1610

является некий набор качеств, свойственных членам социума. В их числе может быть единство языка, культуры, истории, территории, на которой проживает социум, религия и др. С.М. Соловьев обращал внимание на то, что «одинаковость нравов, обычаев и верований исключает враждебные столкновения…»62. В тоже время различия в них могут создавать почву для возникновения конфронтации.

«Они», «чужие», «не-свои» – это всегда потенциальные враги. С течением времени и обстоятельств, изменению подвергаются лишь критерии чужеродности. Именно они и придают образу врага специфические черты. Наиболее устойчивой является оценка по критерию «цивилизованности»: враг – это почти всегда варвар, который несет угрозу культуре и цивилизации. Например, о Германии в передовой статье «Социализм и культура» было сказано, что она «идет впереди других гасителей культуры»63. Не менее распространенным критерием, который, кстати, до сих пор не потерял своей актуальности, является религиозная принадлежность. В этом случае, врагами становятся «язычники», «нехристи», «неверные» и т.д. Критериями могут выступать расовая, этническая, социальная принадлежность. В социально дифференцированном обществе антагонизмы возможны и между различными группами. В этом случае может действовать та же дихотомия «мы – они», легко трансформирующаяся в противопоставление «свои – чужие». Необходимо отметить и тот факт, что «чужими» могут оказаться и те члены социальной группы, которые нарушают принятые нормы. В 1930-е годы в качестве нарушения принятых норм могли фигурировать и соблюдение религиозных обрядов, и связь с «чуждыми элементами» и т.д. За их нарушение неизменно следовали карательные санкции. Например, в 1931 г. за связь с кулачеством была снята с работы зав. школой села Алферовка Богомолова 64. В 1932 г. за связь с кулачеством был снят с работы в Мертовизинской школе глухонемых «школработник» Курин65. Из этой же школы была уволена Калинина «как лишенная избирательных прав голоса»66. В селе Казеевка сняли «со школработы» Галкину за связь с кулачеством67. Согласно распоряжению Пензенского гороно от 20 февраля 1933 г., «преподавательницу Терновской школы т. Тархову за связь с чуждым элементом с работы снять»68. Учителя Кузьмина по распоряжению того же гороно в 1935 г. сняли с работы за выполнение религиозного обряда69.

62Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. М.: Голос, 1998. Кн. 1. Т. 1-2. С. 56.

63Волжская коммуна. 1936. 15 января.

64ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 171. Л. 6-об.

65ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 171. Л. 20-об.

66ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 171. Л. 22.

67ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 171. Л. 28-об.

68ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 178. Л. 45.

69ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 198. Л. 31.

21

Социальная конфронтация неизбежно сопровождается формированием комплекса характеристик, которыми должны обладать «свои» – «хорошие» и «чужие» – «плохие», «злые». Усиление социальной конфронтации неизбежно приводит к формированию образа врага. В силу своей универсальности образ врага в различных исторических ситуациях, в различных обществах и культурах сохраняет некоторые общие черты. Помимо того, что он «чужой», «варвар», он – враг всего святого. Он является носителем смерти, он по-животному жесток, фанатичен и готов на обман и любые преступления. При этом он сверхпредусмотрителен, дальновиден, обязательно точно знает, чего хочет, и неутомимо стремиться к своей цели.

Эскалация враждебности ведет к полной дегуманизации образа врага, к лишению его каких бы то ни было человеческих черт, за исключением разве что крайне негативных. Во многих отношениях образ врага строится как антипод собственным громко декларируемым ценностям и идеалам.

Конечно, «чужой» и «враждебный» не являются равнозначными понятиями. «Чужой» далеко не всегда является «врагом», однако «враг» всегда является «чужим». В любом случае «чужой» вызывает чувство опасности, настороженности и страха именно в силу того, что он может оказаться потенциальным врагом.

В 1930-е годы понятия «чуждый» и «враждебный», по сути, превращаются в синонимы. В октябре 1937 г. на внеочередной IX городской партконференции представитель депо Пенза I заявил по поводу прошедшей в нем чистки: «Горкому партии известно сколько мы выгнали чужаков»70. Репрессии 1937 г. не обошли стороной и Пензенский горком ВКП(б). Секретарь горкома Старостин был разоблачен как враг народа. «Все говорили лев, а не секретарь, что же оказался – чужак», – так прокомментировали снятие Старостина на внеочередной IX городской партконференции в 1937 г.71. Главный врач Пензенской психолечебницы З.И. Олейникова, «чуждая» советской власти, поскольку в прошлом была эсеркой, а кроме того, имеющая сыновей, которые «были расстреляны органами ГПУ в г. Москве за контрреволюционную деятельность», превратила больницу в «укромное местечко для чужаков», подобрав «штат из чуждого элемента: Кипарисов – бухгалтер, бывший священник, Сардинский, кладовщик, бывший военный чиновник и т.д.»72.

