3.2. Результаты изучения нравственных убеждений и нравственной направленности респондентов

3.2.1. Нравственные убеждения респондентов

Для оценки сформированности нравственных убеждений респондентов использовалась процедура качественной обработки ответов, полностью изложенная в Приложении 7. Эта процедура учитывает степень соответствия отношения респондента к соблюдению нравственной нормы с выбором варианта поступка в конкретных ситуациях. Результаты представлены в таблице 1. Цифры, находящиеся в верхней левой части ячеек, относятся к убеждению «Не присваивать чужое», цифры в правой нижней части ячеек относятся к убеждению «Не брать взятки».

Таблица 1.

Сформированность убеждений «Не присваивать чужое» и «Не брать взятки» у опрошенных респондентов

«Не присва- ивать чужое» «Не брать взятки»	Старш. кл. 15-17 лет (N=64)	Студенты 18-23 года (N=148)	Молодые люди 24-34 года (N=113)	Взрослые 35 и старше. (N=82)	Вся выборка (N=407)
	Кол-во чел., %
Сформировано положительное убеждение	6,3 7,8	5,4 14,2	9,9 26,1	14,8 34,6	8,7 20,5
Убеждение не сформировано	53,1 51,6	51,4 55,4	55 41,4	58 37	54 47,3
Сформировано отрицательное убеждение	40,6 40,6	43,2 30,4	35,1 32,4	27,2 28,4	37,3 32,2

Первое, что обращает на себя внимание в таблице 1, – это невысокий процент респондентов со сформированными позитивными нравственными убеждениями. Например, респондентов, убежденных в недопустимости скрытого незаконного присвоения денежных и материальных средств с использованием служебного положения, всего 6,3 % среди старшеклассников, 5,4 % среди студентов, 9,9 % среди молодых людей и 14,8 % среди взрослых. Их в несколько раз меньше, чем респондентов с ненормативным убеждением внутри каждой возрастной группы: в 6,4 раза среди старшеклассников, в 8 раз среди студентов, в 3,6 раза среди молодых людей и в 1,8 раза среди взрослых. Ситуация по убеждению «Не брать взятки» несколько лучше.

В целом по выборке у подавляющего большинства респондентов или не сформировано позитивное убеждение, или сформировано отрицательное – всего 91,3 % (54+37,3) по убеждению «Не присваивать чужое» и 79,5 % (47,3+32,2) по убеждению «Не брать взятки». Всего 8,7 % опрошенных убеждены в недопустимости присвоения чужого и 20,5 % убеждены в недопустимости получения взяток.

Насколько полученные результаты соответствуют действительности можно оценить путем их сравнения с данными других близких психологических исследований, проведенных А.Е. Воробьевой, Г.И Семикиным, Е.Ю. Стрижовым и М.И. Воловиковой. В исследовании, проведенном Г.И. Семикиным совместно с сотрудниками, было получено, что 27 % студентов-первокурсников «полагают, что добывание денег противозаконным путем так же нормально, как и зарабатывание их. К взяткам, как источнику дохода, спокойно относятся 26 % представителей студенчества» [171, с. 5]. Эти цифры согласуются с полученными в данном исследовании: 30,4 % студентов убеждены в допустимости получения взяток (таблица 1).

