949

тиями, созданными в своих обширных имениях (крахмальные, виноD куренные, лесопильные, маслобойные заводы, мельницы и т.д.), гр.

И.И.ВоронцовDДашков выступал также как крупный нефтепромышD ленник, организовавший с помощью нефтяной корпорации «БраноD бель» добычу нефти на пожалованных ему землях. Большая часть добытой нефти приобреталась этой корпорацией, и в данном случае гр.

И.И.ВоронцовDДашков являлся контрагентом указанной финансовоD промышленной группы. Кроме того, перед Первой мировой войной этот чиновник занимал должности председателя правления в четырех крупных уставных сахаропроизводящих товариществах29.

Отмеченные случаи тесного сотрудничества бюрократии и делового мира относились к разряду несанкционированных и возникали деD факто. Основная часть верхов чиновничества занимала доходные места в правлениях капиталистических компаний после ухода с классных должностей в системе государственного управления, что особенно было характерно для чиновников экономических министерств. В годы предвоенного финансовоDпромышленного подъема, многие тайные и действительные статские советники занимали прочное место в высшем предпринимательском эшелоне, обосновавшись в правлениях крупнейD ших компаний и коммерческих банков. В их числе: А.И. ВышнеградD ский (вицеDдиректор Особенной канцелярии по кредитной части); Л.Ф. Давыдов (директор того же подразделения Министерства финанD сов); А.К. Дрейер (чиновник Министерства финансов и член комитета Управления железнодорожных дел Министерства путей сообщения); Е.Э. Картавцов (управляющий Дворянским земельным и КрестьянD ским поземельным банками); В.И. Ковалевский (директор ДепартаD мента торговли и мануфактур, товарищ (заместитель) министра фиD

нансов); Д.Е. Куриленко (директор Государственного банка); Н.Н. Кутлер (товарищ (заместитель) министра внутренних дел и миD нистра финансов, а затем главноуправляющий земледелием и землеD устройством); кн. С.В. Кудашев (чиновник Министерства внутренних дел и Главного управления уделов); А.И. Путилов (директор Общей канцелярии Министерства финансов, товарищ (заместитель) министра финансов и управляющий Дворянским земельным и Крестьянским поD земельный банками); В.И. Тимирязев (товарищ (заместитель) миниD стра финансов и дважды министр торговли и промышленности); Я.И. Утин (директор одного из Департаментов Министерства юстиD ции); М.М. Федоров (редактор «Вестника финансов, промышленности и торговли» и «ТорговоDпромышленной газеты», управляющий отдеD лом торговли Министерства финансов и управляющий МинистерD

181

ством торговли и промышленности); C.C. Xрулeв (товарищ (заместиD тель) прокурора Петербургской судебной палаты) и др.

Известный российский публицист Н.А. Рубакин в 1912 г. констатиD ровал очевидное общественное явление – массовое участие высшей бюрократии в делах крупнейших акционерных компаний. ДворянскоD бюрократические «сферы» превратились в один из важнейших соD циальных источников пополнения рядов деловой элиты Российского Центра30.

Интерес, проявлявшийся представителями деловых кругов к различным жалованным атрибутам иерархической системы, был обусловлен их желанием повысить свой социальный престиж, так как само наличие чинов и званий никаких конкретных выгод предприD нимательской деятельности не приносило. Наивысшей формой поD ощрения, несомненно, было возведение «в потомственное Российской империи дворянское достоинство». Для крупнейших чиновников, переD ходивших в сферу частного предпринимательства, подобной «проблеD мы» не существовало. В подавляющем большинстве они были дворяD нами по рождению, или приобрели его на государственной службе. В исключительных случаях успехи предпринимателейDдворян поощряD лись пожалованием им родовых титулов.

Другое дело традиционные, или «исконные», предприниматели из купцов и потомственных почетных граждан. Случаи пожалования дворянства за успехи на предпринимательском поприще были вообще не часты. Однако тот факт, что «уходили» в дворянство семьи крупнейших дельцов, представители деловой элиты (число таких родов в Российском Центре вообще было невелико), придавал такому событию особую значимость, речь шла о том, как в условиях Российской империи «просто» богатые становились сословноDпривилегированными.