Грань, которая отделяет просто «чужого» от «врага» является очень тонкой и легко исчезает. «Чужой» становится врагом в том случае, если он начинает выступать как «противник, неприятель, супостат, недоброжелатель, злорадец, противоборец»73.

70ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 616. Л. 34.

71ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 616. Л. 36.

72ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 965. Л. 50-55.

73Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Спб., 1863-1866. Т. 1. С. 258.

22

Образ врага тесно связан с категорией зла. Образ врага – это всегда концентрация злого начала. В религиозном сознании образ врага – это, прежде всего, образ врага рода человеческого, образ абсолютного зла – дьявола, сатаны. Неслучайно, согласно В.И. Далю «…враждовать с кем, противу кого, быть кому врагом», значит «делать зло»74. В образе врага, таким образом, происходит персонализация зла, этих «черных сил»75. В 1930-е гг. – зла политического.

Зло, как и добро, является наиболее общим понятием морального сознания, характеризующим отрицательные нравственные ценности. В связи с этим, в образе врага концентрируются все те качества, присущие человеку, которые могут быть оценены в негативном ключе. При этом, некоторые из этих качеств могут оцениваться как положительно, так и отрицательно. Например, хитрость достаточно часто получает двоякую трактовку. Положительная или отрицательная трактовка этого качества напрямую зависит от того, кто его проявляет. Положительный герой может быть хитрым и это рассматривается как наличие смекалки, что и позволяет ему выйти из трудной ситуации, одержав при этом победу над врагом. Хитрость же врага всегда оценивается негативно. Кулак села Кротовки Богдановской волости Султанов, будучи «весьма хитрым и политически неблагонадежным власти элементом», использует каждый удобный случай и «старается будировать крестьянство против мероприятий советской власти»76. Хитрость врага приравнивается к коварству. Поскольку врагов не сдерживают никакие моральные и нравственные нормы, они могут применять «самые гнусные, самые коварные методы борьбы против социалистического государства рабочих и крестьян»77. Коварство врага состоит в том, что он умело приспосабливается. Он маскирует свои намерения, притворяясь «своим». Например, на Пензенском велозаводе «вредители широко использовали метод расшатывания трудовой и производственной дисциплины, маскируя его своей «преданностью» производству. Строя свои взаимоотношения с рабочими и техперсоналом на архидемократических началах, вредители добились не только глубокого разложения дисциплины труда, но излишнего к себе доверия»78. «Кулаки, проникшие в состав недавно созданных колхозов, пытаются «разлагать колхозы изнутри»79. Сын кулака Дмитрий Антонов «вместе с отцом был вычищен из колхоза, но вскоре сумел устроиться зав. колхозным клубом. С этой работы

74Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Спб., 1863-1866. Т. 1. С. 258.

75Волжская коммуна. 1936. 5 августа.

76СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2382. Л. 180.

77Комсомольская правда. 1938. 16 августа.

78ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 244. Л. 18.

79Правда. 1929. 19 июля.

23

его сняли как чужака. Кулацкий же последыш оказался очень изворотливым. Поступив весовщиком в колхоз, он пробрался в комсомол…» 80.

Даже находясь в меньшинстве, враг не становится менее опасным. В «с. Воскресеновка, Самарского уезда, несмотря на то, что в артель «Голос» вошли из числа 10 домохозяев только 3 кулака, чувствуется их засилье. Кулачество стремится всеми мерами к подбору в артель зажиточных, одновременно вытесняя бедноту, что отчасти им сделать удалось, так как они удалили бедняка, кандидата в члены ВКП(б) Долганова»81. Враг вообще легко переступает через моральные нормы и нравственные ценности. Поэтому образ врага неизменно является сосредоточием всех возможных и невозможных злодеяний, козней и происков.

