4. Пкс от 31.10.1995 №12-п По делу о толковании статьи 136 Конституции Российской Федерации

Тема и правовые категории в решении КС РФ

Тема: Конституция РФ

Субъект обращения

Государственная Дума РФ

Предмет рассмотрения

толкование ст. 136 Конституции РФ

Решение КС РФ

Суд сделал вывод о том, что процедура принятия поправок к гл. 3–8 Конституции РФ существенно отличается от процедуры принятия ФКЗ. Положения этой ст. 136 Конституции РФ могут быть реализованы только в форме специального правового акта о конституционной поправке - закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации, имеющего особый статус и отличающегося и от ФЗ, и от ФКЗ.

Мотивировка КС РФ

1) Ст. 136 Конституции определяет, что поправки к гл. 3-8 Конституции принимаются в порядке, предусмотренном для принятия ФКЗ, вступают в силу после их одобрения органами законодательной власти 2/3 субъектов. Порядок принятия ФКЗ установлен ч. 2 ст. 108 Конституции – одобрение 3/4 членов СФ и 2/3 ГД, в течение 14 подлежит подписанию Президентом и обнародованию;

2) Процедура принятия поправок к гл. 3-8 отличается от процедуры принятия ФКЗ: круг субъектов, наделенных правом внесения предложений о поправках (ст. 134) не совпадает с кругом субъектов законодательной инициативы (ст. 104), для вступления в силу поправок необходимо одобрение из органами законодательной власти 2/3 субъектов;

3) По предметам ведения РФ принимаются ФЗ и ФКЗ (ч. 1 ст. 76 Конституции). Поправки не могут быть в форме ФЗ, т.к. требуется более сложная процедура, а также Президент имеет право его отклонения. Поправки не могут быть в форме ФКЗ, т.к. они принимаются по вопросам, предусмотренным Конституцией РФ, поправки не относятся к кругу вопросов, регламентируемым ФКЗ. ФКЗ принимается во исполнение Конституции, не может изменять ее положений, а также стать ее составной частью;

4) Гл. 9, в т.ч. ст. 136 предусматривает специальное регулирование по вопросу о поправках и дополняет установленные ст. 76 формы реализации законодательных полномочий в сфере ведения РФ. Положения ст. 136 могут быть реализованы только в форме специального правового акта, который отличается от ФЗ и от ФКЗ;

5) Законодатель вправе на основе и в рамках Конституции урегулировать порядок направления поправок для их рассмотрения органами законодательной власти субъектов и проверки соблюдения необходимых процедур одобрения поправок, а также другие вопросы, связанные с порядком принятия поправок. Исходя из характера и содержания поправок законодателем решается вопрос о том, каким способом поправки учитываются в тексте Конституции.

Тема и правовые категории в решении КС РФ

Тема: Конституция РФ; Статус субъектов РФ

Субъект обращения

Государственная Дума РФ

Предмет рассмотрения

толкование ч. 2 ст. 137 Конституции РФ

Решение КС РФ

Изменения наименования республики, края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа в соответствии с частью 2 статьи 137 Конституции Российской Федерации включаются в текст статьи 65 Конституции Российской Федерации указом Президента Российской Федерации на основании решения субъекта Российской Федерации, принятого в установленном им порядке. В спорных случаях Президент Российской Федерации использует полномочия, предусмотренные статьей 85 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Не является изменением наименования субъекта Российской Федерации в смысле части 2 статьи 137 Конституции Российской Федерации и, следовательно, не может быть произведено в указанном порядке такое переименование, которое затрагивает основы конституционного строя, права и свободы человека и гражданина, интересы других субъектов Российской Федерации, Российской Федерации в целом либо интересы других государств, а также предполагающее изменение состава Российской Федерации или конституционно-правового статуса ее субъекта.

Мотивировка КС РФ

1) Ст. 71 и 72 Конституции не относят вопрос об изменении наименования субъекта ни к ведению РФ, ни к совместному ведению. Следовательно, согласно ст. 73 решение вопроса об изменении наименования относится к исключительному ведению субъектов РФ. Данное решение является основанием для внесения нового наименования в ст. 65 Конституции;

2) Из сопоставления ч. 1, 2 ст. 137 и ч. 5 ст. 66 Конституции следует, что для включения в Конституцию лишь нового наименования субъекта не требуется принятие ФКЗ. Также не является необходимым принятие специального правого акта о конституционной поправке, процедура принятия которого предусмотрена ст. 136;

3) Упрощенный порядок включения в ст. 65 Конституции нового наименования субъекта, предусмотренный ч. 2 ст. 137 Конституции, допустим только в тех случаях, если переименование не связано с возможными отступлениями от смысла иных конституционных норм и потому не требует применения процедур. Новое наименование не может затрагивать основы конституционного строя, права и свободы человека и гражданина, интересы других субъектов Российской Федерации, Российской Федерации в целом и интересы других государств, а также предполагать изменение состава Российской Федерации или конституционно-правового статуса ее субъекта;

4) Президент Российской Федерации на основании статьи 80 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации является главой государства и гарантом Конституции Российской Федерации. Из этого вытекает и его обязанность обеспечивать включение в конституционный текст поправок и изменений посредством официального опубликования актов, принятых в порядке статей 136 и 137 Конституции Российской Федерации

Тема и правовые категории в решении КС РФ

Тема: Конституция РФ

Субъект обращения

Президент РФ

Предмет рассмотрения

Конституционность не вступивших в силу положений Закона РФ о поправке к Конституции РФ "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти" и порядка вступления в силу положения указанного Закона.

Решение КС РФ

порядок вступления в силу ст. 1 Закона РФ о поправке к Конституции РФ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» соответствует Конституции РФ.

Не вступившие в силу положения Закона РФ о поправке к Конституции РФ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» соответствуют положениям гл. 1, 2 и 9 Конституции РФ.

Мотивировка КС РФ

1) Ст. 136 не указывает на непосредственное участие КС в процедуре внесения изменений в Конституцию, но судебный конституционный контроль таких изменений может служить надлежащей гарантией юридической силы положений об основах конституционного строя России и о фундаментальных правах и свободах человека и гражданина в системе конституционных норм, гарантией непротиворечивости текста Конституции как основного закона. Проверка изменений, содержащихся в законе о поправке и уже инкорпорированных в текст Конституции не может быть осуществлена в порядке конституционного судопроизводства. Вместе с тем закон о поправке в части, вносящей изменения в гл. 3-8 Конституции не должен противоречить содержанию глав 1, 2, 9 как по содержанию, так и по порядку принятия. Данный вопрос носит конституционный характер, поэтому подлежит рассмотрению в порядке конституционного судопроизводства;