Необходимо учитывать, что далеко не все предприниматели, даже из числа тех, кто имел формальные основания для этого, пользовались возможностью для получения прав «высшего» сословия. Так, семьи крупных предпринимателей, известных коллекционеров и меценатов Морозовых, Щукиных, Третьяковых и Бахрушиных вопрос о потомD ственном дворянстве не поднимали, хотя, например, А.А. Бахрушин и П.И. Щукин имели чины «статских» генералов. Те же, кто получал дворянский статус, порывали традиционные сословные связи, хотя им не всегда удавалось добиться признания дворянскими обществами.

К началу XX в. целый ряд известных российских предпринимаD тельских фамилий принадлежал к потомственному дворянству, которое они получили по чину, ордену, или «высочайшим пожалованием за выдающиеся заслуги». В их числе Боткины, Губонины, Коншины, ПерD

182

ловы, Поляковы, Прозоровы, Рукавишниковы, Сапожниковы, СолдаD тенковы, Солодовниковы и др. Переход в дворянство отдельных предD принимательских фамилий из числа наиболее крупных дельцов проD должался и в дальнейшем. В начале XX в. «одворянились» семьи Крестовниковых, Елисеевых, Якунчиковых, Башкировых, Прохоровых и некоторые другие. Большинство получило новый сословный статус «высочайшим пожалованием» по представлению министров, главным образом министра финансов и министра торговли и промышленности.

Перечисление имен «нового» дворянства свидетельствует о том, что они были широко известны в деловом мире Российского Центра. Представители этих семей владели крупными промышленными и торговыми предприятиями, входили в правления ведущих коммерD ческих банков, страховых обществ и прочих компаний, имели крупD ную недвижимость в городах и земельные владения вне городских поселений. Основная их часть, приобретая права потомственного двоD рянства, не порывала своих предпринимательских занятий и продолD жала сохранять позиции в ведущей группе предпринимателей.

Другие (таких было меньшинство) во втором или в третьем поколении полностью отходили от дел и целиком порывали не только сословные, но и профессиональные связи с деловой средой. Конечно, получение потомственного дворянства было лишь одним из факторов, обусловливавших, но отнюдь не определявших подобное развитие. Одним из примеров служит история семьи известного железнодорожD ного подрядчика, крупного предпринимателя и землевладельца, тайD ного советника П.И. Губонина, зачисленного «высочайшим именным указом» в потомственное дворянство. Два его сына, получившие после смерти отца многомиллионное наследство, ничем себя в предприниD мательской области не зарекомендовали, быстро прожили большую часть состояния, и по их делам была учреждена «администрация». Внук П.И. Губонина с чином надворного советника занимал должность делопроизводителя в Департаменте полиции.

Дети другого «нового» дворянина Л.С. Полякова продолжали выступать в качестве «функционирующих» предпринимателей вплоть до 1917 г., несмотря на то, что дела отца в начале XX в. «пришли в полное расстройство», а сам он умер, имея многомиллионные долги казне. Из шести сыновей Л.С. Полякова – пять самостоятельно дейстD вовали в области частного предпринимательства в тех предприятиях, учреждение и деятельность которых была неразрывно связана с именем их отца31.

Важным фактором указанных социальных превращений было устаD новление общности экономических интересов между различными

183

элементами, находившимися на верху «социальной пирамиды» из чисD ла тех, кому принадлежали реальные рычаги государственного управD ления или основные средства производства. На рубеже XIX–XX вв. этот процесс проявился со всей очевидностью.

Определение численности предпринимателей Российского Центра, тех, кто относился к лидерам этого социального слоя, к средним и мелким собственникам, а также разделение на группы всех предприD нимателей весьма сложно и точно установить в социальной иерархии, где начинается одна группа и заканчивается другая, практически невозD можно. Надежным ориентиром здесь могли бы служить два основных показателя – размер собственности и величина дохода. Установить собственника, особенно крупного, очень трудно, так как распростD ранение акционерных и других коллективных и обезличенных форм собственности и организации хозяйственной деятельности приводило к тому, что на авансцене предпринимательства фигурировали далеко не всегда крупнейшие дельцы, многие из которых оставались в тени. Чем выше была степень развития капитализма и сложнее характер предD принимательства, тем многообразнее формы участия собственников в процессе расширенного воспроизводства, тем труднее установить все каналы и источники получения прибыли и выявить группу крупнейD ших доходополучателей.