Враги не только сами являются обладателями отрицательных качеств, но и могут использовать их у окружающих. Они пытаются распространить свое влияние, опираясь «на рвачей, лодырей, воров и расхитителей общественной собственности»82. При перевыборах сельсоветов в 1934 г., согласно отчету Пензенского Горизбиркома, в ряде сельсоветов классовыми врагами «при обсуждении кандидатур в новый состав советов делались отводы колхозникам без всяких мотивов, выдвигая в члены сельсоветов лодырей, сыновей попов, неплательщиков государственных обязательств, растратчиков и др.» 83 Враг всегда был готов использовать расхлябанность и разгильдяйство. Эти недостатки «на руку иностранным разведкам и всякого рода шпионам – троцкистско-бухаринским и националистическим

фашистским наймитам, которые пользуются ротозейством и расхлябанностью»84.

Итак, в зависимости от набора позитивных ценностных качеств, характеризующих «своих», вырабатывается набор признаков, определяющих чужеродность по отношению к данному социуму. В связи с этим, оппозиция «свой – чужой» почти всегда подразумевает и другое противопоставление: «хороший – плохой», где «свой» или «свое» является «хорошим» по определению, также как «чужое» – «плохим».

Поршнев Б.Ф. также подчеркивал, что «в первобытном обществе «мы» – это всегда «люди» в прямом смысле слова, то есть люди вообще, тогда как «они» – не совсем люди. Самоназвание множества племен и народов в переводе означает просто «люди»»85. В этом отношении весьма примечательным является тот факт, что в 1920-1930-е гг. к выходцам из потенциально враждебных социальных слоев употребляется определение «быв-

80Волжский комсомолец. 1935. 2 ноября.

81ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 1660. Л. 44.

82ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 354. Л. 3.

83ГАПО. Ф. 429. Оп. 1. Д. 184. Л. 110.

84Комсомольская правда. 1938. 16 августа.

85Поршнев Б. Ф.Социальная психология и история. М.: Наука, 1979. С. 82.

24

шие люди»86. «Эти бывшие люди, – писал журнал «Большевик», – будучи вышибленными из седла, расползлись по всей советской земле, особенно по колхозам и совхозам, разнося чумное дыхание остатков умирающего капитализма»87. В анкетах, в которых пункт о социальном положении был обязательным, в качестве одного из предлагавшихся вариантов фигурировал и такой: «бывшие люди и нетрудовой элемент»88.

Для врага вообще, как правило, чуждо «все человеческое». Достаточно часто «враг» обезличивается. В мифах, сказках, легендах, былинах он именуется «темной силой» либо «нечистой силой», превращаясь тем самым в безличную массу, которая несет лишь смерть и разрушение.

В 1930-е гг. враг тоже часто «обезличивается», представая в виде «преступного элемента», «неблагонадежного элемента»89, «социальночуждого элемента» или «классово-враждебного элемента»90. Такое обезличивание врага позволяет дистанцироваться от его человеческих, личностных качеств. Это уже не человек, не люди, это абсолютно безличный элемент.

Итак, психологические корни социальной конфронтации лежат в свойствах человеческой психики, в присущем человеку инстинкте агрессивности, в стремлении идентифицировать себя с определенной общностью, что неизбежно порождает противопоставление «мы» – «они», «свои» – «чужие», т.е. закладываются условия для формирования социально-кон- фронтационных настроений.

Социально-конфронтационный характер советской идеологии выразился в тезисе об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Несмотря на то, что гражданская война осталась в прошлом, тезис об обострении классовой борьбы позволял вновь инициировать в обществе некое подобие непрекращающейся внутренней войны, которая разгорается с новой силой. Эта война отличается от минувшей гражданской еще более размытыми границами, отделяющими «своих» от «чужих», от «врагов». Тезис об обострении классовой борьбы обосновывает появление все новых и новых массивов врагов. Ведь суть этого тезиса в том, что «чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы, как последние сред-

86ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 263. Л. 2.

87Большевик. 1933. № 4. С. 62.

88ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 452. Л. 159.

89СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2204. Л. 2.

90ГАПО. Ф. 54. Оп. 1. Д. 110. Л. 32; Ф. 420. Оп. 1. Д. 75. Л. 43, 145.

25

ства обреченных»91. Следовательно, путь к социализму, путь к светлому будущему – это путь «беспощадной борьбы с эксплуататорами и тунеядцами, с троцкистско-бухаринскими шпионами и диверсантами», а также и со всеми другими врагами, порожденными официальной пропагандой92.

