Заказчик псевдореабилитационных программ индоктринации адептов из числа лиц, страдающих наркологическими заболеваниями.

Исходя из всей имеющейся в распоряжении государственных служб и патриотически ориентированных российских неправительственных организаций информации, уже практически ни у кого нет сомнений, что за этим проектом стоит реализующий определенную уже много лет назад стратегию расширения геополитического влияния Государственный департамент США и непосредственно администрация американских президентов. Все детали этого глобального, продуманного до мелочей сетевого проекта, несомненно, постоянно совершенствуются в сотрудничающих с ними аналитических «мозговых центрах» («think tanks») типа американского, рожденного в разгар «холодной» войны 1950-х между СССР и США, Центра стратегических и международных исследований (CSIS).

Только совсем недавно американский Госдеп официально признал, что в 1993 году Конституцию Российской Федерации, как и ряд ключевых законов нашей страны, писали советники из Администрации Президента США. Никто тогда и предположить не мог, какие катастрофические последствия неотвратимо влечет за собой включение в основной закон побежденного в «холодной» войне государства двух принципиально новых положений: п. 2 статьи 13 и п. 4 статьи 15. Всего две статьи американской версии российской Конституции: отказ правительства Российской Федерации от защиты своих традиционных ценностей (идеологии) и признание приоритета международного права над внутригосударственным, сегодня позволили извне запустить механизм гарантированного самоуничтожения нашего государства с тысячелетней историей и имперским прошлым.

Уже практически ни для кого не секрет, что широко размножившиеся в США постреформационные протестантские движения – баптисты, пятидесятники, мормоны, харизматы-протестанты, харизматы-католики, методисты и так далее почти до бесконечности – в условиях постоянно ведущейся так называемой «сетевой войны против всех» стали ударной пропагандистской силой, действующей в интересах Вашингтона.

Как известно, цивилизация Нового Света в основе своей протестантская – собирательный архетип американца общеизвестен: племя «WASP» (White-Anglo-Saxon-Protestant, Белый-Англосакс-Протестант). Следовательно, радикальное современное неопятидесятническое харизматическое религиозное движение должно было стать и стало «идеологией сетевой войны». А прикрытием для его внедрения на территорию других государств является активно насаждаемая международными правозащитными организациями политика толерантности и религиозных свобод.

Госсекретарь США Мадлен Олбрайт, выступая 23 октября 1997 года в Колумбийской юридической школе Католического университета в Вашингтоне, сообщила, что «поиск религиозной свободы и толерантности... будет и впредь играть важную роль во внешней политике США во всемирном масштабе», поскольку игнорирование свободы вероисповедания или угроза ее нарушения могут вызвать не только страх и столкновения, но и послужить причиной новой мировой войны. Поэтому США планируют сосредоточить основные направления своей внешней политики на тех регионах, сказала Мадлен Олбрайт, где «религиозное разделение сопровождается другими факторами, порождающими насилие и угрожающими миру. Для успешного выполнения наших намерений мы публично называем религиозную свободу приоритетом нашей внешней политики». И, соответственно, лоббируют интересы удобных для расширения сферы геополитического влияния нетрадиционных религиозных движений. При этом под развитием институтов гражданского общества и демократических принципов религиозной свободы подразумевается информационная атака на традиционные религиозные институты.

