Американский романтизм. Фенимор Купер. Эдгар По

М. Е. Елизарова и др., "История зарубежной литературы XIX века" М., «Просвещение», 1972 г. Публикуется с некоторыми сокращениями OCR Detskiysad.Ru  Условия развития американской литературы первой половины XIX века. Американский романтизм развивался в первой половине XIX века. Он явился откликом на события, связанные с американской революцией 70-х годов XVIII века и французской революцией 1789—1794 годов. В истории страны первая половина XIX века — это период становления молодой буржуазной республики — Соединенных Штатов Америки, одержавшей победу в войне за независимость. Победа эта была завоевана благодаря героическим усилиям народных масс, однако воспользовались ею в своих интересах крупные землевладельцы и промышленники. В связи с тем, что в результате американской буржуазной революции не были разрешены важнейшие вопросы в жизни страны — вопросы о земле и о рабстве, они продолжали оставаться в центре внимания американского общества на всем протяжении XIX века. Народ был обманут в своих ожиданиях земли, свободы и равенства. В стране происходила борьба фермеров против крупных землевладельцев. Движение фермеров за аграрные реформы представляло собой прогрессивное явление в истории Америки первой половины XIX века. После войны за независимость и образования США развитие страны осуществлялось по двум основным направлениям: на Севере быстрыми темпами развивалось капиталистическое производство, на Юге было сохранено и узаконено рабство. Интересы промышленного Севера и плантаторско-рабовладельческого Юга постоянно сталкивались. Противоречия между Югом и Севером обострились в связи с борьбой за землю. Фермеры и крупные землевладельцы северных штатов устремлялись на земли западных районов страны, на которые претендовали и плантаторы-южане. С борьбой за землю, за освоение Запада связан процесс вытеснения индейских племен с их исконных земель. Колонизация сопровождалась истреблением индейцев. На всем протяжении XIX века в стране велись индейские войны. В американской литературе первой половины XIX века отразились существенные явления жизни страны. Значительных успехов американский романтизм достигает в период 20—30-х годов XIX века. Видное место в литературе тех лет занимают Фенимор Купер и Вашингтон Ирвинг. Творчество этих писателей отразило характерные особенности американского романтизма на раннем этапе его развития. Ирвинг и Купер в начальный период своего творчества были вдохновлены идеями американской революции и борьбы за независимость; они разделяли оптимистические иллюзии относительно исключительности условий развития США, верили в их безграничные возможности. Это было связано с тем, что в первые десятилетия XIX века противоречия американского капитализма проявились еще недостаточно четко, рабочее движение и борьба против рабства еще только начинали развиваться. Вместе с тем в творчестве ранних романтиков уже вполне определенно звучат настроения недовольства широких народных масс, вызванные бесчеловечностью и жестокостью капиталистических порядков, направленных на ограбление народа, деятельностью крупных промышленников, финансистов, плантаторов. Творчество ранних романтиков перекликается с демократической литературой XVIII века. Лучшим произведениям Купера и Ирвинга свойственны антикапиталистические тенденции. Однако их критика буржуазной Америки во многом ограничена и ведется с позиций американской буржуазной демократии. Именно этим объясняется тот факт, что современной им Америке с прочно утверждающимися в ее жизни капиталистическими порядками романтики стремятся противопоставить патриархальные формы жизни, идеализируемые ими нравы и обычаи прежних времен. Объективно в этом проявился консервативный характер их романтической критики. Но большое положительное значение имели созданные ими образы сильных, благородных и мужественных людей, противопоставленных корыстолюбивым буржуазным дельцам и стяжателям. Поэтизация человека, живущего на лоне девственной и могучей природы Америки, поэтизация его мужественной борьбы с нею составляет одну из характерных особенностей раннего американского романтизма. Одним из первых представителей романтизма в американской литературе был Вашингтон Ирвинг (1783—1859). В своих ранних юмористических новеллах и очерках Ирвинг выступил с критикой буржуазного стяжательства и противоречий буржуазного прогресса («Дьявол и Том Уокер», «Кладоискатели»); он высказывался против истребления индейских племен. Замечательный мастер юмора, В. Ирвинг в своей знаменитой «Истории Нью-Йорка от сотворения мира, написанной Никербо-кером» (1809) в тонах мягкой иронии воссоздает картины жизни и быта Нью-Йорка XVIII столетия. Для раннего творчества Ирвинга весьма характерно противопоставление идеализируемой им старины картинам жизни современной Америки («Рип Ван-Винкль», «Легенда сонной долины»). Важное место в творчестве Ирвинга принадлежит элементам фантастики, которая тесным образом переплетается в его произведениях с фольклорной традицией. Более поздние вещи Ирвинга (сб. рассказов «Астория, или Анекдоты из истории одного предприятия по ту сторону Скалистых гор», 1836) значительно уступают его произведениям ранних лет. В них проявились консерватизм и антидемократические настроения писателя. Поздний Ирвинг выступал с прославлением буржуазного предпринимательства и колонизаторской политики правящих кругов США. Подобная эволюция была характерна для американских романтиков. Даже в творчестве крупнейшего романиста первой половины XIX века — Фенимора Купера, отразившего в своих романах процесс капитализации страны, историю колонизации и истребления индейских племен (цикл романов о Кожаном Чулке), в ряде случаев проявляются консервативные тенденции. По мере развития капиталистических отношений в стране и углубления классовых противоречий со всей очевидностью проявилась несостоятельность надежд на осуществление принципов равенства и свободы в условиях буржуазной республики. В творчестве писателей-романтиков позднего периода (30—50-е годы) преобладающими становятся настроения разочарования и неверия в будущее (Э. По). Наиболее значительными и характерными фигурами американского романтизма на раннем и позднем этапе его развития являются Джеймс Фенимор Купер и Эдгар По. Джеймс Фенимор Купер (1789—1851). Купер одним из первых в американской литературе XIX века выступил с резкой критикой капиталистической Америки. В своих романах он создал широкую панораму жизни страны, в ярких художественных образах отразил процесс ее капитализации, рассказал о самоотверженной борьбе индейских племен против колонизаторов. Купер способствовал утверждению жанра исторического романа в американской литературе. В мировой литературе его имя по праву стоит рядом с именем Вальтера Скотта. Однако романы Купера «совершенно самобытны и, кроме высокого художественного достоинства, не имеют ничего общего с романами Вальтера Скотта, хотя, впрочем, и были их результатом в смысле исторической последовательности