
1610
.pdf
ственный конфликт по линии власть – общество. Именно с образом врага в массовом сознании должны были ассоциировались все несчастья и беды, нарастание дискомфортного состояния в обществе. Неудачи, просчеты, ошибки властей полностью возлагались на происки врагов. Власти важно не только дистанцироваться от негативных явлений, но и увязать с ними врагов, показав эти явления, как следствие их действий. Наличие множества сильных врагов должно было служить объяснением человеку, почему он так плохо живет. Создавая третью сторону, на которую перекладывается ответственность, власть пыталась таким образом ликвидировать возможную напряженность на корню, используя в своих целях чувство социальной обиды и желание найти виновного в неудачах и тяжелом положении.
Враг превратился в универсальное объяснение всех противоречий, с которыми неизбежно сталкивался человек в реальной жизни. Ведь реальностью, в которой он жил была разруха, неустроенный быт, бедность. Как утверждала пропаганда, это было связано с тем, что враги проводили свою «контрреволюционную работу... по всем линиям и по промышленности, и по благоустройству, и по торговле, и по снабжению рабочих и в сельском хозяйстве»240. Журнал «Большевик» напрямую связывал повышение жизненного уровня с ликвидацией врагов, заявляя, что только «от добросовестного честного труда и проведения беспощадной борьбы с недобитым кулаком зависит успех претворения в жизнь лозунга данного товарищем Сталиным – «сделать всех колхозников зажиточными»241. «Совершенно бесспорно, – говорилось на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г., – что если бы вредительства в таких размерах не было, то наши достижения были бы еще больше»242.
Недопустимым явлением считалось оправдание «вредительства чуждым элементом хозяйственными затруднениями»243. Шахтинское дело вызвало целую волну разоблачений. Акты вредительства выявлялись на заводах, фабриках, учреждениях, в недавно созданных колхозах. По Среднему Поволжью отмечалось, что в Балаковском лесничестве лесник заключил договор с кулаком на работу в лесу. Был заготовлен не нужный лес, который в результате сгнил244. В материалах о колхозном и совхозном строительстве в Самарской губернии бесхозяйственность и злоупотребления объяснялись проникновением «чуждого белогвардейского элемента и лиц, не заинтересованных в росте коллективных хозяйств»245. По
240ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 616. Л. 65.
241Большевик. 1933. № 4. С. 1-2.
242Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 г. // Вопросы истории. 1994.
№ 2. С. 10.
243ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 1660. Л. 304.
244СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2582. Л. 33.
245ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 5. Л. 42.
51

Мордовскому округу сообщалось, что на махорочной фабрике были «откреплены болты люка парового котла, что угрожало его взрывом». Однако, благодаря принятым мерам, взрыва не произошло246. Оренбургский окружной исполнительный комитет сообщал, что на одном из заводов «при ремонте дробилки был обнаружен в дробилке кусок (обломок) бивня, брошенного с целью нарушить ход работы дробилки»247. Ульяновский окружной исполнительный комитет советов сообщал, что в ночь 7 на 8 июня 1929 г. произошел пожар на Екатериновской суконной фабрике им. Гая. Убыток составил 1500000 рублей. Сообщалось также, что это, «по имеющимся материалам является актом вредительства со стороны механика фабрики гр. Ларченкова»248. На фабрике «Творец рабочий» в 1929 г. было отмечено несколько случаев умышленного вредительства, по обвинению в которых были арестованы прядильщик Макарычев, аппаратный мастер Рудаков, подмастерье Макарычев и секретчик Шуюпов249.
Неудовлетворительная работа учреждений в Среднем Поволжье объяснялась наличием среди служащих «чуждых антисоветских элементов». Председателю Бузулукского Окрисполкома т. Кавардину ставилось в вину то, что в аппарате Окружного Земуправления таковых насчитывалось 60 %. Внимание председателя Пензенского Окрисполкома обращалось не только на то, что в аппарате Окружного Земельного Управления «работает бывших помещиков 4 человека, бывших дворян 15 человек и из духовенства 7 человек». Прежде всего, следовало обратить внимание на то, что «со стороны этого элемента, как находящегося в аппарате ОкрЗУ, так и на периферии отмечены факты: протекционизма, взяточничества, пьянства и связи с кулачеством, чиновничье-бюрократическое отношение к делу и к крестьянству…»250. Подобное распоряжение, о необходимости чистки аппарата Окружного Земуправления, было отправлено и председателю Сызранского Окрисполкома. К нему прилагался и список лиц, которых необходимо было «вычистить». Он насчитывал 7 человек из 20 работающих. Им вменялось в вину грубое обращение с крестьянством, «протягивание на службу в аппарат антисоветских элементов и активное противодействие проведению землеустройства»251.
