1610

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Пензенский государственный университет

архитектуры и строительства»

ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО: ПОЛИТИЧЕСКИЕ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ИСТОКИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Пенза 2013

1

Авторы: Н.В. Мику; А.Г. Вазерова; Л.А. Королева; А.А. Королев; Е.А. Макеева; С.Д. Морозов; С.Ф. Артемова; М.В. Погодин

Власть и общество: политические и социокультурные истоки В58 нашего времени: моногр. / под общ. ред. Л.А. Королевой. – Пенза:

ПГУАС, 2013. – 400 с.

ISBN 978-5-9282-0910-0

Исследуются важнейшие направления современной научной деятельности, в том числе на региональном уровне, практические реалии страны. В центре внимания авторов – власть и человек, их взаимоотношения.

Подготовлена на кафедре «История и философия» и предназначена для преподавателей, научных работников, студентов, обучающихся по направлениям подготовки

270800.62 «Строительство», 080100.62 «Экономика», 080200.62 «Менеджмент», 270100.62 «Архитектура», 190600.62 «Эксплуатация транспортно-технологических машин и комплексов», а также практиков и широкого круга читателей.

2

направлений политики властей в Пензенском крае дали материалы центральных и местных архивов, материалы партийных и комсомольских съездов, пленумов и постановлений ЦК КПСС, опубликованных в сборниках документов. Анализ архивных документов позволил воссоздать круг проблем, которыми занимались организации, определявшие цели и задачи политики, позволил создать представление о состоянии общественного развития Пензенской области в конкретный исторический момент.

Еще одну группу источников составили материалы центральной и местной периодической печати: газет «Правда» (орган ЦК КПСС), «Пензенская правда» (орган Пензенского обкома КПСС и областного Совета народных депутатов), «Комсомольская правда», «Молодой ленинец», журналов «Партийная жизнь», «Политическая агитация» (орган отдела пропаганды и агитации Пензенского обкома КПСС), «Советская педагогика», «Народное образование», «Воспитание школьников», «Вожатый», «Сельская молодежь», и целого ряда других центральных и местных изданий.

Особую ценность для исторических исследований имеют воспоминания, которые явились ценнейшим источником, позволившим взглянуть на исследуемый период глазами современника.

Кроме включения в научный оборот новых документов и материалов, «забытых» событий и имен, анализа и критической оценки традиционных источников и вышедших работ сделана попытка подойти с новых концептуальных позиций к рассмотрению политики советской власти. Работа содержит взвешенную позицию авторов по многим проблемам, которые до сего времени не получили однозначной оценки.

5

СОЦИАЛЬНО-КОНФРОНТАЦИОННЫЕ НАСТРОЕНИЯ В СОВЕТСКОМ ОБЩЕСТВЕ В 1920-1930-Е ГГ.

Н.В. Мику

В 1920-1930-е гг. в советском обществе были достаточно сильны со- циально-конфронтационные настроения. Их распространение было обусловлено как особенностями пропагандистской деятельности, так и ходом исторического развития страны. В определенной степени, сохраняющаяся в обществе напряженность была следствием войн и революций первой четверти ХХ в. Особенно сильное влияние на общество оказала гражданская война, приведшая к девальвации морально-нравственных норм.

Составляющие массового сознания во многом определяются ходом исторического развития страны. Применительно к России можно говорить о кризисном характере ее развития. На смену коротким периодам стабильности неизменно приходили затяжные кризисы, вызванные как внутренними, так и внешними причинами.

Расположенная между Европой и Азией, Россия в силу своего географического положения практически не имеет естественных природных преград. В результате границы страны, всегда были открыты внешним вторжениям. На юго-востоке русская равнина непосредственно соприкасалась со степями Средней Азии и «толпы кочевых народов с незапамятных пор проходят в широкие ворота между Уральским хребтом и Каспийским морем и занимают привольные для них страны в низовьях Волги, Дона и Днепра...»1. Степь, до ее «замирения» была «вечной угрозой для Древней Руси и нередко становилась бичом для нее. Борьба со степным кочевником, половчанином, злым татарином, длившаяся с VIII почти до конца ХVII века, – самое тяжелое историческое воспоминание русского народа,...»2.