развития новейшей литературы». По своему характеру творчество Купера отличается от творчества романтика Э. По, современником которого он был. Демократические симпатии Купера, его гуманизм не имеют ничего общего с присущим Э. По пессимизмом и неверием в человека. Выступая с критикой американского буржуазного общества, раскрывая его враждебность простому человеку, Купер прославляет смелость и мужество, стойкость и благородство простых людей. Демократизм Купера подчеркивал в своих высказываниях о нем В. Г. Белинский. Высоко ценили Купера такие выдающиеся писатели, как Бальзак, Ж. Санд, Теккерей. Жизнь и литературная деятельность. Купер родился и вырос в семье крупного землевладельца. Он учился в Иэльском университете, но не закончил курса и поступил во флот. Пять лет (1806—1810) провел Купер в плавании, а затем, выйдя в отставку, поселился в своем поместье Куперстаун и посвятил себя литературной деятельности. Первый роман Купера «Шпион» был опубликован в 1821 году; он принес автору широкую известность и признание. За свою жизнь Купер написал большое количество произведений, которые по их тематике могут быть разделены на несколько циклов: исторические романы, морские романы, романы о борьбе индейских племен. В исторических романах («Шпион», «Лайонель Линкольн», «Два адмирала», «Браво», «Гейденмауер, или Бенедиктинцы» и других) Купер обращается к событиям американской войны за независимость, а также к историческому прошлому европейских государств и критикует феодальные порядки. В морских романах («Пират», «Лоцман», «Красный корсар»), отразивших впечатления, полученные Купером во время его службы во флоте, большое место занимает приключенческий элемент. Однако в целом романы этого цикла уступают остальным произведениям Купера в значительности и актуальности поставленных в них проблем. Наибольшее признание получили романы «индейского цикла» («Пионеры», «Последний из могикан», «Прерия», «Следопыт» и «Зверобой»), известные под общим названием романов о Кожаном Чулке. Поставленная в этих романах тема борьбы свободолюбивых индейских племен против колонизаторов, замечательные образы простых людей, индейцев и белых, привлекли к романам данного цикла особое внимание и симпатии широких читательских кругов и передовой критики. В историю мировой литературы Купер вошел прежде всего как автор романов о Кожаном Чулке. Три периода следует выделить в творческом пути Фенимора Купера. Первый период: 1821—1826 годы; второй период: 1826—1833 годы; третий период: 1833—1850 годы. Такая периодизация соответствует изменениям во взглядах писателя, в его мировоззрении, оказавшем определяющее воздействие на характер его произведений. Первый период творчества. В первый период своей литературной деятельности Купер выступил как писатель, вполне разделявший свойственные американской буржуазной демократии иллюзии относительно особой миссии Америки в истории человечества. В эти годы он верит в возможность осуществления идеалов американской революции и выступает с восхвалением американской действительности. Убежденный в блестящих перспективах и возможностях США, Купер противопоставляет их настоящее феодальным порядкам, обычаям и нравам, господствовавшим на протяжении многих веков в европейских странах, подчеркивает блестящие преимущества республиканского строя перед монархическим. Критический элемент в ранних романах Купера («Шпион», 1821, «Лоцман», 1823) еще незначителен. С большим воодушевлением прославляет Купер в этих романах американскую революцию, являющуюся для каждого американца «днем рождения его нации», эрой, «когда разум и здравый смысл начали занимать место обычая и феодальных порядков в управлении судьбами народов» («Лоцман»). Роман «Шпион» — наиболее характерное произведение первого периода. Описанные в нем события относятся к 1780 году, т. е. к периоду войны за независимость. В образе центрального героя — разносчика товаров Гарвея Бирча — Купер прославляет простых людей, самоотверженно служащих делу независимости своей родины. Бирч становится разведчиком американского командования. Однако об этом никому, кроме главнокомандующего американской армией Вашингтона, неизвестно. Бирч ведет двойную игру, добиваясь доверия англичан и выступая в роли английского шпиона, с тем чтобы его деятельность американского разведчика осталась в тайне. Гарвей Бирч оказывается в трудном положении; ему тяжело переносить насмешки, оскорбления и подозрительное отношение соотечественников, но ради независимости родины Бирч идет на все. Простого, скромного и незаметного разносчика Купер противопоставляет в своем романе тем, кто использовал войну ради личного обогащения и осуществления своих корыстных целей. Демократические симпатии писателя сочетаются в романе с явной идеализацией представителей американского командования и устанавливаемых ими порядков. Лучшими романами первого периода являются романы «индейского цикла». Из пяти романов о Кожаном Чулке в эти годы были написаны два — «Пионеры» и «Последний из могикан». Оба эти произведения свидетельствуют о стремлении писателя использовать форму приключенческого романа для раскрытия проблем социального и политического характера. Именно в этих романах, повествующих об истреблении индейских племен буржуазной цивилизацией, проявились критические тенденции творчества Купера, значительно усиливающиеся в последующие годы. Борьба за независимость от Англии должна была, по глубокому убеждению Купера, сочетаться с борьбой за независимость американской литературы. В предисловии к роману «Шпион» Купер писал о том, что в его произведении нет «ни замков, ни лордов, ни других атрибутов английских романов». Второй период творчества. В период 1826—1833 годов Купер совершил путешествие по ряду европейских стран. Он побывал во Франции, Германии, Италии. Эти годы составляют второй, или так называемый европейский, период творчества писателя. К этому периоду относятся романы «Браво» (1831), «Гейденмауэр» (1832), «Палач» (1833), посвященные событиям из истории европейских государств. В Европе Купер оказался свидетелем событий, связанных с революцией 1830 года. В отношении к Июльской революции 1830 года проявился последовательный демократизм писателя. В своих «Европейских заметках американца» Купер отмечал большую роль народа в июльском восстании (1830) и совершенно правильно указывал на различие интересов «рабочего класса Парижа», смелой и энергичной молодежи, принимавшей участие в революции, с одной стороны, и банкиров, промышленников и крупных землевладельцев — с другой. Европейские романы Купера, действие которых происходит в средние века, явились в то же время непосредственным откликом на события 30-х годов XIX века. В этих романах с позиций американского буржуазного демократа Купер критикует феодализм и его пережитки, сохранившиеся в европейских государствах, выступает против монархии и сословных привилегий. Герои романов — представители народных масс, страдающие под гнетом тирании аристократов и борющиеся с ней. Государственный строй