В качестве подтверждения активизации классовой борьбы фигурировали так называемые «классовые преступления». Под эту категорию попадал достаточно широкий круг преступлений. Так, по Среднему Поволжью отмечалось, что «классовые преступления имели проявление в виде контрреволюционной агитации, беспорядка и массового сопротивления, поджога, срыва собраний, убийств, покушений на убийства, избиения работников, угроз и преследования общественных работников и представителей власти»93. Прежде всего, совершаемые преступления переводились в разряд классовых в том случае, если пострадавшей стороной являлись члены партии, комсомольцы, работники советских органов власти. По мнению властей, «террор в деревне симптоматично и грозно растет, усиливаясь и расширяясь во всех основных районах»94. В 1928 г. в с. Усть-Инза жители совершили самосуд над членом ВКП(б) Назировым. Он «отобрал 50 пуд. муки у торговцев» и оставил ее при сельсовете. Однако в результате пожара эта мука сгорела. Помимо этого, в пожаре пострадало 107 дворов из 360. В пожаре был обвинен Назиров, который «проводя в жизнь директивы ВКП(б) и советской власти вызвал к себе среди кулацких элементов крайне враждебное отношение. Кулачество и торгаши попытались 19 июня создать искусственное обвинение Назирова перед массами в том, что он якобы совершил поджог». По этому делу было задержано 17 человек95. В селе Криволучье-Ивановка Чапаевского района Самарского округа 29 декабря 1929 г. двумя неизвестными совершено покушение на удушение комсомольского активиста по хлебозаготовкам Белоглазова С.М. Бедняку И.Н. Медведеву подброшены записки «с угрозами террора за его активную работу в сельсовете при содействии хлебозаготовкам96. Например, в «селе Дмитриевка, Бузулукского района в ночь на 30 января 1930 г. произведено покушение на убийство рабочего, выдвинутого на должность председателя колхоза, члена партии Я.Т. Поличко»97. В с. Алферовке Абдулинского района Бугурусланского округа «в ночь на

91Сталин И.В. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад и заключительное слово на Пленуме ЦК ВКП(б) 3-5 марта 1937 года. М.: Партиздат, 1937. С. 22.

92Комсомольская правда. 1938. 3 августа.

93ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 1660. Л. 369.

94РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 294. Л. 23.

95ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 5. Л. 36-38.

96ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 656. Л. 1-об.

97ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 656. Л. 3.

26

3 ноября 1930 года произведено нападение на уполномоченного РИКа товарища Кустовского»98.

Нельзя не отметить тот факт, что в начале 1930-х гг. в Среднем Поволжье объектами нападения со стороны крестьян очень часто становились сельские учителя, которые не только принимали непосредственное участие в реализации государственной политики в сфере образования (введение обязательного начального обучения, ликвидация неграмотности), но и являлись пропагандистами и защитниками колхозной политики. Например, в Ульяновском округе, в с. Хмелевка «кулаки преследовали учителя Косточкина, активно ведущего общественную работу. В с. Большая Ботуловка Самарского округа «учителя Щеколдина кулаки добились уволить», поскольку он «все время боролся против кулачества». В Ардамовском районе в селе Б. Нузмино «подожгли сарай у учительницы и подбросили анонимные письма с требованием убраться из села пока жива»99.

Контрреволюционная агитация рассматривалась как одно из наиболее опасных классовых преступлений, на которые шел враг, поскольку она разлагающе действовала на массы. В деревне имела место «бешеная агитация кулацко-зажиточных элементов»100. Проводя контрреволюционную агитацию, враги советской власти стараются во чтобы то ни стало подвергать злостной критике мероприятия власти, часто указывают на то, что «мол, коммунисты говорят много, но толку мало»101.

На рубеже 1920-1930-х гг. моментом наибольшего обострения классовой борьбы считалось время проведения выборов, в первую очередь в деревне. Выборы рассматривались как одна из возможностей, которую использует враг, для «протаскивания своих людей». Особенно активно, по мнению властей, враг действовал во время выборов в органы местного самоуправления в деревне. По Среднему Поволжью сводки фиксировали многочисленные факты сговора кулаков, с целью провести в сельсоветы своих людей102. В «селе Н. Сергеевском, Барабановской волости Бузулукского уезда… кулаки за рюмкой водки в компании вели беседы о том, кого им провести в совет»103. «Кое-где кулаки уже приступили к созданию своих сельсоветов, в том числе в Телегино, Кучко-Елановского района. Кулаки наметили своих кандидатов в сельсовет и усиленно ведут работу за привлечение на свою сторону подкулачников-горлопанов»104. В с. Озерки Каменского района членами сельсовета состоят антисоветские элементы – Шмелев, Маркин, Турукин. Эта группа управляет всем селом, уже сейчас

98ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 656. Л. 4.

99ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 553. Л. 30.

100ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 5. Л. 45.

101СОГАСПИ. Ф. 1. Д. 2382. Л. 22.

102ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 531. Л. 53-58.

103СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2383. Л. 130.

104ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 531. Л. 85.

27

занялись подготовкой своих людей в совет и подбирают председателя сельсовета»105.

Вслучае неудачи, если кулакам не удавалось достичь своей цели на выборах, они начинали преследовать и мстить лицам, вошедшим в состав органов местного самоуправления. Например, на выборах в селе Покровка Емельяновской волости 10 ноября 1927 г. было «выявлено два течения –

бедняцкое и кулацкое. Каждая сторона хотела провести своего кандидата в председатели сельсовета»106. Однако, «кулаки не имели веса», они «ушли в соседний дом, где и производили пьянство». В результате выборов председателем сельсовета стал Фисенко Кузьма, бедняк. «По окончании собрания, возвращавшийся домой Фисенко, был приглашен кулаками в дом для

переговоров. Фисенко выбежал, кулаки догнали и, догнав, Шевченко, Погорелов и Погорелов-старший избили его до полусмерти»107. Специальная инструкция партийно-советским работникам, органам ОГПУ, Суда и Прокуратуры гласила: «классовая борьба в деревне будет неизбежно обостряться. Она будет обостряться, так как классовый враг видит, что колхозы победили, он видит, что наступили последние дни его существования, – и он не может не хвататься с отчаяния за самые острые формы

борьбы с советской властью. Поэтому не может быть и речи об ослаблении нашей борьбы с классовым врагом»108.

Однако, не только деревня считалась ареной классовой борьбы. В учреждениях и на предприятиях врагами были «антисоветские элементы»,

которые «используют все средства для нанесения ущерба отдельным областям работы109. В частности во второй половине 1930-х гг. врагами, в первую очередь, объявлялись «шпионы и диверсанты – троцкистско-

бухаринские наймиты», которые «пытаются напакостить и навредить всюду, где им только удается»110.

Всвязи с этим крайне опасной признавалась точка зрения о том, что происходит затухание классовой борьбы, «ибо она усыпляет наших людей,

заводит их в капкан, а классовому врагу дает возможность оправиться для борьбы с Советской властью»111. Именно эту теорию использовали «враги

социализма, враги народа в целях подрыва и уничтожения советской власти», в целях ослабления государственной власти112.

105ГАСО. Ф. 779. Оп. 2. Д. 531. Л. 85.

106СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2203. Л. 69.

107СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2203. Л. 69.

108ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 353. Л. 87.

109СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2582. Л. 32.

110Комсомольская правда. 1938. 9 августа.

111Сталин И.В. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад и заключительное слово на Пленуме ЦК ВКП(б) 3-5 марта 1937 года. М.: Партиздат, 1937. С. 22

112Комсомольская правда. 1938. 2 августа.

28

В тезисе об обострении классовой борьбы нашла свое отражение не только внутренняя конфронтация, но и конфронтация с внешним миром. Утверждалось, что «ошибочно было бы думать, что сфера классовой борьбы ограничена пределами СССР. Если один конец классовой борьбы имеет свое действие в рамках СССР, то другой ее конец протягивается в пределы окружающих нас буржуазных государств»113. Следовательно, именно поддержка врагов, находящихся за пределами СССР, или, по крайней мере, осознание возможности этой поддержки провоцирует внутренних врагов на открытые выступления против советской власти. В связи с этим первостепенной задачей является необходимость «обезопасить социализм от всяких врагов: внутренних и внешних»114. Для того, чтобы успешно справиться с этой задачей необходимо «иметь хорошо организованные карательные органы и хорошо организованную и технически оснащенную армию»115.