На протяжении многих веков для России сохранялась угроза как с Востока, так и с Запада. Поэтому в становлении Русского государства в свое время немаловажную роль сыграло наличие внешней угрозы. В.О. Ключевский писал: «Государство становится возможно, когда среди населения, разбитого на бессвязные части с разобщенными или даже враждебными стремлениями, является либо вооруженная сила, способная принудительно сплотить эти бессвязные части, либо общий интерес, достаточно сильный, чтобы добровольно подчинить себе эти разобщенные или враждебные стремления. В образовании Русского государства принимали участие оба указанных фактора, общий интерес и вооруженная сила. Общий интерес состоял в том, что все торговые города Руси, с появлением

1Соловьев С.М. Сочинения в 18 кн. М.: Голос, 1998. Кн. 1. Т. 1-2. С. 56-57.

2Ключевский В.О. Сочинения в 9 т. М.: Мысль, 1988. Т. 1. Курс русской истории. Ч. 1. С. 84.

6

наводнивших степь печенегов почувствовали потребность в вооруженной силе, способной оградить пределы страны и ее степные торговые дороги от внешних нападений»3.

Наличие постоянной угрозы, исходившей со стороны внешнего мира, как с Востока, так и с Запада, имело еще одно последствие. Это способствовало росту тревожности в обществе, выживание которого напрямую зависело от обеспечения эффективной защиты от врагов. Состояние «осажденной крепости», в котором практически постоянно пребывала Россия, несомненно, наложило отпечаток на формирование представлений о внешнем мире, и это было не без оснований, как об источнике угрозы. Ожидание новой войны создавало почву для роста напряженности в советском обществе в 1920-1930-е гг. Поскольку уверенность в неизбежности новой войны подогревала ненависть к потенциальным врагам внутри страны, способствовала росту подозрительности и распространению конфронтационных настроений в обществе. Э. Канетти писал, что «масса всегда представляет собой нечто вроде осажденной крепости, но осажденной вдвойне: есть враг, стоящий перед ее стенами, и есть враг в собственном подвале. Чувство преследования, которому подвержена масса, есть не что иное, как чувство двойной угрозы. Кольцо внешних стен сжимается все сильней и сильней, подвал внутри становится все больше и больше. Что делает перед стенами враг, всем хорошо видно, но в подвалах все совершается тайно»4. В связи с этим растет страх, подозрительность, напряженность. Ведь внешние враги, враги социализма «будут стараться заслать в советские тылы шпионов, вредителей, диверсантов и убийц»5. В 1927 г. И.В. Сталин в беседе с иностранными рабочими заявил, что «внутренние враги не являются у нас изолированными одиночками. Дело в том, что они связаны тысячами нитей с капиталистами всех стран, поддерживающими их всеми силами, всеми средствами. Мы – страна, окруженная капиталистическими государствами. Внутренние враги нашей революции являются агентурой капиталистов всех стран. Капиталистические государства представляют базу и тыл для внутренних врагов нашей революции. Воюя с внутренними врагами, мы ведем, стало быть, борьбу с контрреволюционными элементами всех стран»6.

После 1917 г. страна оказалась практически в полной политической изоляции. Конфронтация с внешним миром усилилась. Окружающие ее государства заняли враждебную позицию по отношению к Советской России. Выход страны из дипломатической изоляции не привел, однако, к снижению уровня тревожности в обществе.

3Ключевский В.О. Сочинения в 9 т. М.: Мысль, 1988. Т. 1. Курс русской истории. Ч. 1. С. 160.

4Канетти Э. Масса и власть. М.: Ad Marginem, 1997. С. 63.

5Сталинское знамя. 1939. 3 марта.

