороны противника и развитие успеха в его оперативной глубине, вплоть до выхода в район Болхова (глубина 65 км). Во время подготовки операции разведка, организация взаимодействия, мероприятия по оперативной маскировке и инженерному обеспечению были проведены с большим искусством. Тыл обеспечил войска всем необходимым для проведения крупной наступательной операции.
Прорыв сильной обороны на Орловском плацдарме и разгром мощной группировки противника требовали от наступающих войск предельного напряжения сил и высокого воинского мастерства. Перед политорганами и партийными организациями встали также новые задачи. Обеспечив создание непреодолимой стойкости войск в обороне, они теперь все внимание сосредоточили на создании у личного состава высокого наступательного порыва, мобилизации воинов на быстрый взлом вражеской обороны и полный разгром противника.
К началу Орловской наступательной операции в составе 3 советских фронтов насчитывалось около 1,3 млн человек, более 21 тыс. орудий и минометов, 2,4 тыс. танков и САУ и свыше 3 тыс. самолетов. Следовательно, общее превосходство советских войск над противником было в людях в 2 раза, в артиллерии – в 3, в танках – в 2 и в авиации – почти в 3 раза.
Это было незначительное превосходство для наступающей стороны. Однако некоторые недобросовестные историки, пытаясь принизить советское искусство в годы Великой Отечественной войны сознательно извращают факты, говоря о 10-кратном превосходстве Красной Армии в контрнаступлении под Курском. Эти утверждения находятся в вопиющем противоречии с фактами.
Белгородско-Харьковская наступательная операция (кодовое наименование «Полководец Румянцев») была проведена с целью разгрома 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» противника (18 дивизий, в том числе 4 танковые – всего до 300 тыс. человек, свыше 3 тыс. орудий и минометов, до 600 танков и штурмовых орудий и более 1 тыс. самолетов). К ее проведению привлекались войска Воронежского и Степного фронтов, а также часть сил Юго-Западного фронта. На этом направлении немецко-фашистские войска тоже опирались на хорошо развитую, заблаговременно подготовленную оборону, которая включала 7 оборонительных рубежей. Общая их глубина достигала 90 км. Стремление неприятеля удержать Белгородско-Харьковский плацдарм объяснялось тем, что он прикрывал с севера донбасскую группировку и рассматривался немецко-фашистским командованием как ворота, запиравшие выход на Украину. Все это требовало от советских войск особо тщательной подготовки к предстоящему наступлению.
В отличие от контрнаступления на орловском направлении Белгородско-Харьковская наступательная операция планировалась и готовилась в ходе оборонительного сражения. Войска Воронежского и Степного фронтов, выйдя 23 июля к переднему краю немецкой обороны, не были готовы к проведению крупной наступательной операции.