Эти общие явления усугублялись в Российском Центре некотоD рыми своеобразными чертами. Здесь не было подоходного налогооблоD жения, данные которого являлись основой для социальной дифференD циации общества; единственная Всеобщая перепись населения 1897 г. почти не касалась профессиональноDпромысловых занятий, и совсем не затрагивала имущественное положение отдельных лиц; для последуD ющего времени общеимперских материалов о профессиональной групD пировке населения вообще нет. При всей условности сословного ранжирования, для начала XX в. отсутствуют сводные данные о распределении собственности и доходов населения по сословному приD знаку. Однако существуют некоторые другие источники, позволяющие достаточно точно определить численность предпринимателей. В проD цессе подготовительных работ по введению подоходного налога в России дважды проводились обследования групп потенциальных плательщиков; итоговые данные этой работы были опубликованы. Они дают более полное представление об имущих слоях общества в целом и предпринимателей, в частности.

В общей сложности 56,9% юридических и физических лиц, полуD чавших доходы от 1 до 2 тыс. руб., имели 20,9% от общей суммы дохоD дов в Российском Центре в 1909–1910 гг. Кроме того, 31% владельцев с

184

доходами в 2–5 тыс. руб. имели 25% от общей суммы доходов, а 7,5% с доходами в 5–10 тыс. руб. получали 13,6% всех доходов. Удельный вес собственно предпринимателей можно определить, выделив тех, кто имел доход, превышавший 10 тыс. руб. в год. Этот рубеж в условиях Российского Центра представляется логически обусловленным и им уже пользовались отечественные исследователи32.

Вo всех группах таких лиц было 4,6%, им принадлежало 40,5% общей суммы поступлений. Лидирующее положение в среднем объеме доходов по группам занимали владельцы торговоDпромышленных предприятий – 32,4%; далее шли представители высокооплачиваемого личного труда, к которым можно отнести высших чиновников, «лиц свободных профессий» – 28,7%; землевладельцам принадлежали 15,6% доходов; владельцам денежных капиталов – 12,9%; собственникам гоD родского недвижимого имущества – 10,4%. Однако, если из всех групп выделить крупных доходополучателей (св. 10 тыс. руб.), собственно предпринимательские слои, то получится следующая картина. Анализ приведенных сведений показал одну характерную закономерность: чем выше был доход, тем малочисленнее была группа получателей, тем знаD чительнее часть национального дохода, которым они распоряжались.

Среди землевладельцев лиц с высокими доходами было 49%; неD сомненно, что в данную группу входили крупные и крупнейшие латифундисты. Среди собственников городского недвижимого имуD щества крупнейших доходополучателей было 43,3%, эта группа собстD венников комплектовалась как из числа предпринимателей, так и из верхов дворянства. В предыдущих группах под единицей доходополуD чателя подразумевались главным образом реальные, или так называеD мые «физические лица». В третьей группе собственников (владельцы торговоDпромышленных предприятий) положение было иным: в нee включались как индивидуальные предприниматели («физические лица»), так и ассоциированные («юридические лица»). Последние делились на две категории: неотчетные фирмы (торговые дома) и предприятия, обязанные публичной отчетностью, или уставные и акционерноDпаевые компании. Общий удельный вес «физических» и «юридических лиц» с доходами св. 10 тыс. руб. составил 63,9%.

В группу рантье входили получатели доходов от процентных и дивидендных бумаг, вкладов в кредитные учреждения, ссуд под заклад движимого и недвижимого имущества. Доля лиц, имевших более 10 тыс. руб. годовых поступлений, здесь составило 34,6%; концентрация средств в этой группе была не менее впечатляющей, чем в предыдущих. Так, чтобы получить 10 тыс. руб. в год от государственной ренты, надо было вложить в процентные бумаги не менее 200 тыс. руб.