2) Ст. 1 Закона о поправке принята в процедуре, установленной ст. 136 Конституции и вступает силу со дня официального опубликования результатов общероссийского голосования, если предусмотренные изменения получать в ходе его одобрения. Положения Закона о поправке, вступившие в силу (применительно к регулированию процедуры последующего вступления в силу других его положений), имеют приоритет перед ФЗ от 04.03.1998 №33-ФЗ, т.к. содержатся в специальном и более новом правовом акте с большей юридической силой. Включение в процесс принятия поправки органов законодательной власти субъектов придает закону о поправке особый статус, превышающий статус ФКЗ. В соответствии со ст. 136 и 108 процедура внесения конституционной поправки включает последовательность надлежащих действий, дополнительно к которым Закон о поправке предусматривает дачу заключения КС РФ и общероссийское голосование как обязательные условия вступления в силу предлагаемых изменений Конституции. Общероссийское голосование имеет особую юридическую природу – форма непосредственного народного волеизъявления и не заменяет собой осуществления прерогативы ФС и органов законодательной власти субъектов РФ. Обращение к общероссийскому голосованию преследует цель легитимации решения, отвечает принципу народовластия. Изменения в Конституцию считаются одобренными, если за них проголосовало более половины граждан РФ, принявших участие в голосовании, так как добровольный отказ от участия какой-либо части граждан не может препятствовать конституционно значимому установлению итогового волеизъявления участников, реализовавших свое право на осуществление данной формы народовластия. Нет противоречий гл. 1 и 2 Конституции, а также не противоречит ч. 3 ст. 135 Конституции т.к. речь идет о внесении поправок, а не о принятии нового Основного закона;

3) В общероссийском голосовании вправе принимать участие граждане РФ, достигшие на день проведения голосования возраста 18 лет, кроме недееспособных и содержащихся в местах лишения свободы по приговору суда. Всеобщее, равное и прямое волеизъявление при тайном голосовании. Участие добровольное свободное. Общероссийское голосование проводится не ранее чем через 30 дней со дня официального опубликования Указа Президента о назначении голосования – достаточный срок для ознакомления с поправками, обеспечение возможности для этого возложено на ЦИК РФ. Не противоречит гл. 1 и 2 Конституции;

4) В главе 3 предусмотрен комплекс изменений, уточняющих конституционно-правовой статус РФ во внутригосударственных и международных отношениях, а также касающихся вопросов общероссийской государственной идентичности и гарантий ее сохранения и защиты. Включение данных положений в текст Конституции не может рассматриваться как несовместимое с положениями гл. 1 и 2 Конституции, поскольку нормы носят неполитический, надпартийный и внеконфессиональный характер и не могут расцениваться, толковаться и применяться как устанавливающие государственную или обязательную идеологию, изменяющие принципы плюралистической демократии и светского характера Российского государства;

5) Возможность создания федеральных территорий не предполагает возможности образования нового субъекта и не может расцениваться как противоречие ч. 1 ст. 5 Конституции, а также другим положениям глав 1 и 2 Конституции. Не может ставиться под сомнение положение о возможности определения иного города, а не столицы в качестве места пребывания отдельных ФОИВ, тем более, что такая практика реализована применительно к КС РФ и ВС РФ. Дополнение и уточнение предметов ведения РФ и субъектов не может рассматриваться как несовместимое с положениями гл. 1, т.к. такие изменения не расходятся с принципом федерализма и проистекающими из него критериями. Также эти положения не могут быть несовместимыми со ст. 2, 17, 19, 21, 22, 23 и 38, потому как должны пониматься в строгом соответствии с предписаниями этих статей. Понятие о браке как союзе мужчины и женщины соответствует одному из её предназначений – рождению и воспитанию детей;

6) Закрепление на конституционном уровне не только права на социальное обеспечение, но и инструментов его антиинфляционной защиты способствует реализации задач социального государства (вопрос о закреплении индексации пенсий). Данные изменения представляют собой доп. гарантии реализации конституционных прав и свобод, а потому не могут рассматриваться как противоречащие Конституции. Нормы статьи 75.1 также конкретизируют положения о социальном государстве и согласуются с принципом нарушения прав и свобод других лиц при осуществлении своих прав и свобод;

7) Положения о том, что решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Конституции РФ не подлежат исполнению на территории РФ, а также о том, что КС РФ разрешает вопрос о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Конституции РФ, кроме этого о возможности исполнения решения иностранного суда или международного суда, иностранного или международного арбитража, налагающего обязанности на РФ, если это решение противоречит основам публичного правопорядка РФ – не предполагают отказа от соблюдения международных договоров и выполнения международных обязательств, поэтому не противоречат ч. 4 ст. 15 Конституции. Данный механизм предназначен для выработки конституционно приемлемого способа исполнения таких решений РФ при неуклонном обеспечении высшей юридической силы Конституции;

8) Закон о поправке в ст. 1 предусматривает комплекс изменений в гл. 4-7 Конституции, которые касаются организации и взаимодействия ФОИВ – Президента, ГД, СФ, Правительства. Реализация положений Конституции РФ об утверждении гражданского мира и согласия, о правовом и демократическом характере государства требует согласованного функционирования ОГВ. Этому служит механизм сдержек и противовесов. Развитие и конкретизация конституционно-правовых основ организации, компетенции и деятельности отдельных ФОГВ осуществляется не главами 1 и 2, а положениями глав 4, 5, 6 и 7, которые могут быть изменены конституционным законодателем;

9) Указание на то, что Президент осуществляет общее руководство Правительством РФ не вступает в противоречие со ст. 11 Конституции, потому как Председатель Правительства организует его работу в т.ч. в соответствии с распоряжениями Президента, несет перед ним персональную ответственность. Правительство не утрачивает полномочий высшего органа государственной власти, более того, роль Председателя в формировании Правительства только усиливается. Закрепление полномочия Президента по формированию Гос. Совета, а также полномочий по формированию Совета Безопасности и Администрации Президента и установление их основных функций не ведут к пресечению сферы ответственности этих институтов с компетенцией ОГВ, указанных в ст. 11 и корреспондируют обязанности Президента обеспечивать согласованные действия органов публичной власти;

10) Изменения в регулировании конституционного статуса и полномочий СФ и ГД в ст. 95, 100, 103 и 103.1 согласуются с принципами народовластия и федеративного устройства и не противоречат проистекающим из конституционного строя принципам разделения полномочий между ФОГВ и их взаимодействия. При увеличении числа представителей РФ, назначаемых Президентом в составе СФ, а также предоставлении Президенту РФ, прекратившему осуществление полномочий сенатора РФ явное численное преобладание в СФ представителей от субъектов РФ сохраняется, в связи с чем не ставится под сомнение федеративная основа двухпалатной модели российского парламентаризма. СФ уполномочен прекращать по представлению Президента полномочия Председателя КС РФ, его заместителя, судей КС РФ, Председателя ВС РФ, его заместителей и судей, председателей, заместителей и судей кассационных и апелляционных судов в случаях, свидетельствующих о невозможности осуществления судьей своих полномочий – не противоречит ст. 10 Конституции, гарантирующей самостоятельность судебной власти, так как ранее не был закреплен порядок прекращения полномочий судей. В процедуре участвует президент и законодательная власть, в связи с чем не допускается необоснованное прекращение полномочий судей. Конституционный контроль, осуществляемый КС РФ по запросу Президента направлен на обеспечение верховенства и высшей юр. силы Конституции, на разрешение возможных конституционных споров между ФС и Президентом, тем самым – на создание одного из механизмов сдержек и противовесов, поэтому не может расцениваться как несовместимый с принципами разделения властей и самостоятельности соответствующих органов;

11) Изменения в регулирование элементов конституционного статуса Правительства согласуются с его местом в системе ОГВ, позволяют обеспечить его своевременное формирование, определяют механизмы сдержек и противовесов при выражении недоверия Правительству РФ или отказе ему в доверии ГД;

12) Перечень судов, составляющих судебную систему РФ (ч. 3 ст. 118 Конституции) является исчерпывающим, что не противоречит положениям гл. 1, 2, 9 Конституции;