Как отмечает в аналитической работе «Война против всех» ее автор, Андрей Мартьянов, XXI век и информационная эпоха вызвали к жизни новую и крайне опасную концепцию глобального доминирования только одного государства-монополиста, утверждающего, будто только правительству Соединенных Штатов Америки известно, что такое настоящая демократия и каков единственно верный образ жизни. В последние годы правления неоконсерваторов-республиканцев эта позиция превратилась в абсолютный фетиш: оказывается, только в Вашингтоне знают, как «осчастливить» все человечество. Именно ради этой «миссии» была создана Новая концепция ведения войн – «Еmerging theory of war» – теория, после ознакомления с которой становится ясно: мир подошел к опасной черте и глобальная катастрофа куда ближе, чем кажется. Эта теория разработана Офисом реформирования американских Вооруженных Сил Секретаря обороны (Office of Force Transformation) под управлением вице-адмирала Артура К. Сибровски (A.K. Cebrowski). Она активно внедрялась в практику ведения боевых действий США в Ираке и Афганистане в середине 2000-х, тестируется и совершенствуется на учениях и симуляторах и по сей день. Разработчики этой теории убеждены, что в ближайшем будущем она, «если не заменит собой традиционную теорию войны, то существенно и необратимо качественно изменит ее». Обращение к этой концепции стало общим местом в докладах министра обороны США Дональда Рамсфильда, секретаря Совета Безопасности Пола Вулфовица и некоторых других высших военных чиновников США в 2010-м году. Данная теория подробно изложена в книге Эдварда Смита «Операции, основанные на модулировании поведения». К сожалению, эта книга доступна не всем, поскольку ее можно прочитать только на английском языке. Труд уникальный по своему цинизму. Прямо заявляется: союзников у США нет. Существуют исключительно враги. Объединенная Европа, Европейский Союз, Китай и Россия – одни из них, как основные экономические конкуренты.

Созданная адмиралом А. Сибровски и его коллегами теория подразумевает так называемую «сетевую войну», в которой нет необходимости в участии вооруженных сил как таковых. Изменилась эпоха, изменились и методы – оружием становится информация и агрессивное воздействие на массовое сознание. По Эдварду Смиту центральной задачей ведения всех «сетевых войн» является проведение «операции базовых эффектов» (Effects-based operations – EBO), далее ОБЭ. Эта важнейшая концепция во всей данной теории. Операции базовых эффектов определяются как «совокупность действий, направленных на формирование модели поведения друзей, нейтральных сил и врагов в ситуации мира, кризиса и войны». Другими словами, это заведомое установление полного и абсолютного контроля надо всеми участниками актуальных или возможных боевых действий и тотальное манипулирование ими во всех ситуациях – и тогда, когда война ведется, и тогда, когда она назревает и тогда, когда царит мир. В этом вся суть «сетевой войны» – она не имеет начала и конца, она ведется постоянно, и ее цель обеспечить тем, кто ее ведет, способность всестороннего управления всеми действующими силами человечества. Это означает, что внедрение «сети» представляет собой лишение стран, народов, армий и правительств мира какой бы то ни было самостоятельности, суверенности и субъектности, превращение их в жестко управляемые, запрограммированные механизмы. За скромной «технической» аббревиатурой «ОБЭ» стоит план прямого планетарного контроля, мирового господства нового типа, когда управлению подлежат не отдельные субъекты, а их содержание, их мотивации, действия, намерения и т.д. Это проект глобальной манипуляции и тотального контроля в мировом масштабе. И немалая роль в этом отводится нетрадиционным религиозным движениям.

Наглядным примером этой деятельности является опыт Азиатско-Тихоокеанского региона, где последние 15 лет воплощается в жизнь следующий этап в распространении духовной экспансии западной цивилизации и ее религиозного сопровождения. Для Южной Кореи в этом сценарии отведена ведущая роль проводника духовно-нравственных ценностей Запада в сопредельные страны, в том числе как непосредственно в Россию, так и с использованием ее территории в качестве плацдарма для деятельности в Китае и Северной Корее. Успешному исполнению этих замыслов способствуют не только позиции, завоеванные протестантизмом в южной части Корейского полуострова, но и другие факторы.

В частности, экономический рост Южной Кореи на протяжении нескольких десятилетий, обусловленный протекционизмом Запада, придал ей уверенность в себе и вызвал стремление исполнить подобающую экономическому потенциалу политическую роль в регионе. Для этого активно используется религиозная миссия неопротестантов-харизматов. Масштабы осуществляемой ими работы, воистину, потрясают воображение.