185

Группа получателей доходов «от личного труда» была укомплекD тована исключительно «физическими лицами». Здесь следует выдеD лить четыре вида занятий: государственная служба, общественная служба, личные промысловые занятия, «свободные профессии». ЧисD ленность чиновников была абсолютно точно известна. В сумму их доходов вносилось не только служебное содержание, но и квартирные, прогонные, столовые и другие платы. Данные о размерах годового возD награждения лиц на госслужбе раскрывают имущественную дифD ференциацию среди них. Только 332 чиновника (0,07%) получали доD ходы св. 10 тыс. руб. В эту малую группу входили ведущие деятели бюрократии; их вряд ли можно отнести к буржуазным элементам общества. Следовательно, эти показатели можно не принимать во внимание, как и данные о получателях доходов от земской и городской службы (всего 4 чел.).

Среди группы личных промысловых занятий основная часть приD ходилась на служащих в торговоDпромышленном производстве. Учесть таких лиц в отчетных предприятиях было сравнительно легко, благоD даря обязательной ежегодной уплате ими личного промыслового налога. Доходы занятых в неотчетных предприятиях зафиксировать было значительно труднее. Здесь к группе получателей были отнесены экспедиторы, биржевые маклеры, нотариусы, агенты, коммивояжеры, приказчики 1 класса в торговых предприятиях 1 разряда и в промышD ленных 1–3 разрядов. По оценке Министерства финансов, в общей сложности 912 чел. в группе личных промысловых занятий имели доходы, превышавшие 10 тыс. руб.

Если суммировать полученные результаты по отдельным категоD риям, то можно заключить, что в Российском Центре в 1909–1910 гг. предпринимательская верхушка включала 4,6% владельцев 40,5% общей суммы доходов. Для 1910–1917 гг. какихDлибо сводных данных о контингенте доходополучателей нет. Чтобы определить их долю, приD мем за основу показатели 1909–1910 гг. и, с учетом коэффициента роD ста, который в период высокой экономической конъюнктуры был выD ше, чем в первое десятилетие ХХ в., получим к 1917 г. ок. 1% населения региона, которое имело значительную часть дохода – 40,5% от общей суммы, получавших не менее 1 тыс. руб. в год33.

Итак, доля крупных и крупнейших предпринимателей несколько снизилась, однако их доходы остались на том же уровне, что свидетельD ствует о концентрации капиталов. Вместе с тем, объем и доходность средних и мелких предпринимательских слоев сохранились прежними.

186

7.МЕЛКИЕ СОБСТВЕННИКИ И ЛИЦА НАЕМНОГО ТРУДА

7.1.Кустари и ремесленники

ВРоссийском Центре к началу ХХ в. широкое распространение получили ремесла и кустарные промыслы1.

Вгородской кустарной промышленности Российского Центра на рубеже XIX–XX вв. преобладающее значение имело изготовление предметов быта, одежды – 30,4%, обработка животных продуктов – 17,2%, дерева – 14,1%, металлов – 14%; более скромное место занимала обработка минеральных веществ – 6,6%, производство пищевых проD дуктов – 10,1%, парикмахерские услуги – 1,9% и прочие ремесла – 5,7%. Сельская кустарная промышленность по отраслям производства распределялась следующим образом: переработка растительного воD локна и шерсти – 37%, древесины – 19%, кожи – 13%, минералов – 4%, металлов – 3%. На остальные отрасли приходилось значительно меньD шее число работников. Профессиональный состав кустарей и ремесленD ников региона, занятых в городской и сельской мелкой промышленности

в1912–1917 гг., был следующим: обработка волокна – 39%, древесины – 23%, кожи и других материалов животного происхождения – 14%, продуктов питания – 12%2.

Наиболее развитой отраслью кустарной промышленности по числу занятых работников являлась текстильная. В ткацком и портняжном производствах были заняты ок. 40% кустарей и ремесленников. ЧетверD тая часть всех занятых трудилась в ремесленных мастерских по обработке дерева. Особенно широко в этой отрасли были представлены профессии экипажников, мебельщиков, ремесленников по изготовлеD нию колес, бочек, плетению корзин и лаптей, изготовлению деревянной посуды и игрушек. Около 15% кустарей и ремесленников были заняты изготовлением овчин, шуб и других кожаных изделий в кожевенном и обувном производстве.