13) Дополнение Конституции указанием на арбитражное судопроизводство как отдельный вид не является противоречием, так как исходит из наличия в судебной системе арбитражных судов, для проверки решения которых существует особый процессуальный порядок, обусловленный субъектным составом и спецификой предмета такого рода споров. Указание на то, что полномочия, порядок образования и деятельности федеральных судов устанавливается ФЗ, а порядок осуществления гражданского, административного, уголовного и арбитражного судопроизводства – может регулироваться соответствующим процессуальным законодательством, что направлено на уточнение системы правового регулирования судоустройства и служит реализации положений гл. 1 и 2;

14) Исчерпание всех других внутригосударственных средств защиты как условие допустимости подачи жалобы в КС РФ не вступает в противоречие с Конституцией, так как это обеспечит эффективность обжалования в рамках функционирования всех судов, составляющих судебную систему РФ. Количество судей КС РФ изменяется с 19 на 11, включая Председателя. Судьи, осуществляющие свои полномочия на день вступления закона в силу продолжают осуществлять их до прекращения своих полномочий. Новые судьи не назначаются. Временное наличие большего числа судей, чем предусмотрено Конституцией согласуется с принципами независимости и несменяемости судей и не противоречит ч. 1 ст. 15 Конституции;

15) Новый порядок назначения прокуроров: Ген. прокурор и его заместители назначаются и освобождаются СФ по представлению Президента, прокуроры субъектов – Президентом по представлению Генерального прокурора, согласованному с субъектами – совместим с принципами федеративного устройства, т.к. они не предполагают обязательного непосредственного участия субъектов РФ в формировании ФОГВ, к которым относится прокуратура РФ. Кроме этого, в процедуре участвует СФ, представляющий прежде всего субъекты РФ;

16) Ограничения необходимы для защиты суверенитета страны, обусловлены необходимостью наличия у кандидата жизненного опыта. Для кандидата должно играть большую роль гражданство РФ, он должен быть независим от иностранных государств. Такие требования гарантируют его правовую и эмоциональную связь с РФ;

17) Ограничение для занятия должности Президента, предполагающее, запрет на занятие одной и той же должности более двух сроков направлено на упрочение гарантий периодической сменяемости Президента и не противоречит гл. 1 и 2 Конституции. При этом, данное положение применяется к лицу, занимавшему или занимающему должность Президента без учета числа сроков, течение которого оно занимало (занимает) эту должность на момент вступления в силу поправки , вносящей соответствующее ограничение и не исключает для него возможности занимать должность Президента в течение сроков, допустимых указанным положением, а также участвовать в выборах, т.к. положения являются переходными;

18) Единство системы публичной власти понимается как функциональное единство и не исключает организационного воздействия ОГВ и ОМС при решении задач на соответствующей территории. При этом, это не отрицает самостоятельности ОМС и не свидетельствует о вхождении ОМС в систему ОГВ.

Тема и правовые категории в решении КС РФ

Тема: Конституционный судебный контроль в РФ

Субъект обращения

Президиум Ленинградского окружного военного суда

Позиция субъекта

при рассмотрении кассационной жалобы подлежат применению положения ст. 392 ГПК РФ. Оспариваемые законоположения противоречат статье 15 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они допускают пересмотр вступившего в законную силу судебного постановления при наличии противоположных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека относительно соответствия примененных при рассмотрении конкретного дела норм национального законодательства положениям Конституции Российской Федерации и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, создавая тем самым препятствия для правильного разрешения дела.

Предмет рассмотрения

пункт 4 части четвертой статьи 392 ГПК Российской Федерации во взаимосвязи с частями первой и четвертой его статьи 11

Решение КС РФ

Признать пункт 4 части четвертой статьи 392 ГПК Российской Федерации во взаимосвязи с частями первой и четвертой его статьи 11 не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования эти законоположения не препятствуют суду общей юрисдикции начать по заявлению гражданина, жалоба которого в Конституционный Суд Российской Федерации на нарушение его конституционных прав и свобод ранее была признана не отвечающей критерию допустимости, производство по пересмотру по новым обстоятельствам вступившего в законную силу судебного постановления в связи с установлением Европейским Судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении данного гражданина при рассмотрении судом общей юрисдикции соответствующего гражданского дела.

В случае, если суд общей юрисдикции придет к выводу о невозможности исполнения постановления Европейского Суда по правам человека без признания не соответствующими Конституции Российской Федерации законоположений, относительно которых ранее Конституционный Суд Российской Федерации констатировал отсутствие нарушения ими конституционных прав заявителя в конкретном деле, он правомочен приостановить производство и обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности этих законоположений.

Мотивировка КС РФ

1) Каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Таким органом является ЕСПЧ, который создан в целях обеспечения соблюдения каждым государством, ратифицировавшим Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, принятых на себя обязательств. РФ ратифицировала Конвенцию, следовательно, последняя вошла в её правовую систему, юрисдикция ЕСПЧ признана обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Следовательно, окончательное постановление ЕСПЧ, принятое по результатам рассмотрения жалобы лица, которое утверждало, что является жертвой нарушения со стороны Российской Федерации его прав, признанных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод или Протоколами к ней, в части, констатирующей соответствующее нарушение в отношении данного лица и присуждающей ему в случае необходимости справедливую компенсацию, безусловно, подлежит исполнению. Одной из процессуальных гарантий обеспечения исполнения Российской Федерацией постановления Европейского Суда по правам человека в указанной части служит пункт 4 части четвертой статьи 392 ГПК Российской Федерации;

2) Защита прав и свобод гарантирована каждому, является обязанностью государства и выступает гарантией всех других прав и свобод. Она не может быть признана действенной, если акт, вынесенный в целях восстановления нарушенных прав, временно не исполняется. Лицо, в отношении которого Европейским Судом по правам человека было установлено нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод, во всяком случае должно иметь возможность обратиться в компетентный суд Российской Федерации с заявлением о пересмотре судебного акта, послужившего поводом для направления жалобы в Европейский Суд по правам человека, и быть уверенным, что его заявление будет рассмотрено. В свою очередь, решение компетентного органа должно основываться на всестороннем и полном рассмотрении обстоятельств конкретного дела. Судебный акт подлежит пересмотру в том случае, если заявитель продолжает испытывать неблагоприятные последствия такого акта и выплаченная ему справедливая компенсация, присужденная Европейским Судом по правам человека во исполнение статьи 41 Конвенции, либо иные средства, не связанные с пересмотром, не обеспечивают восстановление нарушенных прав и свобод

3) Выводы судов общей юрисдикции о неконституционности тех или иных положений не могут служить основанием для их официального признания несоответствующими Конституции и утрачивающими юридическую силу – такое полномочие возложено на КС РФ по обращению судов общей юрисдикции. Следовательно выявление неконституционных положений и их исключение из числа действующих правовых норм – совокупный результат взаимодействия судов различных видов юрисдикции с учетом разграничения компетенции (СОЮ имеет право поставить вопрос о конституционности, а КС РФ обязан окончательно разрешить этот вопрос). Пункт 4 части четвертой статьи 392 ГПК Российской Федерации во взаимосвязи с частями первой и четвертой его статьи 11 не могут рассматриваться как препятствующие суду общей юрисдикции приостановить производство и обратиться с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации о проверке их соответствия Конституции Российской Федерации. Вынесение в таких случаях судом общей юрисдикции решения по результатам рассмотрения заявления о пересмотре вступившего в законную силу судебного постановления в порядке пункта 4 части четвертой статьи 392 ГПК Российской Федерации без предварительного обращения в Конституционный Суд Российской Федерации ставит под сомнение верховенство Конституции РФ;