Молодое советское общество продолжало оставаться социально неоднородным. Основной целью власти было формирование гомогенного общества с унифицированной системой взглядов и ценностей, что делало общество более управляемым. Исходя из этого, власть требовала нетерпимого отношения к «социально чуждым элементам» и «классовым врагам» вплоть до их физического уничтожения.

После 1917 г. власть систематически проводила дискриминацию по классовому признаку во всех важных сферах функционирования общества: в образовании, правосудии, предоставлении жилья, распределении карточек и т.д. Избирательное право было сохранено лишь за выходцами из «трудящихся» классов. Преследовалась вполне определенная цель – отделить «своих», т.е. рабочих, крестьянскую бедноту от «чужих» – кулаков, священнослужителей, торговцев, интеллигенции и т.д.

Результатом такой политики стало стремление людей, имеющих «неподходящее» социальное происхождение, скрывать его и пытаться миновать препоны под видом пролетариев или крестьян-бедняков увеличивая свои шансы на получение образования и на возможность карьерного роста. Однако созданная властью система «социального фильтра» работала довольно эффективно. Например, из Пензенской совпартшколы в 1935 году был исключен Ефремов Трофим Филатович, «за сокрытие социального происхождения, как выходец из кулацкой семьи»116. Курсант Никишин был исключен «за сокрытие ссылки на 10 лет, за вредительство в колхозе

113Сталин И.В. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад и заключительное слово на Пленуме ЦК ВКП(б) 3-5 марта 1937 года. М.: Партиздат, 1937. С. 22.

114Комсомольская правда. 1938. 2 августа.

115Комсомольская правда. 1938. 2 августа.

116ГАПО. Ф. 420. Оп. 1. Д. 75. Л. 214.

29

своего отца…»117. Курсант Ежков был отчислен как «выходец из семьи, отец его был расстрелян за участие в бандитизме» 118. Были отчислены курсантки Щербакова и Волошина. Они были исключены как классово-чуж-

дый элемент: «Щербакова – дочь бандита, Волошина – дочь раскулаченного»119.

Широкое распространение в стране получили анкеты, ставшие буквально неотъемлемой частью повседневной жизни советского человека. Без заполнения анкет не обходилось ни устройство на работу, ни вступление в партию, комсомол или профсоюз. Анкеты носили специфический характер, поскольку должны были служить выявлению «социальночуждых элементов» – потенциальных врагов. Пункт анкеты, который должен был прояснить социальное происхождение заполняющих ее, был одним из самых обстоятельных. В нем предлагались следующие варианты ответа на вопрос о социальном происхождении, из которых и следовало выбирать: «бывшие люди и нетрудовой элемент, уголовно-профессиональ- ный и деклассированный элемент, кулак, единоличник, колхозник, служащий, рабочий со стажем до трех лет, со стажем более трех лет и прочие»120. Фонд Комитета по заведыванию учеными и учебными учреждениями ЦИК

СССР содержит образцы личных листков по учету кадров, в которых обязательными для заполнения являются, в том числе, следующие пункты: «… точно указать социальное происхождение: бывшее сословие (звание); а) основное занятие родителей, б) владели ли недвижимым имуществом (каким и где?); в) чем занимаются и где находятся в настоящее время; г) кто из родственников лишен избирательных прав и за что» 121.

Данные, полученные в результате «анкетирования», должны были служить препятствием, не допускающим проникновения в советские учреждения «чуждых элементов». Тем не менее, вопрос о «засоренности» советского аппарата поднимался властями постоянно. «Под засоренностью нашего аппарата мы понимаем нахождение в рядах адморганов и милиции, классово-чуждых нам людей, бывших полицейских работников, жандармов, попов и др. вредных для рабочего дела субъектов»122. Констатируя тот факт, что «учреждения г. Пензы в составе своих служащих имеют чуждый элемент», подчеркивалось, что это стало возможным потому, что «анкеты на них составлялись со слов, без предоставления документов»123, т.е. была проявлена недопустимая халатность.

117ГАПО. Ф. 420. Оп. 1. Д. 75. Л. 213.

118ГАПО. Ф. 420. Оп. 1. Д. 75. Л. 145.

119ГАПО. Ф. 420. Оп. 1. Д. 75. Л. 145.

120ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 452. Л. 159.

121ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 175. Л. 26.

122ГАПО. Ф. 54. Оп. 1. Д. 110. Л. 30.

123ГАПО. Ф. 54. Оп. 1. Д. 110. Л. 32.

30