Особенно много мелких заведений было в пищевой промышленD ности: обработкой продуктов питания занимались св. 10% работников, причем подавляющая их часть трудилась в мукомольном, крупяном и пекарном производствах. В металлообрабатывающей кустарной проD мышленности была занята десятая часть всех работников мелкой проD мышленности, особенно в слесарных и кузнечных мастерских. Мелкая промышленность играла ведущую роль в ряде производств региона: в изготовлении обуви, одежды, предметов домашнего обихода, экипажей и различной металлической утвари (посуды, замков, ножей) и т.д.

187

К сожалению, статистика не дает точных и достаточно полных сведений по социальному слою кустарей и ремесленников. По сводным материалам земской статистики можно определить их примерную чисD ленность в Российском Центре в конце ХIX – начале XX в. (прил. 54). Эти данные получены на основании сводных материалов местных обследований, проведенных в разное время в 23 губерниях региона, и касаются 50 кустарных производств, сведенных в 7 основных групп.

Расположив изучаемые 23 губернии по промысловым районам, получим примерные контуры «промысловой территории» Российского Центра. На североDзападе она ограничена Петербургской, НовгородD ской, Псковской и Олонецкой губерниями; на югоDзападе – КалужD ской, Орловской, Курской и Воронежской губерниями; на востоке – Костромской, Казанской, Самарской губерниями; на югоDвостоке – Саратовской и Астраханской.

Наибольшая концентрация «промышленников» наблюдалась в губерниях ЦентральноDПромышленного района – 547,6 тыс. чел.; в примыкавших к нему губерниях ЦентральноDЗемледельческого района промысловая плотность в целом понижалась до 340,5 тыс. чел.; в губерD ниях Поволжья, находившихся от предыдущего района к востоку и югоDвостоку, численность кустарей и ремесленников падала до 180 тыс. чел.; а в губерниях СевероDЗападного района, находившегося на граниD це с ЦентральноDПромышленным, работников этих отраслей насчитыD валось 102,3 тыс. чел.

Распределение кустарей и ремесленников по отраслям производD ства, в районах и губерниях было также весьма неравномерным. Так, в СевероDЗападном районе более половины их было занято в промыслах по обработке дерева – 53,1 тыс. чел., почти пятая часть – в промыслах по обработке волокон – 18,1 тыс. чел., выделкой изделий из кожи занимались более десятой части – 12,1 тыс. чел. и почти 8 тыс. чел. составляли группу занятых в разных промыслах, из которых 5,8 тыс. чел. приходилось на Петербургскую губернию . Металлообработкой в районе занимались 7,4 тыс. чел., обработкой минеральных веществ (глина, керамика, стекло) – 3,5 тыс. чел., а обработкой рога и кости – всего 13 чел. (исключительно в Олонецкой губернии).

В ЦентральноDПромышленном районе около половины «промышD ленников» было занято в обработке волокнистых веществ – 244,7 тыс. чел., четвертая часть – в деревообработке – 134,5 тыс. чел., по 60 тыс. с лишним – в обработке кожи и металла, в обработке минералов – 11,4 тыс. чел., в разных производствах – 30,8 тыс. чел., в обработке рога и кости – 2,6 тыс. чел.

188

ВЦентральноDЗемледельческом районе почти половина кустарей и ремесленников работала в мастерских по обработке волокнистых веществ – 160,1 тыс. чел., четвертая часть – в обработке древесных материалов – 83,6 тыс. чел., почти восьмая часть – в обработке кожи и меха – 43,2 тыс. чeл., более чем по 20 тыс. чел. – в обработке металлов и разных промыслах, в обработке минералов – только 9,9 тыс. чел., а в обработке рога и кости всего 383 чел.

ВПоволжье обработкой дерева занимались 72,6 тыс. чел., волокD нистых веществ – 45,6 тыс. чел., кожи и меха – 22,4 тыс. чел., рога и кости – 132 чел., минералов – 8,2 тыс. чел., металлов – 12 тыс. чел., в разных производствах было занято 19,1 тыс. чел. Таким образом, в сопоставлении с СевероDЗападным районом отрасли кустарного произD водства трех других районов региона были более разнообразными.