и порядки, установленные в США, Купер противопоставляет монархическому строю Англии и Франции периода Реставрации. В очерках и заметках, написанных в эти годы, Купер не один раз высказал твердое убеждение в том, что республиканский строй более соответствует интересам масс, чем монархический. В то же время Купер совершенно правильно отмечал и то, что в европейских странах вся власть перешла в руки крупных буржуазных дельцов, которые умело прикрываются ширмой монархии в том случае, если это им выгодно. Он опасался, что и Америка попадет под власть олигархии финансистов и промышленников. Третий период творчества. С возвращением Купера на родину начинается третий, наиболее значительный период его твор-чества, который характеризуется резкой переменой во взглядах писателя на американскую действительность. Европейские впечатления помогли ему более глубоко разобраться в явлениях жизни США. То, что увидел Купер, вернувшись на родину, заставило его разочароваться в восхваляемой им прежде «американской демократии». Захвативший страну ажиотаж наживы и спекуляции, подчинение жизни страны интересам буржуазных дельцов не имели ничего общего с принципами демократии. С резкой критикой буржуазной Америки выступил Купер в романах «Домой», «Дома» (1838) и особенно в романе «Моникины» (1835). По своему характеру роман «Моникины» является социально-политической сатирой на буржуазные государства. Купер изображает здесь жизнь фантастических государств — Высокопрыг и Низкопрыг, населенных человекообразными обезьянами. Этими вымышленными ироническими названиями Купер обозначил Великобританию и Соединенные Штаты Америки. Повествуя о порядках и нравах обитателей этих государств, Купер стремится убедить читателя в том, что никакого различия между монархической Англией и республиканской Америкой уже давно не существует. Длиннохвостые жители королевства Высокопрыга, исполняющие установленные веками обряды и церемонии поклонения королевскому трону, и короткохвостые обитатели Низкопрыга, живущие в соответствии с законами, принятыми в их стране, по существу ничем не отличаются друг от друга. Подкупы, продажность, торжество Великого Денежного Интереса над всеми остальными — все это характерно и для той, и для другой страны. Уже само название романа «The Monikins» говорит о многом. В этом вымышленном им самим слове Купер объединил три понятия: человек, обезьяна и деньги. В третий период Купер завершил работу над серией романов о Кожаном Чулке. В 1840 году был написан «Следопыт», в 1841 году «Зверобой». И в том, и в другом романе отчетливо проявилось усиление критического отношения Купера к американской буржуазной демократии. Следует подчеркнуть, что критика буржуазных порядков велась Купером с консервативных позиций, с позиций мелкобуржуазно-фермерской патриархальной Америки. Купер не видит выхода из противоречий действительности. Единственное, что он может предложить, это возвращение к прошлому, к идеализируемой им патриархальной фермерской Америке. Ограниченность мировоззрения Купера в данном отношении очевидна. Он выступает как последовательный консервативный романтик, стремящийся «мерить новое общество на старый патриархальный аршин» и «искать образца в старых, совершенно не соответствующих изменившимся экономическим условиям порядках и традициях». В самые последние годы жизни Купера в его творчестве заметно усиливаются настроения пессимизма и даже отчаяния, объясняемые неверием писателя в возможность осуществления предлагаемой им самим программы возврата к прошлому. Серия романов о Кожаном Чулке. Основное место в творческом наследии Купера принадлежит романам о Кожаном Чулке. Над этой серией писатель работал на протяжении двух десятилетий. Романы появлялись в такой последовательности: «Пионеры» (1823), «Последний из могикан» (1826); «Прерия» (1827), «Следопыт» (1840) и «Зверобой» (1841). Над романами о Кожаном Чулке Купер работал на протяжении всех трех периодов своего творчества. В них ясно проявилась эволюция его мировоззрения, совершенствование его художественного мастерства. Все пять романов объединены образом одного героя — охотника Натти Бумпо, прозванного Кожаным Чулком. Натти Бумпо появляется в романах под разными именами: Длинный Карабин, Соколиный Глаз, Следопыт, Зверобой. Вся жизнь этого человека проходит перед читателем, начиная с его ранней молодости, когда юный Натти Бумпо, пионер и разведчик, становится участником освоения девственных лесов, и кончая его трагической гибелью, когда он, будучи уже дряхлым стариком, становится жертвой установившихся в стране буржуазных порядков. Высоко оценил этот образ Белинский: «Много лиц, исполненных оригинальности и интереса, создала могучая кисть великого Купера... Но ни одно лицо во множестве созданных им лиц не возбуждает столько удивления и участия в читателе, как колоссальный образ того великого в своей естественной простоте существа, которого Купер сделал героем четырех романов своих». Натти Бумпо воплощает в себе лучшие стороны человеческого характера — смелость, мужество, верность в дружбе, благородство и честность. По замыслу Купера Натти Бумпо — идеал человека, выросшего в общении с природой и сформировавшегося под ее благотворным влиянием. Судьба Натти Бумпо тесно связана с историей колонизации девственных лесов и неосвоенных степных пространств Америки; она развертывается в романе одновременно с повествованием о путях формирования буржуазной цивилизации в Соединенных Штатах, жертвой которой становится отважный и благородный герой Купера. Действие первого романа серии «Пионеры» происходит в 1793 году, в штате Нью-Йорк. Основной конфликт романа заключается в столкновении свободолюбивого и человечного Натти Бумпо и его старого друга индейца Чингачгука (индеец Джон) с обществом людей, зараженных духом стяжательства и всецело посвятивших себя делу наживы. В «цивилизованном» буржуазном городке Темпльтаун, с кабаком и церковью на главной улице, Натти Бумпо — отважный пионер и разведчик в прошлом — чувствует себя лишним, ненужным человеком. Всю свою жизнь Натти Бумпо провел в лесах, прокладывая пути, по которым шли колонизаторы. Теперь он стар; и его героизм пионера цивилизации, его честность и благородство оказываются смешными и нежелательными в глазах корыстолюбивых хищников-предпринимателей. Кожаного Чулка подвергают суду за то, что он убил оленя в лесах, принадлежащих судье Темплю. Обличительная речь Кожаного Чулка на суде — кульминационный момент в романе, построенном на противопоставлении героического духа американского пионерства бесчеловечности законов, утверждаемых буржуазной цивилизацией. Побег Натти Бумпо из тюрьмы, погоня за ним, постыдная травля старика, в которой принимают участие обыватели,— наиболее сильные страницы романа, со всей полнотой выражающие его замысел. Натти Бумпо стремится уйти на запад, в места, куда еще не проникла цивилизация. Социальный смысл образа Натти Бумпо, трагичность его судьбы с большой глубиной раскрыл А. М. Горький: «Натти Бумпо всюду возбуждает симпатии