Иногда партийные органы не устраивали результаты, полученные в ходе расследований. Например, Куйбышевский Краевой Комитет ВКП(б) признал неудовлетворительными выводы комиссии, расследовавшей крушение товарного поезда в ночь с 17 на 18 октября 1935 г. на перегоне
246ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 532. Л. 280.
247ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 532. Л. 277.
248ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 532. Л. 279.
249ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 532. Л. 217.
250ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 531. Л. 105, 107.
251ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 531. Л. 102.
52

Урман-Улутеляк, в результате которого погибло 10 чел.252. Комиссия, во главе с заместителем начальника дороги Семеновым «объяснила это крушение превышением со стороны машиниста конструктивной скорости паровоза»253. В Постановлении Куйбышевского Краевого комитета ВКП(б) говорилось: «Это неправильное, политически близорукое и вредное заключение комиссии является по существу сопротивлением приказу Кагановича о повышении технических скоростей паровоза, поддерживающего антисоветские настроения отдельных рабочих управления дороги и линии против повышения технических скоростей»254. Семенову был объявлен строгий выговор с предупреждением об исключении из партии «за ложную информацию о причинах крушения и проявленную здесь им политическую близорукость»255. В качестве наиболее приемлемых объяснений причин возникновения аварийных ситуаций, фигурируют «вылазки классового врага». Например, на станции Леонидовка было предотвращено крушение. Ответственность была возложена на стрелочника – бывшего торговца. На станции Белинский также во время было предотвращено крушение, виновным вновь оказался стрелочник, но на этот раз он был сыном кулака» 256.
Пожалуй, одним из очевидных итогов социально-конфронтационной направленности в деятельности властей, о чем свидетельствуют многочисленные архивные документы, публикации в периодической печати, а также рассмотренные нами образцы наглядной агитации, явилось создание в обществе атмосферы всеобщей подозрительности и страха. Инициированная властями компания бдительности, целью которой было выявление затаившихся врагов, привели к распространению в обществе атмосферы недоверия и подозрительности. Это неизбежно вело к росту разобщенности, разрушению моральных норм и как следствие этого, распространение доносительства, слухов.
Слухи являются неотъемлемым явлением повседневной жизни, сведениями, которые распространяются по неформальным каналам. Их возникновение обусловлено недостатком информации, исходящей из официальных источников, а также несоответствием официальной пропаганды и реальности. Слухи, часто являются отражением того, какой отклик имела социально-конфронтационная направленность в деятельности властей на «бытовом» уровне. В 1930-е гг., проводимая репрессивная политика способствовала распространению слухов о наличии врагов во властных структурах. В частности циркулировали слухи о наличии врагов в органах НКВД. В.И. Вернадский в своих дневниках писал о том, что «все больше
252ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 424. Л. 187.
253ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 424. Л. 188
254ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 424. Л. 189.
255ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 424. Л. 189.
256ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 482. Л. 69.
53

говорят о болезни или вредительстве руководителей НКВД»257. Подобные слухи были только на руку власти. Поскольку одной из их специфических черт является большее доверие к ним со стороны масс, нежели к официальным источникам информации. Если слухи получали своеобразное подтверждение своей достоверности, это служило прекрасным дополнением официальной пропаганде. Власть получала возможность использования слухов, в качестве неофициального источника информации, как еще одного способа формирования социально-конфронтационных настроений в обществе. Бороться со слухами практически невозможно. Их официальное опровержение может послужить лишним доказательством достоверности в глазах общества. Оно может только подогреть распространяющиеся слухи, но в тоже время существуют возможности максимально эффективно использовать их в собственных целях. Зато их косвенное подтверждение в тот момент, когда «враги» выявлялись, к примеру, среди работников НКВД служило прекрасным подтверждением официальной пропаганде. К.М. Симонов писал, вспоминая отношение к предвоенным репрессиям, что «возникало чувство, что все это быть не может правильным, происходят какие-то ошибки. Об этом иногда говорили между собой. Потом, когда Ежов стал из наркомвнудела наркомом водного транспорта, а затем и вовсе исчез, справедливость этих сомнений подтвердилась как бы в общегосударственном масштабе»258.