По данным А.Е. Воробьевой, 31,4 % молодежи готовы следовать нравственным нормам, по крайней мере на словах, даже если это крайне невыгодно для них, и всего лишь 11 % молодежи считают, что нельзя поступаться нравственными нормами даже ради благополучия близких людей или в опасной ситуации [41, с. 200]. Исследование нравственно-правовой надежности сотрудников одного из предприятий, проведенное Е.Ю. Стрижовым, показало, что только 12,5 % являются нравственно надежными, то есть не склонными к воровству и мошенничеству [181, с. 318]. По данным более широкого исследования Е.Ю. Стрижова, для 85 % респондентов из репрезентативной выборки экономически активной части населения до 40 лет (N=2467) характерно общее одобрительное отношение к мошенничеству как допустимому способу получения материальных благ [182, с. 29-30]. М.И. Воловикова приводит результаты исследования, согласно которым число людей, считающих, что нельзя нарушать законы ни при каких обстоятельствах, составляет около 10-15 % [40, с. 21]. Социологические опросы дают другие соотношения. Например, по данным ВЦИОМ, 52 % населения считают, что они лучше не добьются успеха в жизни, но никогда не переступят через моральные нормы и принципы [205]. Подобные цифры были получены и в другом социологическом опросе, проведенном фондом ИНДЕМ: 46,4 % населения придерживаются мнения о том, что нужно избегать давать взятки [62]. Однако в этом же исследовании фонда ИНДЕМ при более глубоком анализе, учитывающем согласованность ответов респондента сразу на несколько вопросов, были получены результаты, близкие к результатам психологических исследований: лишь 15 % граждан имеют активную антикоррупционную установку [62]. Таким образом, несколько психологических исследований и углубленные социологические исследования дают сходные результаты: менее 15 % людей не допускают для себя нарушение нравственно-правовых норм. Поэтому вполне можно допустить, что полученные в данном диссертационном исследовании данные адекватно отражают сформированность двух нравственных убеждений у опрошенных респондентов: 8,7 % не допускают для себя присвоение чужого и 20,5 % не допускают получение взяток (таблица 1). Остальные респонденты более лояльно относятся к нарушению этих норм.

Лояльность опрошенных респондентов к нарушению изучаемых нравственно-правовых норм может быть обусловлена большим количеством взаимосвязанных причин. Отметим некоторые из них, сначала правовые и экономические, затем социально-психологические. Во-первых, подобные преступления относятся к наиболее латентным, их крайне сложно выявить и доказать. По подсчетам В.В. Лунеева, «соотношение фактических и регистрируемых преступлений этого типа - примерно 1:1000» [86, с. 158], не говоря уже о проценте раскрытых преступлений. То есть люди идут на подобные преступления еще и потому, что хорошо осведомлены о низкой вероятности обнаружения преступления и привлечения к уголовной ответственности. Вторая причина заключается в постепенной либерализации уголовного кодекса в части экономических преступлений. Теперь за многие экономические правонарушения наказанием является лишь штраф. В-третьих, уровень материальной обеспеченности подавляющего большинства населения невысок. Поэтому многие люди могут допускать для себя получение взяток и присвоение чужого, стремясь к повышению дохода. К этому добавляются психологические особенности, свойственные в разной мере всем людям, состоящие в том, что человеку хочется иметь более высокий уровень материальной обеспеченности независимо от того, что он имеет в настоящий момент. В-четвертых, современные сложности организации жизни, а также люди, обладающие властью самого разного уровня, вынуждают подавляющее большинство населения иногда переступать через нравственно-правовые запреты. Как пишет И. Карпец, в условиях повсеместного обхода закона теми, кто его создает, и отсутствия защиты граждан со стороны государства, ответные акты нарушения закона со стороны граждан «столь же естественны, сколь и безнравственны» [97, с. 45-47]. Со временем люди привыкают к коррупции. «Ежедневно сталкиваясь с вопиющими фактами беззакония и произвола, люди утрачивают остроту реакции на них», – пишет О.Т. Богомолов [13, с. 19].