Следует отметить, что на протяжении последних лет именно корейские миссионеры будоражат близлежащие страны своей активностью, которая порой приобретает просто грандиозный размах. Это нашло выражение и в крупнейших христианских форумах, в том числе международных, регулярно проводимых в Сеуле. Так, еще в 1992 году Евангельский союз Кореи организовал конференцию, собравшую 1300 делегатов из многих миссионерских организаций республики, на которой обсуждалась стратегия миссионерской деятельности в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Конференция была созвана в связи с решением корейских христиан=неопротестантов направить в последнем десятилетии этого века (то есть с 1990 г. и по 2000 г.) в другие страны мира 10 000 своих миссионеров. С 17 по 28 мая 1995 года в Сеуле прошел один из самых представительных миссионерских съездов за всю историю этого движения, получивший название ни много ни мало как Международная конференция по евангелизации мира. В ее работе приняло участие более 4000 христианских лидеров-неопятидесятников из более чем 180 государств.

Практически с первых лет деятельности зарубежных миссий на российском Дальнем Востоке их представители распространили свое влияние и на сопредельные страны – Китай и Северную Корею. Это произошло сразу же после того, как обосновавшиеся в регионе иностранные пасторы создали себе прочные позиции. Они сами систематически посещают КНР, направляют туда финансовую помощь и регулярно командируют прихожан своих церквей, поддерживая таким образом действующие в Китае религиозные общины и поощряя образование новых. Заметную активность в этом направлении проявляют миссионеры «Корейского окружного совета ассамблей Бога в США», «Корейских ассамблей Бога», «Ассоциации пресвитерианских церквей Кореи».

В работе на китайском направлении протестантские миссионеры опираются на граждан этой страны, корейцев по национальности, которых целенаправленно готовят в соответствующих религиозных объединениях, созданных на территории Российской Федерации, а также в КНР. При этом используются и харизматические религиозные практики. После завершения курса обучения выпускники занимаются организацией новых «церквей» в Китае.

Миссионеры постоянно изыскивают возможности по пересылке христианской литературы в Северную Корею и Китай. Существующие каналы функционируют нелегально в связи с действующими в этих странах законодательными актами, которые запрещают ввоз религиозной литературы, изготовленной за рубежом.

Cледует отметить, что, например, законодательство Китая накладывает ограничения на деятельность в своей стране зарубежных миссионеров, поддерживая независимость национальных религиозных общин. Во многих своих положениях они не согласуются с международными правовыми актами, требованиями и представлениями западных религиозных кругов относительно религиозных свобод. Китайское правительство вполне логично объясняет это беспокойством по поводу возможного вмешательства во внутренние дела страны через посредство международных христианских институтов. Однако, несмотря на серьезное противодействие властей, многие миссионерские центры продолжают работать в Китае, занимаясь нелегальной доставкой религиозной литературы и оказывая финансовую поддержку региональным структурным подразделениям. В связи с более жестким контролем на границе России с Северной Кореей миссионеры используют канал доставки литературы через Китайскую Народную Республику, привлекая ее граждан, имеющих родственников в Северной Корее.

Более подробно этот вопрос рассмотрен в книге «Экспансия» ныне покойного заведующего кафедрой религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ, заслуженного деятеля науки Российской Федерации Николая Антоновича Трофимчука.

Россия не стала исключением из правил покорения слабеющих цивилизаций и на ее территории сегодня с использованием многочисленных, так и не решенных пробелов в российском законодательстве развернута полномасштабная информационная, психологическая и религиозная война, отголоски которой мы слышим в ситуациях с различными однокоренными по своей сути «Царствами Бога», «Посольствами Божьими», «Новыми Поколениями», «Новыми Жизнями», «Источниками Жизни», «Возрождениями», «Преображениями», «Пробуждениями», покрывающим большинство из них ангажированным просектантским «Национальным антинаркотическим союзом», либо Всероссийской ассоциацией «Родина без наркотиков», и входящими в их состав аффилированными с неопятидесятническими структурами фондами «Центр здоровой молодежи», «Во имя архангела Гавриила», «Наше Будущее», «Аль-Амин», «Свобода», автономными некоммерческими организациями «Сургут без наркотиков», «Новосибирск без наркотиков», «Тюмень без наркотиков», «Кубань без наркотиков» и прочими-прочими «… … … без наркотиков», а также целым рядом других коммерческих и некоммерческих предприятий аналогичного по сути содержания. Все они теснейшим образом связаны между собой и пытаются усилить свое влияние уже не только на Украине и в России, но и открыть точки вербовки русскоговорящих адептов в Германии, Израиле, США, Республиках Беларусь, Крыму и даже, казалось бы, сугубо православной Абхазии. Сети расставлены и плетутся дальше без остановки. Паук терпеливо ждет, пока жертва устанет сопротивляться, одновременно плодя все новых и новых сородичей и заселяя ими нужную заказчикам территорию. Россия и государства бывшего Советского Союза, как и прежде, на острие атаки. Сетевая война идет полным ходом…