Таким же обычным явлением стала практика доносов, люди практически не задавалась вопросом о нравственности совершаемых действий. По сути, и это является еще одним итогом деятельности властей по формированию социально-конфронтационных настроений в советском обществе в изучаемый период, произошла девальвация морально-нравственных норм, общечеловеческих ценностей, которые можно было не учитывать в отношении «врагов», «чужих». Изменилось отношение к самому факту доноса. Сотрудничество с властями в выявлении и подавлении «врагов народа» оценивалось как действие патриотическое и, безусловно, благородное. Поэтому в 1930-е гг. донос стал проявлением акта гражданской сознательности, исполнением долга перед обществом. Именно так оценивали свой поступок и сами авторы доносов. Один из таких добровольных доносителей писал в Пензенский горком ВКП(б): «Считаю своим большевистским долгом сообщить Вам для принятия решительных мер ликвидации остатков гнезд контрреволюционного охвостья»259.
Донос превратился в своеобразный канал, благодаря которому осуществлялась обратная связь народа и власти. Он становится проявлением бдительности, о необходимости которой настойчиво говорится на
257Вернадский В.И. Дневник 1938 г. // Дружба народов. 1991. № 2. С. 228.
258Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. М.: Книга, 1990. С. 67.
259ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 510. Л. 80.
54

протяжении всех 1930-х годов. Ведь «только тогда мы сможем до конца разоблачить врага, когда будет мобилизован на бдительность каждый член партии, каждый трудящийся. Когда мы будем внимательны к каждому сигналу, предложению, от кого бы оно ни исходило»260. Такими сигналами и были в первую очередь доносы. Однако, донос, некоторым образом можно рассматривать и как попытку самозащиты, поскольку, обвиняя другого, автор доноса демонстрировал, таким образом, собственную лояльность и благонадежность.
Изменение отношения к доносам в обществе проявляется в том, что они перестают носить исключительно анонимный характер. Часто он принимает вид заявлений, направляемых в различные организации. Проводимая чистка партийных рядов вызвала целый поток подобных заявлений. При этом их содержание по сути своей остается доносом. Например, некто Анненков на основании имеющихся у него подозрений просит выяснить социальное происхождение Шанина261.
Основная масса подобных заявлений-доносов содержит, прежде всего, просьбы проверить именно социальное происхождение, либо уже сообщают сведения об утаивании чуждого социального происхождения. Член ВКП(б) И.С. Лавров обращается в комиссию горкома ВКП(б) по проверке документов, по поводу Д.А. Медведева, члена ВКП(б), работающего заведующим спецчастью механического завода «Красный пахарь», который, по его словам, является сыном бывшего торговца, имеющего собственный дом и магазин262. Работница горпрофсовета Пономарева сообщает в горком партии о том, что работающая там же комендантом здания Мария Покровская скрывает от партии свое прошлое, а именно работу портнихой и наличие 2-3 мастериц. Кроме того, отягчающим обстоятельством было то, что отец ее сельский священник и замуж она вышла за сына священника263. Член партии Володин доводит до сведения Пензенского горкома ВКП(б), что состоящий в партии Никанор Иванович Голованов, работающий на винокуренном заводе Пензы, является кулаком, а его жена бывшая торговка264. Доносили не только о социальном происхождении или каких-либо прошлых проступках. Поводом для доноса могли стать и неосторожные высказывания. Так, например, один из доброжелателей сообщал властям о том, что «работница Мельникова контрреволюционно отзывалась о вождях партии»265.
В то же время сохранялось значительное количество анонимных доносов, либо подписанных псевдонимами. Некто «Пензяк» сообщал, что
260ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 620. Л. 150.
261ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 439. Л. 41.
262ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 439. Л. 34.
263ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 439. Л. 133.
264ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 439. Л. 165.
265ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 452. Л. 59.