Пятая причина относится к макропсихологическому уровню и заключается в смене общественного строя. Как писал С.Л. Рубинштейн, «соотношение мотивов общественных и личных изменяется у людей с изменением общественного строя» [155, с. 270]. Для современного капиталистического общества, как в России, так и за рубежом, считается нормальным, когда личное благополучие ставится выше общественного. Поэтому причинение ущерба обществу ради собственного материального благополучия уже не так сильно порицается обществом, как при социалистическом строе. Шестая причина заключается в общем снижении нравственных норм жизни населения. Такая ситуация создает благоприятную среду для того, чтобы присвоение чужого и взяточничество «прижились» в общественном сознании [97, с. 45-47]. Россияне относятся к коррупции как неискоренимому и неизбежному явлению, они осуждают не сами акты коррупции, а лишь запредельные размеры взяток и коррупционное поведение чиновников. Собственное коррупционное поведение, а также родных и близких, им кажется вынужденным приспособлением к трудным условиям жизни и не ассоциируется с коррупцией [68, с. 298-299]. Взятки становятся «будничным делом» и даже «нормой жизни» [28, с. 403]. В свою очередь, такое отношение населения к коррупции способствует дальнейшему её распространению. Например, Е.Ю. Стрижовым эмпирически и статистически доказано, что «одобрительное отношение значительной части населения к мошенничеству как допустимому способу получения материальных благ» является одной из трех главных социальных детерминант мошенничества [182, с. 29].

Далее рассмотрим результаты сравнения разных возрастных групп друг с другом. По мере увеличения возраста респондентов их нравственные убеждения становятся существенно более нормативными, в разы увеличивается доля опрошенных с позитивными нравственными убеждениями. Соотношение респондентов с позитивным убеждением из разных возрастных групп приблизительно равно 1 : 1 : 2 : 3 по убеждению «не присваивать чужое» и 1 : 2 : 3 : 4,4 по убеждению «не брать взятки». Как видно, особенно большой разрыв между поколениями выявлен в отношении к взяточничеству. Если 34,6 % взрослых убеждены в неприемлемости получения взяток, то среди школьников такого убеждения придерживаются всего 7,8 %, что в 4,4 раза меньше.

Статистическая обработка количественных данных об уровне сформированности убеждений позволила подтвердить достоверность различий в нравственной позиции молодежи и взрослых. Уровень развития убеждения в недопустимости присваивать чужое гораздо выше у взрослых, чем у студентов (р=0,002) и школьников (р=0,013, критерий Манна-Уитни). Уровень сформированности убеждения «не брать взятки» у взрослых также достоверно выше, чем у школьников (р=0,004) и студентов (р=0,039). Кроме того, выявлено, что у взрослых людей разброс мнений о допустимости нарушения нравственных норм шире, чем у молодежи. Например, по убеждению «не присваивать чужое» значение дисперсии для ответов взрослых равно σ²=41, а у школьников и студентов σ²=25 и 28 соответственно. Результаты по убеждению «не брать взятки» аналогичны: σ²=43 у взрослых, 32 у студентов и 26 у школьников.

Таким образом, сравнение нравственных убеждений старшего поколения и молодежи позволило выявить две особенности. Во-первых, уровень развития позитивных нравственных убеждений у старшего поколения существенно выше, чем у молодежи. Причин тому множество: особенности воспитания и социализации, влияние жизненных событий и т.д. Во-вторых, среди взрослых наблюдается более широкий разброс точек зрения, а мнения молодежи уже более схожи, и их нравственная позиция смещена в сторону допустимости нарушения нравственных норм. Этот результат может объясняться тем, что в советский период, при всех его недостатках, была выстроена такая система нравственного воспитания населения и отслеживания преступлений, которой удавалось сформировать у многих людей высокие нравственные принципы жизни, основанные на самоотдаче, служении Родине, бескорыстии. С наступлением «вседозволенности» 1990-х годов нравственный уровень у части взрослых людей снизился, причем в разной степени, а некоторые так и не поступились своими нравственными принципами. В итоге, среди взрослых наблюдается больший разброс точек зрения относительно допустимости нарушения нравственных норм, чем среди молодежи. Следующее, молодое поколение воспитывается уже в новой России, где «не делать плохого» уже считается нравственным и достаточным, а более высокие нравственные принципы считаются, конечно, хорошими, но для современной жизни излишними.