6Сталин И. Беседа с иностранными рабочими делегациями. М.-Л., 1927. С. 44-48

7

Уже во второй половине 1920-х гг. общество опять находилось в ожидании войны, в ожидании неминуемого нападения на страну капиталистических держав. Эти тревожные настроения подпитывались официальной пропагандой. Журнал «Большевик» писал по этому поводу: «Многое говорит за то, что «передышка», которую Советские республики получили с конца 1920-х годов, когда был разбит последний ставленник контрреволюции – генерал Врангель и была закончена русско-польская война, – что эта «передышка» близка к концу и что рабочему классу Советского Союза предстоит новый период тяжелых испытаний»7. «В центр международных событий», – говорилось далее, – «вновь ставятся планы создания единого фронта капиталистических стран и нового крестового похода на СССР»8. В 1928 г. согласно плану проведения праздника 1 Мая, следовало в рамках его подготовки осветить международное положение, в том числе рост «ненависти международной буржуазии, особенно Англии к Советскому Союзу», а также в связи с этим

усилить и внимание к делу военной обороны и укрепления связи с Красной Армией»9.

Мир представал как арена борьбы между силами добра и зла, силами прогресса, в лице Советского Союза и силами реакции, в лице капиталистического окружения. «Капиталистический мир задался целью подготовиться к уничтожению СССР»10. По словам И.В. Сталина: «Капиталистическое окружение – это не пустая фраза, это очень реальное и неприятное явление... Буржуазные страны... окружают Советский Союз, выжидая случая, для того чтобы напасть на него, разбить его или, во всяком случае – подорвать его мощь и ослабить его»11. «Мы были

предвоенным поколением, мы знали, что нам предстоит война», – писал К.М. Симонов12.

При этом в 1920-1930-е гг. внешний мир не рассматривался в качестве единого враждебного лагеря. Социалистическая революция, произошедшая в России, должна была стать частью международного революционного процесса. Официальная пропаганда, опираясь на идеи интернационализма, создавала представление о том, что у Советского Союза в этом «стане врага» есть союзник – пролетариат: «…война должна быть, к ней мы готовы. В войне мы не одни, с нами зарубежные товарищи – рабочие и крестьяне»13.

7Большевик. 1925. № 15. С.3.

8Большевик. 1925. № 15. С.3.

9ГАПО. Ф. 36. Оп. 1. Д. 1671. Л. 130.

10СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2298. Л. 11.

11Сталин И.В. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1937. С. 9.

12Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. М.: Правда, 1990. С. 73.

13СОГАСПИ. Ф. 9388. Оп. 11. Д. 134. Л. 368-об.

8

В 1927 г. в обществе начинают активно циркулировать слухи «о скорой войне»14. Почвой для этих слухов стали сообщения в 1926-1927 гг. об ухудшении советско-британских отношений. Советские профсоюзы оказали значительную денежную помощь участникам всеобщей забастовки 1926 г. в Англии. В ответ на это британское правительство обвинило Советский Союз во вмешательстве во внутренние дела Великобритании. В скором времени последовал и разрыв дипломатических отношений между двумя странами. Они будут восстановлены лишь в октябре 1929 г. В 1927 г. согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) «Об Англии» следовало открыть «кампанию в печати о том, что английские консерваторы… подготовляют разрыв с СССР и нарушение мира»15. В обществе же тем временем нарастала тревога по поводу возможного нападения. Информационные сводки сообщали, что, по мнению крестьян, «война должна быть с Англией и Францией»16. При этом слухи о приближающейся войне «строятся только на газетных сообщениях, которым придается весьма особое значение. Деревня говорит: раз начали писать в газетах, значит, война неизбежна»17.