читателя честной простотой своей мысли и мужеством деяний своих. Исследователь лесов и степей «Нового Света», он проложил в них пути для людей, которые потом осудили его как преступника за то, что он нарушил их корыстные законы, непонятные его чувству свободы. Он всю жизнь бессознательно служил великому делу географического распространения материальной культуры в среде диких людей и — оказался неспособным жить в условиях этой культуры, тропинки для которой он впервые открыл». В «Пионерах» поставлена проблема положения индейских племен. Она разрешается на образе старого индейца Джона Могикана, бывшего в прошлом вождем индейского племени де-лаваров. Он один из немногих уцелевших в этих местах индейцев, целые племена которых безжалостно истреблялись на протяжении нескольких десятилетий английскими и французскими колонизаторами. Джон Могикан стар и немощен; белые научили его пить. Лишь в воспоминаниях его друга Натти Бумпо живет героическое прошлое этого некогда сильного и отважного предводителя племени. Так же как и Натти Бумпо, Джон тяжело переживает одинокую старость, вспоминая о своей прежней жизни: «Жили здесь наши предки на берегу озера, жили мирно; а если поднимали томагавк, то для того, чтобы раскроить череп врагу. Но пришли белые и принесли с собой длинные ножи и ром; их было больше, чем деревьев в горах; они погасили огонь, вокруг которого собирались наши совещания; они завладели нашими лесами; злой дух заключался в их бочках с ромом, и они пустили его против нас». Джон Могикан умирает со старческим равнодушием и спокойствием, как это и было принято в племени делаваров. Ни Джону, ни Кожаному Чулку нет места в Темпльтауне, построенном на берегу некогда прекрасного и дикого озера Отсего, земли вокруг которого принадлежали индейцам. Во втором романе серии «Последний из могикан» Купер воспроизводит события англо-французской колониальной войны второй половины 50-х годов XVIII века, т. е. он обращается к более далекому прошлому страны. События развертываются в густых, почти непроходимых лесах Америки. Лишь отважным разведчикам Натти и Чингачгуку известны тайные лесные тропы. По ним и ведут они англичан, поступив на службу в их войска. Рассказывая историю небольшого отряда белых, продвигающихся с помощью разведчиков по лесным тропинкам к военному форту, Купер раскрывает в своем романе мир сильных и благородных чувств отважных людей, вступивших в борьбу с природой и поджидающими их на каждом шагу опасностями. «Последний .из могикан» — это прежде всего роман об индейцах. Наряду с разведчиком Соколиным Глазом (Натти Бумпо) центральное место в романе занимают индейцы из племени могикан — Чингачгук и его сын Ункас, воплощающие лучшие черты характера индейского народа. Суровая требовательность Чингачгука к сыну сочетается с глубокой, сдержанной любовью и гордостью. Любовь Ункаса к белой девушке Коре — сильное и благородное чувство. Индейцы в изображении Купера не только ни в чем не уступают белым, но и превосходят их глубиной и мудростью своих суждений, непосредственностью восприятия окружающего. Купер поэтизирует «естественного человека». В романе рассказывается об обычаях и жизни индейских племен. Купер стремится передать своеобразную красоту строя речи индейцев, прелесть их песен, раскрыть поэтичность души этих детей лесов. В романе сказалось хорошее знание писателем индейского фольклора (включение песен; своеобразные имена индейцев: Большой Змей, Щедрая Рука, Быстроногий Олень и т. д.). В «Последнем из могикан» Купер показывает жестокость колонизаторов, истребляющих индейцев, правдиво изображает дикость и «кровожадность» отдельных индейских племен. Однако процесс колонизации воспроизводится и оценивается в этом романе Купером как бы с позиций колониста-англичанина, способствовавшего созданию Соединенных Штатов Америки. Купер симпатизирует англичанам и противопоставляет им французских колонизаторов, осуждая неоправданную жестокость проводимой ими политики завоевания земель. И именно те индейские племена, которые выступают на стороне французов против англичан, показаны как бесчеловечно жестокие (племя ирокезов). Купер — сторонник проникновения цивилизации не с помощью огня и бессмысленных убийств ни в чем не повинных индейцев, а путями более гуманными. Образы англичан явно идеализированы в романе. В этом проявилась ограниченность писателя, повлекшая за собой нарушение жизненной правды. Однако временами писатель преодолевает присущую ему ограниченность и в ряде сцен правдиво изображает жестокость обращения англичан с индейцами и ненависть индейцев к поработителям вне зависимости от того, являются ли они англичанами или французами. В «Последнем из могикан» Купер проявил себя мастером раскрытия внутреннего мира своих героев, их переживаний и чувств. Драматизм страстей и психологизм романа Купера были высоко оценены Белинским. К событиям далекого прошлого, к тем временам, когда его герои были молоды и полны сил, обращается Купер в романе «Зверобой». Этот роман написан в период окончательного разочарования Купера в американской буржуазной действительности. Действие романа происходит в 1740—1745 годах на берегу Мерцающего озера (озера Отсего). Колонизация еще только началась, и заселены лишь самые восточные районы, примыкавшие к Атлантическому океану. В романе «Зверобой», так же как и в написанном за год до него романе «Следопыт», Купер воскрешает романтику свободной жизни индейцев и прославляет вольное существование независимого человека, живущего в общении с природой и еще незнакомого с буржуазной цивилизацией. Натти Зверобой — молодой охотник. В романе рассказывается о помощи, оказанной Зверобоем молодому могикану Чингачгуку, невеста которого была похищена индейцами племени мингов. На первом плане и в «Следопыте», и в «Зверобое» — образы Натти и Чингачгука. Среди образов колонизаторов нет ни одного положительного персонажа. Купер полностью отказывается от идеализации представителей английских войск и командования, как это было в «Последнем из могикан», и наделяет белых колонистов Томаса Хаттера и Гарри Марча наиболее отталкивающими чертами и качествами. Хаттер и Марч — охотники за скальпами индейцев. На продаже скальпов властям они наживаются. Пират в прошлом, Хаттер приехал в Америку, скрываясь от виселицы. Индейцев Хаттер считает животными, а себя, человека с белой кожей, их «законным» хозяином и властелином. Однако подлинными людьми в настоящем смысле этого слова оказываются индейцы и свободолюбивый и гуманный Натти Зверобой. Замечательные черты характера индейцев противопоставлены в романе грубости и жестокости белых завоевателей. В «Зверобое» Купер открывает перед своим героем Натти Бумпо возможность начать «устроенную» жизнь, но он предпочитает свободу. Зверобоя привлекает жизнь в лесах, вдали от людей, занятых подсчетом своих прибылей. Он считает себя сыном племени делаваров и возвращается к ним. Роман завершается сценой расправы колониальных войск над индейцами-гуронами. Жестокость действий колонизаторов подчеркивается