Так называемая «оранжевая революция» 2004-го года в Киеве являлась самым очевидным примером внедрения концепции «базового эффекта» по всем правилам ведения «сетевых операций». «Операции базовых эффектов», ОБЭ на Украине наглядно продемонстрировали формирование схем поведения всех сторон – Ющенко, Януковича, Кучмы, элит, масс, политтехнологов, экономических кланов, высших чиновников, этнических, социальных и религиозных групп. Каждый участник драматической украинской осени 2004-го был манипулируем. Кто-то напрямую, кто-то косвенно, кто-то через Россию, кто-то через Европу, кто-то через экономические рычаги, кто-то через религиозные, в первую очередь неопротестантские круги, и т.д.

Экспертам хорошо известно, что одним из основных элементов миссионерской стратегии современных религиозных новообразований является стремление к увеличению количества религиозных общин. По мнению миссионеров, существует прямая связь между ростом числа прихожан и появлением новых церквей. Известный американский социолог и экономист, доктор философии Джеймс Д. Монтгомери замечает по этому поводу: «Стратегия умножения церквей – это не просто удачная теория или теологическая доктрина. Это, прежде всего, наиболее верный путь обращения народов». Под обращением здесь понимается вербовка в нетрадиционные религиозные движения. По убеждению доктора Монтгомери, все программы и стратегии всемирной индоктринации-евангелизации должны быть направлены на то, чтобы в числе главных результатов и итогов миссионерской работы было основание новых «церквей» (т.е. сектантских общин). И в каком направлении «обратят» народы зависит от той доктрины, которую несет та или иная религиозная группа. С учетом того, что в России наиболее активно работают сайентологи и неопятидесятнические харизматические общины, выпускники их «реабилитационных» вербовочных программ в российских городах создают все новые и новые филиалы, понятно, к какому сценарию нас готовят.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров 5 июня 2014 года в своем выступлении на встрече с членами Российского совета по международным делам в Москве, констатировал, что Россия возвращается к традиционным духовным ценностям, и это одна из причин отдаления Запада от нее. Естественно, западный мир стремится не допустить развития такого невыгодного для конструкторов их версии миропорядка сценария, блокируя его при помощи реализации различных стратегических проектов. И здесь роль нетрадиционных религиозных движений велика как никогда. Они и есть передовая часть «мягкой силы», упомянутой в опубликованном в журнале «Наркология», №5 за 2015 год сообщении 5 данного аналитического материала.

Говоря о природе данного явления применительно к США, автор концепции «мягкой силы», американский политолог Джозеф Най в первую очередь (что очень показательно) обращает внимание на роль американских образовательных центров, служащих точками притяжения для студентов из разных государств. Значительное число выпускников американских университетов, составляющих государственные элиты других стран, как было указано нами ранее, формирует крайне важный ресурс благожелательного отношения к Америке за ее рубежами. Игнорировать и искусственно снижать степень влияния традиционной «жесткой силы» не торопятся ни эксперты-политологи, ни политики-практики. Она не теряет ключевого значения в современном мире, но «мягкая сила» обретает все большее значение для решения вопросов, требующих многостороннего сотрудничества. Особенно это касается сфер межкультурной и межрелигиозной коммуникации, в рамках которой сегодня действует немало самых разнообразных структур, в первую очередь западных – американских и европейских. Но в русле этой тенденции движутся и другие организации – представители так называемого глобального гражданского общества, несущие абсолютно чуждый российскому цивилизационный код.