4) Пункт 4 части четвертой статьи 392 ГПК Российской Федерации во взаимосвязи с частями первой и четвертой его статьи 11 позволяют суду общей юрисдикции начать производство по пересмотру по новым обстоятельствам вступившего в законную силу судебного постановления по гражданскому делу, в связи с принятием решения, по которому заявитель обращался в ЕСПЧ в случае, когда до вынесения ЕСПЧ окончательного постановления, жалоба того же заявителя в КС РФ была признана не отвечающей критерию допустимости. КС РФ, признавая жалобу недопустимой, принимает определение, в котором дает оценку права данного гражданина на обращение в КС РФ в связи с конкретным делом, не предопределяя возможную оценку конституционности оспариваемых положений. Решения КС не подлежат обжалованию, но наличие определения КС РФ, в котором содержится вывод об отсутствии нарушения прав заявителя, не исключает обращение в КС РФ любого из управомоченных на то субъектов, включая СОЮ, с требованием проверить конституционность тех же положений. Содержащийся в окончательном постановлении Европейского Суда по правам человека вывод о нарушении прав заявителя, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, положениями российского законодательства, примененными в его конкретном деле, может свидетельствовать о неопределенности в вопросе о соответствии этих законоположений Конституции Российской Федерации, что, в свою очередь, может являться основанием для возбуждения конституционного судопроизводства;

5) Признание КС РФ жалобы гражданина не соответствующей критерию допустимости не может служить препятствием для принятия им запроса СОЮ, который осуществляет в порядке пункта 4 части четвертой статьи 392 ГПК Российской Федерации пересмотр вступившего в законную силу судебного постановления, основанного на этих законоположениях, которым Европейским Судом по правам человека была дана оценка как влекущих нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод. При этом, если в ходе конституционного судопроизводства рассматриваемые законоположения будут признаны не противоречащими Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации в рамках своей компетенции определяет возможные конституционные способы реализации постановления Европейского Суда по правам человека.

Тема и правовые категории в решении КС РФ

Тема: Конституционный судебный контроль в РФ

Субъект обращения

депутаты Государственной Думы

Позиция субъекта

нормы ГПК, АПК, КАС, АПК, устанавливающие, что при противоречии международного договора и закона применяются положения международного договора, не соответствуют Конституции РФ, поскольку фактически обязывают органы законодательной, исполнительной и судебной власти, к безусловному исполнению постановления Европейского Суда по правам человека - даже в случае, если оно противоречит Конституции Российской Федерации.

Предмет рассмотрения

взаимосвязанные положения статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в той мере, в какой на их основании подлежит разрешению вопрос об исполнении вынесенного по жалобе против России постановления Европейского Суда по правам человека, возлагающего на государство обязательства, реализация которых не согласуется с Конституцией Российской Федерации.

Решение КС РФ

Признать взаимосвязанные положения статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, так как на их основе обеспечивается применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод и исполнение, принимаемых на основе её положений, постановлений ЕСПЧ; СОЮ, арбитражный суд при пересмотре судебного акта по заявлению лица, по жалобе которого ЕСПЧ было принято постановление, констатирующее нарушение Конвенции обязан приостановить производство по делу и обратиться в КС РФ с запросом о проверке конституционности данных положений; государственные органы в случае возникновения коллизий между Конституцией и Конвенцией правомочны обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации для решения вопроса о возможности исполнения постановления Европейского Суда по правам человека и принятия мер индивидуального и общего характера, направленных на обеспечение выполнения данной Конвенции. Не исключается правомочие федерального законодателя предусмотреть не противоречащий юридической природе Конституционного Суда Российской Федерации и его предназначению как высшего судебного органа конституционного контроля специальный правовой механизм разрешения им вопроса о возможности или невозможности с точки зрения принципов верховенства и высшей юридической силы Конституции Российской Федерации исполнить вынесенное по жалобе против России постановление Европейского Суда по правам человека, в том числе в части мер общего характера.

Мотивировка КС РФ

1) 1) Каждый вправе обращаться в международные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все внутригосударственные средства правовой защиты, при этом международные договоры являются частью правовой системы РФ. Россия может участвовать в международных объединениях и передавать им часть полномочий, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина, а также не противоречит основам конституционного строя. Конвенция – составная часть правовой системы РФ, юрисдикция ЕСПЧ по вопросам толкования и применения Конвенции – обязательна;

2) Окончательное постановления ЕСПЧ подлежит исполнению, право на судебную защиту не действует. Лицо должно иметь право обратиться в компетентный суд РФ с заявлением о пересмотре судебного акта, послужившего поводом для направления жалобы в ЕСПЧ и быть уверенным, что заявление будет рассмотрено. Решение суда должно быть основано на всестороннем и полном рассмотрении всех обстоятельств конкретного дела. При этом, средства реализации, с помощью которых будет исполняться возлагаемое на государство-ответчика правовое обязательство избираются им самостоятельно при условии, что они будут совместимы с выводами, содержащимися в ЕСПЧ. Вопросы толкования и применения национального законодательства решаются национальными судебными органами. Защита, в первую очередь, должна осуществляться всеми судами РФ, в т.ч. ВС РФ и КС РФ. ЕСПЧ – дополнительное средство к национальному;

3) Конституция имеет высшую юридическую силу. Имплементация в правовую систему международных договоров может повлечь ограничения прав и свобод человека и гражданина или допустить посягательства на конституционный строй и нарушить конституционные предписания, поэтому ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, содержащие оценки национального законодательства либо касающиеся необходимости изменения его положений, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации. Участие в международных объединениях и передача им части полномочий не означат отказ от государственного суверенитета. Поэтому, если содержанием постановления ЕСПЧ, основанном на положениях Конвенции затрагиваются принципы и нормы Конституции, РФ может отступить от выполнения обязательств в порядке исключения, когда такое отступление является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих принципов и норм Конституции РФ;

4) Общее правило толкования договоров предусматривает, что договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора. Только в этом случае международный договор является обязательным для его участников. Если ЕСПЧ, толкуя положения Конвенции, придает используемому в нем понятию другое, нежели его обычное, значение либо осуществляет толкование вопреки объекту и целям Конвенции, то государство, в отношении которого вынесено постановление по данному делу, вправе отказаться от его исполнения, как выходящего за пределы обязательств, добровольно принятых на себя этим государством при ратификации Конвенции. Решение уполномоченного межгосударственного органа, в том числе постановление Европейского Суда по правам человека, не может быть исполнено Российской Федерацией в части возлагаемых на нее мер индивидуального и общего характера, если толкование нормы международного договора, на котором основано это решение, нарушает соответствующие положения Конституции Российской Федерации;

5) Россия присоединилась к Конвенции для обеспечения фундаментального положения о правах и свободах человека и гражданина. Реализация положений, гармонизация права с конвенционным допустима только если не порождает противоречий с Конституцией. При возникновении коллизии между Конституцией и Конвенцией предпочтение отдается Конституции. КС РФ может поддержать толкование Конвенции ЕСПЧ, если Конституция более полно в сравнении с ними обеспечивает защиту прав и свобод человека и гражданина. Практика противоречия национального законодательства и толкований ЕСПЧ имеется у зарубежных КС, которые рассматривая аналогичные дела, применяют ту норму, которая лучше защищает права человека и гражданина в правовой системе данного государства, имея в виду не только непосредственно обратившихся за защитой, но и всех тех, чьи права и свободы могут быть затронуты;

6) Нормы ГПК, АПК, КАС, АПК, устанавливающие, что при противоречии международного договора и закона применяются положения международного договора выступают важной правовой гарантией имплементации Конвенции в правовую систему РФ и призваны обеспечить согласованный процессуально-правовой порядок исполнения вынесенных в отношении нее постановлений Европейского Суда по правам человека, основанных на толковании и применении положений Конвенции;

7) Федеральный законодатель обязан гарантировать возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в случаях установления Европейским Судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом общей юрисдикции конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека;

8) Если постановление Европейского Суда по правам человека, вынесенное по жалобе против России, основано на толковании положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, приводящем к их противоречию с Конституцией Российской Федерации, такое постановление не может быть исполнено. В таком случае встает вопрос о действительном смысле этих положений в контексте возникшего противоречия и международных обязательств России. Данный вопрос подлежит рассмотрению в порядке конституционного судопроизводства.

