2. Место главы государства в системе органов государственной власти

Выше было указано, что глава государства осуществляет общее руководство страной, т.е. занимает наивысшее положение среди всех органов государства. Часто главе государства придается не только функциональное (т.е. как руководителя страны), но и символическое значение (так, глава государства может быть символом нации, олицетворять и гарантировать ее единство и т.д.)

В разных странах конституционная роль главы государства может быть сформулирована по-разному, однако во всех случаях подчеркивается исключительность данного института по отношению к другим органам публичной власти страны.

Так, согласно ст. 5 Конституции Франции, Президент следит за соблюдением Конституции. Он обеспечивает своим арбитражем нормальное функционирование органов публичной власти, а также преемственность государства. Он является основным гарантом национальной независимости, целостности территории, соблюдения международных договоров. «Император является символом государства и единства народа, его статус определяется волей народа, которому принадлежит суверенная власть», - гласит ст. 1 Конституции Японии.

Несмотря на то, что конституционная роль главы государства в целом схожа во всех странах, его положение по отношению к другим органам власти и, как будет показано далее, круг его полномочий неодинаковы. Положение главы государства и круг его полномочий во многом зависят от формы правления и ее разновидности и политического режима, а также от формы государственного устройства. Можно выделить следующие четыре основных модели положения главы государства в системе высших органов государственной власти:

- глава государства – глава исполнительной власти. Данная модель характерна для президентских республик и дуалистических монархий. В этих странах глава государства в соответствии с конституцией входит в исполнительную власть и возглавляет ее, нередко глава государства единолично объявляется носителем исполнительной власти в стране (как это сделано, например, в ст. 2 Конституции США). Для президентских республик характерно жесткое разделение исполнительной и законодательной власти (конституционный дуализм). Так, президент самостоятельно назначает министров и других должностных лиц в системе исполнительной власти: парламент в этой процедуре не участвует (США в этом отношении являются достаточно «умеренной» президентской республикой: большую часть назначений Президент осуществляет с согласия Сената – верхней палаты Конгресса США, чего нельзя сказать о большинстве стран Латинской Америки, где парламенты, как правило, полностью исключены из процесса формирования министерского корпуса). Поскольку исполнительная властьформируется президентом, она несет ответственность, как правило, только перед президентом (который может в любое время отправить министров в отставку). Парламент же, в свою очередь, ограничен в возможности оказания влияния на правительство, поэтому в большинстве президентских республик отсутствует возможность выражения парламентом недоверия правительству. В свою очередь, президент, будучи главой исполнительной власти, ограничен в возможности влияния на парламент: он не обладает правом роспуска палат парламента. Нечто подобное наблюдается и в дуалистических монархиях, в частности, в Иордании, Лихтенштейне и др. с той лишь разницей, что конституции таких стран обычно закрепляют за монархом в качестве прерогативы возможность роспуска парламента (или нижней палаты парламента). В то же время, монархи пользуются данной прерогативой крайне редко. Нетрудно заметить, что в президентских республиках и дуалистических монархиях главы государств обладают широким кругом полномочий и принимают самое активное участие в выработке и осуществлении государственной политики;

- глава государства – «независимый арбитр». Такая модель положения главы государства характерна для стран с парламентарным режимом – парламентарных республиках и парламентских монархиях. Особенностью данной модели является то, что глава государства – будь то президент или монарх – «царствует, но не правит». Он осуществляет преимущественно представительские функции, а также участвует в официальных церемониях, не вторгаясь в сферу практической политики и повседневного управления, а как бы находясь «над» этим. В повседневной жизни такой глава государства скорее является символом, нежели практическим политиком. Осуществление же государственной политики (как внутренней, так и внешней) реализуется коллегиальным исполнительным органом власти – правительством, а руководство государственной политикой осуществляет премьер-министр – глава правительства. При этом формально глава государства может относиться к исполнительной власти (как, например, в ФРГ) или даже быть одновременно частью исполнительной власти и частью парламента (Великобритания, Индия). В ряде случаев конституции таких государств вообще обходят стороной вопрос о принадлежности главы государства какой-либо ветви власти (Япония). Несмотря на это глава государства, не будучи руководителем исполнительной власти (в качестве такового выступает премьер-министр), фактически оказывается отстранен от активного участия в государственной политике. В силу этого в большинстве таких стран глава государства осуществляет свои полномочия только с согласия («по совету») правительства, в том числе подписание актов главой государства (включая законы) осуществляется только при наличии контрасигнатуры (встречного подписания) премьер-министром или другим профильным министром. Означает ли это, что глава государства при такой модели оказывается бесполезным и ненужным институтом? Нет. Отстранение главы государства от сферы государственной политики обеспечивает ему возможность выступить беспристрастным и независимым арбитром в случае возникновения спора между парламентом и правительством (которое формируется при такой модели, как правило, парламентским путем). Так, если парламент объявляет правительству недоверие, либо, напротив, правительство ставит перед парламентом вопрос о доверии себе и не получает такого доверия, глава государства вправе либо отправить правительство в отставку, либо распустить парламент (либо одну из палат парламента). В случае, если глава государства является главой исполнительной власти (как в первой модели), у него таких полномочий нет, поскольку, распуская парламент, он оказался бы «судьей в собственном деле». В данном же случае глава государства, не будучи связан интересами исполнительной или законодательной власти, имеет возможность принять максимально беспристрастное решение и тем самым предотвратить конституционный кризис;