55

на работу секретарем приняли Ходакову, «дочь бывшего губернатора, ранее уволенную за связь с чуждыми элементами, имеющую ограничения в работе»266. От «группы стариков и знакомых» поступило заявление на Б.А. Пустовалова, начальника спецсекретариата Пензенского горсовета и его жену Н.И. Шмидт. Оно содержит обвинения в том, что Б.А. Пустовалов «бывший офицер-мордобой», взяточник, занимающийся подделкой документов, заявляющий, что «паразит Сталин не нужен, а лишь партбилет». Его жена, работая в больнице «распродает лишь ей хорошо знакомым продукты, материи (белье), стройматериалы, мел, алебастр. Письмо содержит и предупреждение о том, что Н. Шмидт надо «брать
осторожно», а то «она сейчас же представит документ как психобольная»267.
Авторы многочисленных доносов далеко не всегда руководствовались принципиальными соображениями. Часто доносы писались в корыстных целях, приспосабливаясь к новым условиям существования и даже извлекая из этого выгоду. Спекулируя понятием «врага», некоторые использовали его как средство, с помощью которого можно было относительно легко разрешить свои личные, служебные, бытовые проблемы, или, по крайней мере, свести личные счеты. Весьма удобным способом достижения желаемого результата становился донос. Вернадский в своем дневнике упоминает подобную ситуацию с одной из своих знакомых: «<Сослана> из-за доноса – ложного – Портенко, какого-то бывшего следователя (ГПУ), с которым поссорилась в связи с квартирой. Ложный донос, связанный с < ее > происхождением»268. Чтобы уволить подчиненного по службе, Никольский, директор совхоза бисквитной фабрики, заявил 5 мая 1935 г. в НКВД о принадлежности Полякова, кандидата ВКП(б) к группе контрреволюционеров. В своем доносе Никольский сообщал, что «в задачу этой группы входит разложение партийной и профсоюзной работы», что данная группа насчитывает 30 чел. и «находится на заводах, фабриках и совхозах г. Пензы, что члены этой контрреволюционной организации получают большие деньги и Поляков занимается вербовкой в эту организацию»269.
Власти подходили к использованию доносов избирательно. В данном случае цель, которая преследовалась Никольским, не была достигнута. Расследованием НКВД было «установлено, что заявление Никольского оказалось ложным и создано с корыстной целью»270. В итоге от этого доноса пострадал его автор. Никольский был исключен из партии и осужден на 3 года лишения свободы. Такая позиция избирательного исполь-
266ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 439. Л. 26.
267ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 439. Л. 14.
268Вернадский В.И. Дневник 1938 г. // Дружба народов. 1991. № 2. С. 224.
269ГАПО. Ф.37. Оп.1. Д.429. Л.17.
270ГАПО. Ф.37. Оп.1. Д.429. Л.17.
56

зования доносов давала возможность продемонстрировать объективность и справедливость власти.
Искусственно насаждалась нетерпимость и бескомпромиссность в отношениях. «Нежелание портить хорошие отношения со своими односельчанами, – отмечалось в сводках, – при проведении мероприятий партии и советской власти, ведет руководящих и рядовых работников советов к открытой поддержке и защите интересов кулака»271.
В1930-е гг. государство активно вмешивается в семейные отношения. Под пристальным вниманием оказываются родственные связи. Это вмешательство было обусловлено тем, что семья является одним из определяющих субъектов социализации личности. Она формирует не только психологический и нравственный облик личности, но и способна оказывать сильное влияние на политические взгляды и убеждения. В стремлении контролировать сферу семейных отношений заложено желание объединить усилия официальных структур и семьи для воспитания подрастающего поколения, в духе официальной системы ценностей. В противном случае, если эти ценности будут игнорироваться семьей, не будут поддержаны ею, то весьма велика вероятность того, что этот процесс потерпит неудачу.
Всвязи с этим перед коммунистами и комсомольцами ставились задачи перевоспитания членов своей семьи. А создавая новую семью, они
не должны были связывать себя с «враждебными элементами». А.А. Сольц, обращаясь к молодым коммунистам, говорил: «Сближение с членом враждебного нам лагеря, когда мы являемся господствующим классом, – это должно встречать такое общественное осуждение, что человек должен 30 раз подумать, прежде чем решиться взять жену из чужого класса»272. Как правило, одним общественным осуждением дело не ограничивалось и могло привести к исключению из рядов партии и комсомола, а также к отчислению из образовательных учреждений. Например, курсантка II курса Пензенской совпартшколы Вяткина была исключена за связь с чуждым элементом273. И, разумеется, наличие нежелательных родственных связей, было серьезным препятствием для вступления в партию и комсомол. В целях не допустить проникновения в эти организации «врагов народа», необходимо было оценивать человека не только «по формальным признакам, но и интересоваться его дружественными и родственными связями»274.