Отношение к возможному началу новой войны в обществе было различным. Например, после доклада избача Пригородной волости Бугурусланского уезда Кузнецова, общее собрание постановило: «Войны мы не хотим, но крестьяне, получившие свободу, отпор врагу дать готовы, при условии, когда нам дадут полную свободу распоряжения своим трудом, дабы мы свободно выработанный продукт продавать на рынке с весами без косвенных налогов. Снизить зарплату ответственным работникам до уровня среднего рабочего»18. В подавляющем большинстве, согласно сводкам, «настроение широких масс трудящихся в городе и деревне бодрое и выражающее полную готовность встать на защиту СССР»19. Приветствовалась такая позиция: «Война должна быть, к ней мы готовы»20.

По мнению местных властей, слухи о возможном начале войны возникают не столько на основе газетных сообщений об ухудшении отношений с Англией, сколько искусственно распространяются контрреволюционерами. В сводках отмечалось, что в условиях нарастания военной угрозы «местные контрреволюционеры начинают сеять смуту и панику и ищут момента к диверсионной работе»21. Панику они пытаются посеять, распуская слухи о том, что война уже началась. Например, в «с. Узюково Муссорской волости Мелекесского уезда И.П. Лепешников, лишенный

14СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2383. Л. 144.

15РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 5. Л. 7-8.

16СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2383. Л. 144.

17СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2383. Л. 145.

18СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2431. Л. 38.

19СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2378. Л. 83.

20СОГАСПИ. Ф. 9388. Оп.11. Д.134. Л. 368-об.

21СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2298. Л. 7.

9

избирательных прав как кулак, пускает слух, что СССР уже начал воевать с Польшей»22. Все «подобные разговоры о войне де-факто используются кулачеством и антисоветскими элементами в целях разжигания недовольства политикой правительства и советской власти»23. При этом обращалось внимание на то, что действия контрреволюционеров заметно активизируются, поскольку они рассчитывают на помощь извне.

При этом подобные слухи, распространявшиеся в обществе, позволяли выявлять недовольных. Враждебность некоторых слоев населения советской власти проявлялась в нежелании выступить в ее защиту в случае начала войны. В конце 1920-х гг. сводки сообщали, что именно для кулачества характерно негативное отношение к возможности новой войны. «Если будет война, пусть идут коммунисты», – говорят казаки Н. Буянской волости24. Мнение крестьян таково, что «война разорит крестьянство, власть опять будет отбирать у крестьян скот и хлеб, нет войны не надо»25. В сводках отмечалось, что среди крестьян есть и такие настроения: «Гнет тяжел, надо обратиться за помощью к англичанам и т.д.»26. Однако, при этом в сводках подчеркивалось, что «эти настроения не новые и не носят массового характера, а преимущественно исходили и исходят от кулачества, относящегося враждебно ко всем мероприятиям советской власти»27.

Рост напряженности на внешнеполитической арене, как считалось, неизбежно должен был привести и к росту враждебных проявлений со стороны тех социальных слоев, чья лояльность советской власти подвергалась сомнению. В 1928 г. именно осложнением международной обстановки объяснялось распространение среди интеллигенции Самары и Самарской губернии следующих нежелательных настроений: «а) упадок интереса к общественной работе в некоторых слоях, что нашло свое выражение у некоторой части интеллигенции как в недостаточном участии в «неделе обороны», так и в полной пассивности в момент разрыва с Англией; б) некоторое оживление и рост буржуазной идеологии в среде наиболее реакционной части интеллигенции и попытка со стороны этой группы найти организационные формы для объединения (лекции, бюро, курсы археологии); в) в отдельных случаях выявление тенденции к устряловской термидорианской трактовке пролетарской диктатуры»28.

Во второй половине 1930-х гг. вновь начинает остро ощущаться угроза войны. Советское общество, в рассматриваемый период, было обществом в значительной степени милитаризованным, живущим ожиданием новой

22СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2383. Л. 145.

23СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2582. Л. 13.

24СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2378. Л. 83.

25СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2383. Л. 145.

26СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2378. Л. 86.

27СОГАСПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2378. Л. 86.

28СОГАСПИ. Ф. 9388. Оп. 15. Д.5. Л. 1.

10