величием и красотой пейзажа, на фоне которого происходят описываемые события. Завершая пенталогию о Кожаном Чулке, Купер снова, с несравненно большей силой, чем в первых романах этого цикла, выразил мысль о враждебности буржуазной цивилизации не только интересам и стремлениям простых людей, но и самой их жизни. Романы Купера отличаются простотой и динамичностью сюжета. События развертываются в них быстро и увлекательно, захватывая читателя своим драматизмом. Перед героями Купера встают бесконечные неожиданные препятствия; они преодолевают трудные испытания. Окружающая обстановка и обстоятельства заставляют их быть в постоянном напряжении. Покоряющая сила героев Купера заключается в их безграничной энергии и неослабевающей решимости в борьбе с препятствиями и опасностями. Купер — большой мастер описаний, и прежде всего описаний природы, однако всегда описания в его романах подчинены действию. Бальзак с восхищением писал о мастерстве Купера-пейзажиста, отмечая, что писатели должны учиться у него изображать природу. Пейзаж занимает особое место в романах Купера. В нем передано своеобразное очарование американских лесов и прерий. Природа, окружающая людей, становится непременным участником развертывающихся событий. Грозная и величественная, суровая и всегда прекрасная, она то помогает, то препятствует человеку в достижении его целей. О тонком психологизме Купера писал Белинский, назвавший американского романиста «глубоким сердцеведом, великим живописцем мира души». И прежде всего эта оценка относится к образам Натти Бумпо и Чингачгука — двух людей, вся жизнь которых показана в романах о Кожаном Чулке во всем богатстве переживаний и чувств. Эдгар По (1809—1849). Жизнь и литературная деятельность. Своеобразно и в высшей степени противоречиво творчество американского писателя-романтика Эдгара По. Творчество Эдгара По явилось отражением кризисных взглядов консервативно настроенной части американского буржуазного общества в тот период, когда противоречия его проявились со всей их очевидностью. В произведениях Э. По резко отрицательное отношение к буржуазной действительности со всеми чудовищными ее порождениями сочетается с глубочайшим пессимизмом. Писатель не приемлет буржуазное общество. Ему претит дух наживы и стяжательства, его возмущает эгоизм и бездушие буржуа, преклоняющихся перед властью доллара. И большая трагедия писателя заключается в том, что изображение жестокости и бездушия людей, живущих в постоянной погоне за деньгами, отрицательное отношение к миру, враждебному самой человеческой природе, перерастает в его творчестве в неприятие жизни вообще. С этим связаны столь часто повторяющиеся в его произведениях мотивы скорби, отчаяния, смерти. Реальной действительности Э. По противопоставляет мир вымысла и фантастики, уводя тем самым читателей от разрешения насущных проблем своего времени. Эдгар По родился в семье актеров в Бостоне. Оставшись в раннем детстве сиротой, он был усыновлен крупным коммерсантом Алланом. Первоначальное образование Э. По получил в Англии. Он продолжал его в классической школе, а затем в Виргинском университете у себя на родине. Склонность к литературным занятиям лишила Э. По расположения его приемного отца. Он остался без средств и поддержки. Университет пришлось покинуть. Некоторое время По находился в армии. В середине 30-х годов Э. По начинает свою деятельность журналиста, сочетая ее с работой над стихотворениями и новеллами. В начале 40-х годов По покидает Юг и переезжает в Вашингтон, а затем в Нью-Йорк. К этому времени Э. По становится известным поэтом в светских кругах американского общества. Беспорядочная жизнь, постоянные материальные лишения, пристрастие к алкоголю способствовали ранней смерти Э. По. Литературное наследие Э. По весьма разнообразно в жанровом отношении. Эдгар По является автором значительного количества новелл («Падение дома Эшер»—1839, «Убийство на улице Морг»—1841, «Маска красной смерти»—1842, «Черный кот»—1843, «Украденное письмо»—1845 и. другие), стихотворений («Ворон»—1845, «Колокола»—1849 и др.); в 40-е годы он выступил с рядом статей по вопросам искусства («Философия композиции», «Поэтический принцип») и серией очерков-характеристик американских писателей (Купера, Лонгфелло и др.). В американской литературе Э. По явился основоположником жанра детективного рассказа («Убийство на улице Морг» и др.). Выступил он и с рядом произведений научно-фантастического характера («История Артура Гордона Пима»—1838, «Нисхождение в Мальстрем»—1841). Основные мотивы новеллистики По. Подавляющее большинство произведений Э. По отличается мрачным колоритом; в них повествуется о всевозможных преступлениях и ужасах. Человек в изображении По становится игрушкой необъяснимых, сверхъестественных сил. Писатель настойчиво подчеркивает мысль о преступных и порочных наклонностях человека. Сюжеты рассказов Э. По чаще всего строятся на описании таинственных преступлений и истории их раскрытия. В Америке и за ее пределами Э. По прославился как мастер «страшного» рассказа. Нагнетание всевозможных кошмаров и ужасов, изображение различных степеней и оттенков страха становится возможным в рассказах Э. По прежде всего потому, что героями своих произведений он чаще всего делает не обычного человека с нормальным восприятием окружающей действительности, а человека с больной психикой и анормальным восприятием окружающего. Герои Э. По живут как бы вне времени; писатель отнюдь не стремится к тому, чтобы объяснить их взгляды и характеры социальными причинами. С неослабевающей настойчивостью пытается он доказать, что преступные наклонности свойственны самой натуре человека. В человеке живет инстинкт преступности, побуждающий его совершать недозволенное. Наиболее известными и характерными прозаическими произведениями Э. По являются его рассказы «Падение дома Эшер», «Маска красной смерти», «Убийство на улице Морг», «Золотой жук». В своих рассказах Эдгар По особенно часто обращается к теме страха, испытываемого человеком перед жизнью. Различны оттенки и степень страха, охватывающего героев новелл Э. По — людей с больной психикой. В рассказе «Падение дома Эшер» раскрывается история вырождения и гибели представителей знатного рода Эшер. Описанные события происходят в старинном замке, расположенном в мрачной, пустынной местности. Родерик Эшер и его сестра леди Маделейн — больные, совершенно нежизнеспособные люди. Леди Маделейн страдает болезнью, которую сам писатель объясняет как угасание личности, упорную апатию. Родерик — человек, находящийся на грани безумия, страдающий «болезненной остротой ощущений». Его чувствительность в восприятии окружающего доведена до предела. Эшер не может переносить ни солнечного света, ни звуков, ни ярких красок. Он проводит свои дни в полутемном зале замка в ожидании смерти. Страх сковывает его. Он совершенно бездеятелен, пассивен. Его преследуют кошмары, воспоминания, страшные видения. В описании Родерика Эшера и его сестры проявилось свойственное Э. По стремление изобразить