ВОСПОМИНАНИЯ

1). Т.М.Макарова

Татьяна Михайловна на десять с лишним лет младше Альберта Владимировича, вспоминает: когда была юной девушкой, ее со сверстницами привлекал образ художника. Буквально, говорит, раскрыв рот, смотрели на проходящего мимо на улице А.В.: «Художник идет, художник идет..!» Жена у него была очень активная, подвижная, успевала во всех делах, путешествовала вместе с ним, к сожалению, рано умерла.

Непосредственно познакомилась Т.М. с Зотиковым в 1999 г., когда он руководил картинной галереей, а она – краеведческим музеем. Альберт Владимирович производил впечатление самодостаточного человека, который четко знал, что ему надо от жизни. Все стремился сделать сам. «Мы, сотрудники музея, его всегда жалели, потому что для музейной работы уже были необходимые экпонаты, ему же приходилось договариваться с художниками о выставках, организовывать доставку картин, а отсюда и находить средства у местной администрации хотя бы за оплату транспорта». Ему же в одиночку приходилось обустраивать здание галереи: оформление фасада, внутренняя отделка, благоустройство прилегающей территории. При этом он никогда не жаловался на трудности, равно как и не хвастался за сделанное. Просто знал, что нужно делать, и – делал. Чтобы привлечь даниловцев к творчеству, он раздобыл муфельные печи для обжига глины и начал обучать желающих работать на гончарном круге и обращаться с глиной. С Татьяной Михайловной приходилось встречаться и на плановых собраниях в Управлении культуры. «На одной из таких планерок Зотиков говорит: «Сидим мы здесь час-два, одни слова только, пора уже работать». Альберт Владимирович никогда ни перед кем не заискивал, строго придерживался своей линии, в то же время оставаясь бесконфликтным человеком. Чтобы вывести его из себя – надо было очень постараться. Она припоминает в данном случае один эпизод, связанный с его уходом с поста руководителя Даниловской художественной галереи. Тогда он забрал свои картины, предварительно подаренные городу, поскольку счел возмутительным факт самовольного распоряжения его работами администрацией города. Подарок городу он не связывал с подарком городской администрации. «Нас тогда этот случай удивил, и мы сначала даже не поняли его правоту». Уважение к нему было несомненное. Он, в свою очередь, ценил работу сотрудников краеведческого музея, всегда с гордостью показывал его своим друзьям. В трудных условиях того времени он не забывал и заниматься творчеством. «Бывало, придет в музей, попросит тот или иной экспонат для натюрморта, - мы относились к нему с безусловным пониманием. Сам по себе он всегда был полон творческих планов. Какой чудный он построил дачный домик, очень оригинально получилось!» С другими художниками он поддерживал ровные отношения, не высказывался о ком-либов негативном ключе, не отстранялся от художественной жизни города. Еще в нем удивляло, что его внешний вид фактически не менялся с годами: «Худощавый, всегда подтянутый и подвижный, полный сил и планов. Ему бы еще можно было пожить…»