Семья могла, таким образом, оказать решающее влияние на будущее человека. Наибольшее внимание уделялось социальному происхождению и
271ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 1660. Л. 247.
272Комсомольский быт. М.-Л.: Госиздат, 1927. С. 66.
273ГАПО. Ф. 420. Оп. 1. Д. 75. Л. 43.
274Комсомольская правда. 1938. 3 августа.
57

роду занятий ближайших родственников. Широко практиковалась выдача справок о социальном происхождении. Так, справка Иссинского сельсовета была выдана гр. с. Иссы, того же района Куйбышевского края Александру Никитовичу Гурову в том, что «его родители после революции по социальному положению относились к группе бедняков»275. Исполнительный комитет советов Средневолжского края в 1931 г. обращался ко всем председателям райсполкомов с требованием относится к выдаче подобных справок со всей ответственностью, в связи с тем, что «за последнее время имеется ряд случаев проникновения лиц, лишенных избирательных прав, кулацких и других антисоветских элементов на строительство, на работу в госаппарат и другие учреждения». Это вызвано тем, что «антисоветские элементы умело используют неопытность, а зачастую и преступную халатность работников сельсоветов, выдающих выезжающим из сельской местности… всевозможные справки без указания действительного социального положения того или иного лица»276. Инструкция по чистке личного состава военного завода предусматривала «безусловное снятие с завода тех рабочих и служащих», которые имели порочащие их родственные связи. С завода должны были быть «вычищены» члены семей крестьян, облагавшихся индивидуальным обложением, члены семей лишенцев и раскулаченных, родственники, осужденных за контрреволюционные и антисоветские дела органами ОГПУ, а также «лица, имеющие связь с заграницей», что подразумевало наличие там родственников277.
В ответ на проводимую политику, многие пытались скрывать компрометирующие их семейные связи. Только тогда они могли рассчитывать и на получение образования, и на возможность карьерного роста. Однако, это удавалось далеко не всегда и не всем. Один из лишенцев обратился с письмом в Наркомпрос РСФСР, в котором жаловался на безвыходность ситуации: «Я обращаюсь к вам, чтобы указать, в каком тупике находится значительная часть нашей учащейся молодежи, волею случая имеющая родителей «с прошлым». Что делать? Куда идти?.. Пути дальше нет. Греки, не то римляне убивали хилых детей, чтобы избавить их ожидаемых страданий. Не следовало ли родителям «с прошлым» поступать также?»278. Ссыльный священник П.И. Новосельский обратился с письмом к А.В. Луначарскому в котором просил дать возможность дочери получить высшее образование: «…подавала она в Университет, в Педагогический
институт, но ее не только не допустили к экзамену, но даже не приняли от нее документы»279.
Следствием конфронтационных настроений, складывающихся под воздействием официальной пропаганды, стало распространение такого
275ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 439. Л. 125.
276ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 825. Л. 90.
277ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 266. Л. 32.
278РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 515. Л. 61.
279РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 55. Л. 51.
58

явления как публичные отречения от родственников, оказавшихся в числе «врагов народа». Как правило, это было вынужденной мерой. Поскольку поддержание родственных отношений с теми, кто попал в разряд врагов, могло грозить серьезными неприятностями. В середине 1930-х годов наметилось некоторое отступление от практики преследования и дискриминации людей по причине наличия «порочащих» родственных связей. И.В. Сталин провозгласил, что «сын за отца не отвечает»280. Вслед этому заявлению последовали и другие, в которых говорилось о том, что нельзя преследовать человека только из-за его происхождения. А. Сольц обращал внимание на то, что очень важно снять с человека клеймо его прошлого: «Родившийся от кулака не виноват в этом, так как он не выбирал своих родителей. Поэтому и говорят сейчас: не преследовать за происхождение»281. Однако, эта политика отступления продолжалась недолго. И вскоре на семью вновь была распространена коллективная ответственность. Аргументировалось это тем, что родственники не могли не быть осведомлены о деятельности своих близких. Следовательно, если кто-то из членов семьи оказывался «врагом народа», то тень падала на всех, «ведь не может быть, чтобы члены семей не были связаны с ними»282. В конечном итоге страдала вся семья, их выселяли с занимаемой жилплощади, а имущество конфисковывали. В Пензе насчитывалось 200 семей, «которые нужно выбросить на улицу»283. В качестве альтернативы их предлагали «переселять из лучших в худшие» помещения или «уплотнять»284. В некоторых случаях таким семьям шли навстречу, не заставляя переселяться сразу. Однако, подобное сострадание было чревато обвинениями в пособничестве врагу. Семьи разоблаченных врагов народа с завода № 50 г. Пензы были выселены не сразу. Это вызвало резкую критику: «Человек посажен, разоблачен как враг, не место его семье жить на территории завода. Немедленно нужно было выселить. Если Прокуратура будет способствовать таким врагам, то мы посмотрим их нутро»285. Такие действия властей иногда вызывали и критику со стороны рядовых граждан. Например, в письме Е. Васильева М.И. Калинину говорилось следующее: «…вся работа большевиков служит для наших врагов заграницей прекрасным материалом для пропаганды»286.