болезненное и отталкивающее как нечто утонченное и прекрасное. По не случайно подчеркивает аристократическую красоту и изящество своих героев; эти люди имеют в его глазах особое очарование. Их предсмертная агония привлекает писателя своей болезненной утонченностью. Мотив гибели старинного аристократического рода, последние представители которого оказываются неприспособленными к реальности повседневной жизни, приобретает у По элегическое звучание. Эстетизация смерти занимает центральное место в аллегорической сказке «Маска красной смерти». Здесь утверждается мысль о неизбежности победы смерти над жизнью. Люди, скрывающиеся от чумы — Красной Смерти, становятся ее жертвами. Красная Смерть над всем и всеми простирает свое безграничное владычество. В этом рассказе По с мельчайшими подробностями описывает роскошное убранство дворца, в залах которого умирают люди. С болезненным смакованием описывает он позы и лица умерших. Но произведениями подобного характера творческое наследие Э. По далеко не исчерпывается. Писателя влечет мир научно-технических достижений, неисчерпаемая изобретательность человеческой мысли, которые он противопоставляет корыстолюбию и стяжательству буржуазного мира. В этой области ярко проявились особенности дарования Э. По. В своих новеллах («Золотой жук», «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже»), в научно-фантастических повестях он стремится воспроизвести сложный процесс работы человеческого разума над раскрытием и постижением различного рода тайн как в области науки, так и в повседневной жизненной практике людей. В творчестве По впервые в американской литературе появляется образ сыщика, столь распространенный впоследствии в произведениях детективного характера. В новелле «Убийство на улице Морг» одно из центральных действующих лиц — сыщик Дюпен. Дюпен — аристократ, получивший солидное образование; он много читает и любит книги. Занятия сыщика отнюдь не служат для него средством к существованию, они привлекают его прежде всего как источник своеобразного эстетического наслаждения. Сложный процесс разыскания преступника захватывает Дюпена; он становится для него своего рода головоломкой, над разрешением которой интересно подумать. Поиски преступника, совершившего убийство в доме на улице Морг, и составляют сюжет новеллы Э. По. Дюпен увлечен анализом фактов, их сопоставлением. Его чрезвычайно развитая интуиция, смелость предположений, сочетающаяся с полетом фантазии, обеспечивают ему успех. Аналитический принцип исследования явлений и фактов положен Э. По в основу и таких его детективных рассказов, как «Тайна Мари Роже», «Золотой жук». Писателя не интересует анализ социальных причин раскрываемых преступлений и тайн. Вопрос об этом даже и не ставится в его рассказах. Он подменяется сложными комбинациями загадок, которые с успехом и блестящим мастерством раскрывает его герой — сыщик-любитель. Разум человека, его пытливый, напряженно работающий ум, логика его рассуждений одерживают победу; и то, что прежде казалось необъяснимой и неразрешимой загадкой, предстает перед нами в последовательности простых и неопровержимых фактов («Золотой жук»). Новеллы По характеризуются безупречностью содержащихся в них логических построений, напряженностью повествования, строгим лаконизмом. Большой мастер построения сюжета, в своих новеллах детективного характера Э. По чрезвычайно экономен в использовании художественных приемов и образов. Манера повествования проста и лаконична, нет ничего лишнего. Это напрягает внимание читателя и заставляет поверить в достоверность описываемых событий. В статьях Э. По по вопросам литературы и искусства проявился формалистический характер его эстетических взглядов. Цель, к которой должен, по мнению По, стремиться писатель, заключается в том, чтобы произвести эффект. Для этого следует прежде всего, утверждает По, заботиться о форме произведения. Прозаическое произведение должно быть небольшим по объему, с захватывающей интригой; такое произведение читатель сможет прочитать с неослабевающим вниманием, и оно произведет необходимый эффект. Поэзия Э. По. Основным принципом поэзии По провозгласил мелодичность. В статье «Поэтический принцип» Э. По писал о поэзии: «Ее единственным верховным судьей является Вкус; с Рассудком или с Совестью она имеет только побочное соотношение. Она не имеет с Богом, или с Истиной, никакой связи, кроме случайной... Истина удовлетворяет Рассудок, Красота — Поэтическое Чувство». Содержание поэтического произведения Э. По ставит в полную зависимость от эффектной формы. Вместе с тем одним из первых среди американских поэтов По обратился к поискам новых поэтических форм, соответствующих своеобразию звучания английской речи и английского стиха. Стихотворения Эдгара По отличаются своей мелодичностью, музыкальностью, ритмическим богатством. Однако, как и новеллистике Э. По, его стихотворениям присущи настроения тоски, печали, разочарования. Тема смерти звучит в стихотворении «Аннабель Ли». Мрачным пессимизмом проникнуты наиболее известные поэтические произведения Э. По — «Ворон» и «Колокола». В «Вороне» настроения тоски и отчаяния, ужаса перед жизнью доведены до предела. Зловещий образ черного ворона с кличкой «Никогда» символизирует неотвратимые роковые силы, нависшие над человеком. В истории зарубежной литературы XIX века творчество Э. По прямо перекликается с декадентской литературой конца века. Не случаен тот факт, что такой писатель, как По, появился в 40-х годах XIX века именно в США, в стране, где противоречия капиталистических отношений проявились в их наиболее обнаженном виде уже в середине прошлого века. Вполне закономерно и то, что творчество Э. По было поднято на щит декадентами, выступившими в конце XIX века (Малларме, Уайльд и др.).  Вступление

1.1. Обзор литературы Согласно определению, поэтика - это наука о строении литературных произведений и системе эстетических средств, в них используемых [16. C. 936]. В широком смысле поэтика исследует художественные средства, законы и структуру построения произведения, в узком - совпадает с исследованием поэтического языка или художественной речи.  Вопросами и разработкой поэтики занимались такие исследователи, как Аристотель, Лессинг, Ю.Н. Тынянов, А. Белый, В.М. Жирмунский, В.Б. Шкловский, Р.О. Якобсон, Т.А. Шенгели, В.Я. Пропп, А.Н. Колмогоров, Л. Гольдман, М.М. Бахтин, В.Г. Шестаков, О.М. Фрейденберг, С.М. Эйзенштейн, Б.В. Томашевский, Б.М. Эйхенбаум, А.Н. Веселовский, А.А. Потебня, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, М. Верли и др.  В нашем случае будет рассматриваться поэтика "в узком смысле".  Актуальность выбранной темы состоит в том, что, во-первых, творчество Ирвинга недостаточно изучено в отечественном литературоведении с точки зрения его поэтики, в основном анализу подлежали такие его произведения, как рассказ "Рип Ван Винкль", литературная мистификация "История Нью-Йорка", восточный сборник "Альгамбра" и его биографии Вашингтона, Колумба, Магомета и Голдсмита; об остальных произведениях Ирвинга, как правило, говорилось вскользь.  