Тема и правовые категории в решении КС РФ

Тема: Конституционный судебный контроль в Российской Федерации Правовые категории:

Субъект обращения

Министерство юстиции Российской Федерации

Основание рассмотре­ния

обнаружившаяся неопределенность в вопросе о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России».

Повод к рассмотрению

запрос Министерства юстиции Российской Федерации

Предмет рассмотрения (оспариваемое или тол­куемое положение нор­мативного правового акта)

вопрос о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации, в том числе ее статьей 32 (часть 3), постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу "Анчугов и Гладков против России", вынесенного на основании статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее истолковании Европейским Судом по правам человека.

Позиция субъекта обращения

Анчугов и Гладков были осуждены, после чего лишились активного избирательного права и не смогли проголосовать в выборах депутатов гос думы и президента, из-за чего и обратились в Европейский Суд по правам человека с жалобами на нарушение Российской Федерацией права на свободные выборы, признанного в статье 3 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Решение КС РФ

1. Признать исполнение - в части мер общего характера, предполагающих внесение изменений в российское законодательство (и тем самым изменение основанной на нем судебной практики), которые позволяли бы ограничивать в избирательных правах не всех осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы по приговору суда, - невозможным,

поскольку предписание статьи 32 (часть 3) Конституции, обладающей верховенством и высшей юридической силой в российской правовой системе, со всей определенностью означает императивный запрет, согласно которому не имеют избирательных прав без каких бы то ни было изъятий все осужденные, отбывающие наказание в местах лишения свободы, определенных уголовным законом.

То есть Конституция не дает возможности поправить закон так, чтобы позволить голосовать некоторым осужденным к лишению свободы.

2. Признать исполнение - в части мер общего характера, обеспечивающих справедливость, соразмерность и дифференциацию применения ограничений избирательных прав, - возможным и реализуемым в российском законодательстве и судебной практике,

поскольку в соответствии со статьей 32 (часть 3) Конституции и конкретизирующими ее положениями Уголовного кодекса, по общему правилу, исключается наказание в виде лишения свободы и тем самым лишение избирательных прав осужденных, совершивших впервые преступления небольшой тяжести, а за преступления средней тяжести и тяжкие преступления лишение свободы, как более строгий вид наказания из числа предусмотренных Особенной частью данного Кодекса за совершение соответствующего преступления, назначается по приговору суда и, следовательно, влечет лишение избирательных прав только в том случае, если менее строгий вид наказания не может обеспечить достижение целей наказания.

Вместе с тем, руководствуясь Конституцией, в том числе ее статьей 32 (часть 3), и правовыми позициями Конституционного Суда, выраженными в настоящем Постановлении, федеральный законодатель правомочен, последовательно реализуя принцип гуманизма в уголовном праве, оптимизировать систему уголовных наказаний, в том числе посредством перевода отдельных режимов отбывания лишения свободы в альтернативные виды наказаний, хотя и связанные с принудительным ограничением свободы осужденных, но не влекущие ограничения их избирательных прав.

То есть КС предложил законодателю оптимизировать систему уголовных наказаний: например, выделить лишение свободы в колониях-поселениях в отдельный вид наказания. Он будет называться иначе, но при этом у отбывающих такое наказание будут избирательные права.

3. Признать исполнение - в части мер индивидуального характера, которые предусмотрены действующим законодательством Российской Федерации, - в отношении граждан С.Б. Анчугова и В.М. Гладкова невозможным,

поскольку указанные граждане были приговорены к лишению свободы на длительные сроки за совершение особо тяжких преступлений, а потому не могли рассчитывать - даже согласно критериям, выработанным Европейским Судом по правам человека, - на доступ к избирательным правам.

Из постановления:

Исходя из установленных самим Европейским Судом по правам человека стандартов лишение избирательных прав за серьезные преступления, т.е. наказываемые лишением свободы на срок три года и более, не может считаться нарушением принципа соразмерности. Граждане же С.Б. Анчугов и В.М. Гладков были осуждены (в порядке замены смертной казни) к пятнадцати годам лишения свободы за совершение особо тяжких преступлений и в связи с этим лишены избирательных прав, поэтому их нельзя считать жертвами правонарушения, а их права, гарантированные статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции, - нарушенными. Следовательно, в этом смысле постановление "Анчугов и Гладков против России" является, по существу, актом абстрактного нормоконтроля (in abstracto) со стороны Европейского Суда по правам человека.

Мотивировка КС РФ

1. Согласно статье 32 (часть 3) Конституции не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда.

Анчугов и Гладков были осуждены, после чего лишились активного избирательного права и не смогли проголосовать в выборах депутатов гос думы и президента, из-за чего и обратились в Европейский Суд по правам человека с жалобами на нарушение Российской Федерацией права на свободные выборы, признанного в статье 3 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

ЕСПЧ решил, что установленное статьей 32 (часть 3) Конституции Российской Федерации ограничение избирательных прав граждан, содержащихся в местах лишения свободы по приговору суда, нарушает гарантированное статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод субъективное право на участие в выборах, так как в системе Конвенции нет места для автоматического лишения гарантированных ею избирательных прав, и что принцип соразмерности наказания требует наличия явной и достаточной связи между наказанием и поведением лица, а также обстоятельствами конкретного дела.

ЕСПЧ отметил, что с учетом сложности процедуры внесения изменений в Конституцию, РФ может по своему усмотрению воспользоваться возможными способами обеспечения совместимости действующих ограничительных мер со статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции (истолкование, форма политического процесса и т.д.)

Министерство юстиции, полагая, что постановление по делу "Анчугов и Гладков против России" в части, обязывающей Российскую Федерацию к принятию мер по его исполнению, основано на статье 3 Протокола N 1 к Конвенции в истолковании, приводящем к ее расхождению со статьей 32 (часть 3) Конституции Российской Федерации, обратилось в Конституционный Суд Российской Федерации в порядке статей 104.1 и 104.2 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" с запросом о разрешении вопроса о возможности исполнения данного постановления.

Относительно исполнения актов ЕСПЧ позиция аналогичная позиции в деле ЮКОСа

ПКС от 10 октября 2013 года N 20-П: правовая демократия, чтобы быть устойчивой, нуждается в эффективных правовых механизмах, способных охранять ее в том числе от злоупотреблений и криминализации публичной власти, легитимность которой во многом опирается на доверие общества.