Нередко на родственников доносили. Это не только не рассматривалось как негативное явление, но и приветствовалось в том случае, если донос сообщал о противоправном деянии. Для истинного советского гражданина и патриота не должна была стоять проблема выбора между
280Комсомольская правда. 1935. 8 февраля.
281Советская юстиция. 1936. № 21. С. 8.
282ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 620. Л. 56.
283ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 620. Л. 56.
284ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 620. Л. 56.
285ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 620. Л. 56.
286РГАСПИ. Ф. 78. Оп. 1. Д. 355. Л. 18.
59

преданностью семье и преданностью государству. Он должен был предпочесть интересы государства. На родственников можно и нужно было заявить во всеуслышанье, не опасаясь общественного осуждения, поскольку это считалось проявлением принципиальной позиции. В Пензенском райкоме комсомола комсомолец Кошечкин рассказал следующее: «Вчера к отцу приехал родственник и попросил спрятать воз хлеба. Я предупреждал, чтобы отец не принимал, но он не послушался. Тогда я заявил в комиссию. Хлеб отобрали, а отец за это выгнал меня из дома»287. Семейные связи разрушались.
Имели место и случаи личных публичных раскаяний, отказов от «враждебной деятельности». Например, газета «Трудовой путь» г. Кузнецка опубликовала письмо бывшего муллы М.Ф. Трянгулова из с. Карнаваре Неверкинского района, в котором он отказывался от сана. «Вместо затемнения масс всякими религиозными сказками, я буду в дальнейшем
заниматься общественно-полезным трудом», – писал раскаявшийся мулла288.
Разрушение традиционных семейных связей в 1930-е гг. стало одним из проявлений обесценивания общечеловеческих ценностей.
Одновременно была предпринята попытка выработать новые моральные нормы и ценности, взамен прежних «буржуазных». Н.И. Бухарин при этом признавал: «Мы, например, буржуазно-мещанскую модель уничтожили, мы ее по косточкам разложили, она сгнила у нас под руками, но сказать, что мы уже построили собственные нормы поведения, такие, которые соответствовали нашим задачам, нельзя. Многие с презрением относятся к старой модели (и это хорошо), но своих норм не имеют, болтаются в каком-то безвоздушном пространстве без узды. Это очень плохо»289. Существовал и более оптимистичный взгляд на эту проблему. Например, Л. Леонов писал в 1934 г. в «Литературной газете»: «Наша страна сейчас гигантская лаборатория, где куются – новая мораль, новые этические отношения и новая социалистическая человечность»290.
Мораль становится неотделимой от закона. Любое нравственное нарушение одновременно является своего рода нарушением закона. «Ложь, клевета и воровство» объявляются наследием прошлого291. Только «условия жизни при капиталистах заставляют людей часто говорить неправду, воровать»292. При советской власти, согласно официальной точке зрения, необходимость в этом отпала. Это ведет к тому, что любой нравственный проступок может стать объектом разбирательства и санкций со стороны
287Средневолжский комсомолец. 1929. 8 октября.
288Трудовой путь. 1929. 12 января.
289Бухарин Н.И. Ленинизм и проблемы культурной революции // Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. С. 384
290Литературная газета. 1934. 16 апреля.
291ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 187. Л. 53.
292ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 187. Л. 54.
60