Во-вторых, значение творчества Ирвинга и в особенности его новеллистики для становления американской литературы (как самого жанра американской новеллы, так и особого литературного стиля) трудно переоценить. Ирвинг - первый американский писатель-новеллист, влияние которого испытали на себе многие последующие писатели и которое прослеживается в американской литературе и в наше время. Поэтому исследование поэтики его новелл представляется актуальным в плане изучения особенностей американской литературы вообще (сюжетики, тематики, стиля, идейной позиции и т.д. отдельных авторов), во многом восходящих к Ирвингу.  В третьих, творчество Ирвинга проложило мост между европейской литературой и американской, и в этом аспекте интересным представляется как анализ общих мотивов в творчестве Ирвинга и европейских романтиков, так и анализ их отличий и трансформаций в поэтической системе американского писателя.  Число работ, посвященных творчеству Вашингтона Ирвинга, в отечественном литературоведении очень мало. Из них можно отметить статьи В. Белинского, статью М.Н. Бобровой в ее книге "Романтизм в американской литературе 19 в." (1972) и в книге "История американской литературы", 1 том (1971), статью В.Ф. Шерстюка "Новеллы Вашингтона Ирвинга двадцатых годов" (1963), главу о Вашингтоне Ирвинге А. Елистратовой в книге "История американской литературы", 1 том (1947), вступительные статьи к изданным новеллам Ирвинга В. Бернацкой (1989), А. Зверева и И.М. Фильштинского, краткое эссе А. Платонова, главу Ю. Ковалева об Ирвинге в Истории всемирной литературы (1989), главу об Ирвинге А.Н. Николюкина в книге "Американский романтизм и современность" (1968), несколько общих страниц в учебниках по истории зарубежной литературы 19 века.  Не баловали Ирвинга особым вниманием и в зарубежном литературоведении, где его творчеству были посвящены главы книги В. Хэзлитта (1825), монографии Дж. Хельмана (1925), В. Стенли (1935), В.Брукса (1944), В. Рейчерт (1957), Э. Вагенкнехта (1962), Л. Лери (1963), В. Хиджес (1965) и некоторых других исследователей, и отдельные статьи к изданиям.  В 1825 г. известный романтический критик Вильям Хэзлитт, в книге "Spirit of the Age", изобразил Ирвинга вне времени. По его мнению, как ирвинговский язык, так и его чувства восходят к Аддисону и Голдсмиту, изображающих старую Англию. Поэтому его сочинения он называл "литературными анахронизмами". Но публика и время вынесли новеллам Ирвинга иной приговор. Как напишет в 1961 г. П. Миллер, "For Irving himself The Sketch Book was a victory of sensibility over a dire threat of disintegration. For his American public it was a welcome interlude from the strenuousness of prosperity, after the reading of which they could return, with refreshed enthusiasm, to the making of more money" [52. P. 378] (Для самого Ирвинга книга эскизов была победой чувствительности над страшной угрозой распада. Для его американской публики это была долгожданная интерлюдия, отдых от напряженности процветания, после чтения которой они могли возвращаться, с освеженным энтузиазмом, к созданию еще большего количества денег).  Среди причин успеха ирвинговских новелл П. Миллер называл три: 1) умение создавать комические шедевры из скудных очерков Новой Америки ("he wrought a comic masterpiece out of the meager and dull records of New Amsterdam" [52. P. 374]); 2) искусство обработки анекдота, и, прежде всего, фокус с появлением под псевдонимом типа Джонатан Олдстил или Дидрих Никербокер ("the art of handling anecdote, and, above all, the trick of appearing under an alias, as Jonathan Oldstyle or Diedrich Knickerbocker"); 3) удвоение изобретательности путем использования приема "маскарад внутри маскарада" ("doubled the ingenuity by deriving some of the tales from masquerades within the masquerade"). Тема маскарада отмечалась в творчестве Ирвинга и иными исследователями.  Ирвинг оказался стоящим особняком в американской литературе его поры, не укладываясь своим творчеством ни в одно из ее направлений. Не понятый при жизни, так, что, не обладая ретивым характером, был вынужден отойти от литературного творчества к жанру биографии, Ирвинг остался для исследователей белой лошадкой в американской литературе, хотя и общепризнанным новатором. По словам И.М. Фильштинского, "это первый американский писатель, получивший мировую известность и завоевавший молодой американской литературе "право гражданства" в сознании многоопытного и взыскательного европейского читателя, "первый посол Нового мира в Старом", по выражению Теккерея. Ирвинг явился первооткрывателем ставших впоследствии магистральных в литературе США тем, он первый разработал новеллу, излюбленный жанр американских писателей, и создал прозаический стиль, который считался образцовым на протяжении нескольких поколений. Само отношение Ирвинга к литературе как к "изящной словесности", занимательной, интересной, предназначенной для того, чтобы развлечь читателя и доставить ему эстетического удовольствие, было необычно для Америки, основанной пуританами и привыкшей к литературе по преимуществу "полезной" (морализующей или политически направленной" [39. C. 12]. Высокая оценка творчеству, и в особенности новеллам Ирвинга была дана русскими критиками и писателями: В. Белинским, А. Пушкиным, А. Платоновым и др. Он был назван певцом молодой Америки, ее необозримых просторов, ее прошлого и будущего. Именно в России раньше всего оценили и почувствовали его оригинальность, чем объясняется его популярность в пушкинскую эпоху.  Особое поэтическое очарование, которым окрашены его новеллы, вместе с пронизывающей их символикой, "игрой чувства, мысли, языка" [55. P. 65], согласно высказыванию самого Ирвинга в письме к Генри Бревурту от 11 дек. 1824 г., безусловно требуют детального исследования его произведений.  Подобная задача представляется тем более актуальной, что влияние Ирвинга на литературную манеру иных писателей было довольно велико. Его испытали на себе и Гоголь, и Пушкин, и Э. По, и другие писатели, причем как романтики, так и реалисты. В творчестве Ирвинга воплотились характерные приметы американской литературы, получившие в дальнейшем развитие в творчестве иных американских писателей. Стоя у истоков американской литературы и являясь родоначальником американской новеллистики, Ирвинг безусловно заслуживает внимательного изучения и сопоставления своего творчества с иными литературными школами и процессами.  1.2. Характеристика художественного стиля Ирвинга  Как известно, Ирвинг обратился к изучению фольклора и к определенным романтическим темам, особо распространенным в конце 18 - начале 19 в. в немецкой и английской литературе под влиянием бесед с Вальтером Скоттом. Ирвинга называют посредником между Европой и Америкой, хотя и одиноким в своей англо-американской позиции. Однако Ирвинг был посредником не только в пространственном плане, но и во временном, выступая своего рода связником между прошлым и настоящим и будущим, по сути даже создавая недостающее прошлое Америке. Если до Ирвинга американский писатель рассказывал о своей стране, заимствуя у англичан повествовательные формы и поэтический язык, а американскую реальность отображая лишь "в виде колоритных мелких штрихов или мимолетных упоминаний о той или иной особенности местных порядков и нравов" [15. C. 9], то Ирвинг отверг подражание английским образцам, осознав как главную задачу постижения американской истории, мышления и характера.  