Государство вправе использовать для достижения указанных целей определенные ограничения активного и пассивного избирательного права, с тем чтобы не возникали сомнения в законности и бескорыстности действий граждан, участвующих в управлении его делами как непосредственно, так и через своих представителей и так как народ заинтересован в легитимных органах власти.

Тема и правовые категории в решении КС РФ

Тема: Конституционный судебный контроль в Российской Федерации

Субъект обращения

Министерство юстиции Российской Федерации

Основание рассмотре­ния

неопределенность в вопросе о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 31 июля 2014 года по делу "ОАО "Нефтяная компания "ЮКОС" против России"

Повод к рассмотрению

запрос Министерства юстиции Российской Федерации

Предмет рассмотрения (оспариваемое или тол­куемое положение нор­мативного правового акта)

вопрос о возможности исполнения в соответствии с Конституцией постановления ЕСПЧ по делу "ОАО "Нефтяная компания "ЮКОС" против России", вынесенного на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее истолковании Европейским Судом по правам человека.

Позиция субъекта обращения

Предыстория:

ЕСПЧ признал нарушенными права акционеров ЮКОСа и потребовал выплатить им €1,866 млрд в качестве компенсации. Согласно решению Европейского суда, российские власти незаконно предъявили налоговые претензии к ЮКОСу, пропустив сроки давности, которые составляли всего три года. Страсбургский суд указывал, что налоги не были выплачены в полной мере, согласно материалам дела, в 2000-м и начале 2001 года, претензии к компании возникли только в 2004 году.

Кто обратился и зачем:

Минюст посчитал, что невозможно исполнить постановление ЕСПЧ по ЮКОСу, поскольку содержащаяся в нем оценка обоснованности определения срока давности привлечения к налоговой ответственности и размера исполнительского сбора опирается истолкована в расхождение с Конституцией, а присуждение сумм компенсации неопределенному кругу лиц (акционерам компании-заявительницы) противоречит Конституции, поскольку эти лица в постановлении ЕСПЧ не конкретизированы, стороной в деле не являлись и жертвами конвенционных нарушений не признавались.

Решение КС РФ

Признать невозможным исполнение постановления ЕСПЧ по ЮКОСУ в части ретроактивного применения в отношении компании-заявительницы штрафных санкций за 2000 и 2001 годы и исполнительского сбора по этим санкциям, а также в части исполнительного производства, в ходе которого с компании-заявительницы был взыскан непропорциональный по своему характеру исполнительский сбор в размере семи процентов от общей суммы ее задолженности по уплате налогов, пеней и штрафов, - компании-заявительнице был причинен материальный ущерб на общую сумму, включая компенсацию инфляционных потерь, в 1 866 104 634 (один миллиард восемьсот шестьдесят шесть миллионов сто четыре тысячи шестьсот тридцать четыре) евро, которую Россия должна выплатить акционерам данной компании, их правопреемникам и наследникам.

Мотивировка КС РФ

Позиция КС по поводу международных договоров:

1) Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации является составной частью ее правовой системы, что обязывает государство исполнять основанные на данной Конвенции постановления Европейского Суда по правам человека, вынесенные по жалобам против России, в отношении участвующих в деле лиц.

Но это не отменяет для российской правовой системы приоритет Конституции. В качестве международного договора Российской Федерации Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает в правоприменительном процессе большей юридической силой, чем федеральный закон, но не равной и не большей, чем юридическая сила Конституции.

Разрешая вопрос о возможности исполнения постановления ЕСПЧ КС должен находить разумный баланс, чтобы принятое им решение, и отвечало бы букве и духу постановления ЕСПЧ, и не вступало бы в противоречие с основами конституционного строя РФ и прав и свобод человека и гражданина.

Если при применении Конвенции будут коллизии (а нормы ее очень абстрактны и разными судами могут толковаться по-разному), нужно пользоваться Венской конвенцией о праве международных договоров. В соответствии с которой получается, что если ЕСПЧ дал толкование, которое не совместимо с нормами Конституции (относящихся к правам и свободам человека и гражданина, а также к основам конституционного строя), то РФ вправе отказаться от исполнения решения, которое основывается на таком толковании.

Россия вправе отступить от наложенных на нее обязанностей, если это единственный способ не нарушить Конституцию России

Позиция КС по поводу ретроактивного применения НК:

Претензия: российские власти незаконно предъявили налоговые претензии к ЮКОСу, пропустив сроки давности, которые составляли всего три года.

ЕСПЧ: взыскание с ЮКОСА штрафов за 2000 и 2001 годы и сумм исполнительского сбора по этим штрафам было незаконным, поскольку в отношении нее имело место ретроактивное применение статьи 113 Налогового кодекса в истолковании, данном в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2005 года N 9-П (что нарушает Конвенцию)

КС:

кратко

ПКС от 14 июля 2005: КС разрешил взыскивать долги с налогоплательщиков, если они использовали положение о сроках давности вопреки его предназначению, в ущерб правам других налогоплательщиков.

Деятельность компании ЮКОС как злостного неплательщика налогов, с учетом занимаемого ею места в экономике страны, имела праворазрушающий эффект. Компания использовала изощренные схемы ухода от налогов и после ликвидации оставила за собой непогашенную задолженность в размере 227 млрд руб.

Наличие в деятельности ЮКОСа масштабных схем уклонения от уплаты налогов не отрицал и ЕСПЧ.

Подробно:

Что думает КС:

в случае воспрепятствования налогоплательщиком осуществлению налогового контроля и проведению налоговой проверки суд вправе признать уважительными причины пропуска налоговым органом срока давности привлечения к налоговой ответственности и взыскать с налогоплательщика налоговые санкции за правонарушения, совершенные в период, на который распространялась налоговая проверка

Почему?

меры ответственности за совершение налоговых правонарушений - как возможное ограничение того или иного права, вводимое федеральным законом в конституционно значимых целях, - должны отвечать определенным принципам, а также вытекающим из них критериям необходимости и соразмерности, не затрагивая само существо, основное содержание этого права.

Принимая решение, КС опирался на следующие правовые позиции:

Нарушается принцип соразмерности - необходимость дифференцированного подхода к тем налогоплательщикам, которые использовали бы положение о сроках давности вопреки его предназначению, в ущерб правам других налогоплательщиков и правомерным публичным интересам;

Злоупотребление правом - в случае противодействия налогоплательщика осуществлению налогового контроля и проведению налоговой проверки налоговые санкции не могли бы быть наложены по одной лишь причине истечения трехлетнего срока давности, возникала бы возможность злоупотребления правом не быть привлеченным к налоговой ответственности за пределами этого срока;

Нарушаются принципы равенства и справедливости - налогоплательщик, который не представил необходимые документы своевременно и противодействовал проведению налоговой проверки и к которому при этом норма о сроке давности привлечения к налоговой ответственности была бы применена лишь по ее буквальному смыслу, получил бы неправомерное преимущество перед тем налогоплательщиком, который совершил такие же деяния, однако не препятствовал проведению налоговой проверки и был с соблюдением срока давности привлечен к налоговой ответственности

Это толкование соответствует Конституции, а значит исключает возможность любой иной, неконституционной, интерпретации, влекущей нарушение баланса публичных и частных интересов и, соответственно, принципов равенства и справедливости при назначении мер юридической ответственности за налоговые правонарушения.

