Особое мнение судьи Конституционного Суда рф т.Г.Морщаковой

Согласно пункту 4 статьи 29.1 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" Президент Российской Федерации в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации, вправе по мотивированному представлению Генерального прокурора Российской Федерации временно отстранить высшее должностное лицо (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти) субъекта Российской Федерации от исполнения обязанностей в случае предъявления ему обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Применение такой меры служит правовым средством обеспечения объективности уголовного преследования и диктуется принципами его публичности, а также справедливости и равенства граждан перед законом и судом при привлечении к уголовной ответственности.

Отстранение высшего должностного лица (руководителя высшего исполнительного органа) субъекта Российской Федерации на период проведения в отношении него расследования, имеющее целью исключить злоупотребление служебным положением и воспрепятствовать законному уголовному преследованию, необходимо в связи с высоким конституционным статусом такого лица (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 1 декабря 1999 года), а также в силу того, что осуществляющие привлечение к уголовной ответственности органы входят в систему исполнительной власти (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 года) и реально доступны влиянию ее высших должностных лиц, в том числе действующих на уровне субъектов Российской Федерации.

Поэтому временное отстранение указанных должностных лиц от должности в связи с предъявлением обвинения не может предполагать проявление каких бы то ни было дискреционных полномочий при применении данной меры: Генеральный прокурор Российской Федерации во всех случаях привлечения высшего должностного лица субъекта Российской Федерации в качестве обвиняемого и предъявления ему обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления должен направлять Президенту Российской Федерации представление об отстранении привлекаемого к уголовной ответственности от должности, а Президент - принимать решение о временном отстранении. При этом возможность произвольных решений может быть исключена, только если единственным и достаточным основанием для отстранения от должности в связи с уголовным преследованием должностных лиц, имеющих названный конституционный статус, является тяжесть предъявленного обвинения.

Иное истолкование правомочий Генерального прокурора Российской Федерации и Президента Российской Федерации означает, согласно Конституции Российской Федерации, отступление от конституционного принципа равенства перед законом и судом (статья 19), создает возможность для воспрепятствования привлечению к уголовной ответственности, не отвечает целям защиты прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью (статья 52) и, следовательно, не согласуется со статусом Президента Российской Федерации как гаранта Конституции Российской Федерации (статья 80, часть 2).

Признание отстранения высших должностных лиц субъектов Российской Федерации - как предупредительно-пресекательной меры в уголовном процессе - лишь возможным, но не обязательным могло бы быть обусловлено только необходимостью проверки законности и обоснованности предъявления обвинения. Однако такая проверка должна осуществляться в установленной уголовно-процессуальным законом процедуре и надлежащим субъектом, что предполагает обжалование, рассмотрение и оценку законности указанной меры в компетентном суде. Судебная же юрисдикция в силу принципа разделения властей (статья 10 Конституции Российской Федерации) не может передаваться никаким другим органам государственной власти, включая Президента Российской Федерации. Его прерогативы в связи с обязательным отстранением от должности высших должностных лиц (руководителей исполнительной власти) субъектов Российской Федерации в ходе их уголовного преследования связаны со статусом этих лиц, который исключает такое отстранение без ведома главы государства, обеспечивающего согласованное функционирование всех органов государственной власти, тем более что решение об отстранении требует сопровождения другими мерами политического и правового характера, гарантирующими стабильность демократического правового порядка.

Таким образом, правомочие Президента Российской Федерации по временному отстранению от должности высших должностных лиц субъектов Российской Федерации в связи с их уголовным преследованием означает, что на главу государства возлагается обязанность осуществить такое отстранение указанных лиц от должности. Истолкование этого правомочия Президента Российской Федерации только как признание возможности отстранения, от использования которой при преследовании высших должностных лиц субъектов Российской Федерации за совершение тяжких или особо тяжких преступлений было бы допустимо отказаться, не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 10, 19 (части 1 и 2), 52 и 80 (часть 2). Чтобы устранить этот эффект неконституционности пункта 4 статьи 29.1 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", не прибегая к лишению данного предписания юридической силы, необходимо обеспечивать в правоприменении его понимание в соответствии с тем смыслом, который согласуется с названными статьями Конституции Российской Федерации и исключает какие бы то ни было произвольные решения о применении или неприменении временного отстранения от должности при осуществлении уголовного преследования высших должностных лиц субъектов Российской Федерации. Однако практика применения рассматриваемого положения отсутствует, и это не позволяет утверждать, что неконституционное его истолкование не будет иметь места.

Именно поэтому на Конституционном Суде Российской Федерации лежала обязанность предложить согласующееся с Конституцией Российской Федерации истолкование закона, которому в силу конституционного статуса Конституционного Суда Российской Федерации как органа охраны Конституции Российской Федерации (статья 125, часть 6, Конституции Российской Федерации) и в соответствии со статьями 6 и 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", закрепляющими общеобязательность и окончательность его решений, правоприменители, в том числе Генеральный прокурор Российской Федерации, суды и Президент Российской Федерации, не могли бы не следовать в будущем. Это исключило бы и критику оспоренного регулирования со стороны его оппонентов.