Выделим городских и сельских кустарей и ремесленников. Данные

огородских ремесленниках получены по материалам обследования ремесленной промышленности в 1916 г.; количество сельских «проD мышленников» подсчитано по данным А.А. Рыбникова и А.Г. Рашина; все названные исследователи отмечали недостатки этих данных, в частности, разновременность сбора материалов, неполноту учета занятых в сельской мелкой промышленности ряда губерний3. Добавим, что они не позволяют также отделить наемных работников от работD ников, занятых в собственных производствах. Тем не менее, других, более полных и достоверных данных не имeeтcя. При общем преоблаD дании сельских кустарей численность работников мелкой промышленD ности в целом и соотношение занятых в сельской и городской промышленности в различных районах региона была неодинаковой. Хотя это соотношение не вполне точно, так как по городской мелкой промышленности учтены лишь наемные работники, а по сельской, кроме того, лица, занятые на своих предприятиях (то есть удельный вес первых занижается), определенные тенденции такое сопоставление выявить помогает.

Общая численность кустарей и ремесленников Российского Центра составляла 1460,7 тыс. чел., в том числе в городах – 217,8 тыс. чел., в сеD лах – 1242,9 тыс. чел. По численности работников мелкой городской и сельской промышленности впереди шел ЦентральноDПромышленный район – соответственно 80,4 тыс. чел. и 560,6 тыс. чел.; за ними шли ЦентральноDЗемледельческий, Поволжский и СевероDЗападный райоD ны – соответственно 389,8 тыс. чел., 251 тыс. чел., 178,7 тыс. чел. Однако соотношение численности и занимаемых мест в этих районах было разным. За ЦентральноDПромышленным районом по численD ности кустарей и ремесленников в городах шли СевероDЗападный,

189

ЦентральноDЗемледельческий и Поволжский районы – соответственно 74,1 тыс. чел., 34 тыс. чел., 29,3 тыс. чел., а в селах – ЦентральноD Земледельческий, Поволжский и СевероDЗападный районы – соотD ветственно 355,9 тыс. чел., 221,7 тыс. чел., 104,6 тыс. чeл.

Наибольший разрыв был между численностью городских и сельских кустарей и ремесленников в ЦентральноDПромышленной районе – 480,2 тыс. чел., в ЦентральноDЗемледельческом – 321,9 тыс. чел., неD сколько меньшим – в Поволжском – 192,4 тыс. чел. и значительно меньшим – в СевероDЗападном – 30,6 тыс. чел. СевероDЗападный район, имевший по сравнению с остальными наименьшую численность занятых в мелкой промышленности, отличался тем, что удельный вес городских ремесленников был гораздо более высоким, чем в других районах, составляя 34%. При этом в Петербургской губернии численD ность ремесленников в городах составляла 41,4% общего числа ремесD ленников в районе.

Правда, удельный вес городских ремесленников в ЦентральноD Промышленном районе был несколько выше, чем в СевероDЗападном, составляя 36,9% общей численности городских ремесленников региона. Но, учитывая, что разрыв в абсолютных показателях между городD скими и сельскими ремесленниками в этом районе был наивысшим, доля первых не представляется больше доли СевероDЗападного района. Кроме того, доля кустарей и ремесленников в городах по отношению к селам в ЦентральноDПромышленном районе была в пределах 12,5%. В ЦентральноDЗемледельческом районе доля ремесленниковDгорожан составляла 15,6% от общей в регионе, а кустарей и ремесленников в селах – 28,6%. Соотношение «промышленников» в городах и селах в этом районе составило 8,7%. Соответствующие показатели в ПоволжD ском районе были следующими – 13,4%, 17,8% и 11,7%. Общее соотD ношение доли в городах и селах составило 17,5%. Наконец, общая доля городских и сельских кустарей и ремесленников по районам составD ляла: в ЦентральноDПромышленном – 43,9%, в ЦентральноDЗемледельD ческом – 26,7%, в Поволжском – 17,2%, в СевероDЗападном – 12,2%4.

В прил. 55 приведены сведения о возрастноDполовом составе, исD пользовании наемного труда и распределении кустарей и ремесD ленников региона по видам производства. Анализ этих данных свидеD тельствуют о том, что кустари и ремесленники, с целью рациональной организации производства, прежде всего использовали труд мужчин своей семьи, а затем – труд женщин и подростков. Мужской труд преобладал в металлообрабатывающей, кожевенной, деревообрабатыD вающей, гончарной отраслях, составляя в целом 90–100% занятых работников. Труд женщин и подростков широко использовался в малоD

190