тему, это изучение «непрямых семантических ассоциаций»52. Идея заключается в том, что человеку даются последовательности букв, которые он должен максимально быстро определить как слово или бессмыслицу. Время замеряется. «Прямая семантическая ассоциация» — это то, что человек быстрее узнает слово «черный», если перед этим он прочитал слово «белый». Этот эффект «прайминга» для «нормальных» людей работает только с очень близко связанными словами. Шизофреники же, например, часто способны «связывать» такие слова, как «лимон» и «сладкий», — это и есть непрямая ассоциация. Под псилоцибином наблюдается тот же эффект: семантическое поле расширяется, и непрямые ассоциации (типа «лимон» — «сладкий») прекрасно работают. Правда, в целом время реакции замедляется.
Или вот R.Fisher красиво демонстрировал действия энтеогенов на эффекты «trimming» (понашему, «обрезания»). Если у написанных слов срезать, например, верхнюю половину, то узнать, что там написано, не так-то легко. Так вот, «трипующий» узнает, что написано таким образом, гораздо легче и быстрее.
8. Всякий, кто возьмется за научное изучение Психеделического опыта, должен иметь в виду, что трип изменяет психические способности и процессы не абы как, а очень специфически, в рамках собственной структуры и смысла. Почти все, делавшие какие-нибудь «замеры» (меня включая) сознания трипующего человека, натыкались на то, что ему крайне неинтересно делать бессмысленные вещи типа запоминания слов, угадывания геометрических фигур и т. д. и т. п. Примечательно, что еще Гордон Вассон стал цепляться к своей дочери Маше, когда она впервые ела грибы: «Когда родилась королева Елизавета?» да «В каком году была битва...?» — и она на пару вопросов ответила, а потом послала его, дескать, исчезни, папочка, со своими глупостями. Никакое хорошее отношение к «экспериментатору» не помогает. Я сам был в роли подопытного и помню отлично, как хохотал, пока мне зачитывались «случайные» слова, которые я «должен был» запомнить. Это было абсолютно бессмысленно, а мне в это время было чем заняться. Вдоль определенных линий та же память, безусловно, грандиозно вырастает; но это не любые линии, а то, что важно в данном трипе. То же касается опытов с восприятием времени, с экстрасенсорными способностями, гипнозом и так далее. Исследование должно следовать за процессом, а не пытаться навязать собственные рамки.
Межглавок 4
Я писал эту главу в Хуаутле, пока шли дожди, каждый день ожидая церемонии вечером, и каждый вечер Аполония произносила одно из единственных слов, которые знала по-испански:
52 «Increased Activation of Indirect Semantic Associations under Psilocybin» in «Biological Psychology» Vol 39 (No. 12) June 1996; 1055-1057 by M. Spitzer; M. Thimm; L. Hermie; P. Holzmann; K.A. Kovar; H. Heimann; E. GouzoulisMayfrank; U. Kischka; F. Schneider
«Завтра». Грибы лежали на столе, завернутые в банановые листья. Наконец настало «сегодня». Я устроил себе днем баню, Аполония к вечеру оделась в яркое и цветное. Внук ее куда-то исчез, и она спокойно разговаривала со мной по-мацатекски. Зажгла свечи, копаль. Перед тем как зажечь свечи, она некоторые время водила ими по мне сверху вниз (очень приятно). Над горящим копалем мы держали руки и лица. Грибы она тоже держала и водила в этом ароматном дыму. Я жевал (без удовольствия) листья какого-то растения, оставившие во рту вкус зубной пасты из детства. Потом опять был перерыв, до полной темноты, наверное, около часа. Горели свечи. Она достала грибы, разделила, почистила. Я съел те, что она дала мне, закурил предложенную сигарету. От того, чтобы запить глотком водки, я отказался, она не настаивала. Потом она взяла свои грибы, еще несколько отделила мне и съела остальные (совсем мало). Еще какое-то время мы сидели, глядя на огонь свечей, потом она велела мне лечь «носом к стенке», потушила свет и вышла в свою (смежную) комнату.
Я остался один. Скоро начался трип. В какой-то момент вернулся ее внук и включил свой телевизор. Когда телевизор стал вплетаться в видения, мне стало очень неуютно. Там шел боевик со сплошным мордобоем. Я долго решался и наконец сказал ему, через стенку, что мне телевизор мешает. Он сразу его выключил и настала тишина, но мордобой еще долго продолжался в том, что я видел.
Аполония оставалась там, в своей комнате (в той же, что и внук), не вела речь, как я ожидал по описаниям. Я был один, и в какой-то момент мне стало очень неуютно. Тогда я встал, зажег свечку и вышел во двор. Когда я вернулся, вышла Аполония, и строго меня отчитала. Понял я, скажем, не все, но было ясно, что ни выходить на улицу, ни зажигать свет нельзя. Я, в сущности, знал все это сам, но был рад, что свечу она оставила гореть, когда опять вернулась к себе. Я потом от свечки к свечке передавал огонь всю ночь. Еще в какой-то момент она опять выходила и опять отчитывала. Я не мог ей ничего возразить. Контакт между нами все равно оставался очень теплым. Видения скоро утихли, грибов было, в общем-то, мало, и я заснул под утро. Следующий день и потом, как минимум, еще один день были просто замечательными, я чувствовал себя абсолютно чистым, светлым, легким. Автостоп удавался идеально (я ехал назад).
Теперь, когда я вспоминаю эту ситуацию, она кажется мне довольно символичной (она всегда с грибами такая). Я пришел туда и ел «маленьких святых» вот примерно с какой целью: я хотел «получить добро» на то, чтобы давать их другим. (Я далек от того, чтобы называть это «стать шаманом» даже в диких своих мечтах; но даже и писать про это — это тоже «давать другим», как ни крути). Доставшаяся мне церемония была «потертой»: не было молитв и знаменитой льющейся и взывающей речи (я знаю, что Аполония множество раз делала это с мамой и потом сама). И был телевизор — вот чья речь звучала в ночной тишине.
И тогда я заглушил телевизор, зажег свечку и вышел на улицу. А та сила, от которой я хотел