ЮКОС: мы не могли предвидеть, какое именно истолкование ст.113 НК предпримет КС

КС: этот довод – попытка обосновать допустимость недобросовестного поведения налогоплательщика.

Ко всему, уже с начала 2000-х годов издавались определения и постановления КС, имеющие схожие трактовки (об учете судом неправомерного поведения налогоплательщика при определении последствий пропуска налоговым органом срока давности привлечения к ответственности за совершение налогового правонарушения), поэтому налогоплательщики - профессиональные участники предпринимательской деятельности могли и должны были осознавать возможность такого подхода к пониманию статьи 113 НК

Кроме того, данное КС истолкование ст.113 НК не могло привести (что признается и самим ЕСПЧ) к непредсказуемости толкования материально-правовых условий налогообложения применительно к прошедшему времени (например, не расширился перечень операций, подлежащих налогообложению), оно не изменило суть налогового правонарушения и не расширило круг деяний, которые могли повлечь преследование за уклонение от уплаты налогов и применение штрафов.

Новая норма права обратной силы не имеет. НО КС только выявил единственно возможный с точки зрения Конституции смысл ст.113 НК, уточнил его, но не создал новую норму права.

Что касается ОАО ЮКОС, то выявление конституционно-правового смысла статьи 113 НК не повлекло пересмотра вынесенных в отношении компании окончательных вступивших в законную силу судебных актов и, соответственно, не затронуло данный аспект гарантий правовой определенности.

ЕСПЧ: признал нарушение Россией имущественных прав ЮКОСа, выразившееся в причинении компании-заявительнице материального ущерба.

КС: ЮКОС, используя изощренные незаконные схемы, проявил себя в качестве злостного неплательщика налогов и прекратил свое существование, оставив серьезную непогашенную задолженность.

В этом контексте сама по себе выплата присужденной Европейским Судом по правам человека бывшим акционерам компании, выстроившей незаконные схемы уклонения от налогообложения, их наследникам и правопреемникам столь значительной денежной компенсации из той бюджетной системы, которая регулярно не получала от нее в должном объеме огромные суммы налоговых платежей, необходимые в том числе для выполнения публичных обязательств перед всеми гражданами, преодоления финансового и экономического кризиса, противоречит конституционным принципам равенства и справедливости в налоговых правоотношениях.

Решение ЕСПЧ исполнить невозможно

ЕСПЧ: исполнительский сбор в размере семи процентов от общей суммы налоговых обязательств компании-заявительницы по своей природе не был связан с фактическими расходами на исполнение, понесенными судебными приставами-исполнителями, а потому полученная сумма была совершенно непропорциональной сумме расходов на исполнение, несения которых можно было ожидать или которые были действительно понесены судебными приставами-исполнителями; из-за негибкого применения данный сбор вместо того, чтобы стимулировать к добровольному исполнению, оказал весьма серьезное влияние на ликвидацию компании-заявительницы

КС: ПКС от 30 июля 2001 года N 13-П - исполнительский сбор является административной санкцией, к которой в полной мере применимы требования соразмерности и справедливости. При этом данная санкция преследует штрафные цели, и, соответственно, ее размер, не увязываясь с расходами на принудительное исполнение, должен определяться исходя из обстоятельств конкретного дела, степени вины должника и иных имеющих значение для привлечения к налоговой ответственности обстоятельств.

вывод о невозможности - в силу конституционных принципов равенства и справедливости - исполнения постановления ЕСПЧ по ЮКОСу в части выплаты компании-заявительнице компенсации за взыскание с нее штрафов за 2000 и 2001 годы и уплату сумм исполнительского сбора по этим штрафам распространяется и на выплату компенсации за взыскание с компании-заявительницы несоразмерной (непропорциональной), как посчитал Европейский Суд по правам человека, суммы исполнительского сбора.

Тема и правовые категории в решении КС РФ

Тема: Конституционный судебный контроль в Российской Федерации

Субъект обращения

Глава республики Ингушетия

Основание рассмотре­ния

обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации указанные в запросе правовые акты.

Повод к рассмотрению

запрос Главы Республики Ингушетия.

Предмет рассмотрения (оспариваемое или тол­куемое положение нор­мативного правового акта)

Главой Республики Ингушетия и Главой Чеченской Республики 26 сентября 2018 года было подписано Соглашение об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой. Со стороны Республики Ингушетия данное Соглашение было утверждено Законом Республики Ингушетия от 4 октября 2018 года N 42-РЗ "Об утверждении Соглашения об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой" и вступило в силу 16 октября 2018 года.

Конституционный Суд Республики Ингушетия Постановлением от 30 октября 2018 года N 19-П, принятым по запросу группы депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия, признал указанный Закон Республики Ингушетия - как изменяющий границы территорий муниципальных образований Республики Ингушетия и тем самым изменяющий территорию Республики Ингушетия без учета мнения населения и, кроме того, принятый с нарушением установленного порядка принятия законов - не соответствующим Конституции Республики Ингушетия и постановил, что Соглашение об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой без его утверждения на референдуме Республики Ингушетия не порождает правовых последствий для органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций и граждан в Республике Ингушетия.

Позиция субъекта обращения

Предыстория:

Главой Республики Ингушетия и Главой Чеченской Республики 26 сентября 2018 года было подписано Соглашение об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой (утверждено законом РИ). Но не спросили население, которое начало выражать недовольство.

Позиции сторон:

КС РИ: признал указанный Закон - как изменяющий границы территорий муниципальных образований Республики Ингушетия и тем самым изменяющий территорию Республики Ингушетия без учета мнения населения и, кроме того, принятый с нарушением установленного порядка принятия законов - не соответствующим Конституции Республики Ингушетия и постановил, что Соглашение об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой без его утверждения на референдуме Республики Ингушетия не порождает правовых последствий для органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций и граждан в Республике Ингушетия.

Глава РИ: Закон и Соглашение вопреки принятому Конституционным Судом Республики Ингушетия Постановлению от 30 октября 2018 года N 19-П - подлежат действию, как соответствующие Конституции Российской Федерации, поскольку, как он указывает, Конституция Российской Федерации и Конституция Республики Ингушетия не требуют при установлении границы между республиками (в отличие от изменения уже установленной) проведения референдума и согласия населения муниципальных образований.

Кроме того, по мнению заявителя, парламентом не были нарушены и вытекающие из Конституции Республики Ингушетия требования к порядку принятия республиканских законов, производство же в Конституционном Суде Республики Ингушетия по запросу группы депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия подлежало прекращению, поскольку двое из них отозвали свои подписи и, следовательно, число депутатов, подписавших запрос, составило менее одной трети от общего числа депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия (10 из 32).

Решение КС РФ

Признать Закон РИ "Об утверждении Соглашения об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой" и Соглашение об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой в их нормативном единстве не противоречащими Конституции Российской Федерации.

Кратко:

КС признал соответствующим Конституции соглашение глав Чечни и Ингушетии о границе между субъектами и закон Ингушетии, утвердивший это соглашение. Референдума для этого не требовалось, так как границы не менялись, а устанавливались вновь. А нарушения при принятии спорного закона, такие как принятие его сразу в трех чтениях, в данном случае допустимы, считает КС. Закон лишь утвердил соглашение, что не предполагало ни изменения концепции, ни поправок.

Мотивировка КС РФ

1) Процедура изменения границ между субъектами Российской Федерации, завершающаяся его утверждением Советом Федерации, рассчитана в первую очередь на передачу какой-то части ранее уже установленной (разграниченной) территории одного из них другому.