- глава государства – «полновластный правитель». В строгом смысле слова, такая модель характерна только для абсолютных монархий. Но, в отличие от европейского абсолютизма 17-18 веков, где в руках монарха была сконцентрирована вся власть, главы государств в современных абсолютных монархиях (Оман, Катар, Саудовская Аравия и др.) заключают в себе не всю государственную власть, а лишь законодательную и исполнительную. Судебная власть во всех таких странах выведена за пределы полномочий главы государства. Формально (и фактически) глава государства является носителем (и главой) исполнительной власти и единоличным законодательным органом;

- глава государства – авторитарный лидер. Во многом эта модель похожа на предыдущую с тем важным исключением, что глава государства конституционно не обладает законодательными полномочиями (законодательная власть принадлежит коллегиальному представительному органу, подобному парламенту), хотя фактически может оказывать решающее воздействие на волю законодателей (например, под страхом роспуска). Формально конституции таких государств (речь в данном случае идет о республиках, называемых иногда «суперпезидентскими») могут выглядеть как демократические и содержать в себе признаки смешанной или даже парламентской формы правления. Однако их отличает то, что главе государства принадлежит огромное число полномочий, и его функции оказываются гипертрофированными. Например, главе государства может принадлежать право формирования правительства и отставки правительства, право председательствовать на заседаниях правительства и отменять акты правительства и одновременно – право распускать парламент (или одну из палат парламента), право абсолютного вето на законы и т.д. Таким образом, в отличие от первой модели, в данном случае президент не только руководит исполнительной властью, но и обладает правом роспуска парламента (для сравнения, такое полномочие есть у главы государства во второй модели, но при этом глава государства не осуществляет руководства исполнительной властью). Такая модель встречается в ряде африканских стран, а также в некоторых странах бывшего СССР (Туркменистан, Казахстан, Беларусь).

Говоря о последней из названных моделей, надо отметить, что возможность практически неограниченного расширения полномочий главы государства в условиях чрезвычайного положения мы можем найти и в некоторых демократических конституциях стран Запада, например, во Франции. В соответствии со ст. 16 Конституции Франции, когда институты Республики, независимость нации, целостность ее территории или исполнение ее международных обязательств оказываются под серьезной и непосредственной угрозой, а нормальное функционирование конституционных органов публичной власти прервано, Президент Республики принимает все меры, которые диктуются этими обстоятельствами, после официальной консультации с Премьер-министром, с председателями палат, а также с Конституционным советом.  Кроме того, Президент Франции  может после консультации с Премьер-министром и председателями палат объявить о роспуске Национального собрания (нижней палаты Парламента), притом что глава государства во Франции играет активную роль, в частности, вправе председательствовать в Совете министров. Однако, в отличие от африканских государств, в условиях развитых демократических институтов и парламентаризма такое «раздвоение» президента в настоящее время сместилось в большей степени не в сторону «суперпрезидентской», а в сторону парламентарной модели.

В свете этих рассуждений также необходимо различать формальный и фактический статус главы государства. Например, монарх в Великобритании формально является главой исполнительной власти, частью Парламента, возглавляет один из высших судебных органов (Тайный совет), а также является главой англиканской церкви, имеющей статус государственной. Фактически же роль монарха сводится к участию в церемониях; монарх выступает лишь символом государственности. А практически все свои конституционные полномочия (королевские прерогативы) монарх уже длительное время не использует в силу сложившегося конституционного обычая (например, сложился обычай, в силу которого монарх не вправе отклонять законы, принятые Парламентом).