Эта задача была блестяще решена им в своих новеллах, в которых Ирвинг предстал как истинный романтик. Первый романтик, которого выдвинула американская литература.  "Секрет их непреходящей притягательности для читателя, - справедливо пишет А. Зверев, -прежде всего в своеобразии художественного мира Ирвинга" [15. C. 10]. Это своеобразие достигается не только ярко выписанными приметами красочного быта старой голландской колонии, каковую любил изображать в своих новеллах писатель, но и в том, что Ирвингу удалось подметить типичные особенности складывающегося национального американского характера, даже в какой-то мере предвосхитить их.  "Книга эскизов", написанная в 1819 г., была издана под псевдонимом Джеффри Крейон (сrayon - цветной карандаш, уголь). "Книга эскизов" представляла собой, по выражению И.М. Фильштинского, собрание "очерков и новелл, переплетающихся в характерном для стиля Ирвинга свободном потоке", где "описания пейзажа соседствовали с юмористическими эпизодами, романтические новеллы - с бытовыми сценками, сентиментально-чувствительный тон сменялся юмористическим, а восторженный - ироническим" [39. C. 14].  В свое время, прочитав "Книгу эскизов", Гёте выразил сожаление о том, что автор слишком редко обращается к американской тематике, предпочитая ей сюжеты и мотивы, какие можно встретить у писателей-романтиков самых разных стран [44]. Действительно, новеллы на американские темы лучшие у Ирвинга. Но и в тех случаях, когда он черпал из других источников-немецких, арабских, испанских,-Ирвинг оставался в своем творчестве американцем: об этом говорит сама тональность таких новелл, как "Жених-призрак" или "Роза Альгамбры".  Ирвингу удалось подметить некоторые типичные особенности складывающегося как раз в его эпоху национального американского характера, и, о чем бы он ни писал, он всегда старался взглянуть на мир глазами своего соотечественника; если даже речь в новелле шла о средневековой Европе или мавританской Испании, звучание рассказа все равно оказывалось необычным для привыкшего к таким сюжетам читателя начала прошлого века. Понимая, что традиции в искусстве живут лишь тогда, когда выражают духовный и жизненный опыт создавшего их народа, Ирвинг не старался пересаживать на родную почву чужие цветы. Подобно иным романтикам он воспевал старину и красоту. Однако при этом преступал через незыблемые правила, которым писались произведения. Прежде всего, он всегда сохранял трезвость взгляда, отчего самые неправдоподобные происшествия у него получали в итоге простое, вполне житейское объяснение. Традиция разрушения мистического и таинственного рационалистически естественным объяснением ведет к "готическому" роману А. Радклиф. Однако у Ирвинга подобное разрушение сказочного, нереального, неземного сопряжено не с мрачной составляющей английской действительности, а с тонкой добродушной иронией, рожденной на американской почве, что отмечают различные исследователи. Так, М. Боброва пишет, что "рационалистическая расшифровка чудесного приобретает у Ирвинга национально-своеобразные черты: он привлекает реалии американского обихода, местные штрихи, воспроизводит умонастроения американцев, прибегает к постоянной "никербокеровской насмешке над всякой мистикой и абсурдом" [7. C. 41]. Именно чувство юмора совместно с американской практической жилкой и жизнелюбием пересилили у Ирвинга уважение к правилам романтической эстетики. Отклонение от этой эстетики и придало его новеллам настоящую самобытность.  Ирвинга называют родоначальником американской новеллистики с присущими ей характерными чертами - остротой сюжета, занимательностью, соединением серьезного и комического, сочетанием романтической иронии с четко выраженным рационалистическим началом.  В своей новеллистике Ирвинг прибегнул к известному приему - переработке старых, бытующих в мировой литературе сюжетов, что, однако, ни в коей мере не умаляет ее оригинальности. Его новеллы американские по духу и по реалиям. Как образно отмечает В. Бернацкая, "можно сказать, что Ирвинг подарил американцам то, чего им более всего недоставало в сравнении со Старым Светом - поэтическую историю, указав на животворные корни народного фольклора" [5. C. 6].  Характерная черта романтической манеры Ирвинга-новеллиста состоит в сочетании фантастического и реалистического, в мягких переходах повседневного в волшебное и обратно. В сюжетостроении своих американских по своей тематике и колориту рассказов "Рип Ван Винкль" и "Легенда о Сонной Лощине" Ирвинг использует мотивы немецких легенд, заимствованных им из сборника И.Г. Бюшинга, сборника И.К. Музеуса и др.  Хотя Ирвинг неоднократно признавался, что его волнует все мистическое, сверхъестественное, однако в своих новеллах он последовательно, вполне в американском духе, разрушал атмосферу таинственного. Будучи наследником просветительских идей и поклонником Разума и не веря в потустороннее и "страшное", писатель тем не менее ощущал влечение к прекрасному миру вымысла. "Насладив читателя авантюрами, занимательными ситуациями, юмором, тонкими наблюдениями, ироническими иносказаниями, - пишет М. Боброва, - Ирвинг раскрывает "таинственное" как нечто естественное и вместе с тем такое, без чего жизнь была бы ущербной. Вот эта игра мысли, чувства, языка и составляет главную прелесть его новелл" [7. C. 44]. Легенды, поверья, фантастические истории всегда таили для него поэтическое очарование, поэтому он охотно украшал ими свои рассказы, хотя и заставляя духов и привидений играть в них комические роли, выступая в неком шутовском маскараде.  Характеризуя общие тенденции творчества Ирвинга романтической поры, А.А. Елистратова справедливо отмечает, что "огонек жизни теплится в его произведениях спокойным и ровным пламенем, питаемый "маслом радости" - прекраснейшим горючим, по шутливому замечанию самого Ирвинга. Здесь нет места внезапным вспышкам, взрывам, огненным бурям и пожарам. Романтическая фантастика служит у него не отрицанию, но лишь поэтизации повседневной жизни" [14. C. 138].  К этому можно добавить, что фантастика Ирвинга носит балладный характер, ей присущ оттенок философской притчи с подтекстом, что позволяет прочитывать ее на нескольких уровнях. Своими корнями она уходит в легенду, которая, по определению, есть опоэтизированное сказание о каком-либо событии, персонаже, местности, тесно соприкасающееся с мифом. Основной подтекст ирвинговских новелл - скорее, не поэтизация повседневной жизни, а поэтизация прошлого в этой жизни, отошедшего своеобразного колорита первых поселенцев.