Иная ситуация складывается, если надлежащим правовым способом определенная граница между двумя сопредельными субъектами Российской Федерации отсутствует, а следовательно, в вопросе о том, как и где она пролегает, имеет место правовая неопределенность. В таком случае речь идет не о целесообразности изменения принадлежности какой-либо территории одному или другому субъекту Российской Федерации, а об их общей, взаимной потребности разграничить свои территории и, соответственно, юрисдикцию, т.е. разрешить вопрос об установлении границы между ними, тем более что скорейшее прекращение состояния территориальной неурегулированности является и их конституционной обязанностью.

А разграничение не требует утверждения СФ.

граница между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой до заключения Соглашения не была установлена

2.1) ПКС от 11 июня 2003 года N 10-П и от 21 марта 2007 года N 3-П: референдум не может подменять органы народного представительства.

Конституция РИ, предусматривает учет мнения населения при установлении и изменении границ РИ, но не уточняет, что это должен быть именно референдум. + не устанавливает эту необходимость при первоначальном определении границ.

Соглашение об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой - было утверждено высшими законодательными (представительными) органами этих республик (то есть органами народного представительства)

Конституционный закон РИ "О референдуме", требует вынесения на референдум лишь вопросов об изменении статуса, наименования республики, ее разделении или объединении с другими субъектами Российской Федерации, изменении ее территории или границ в соответствии с законодательством РФ.

Соответственно, референдум не является необходимым и при выполнении РИ вытекающей из Конституции РФ обязанности по установлению границы в результате преобразования Чечено-Ингушской Республики в Ингушскую Республику и Чеченскую Республику, территориальное разграничение которых не было оформлено надлежащим правовым способом, что признавалось и властями данных субъектов Российской Федерации, и федеральными органами.

2.2) Не может спорное соглашение и поменять границы муниципальных образований на спорной территории. Этих границ вообще нет, пока не установлена граница между субъектами, потому что вопросы организации местного самоуправления являются вторичными по отношению к вопросам определения границ субъектов. Иное позволяло бы населению блокировать фиксацию границ между соседними субъектами.

Таким образом, для установления границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой не требовалось выявления и учета мнения населения соответствующих муниципальных образований

3) КС РИ: закон не соответствует по порядку принятия, т.к.

1. был принят в трех чтениях одним голосованием

2. голосование было не открытым, а тайным

3. протокол счетной комиссии о его результатах не был утвержден постановлением Народного Собрания Республики Ингушетия.

КС: для оценки ФЗ на предмет соответствия Конституции РФ по порядку принятия принципиальное значение имеет нарушение тех процедурных правил, которые оказывают определяющее влияние на принятие решения

вопрос о том, соответствует ли этот федеральный закон Конституции РФ по порядку принятия, - при наличии в каждом конкретном случае обращения, отвечающего критерию допустимости, - подлежит разрешению КС

КС обязан интерпретировать любое нарушение установленной процедуры принятия федерального закона как свидетельство его неконституционности, - иное означало бы осуществление фактической проверки соответствия федерального закона по порядку принятия не Конституции Российской Федерации, а иным нормативным правовым актам.

Это применимо и к законодательству субъектов, поэтому КС может рассматривать только соответствие процедуры принятия закона РИ Конституции РИ или допущены ли существенные нарушения в порядке принятия, при которых не понятно, выражает ли закон волю законодателя.

Итого:

С учетом специфики Закона (это специальный закон, предусмотренный соглашением) не предполагается ни изменение концепции законопроекта, ни внесение депутатами поправок в представленный текст, а следовательно, не может рассматриваться как искажение волеизъявления большинства депутатов Народного Собрания РИ его принятие с отступлением от установленных процедур

тайное голосование – выбор парламентариев, на который они имеют право

Действительная воля депутатского большинства, необходимого для принятия Закона Республики Ингушетия "Об утверждении Соглашения об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой", которая была выражена посредством состоявшегося в Народном Собрании Республики Ингушетия голосования, не может быть поставлена под сомнение и потому, что обусловленные спецификой данного Закона отступления от процедурных правил были связаны не собственно с их волеизъявлением, а с подготовкой законопроекта к рассмотрению и оформлением результатов голосования.

БОНУС ОТ КС:

Глава РИ: были нарушены процедурные правила производства в КС РИ:

ходатайство об отстранении от участия в рассмотрении дела председателя КС РИ было оставлено без удовлетворения, несмотря на то что он входил в состав комиссии Республики Ингушетия по взаимодействию с органами государственной власти Чеченской Республики по вопросам определения границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой и участвовал в ее работе, а также, еще до принятия Закона Республики Ингушетия "Об утверждении Соглашения об установлении границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой", направил в Народное Собрание Республики Ингушетия отзыв на соответствующий законопроект, изложив в нем доводы о недопустимости его принятия;

двое из двенадцати подписавших запрос депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия отозвали свои подписи, в результате чего число подписавших запрос составило менее необходимой для обращения с запросом одной трети депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия (10 из 32), что являлось основанием для прекращения производства по данному делу.

КС: КС не может разрешать дела о соответствии Конституции постановлений конституционных (уставных) судов субъектов. Исходя из этого отмеченные Главой Республики Ингушетия нарушения не могут быть предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.

НО КС отметил, что

Запрет КС субъекта разрешать дела о проверке вступившего в силу договора (соглашения), участником которого является данный субъект, на соответствие его конституции (уставу) не может быть преодолен проверкой нормативного правового акта, посредством которого законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Российской Федерации утвердил этот договор (соглашение), поскольку признание такого нормативного правового акта противоречащим конституции (уставу) данного субъекта влечет возможность неправомерного прекращения действия заключенного им договора (соглашения), т.е., по сути, имеет такой же правовой эффект, как и его непосредственная проверка, что недопустимо с точки зрения конституционно-правового регулирования.

Из этого следует, что КС РИ в любом случае был не вправе принять решение, влекущее невозможность применения Закона РИ, а значит, и утвержденного данным Законом Соглашения.

Отсутствие у конституционных (уставных судов) субъектов Российской Федерации соответствующего правомочия не означает, однако, что в России как федеративном государстве исключена возможность конституционного контроля договоров (соглашений) между органами государственной власти субъектов Российской Федерации.

обеспечение соответствия конституций (уставов) и законов субъектов Конституции Российской Федерации и федеральным законам находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов (статья 72, пункт "а" части 1).

конституции и уставы субъектов находятся в особой нормативной связи с Конституцией Российской Федерации (Постановление от 18 июля 2003 года N 13-П), т.е. в основе их положений лежат принципы, установленные Конституцией Российской Федерации, которым они не могут противоречить ни буквально, ни в своей интерпретации.

Исходя из этого проверка как вступивших в силу договоров (соглашений) органов государственной власти субъектов Российской Федерации, так и утверждающих их нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации - в силу положений статьи 125 (часть 2) Конституции Российской Федерации и пункта 1 части первой статьи 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" - может быть осуществлена Конституционным Судом Российской Федерации на соответствие Конституции Российской Федерации, что позволяет обеспечить не только конституционно-правовую охрану Конституции Российской Федерации и конституций (уставов) субъектов Российской Федерации, но и единство конституционно-правового пространства в Российской Федерации как федеративном государстве, а также конституционную законность в конкретных субъектах Российской Федерации.