В соответствии с этой позицией второй ключевой агент распространения «мягкой силы» США – американская массовая культура, в которой заложены идеи свободы, раскрепощения и демократии, что, так или иначе, находит отклик у жителей разных стран и представителей различных культурных традиций. И одним из ключевых «агентов влияния» на этом поле являются современные религиозные новообразования или как их называют иначе – нетрадиционные религиозные движения. И здесь следует подчеркнуть еще раз особо – лидеры таких учреждений, в первую очередь созданных на территории Соединенных Штатов Америки, к которым относится и ставшее впоследствии международным неопятидесятническое харизматическое движение, также являются представителями «мягкой силы» американского правительства.

В этом смысле совершенно естественно и закономерно событие, произошедшее в городе Вашингтон, 7 августа 2013 года. Тогда Государственный секретарь США Джон Керри публично объявил о создании в структуре правительства Управления по вопросам инициатив религиозных сообществ. Видеозапись выступлений всех главных действующих лиц этого мероприятия (на английском языке), крайне значимого для усиления влияния американского Белого дома на геополитические процессы в мире, можно увидеть в видео-банке данных http://www.youtube.com Новое управление призвано формировать политику Госдепартамента США в сфере взаимодействия с религиозными сообществами, ориентировано на тесное сотрудничество с ними, чтобы их голоса были услышаны во внешнеполитическом процессе, в том числе путем продолжения сотрудничества с рабочей группой Госдепартамента США по вопросам религии и внешней политики. Основная задача данной структуры – взаимодействовать на регулярной основе с другими чиновниками и управлениями правительства США, сосредоточенными на религиозных вопросах. В том числе с Послом по особым поручениям по вопросам свободы вероисповедания Сюзан Джонсон Кук и Управлением Госдепартамента по вопросам международной свободы вероисповедания. То есть, акцент во внешней политике Вашингтона с лета 2013 года сфокусирован на поддержке нетрадиционных религиозных движений тех государств, на которых направлен интерес американского правительства и через них на влияние во внутриполитических процессах правительств этих стран.

Известно, что руководителем новой структуры в составе Госдепартамента США стал доктор теологии Шон Кейси, который получил статус Специального советника Госсекретаря США. Объясняя причину создания нового Управления участникам брифинга, Шон Кейси отметил: «Как религиозные лидеры и религиозные общины формируют свою среду, они также влияют и формируют наши собственные проблемы внешней политики здесь, в Соединенных Штатах. Непременно полезным для США будет понять религиозных лидеров и привлечь их к нашей дипломатии и усилиям в области развития». Внимательно следящему за событиями в мире читателю понятно, о каком развитии идет речь. У неопятидесятников-харизматов оно называется «пробуждением». Их первоочередная задача – окончательное расщепление, дефрагментация некогда единого российского информационного, культурного и религиозного пространства на мелкие фрагменты.

Направленность на постоянное расширение сферы влияния в планетарном масштабе такой мощной сетевой структуры как международное харизматическое движение, находит отражение и в документах международных миссионерских конференций. Так, еще в январе 1989 года в Сингапуре прошел Всемирный форум под названием «Международные консультации по всемирной Евангелизации-2000». На его заседаниях обсуждались различные задачи миссионерского движения, в том числе необходимость неуклонного увеличения числа протестантских религиозных общин. Речь шла о создании 3,5 миллионов новых «евангельских» церквей в дополнение к 2 500 000, уже функционирующим в мире. Такие задачи позволяют лучше понять тактику современных «сектантских» миссионеров, которая, как мы убеждаемся все больше и больше с каждым днеем, определялась и продолжает определяться стремлением создать максимально возможное число (пусть даже малочисленных) общин, используя это как один из методов привлечения людей не только к вере, но и в определенную, альтернативную традиционной для этой территории, религиозную группу с далеко идущими стратегическими геополитическими задачами.

Как известно, в условиях «сетевой войны» важнейшим инструментом ведения «тихих боевых действий» являются неправительственные организации, объединения и фонды. Там, где Вашингтон напрямую не может влиять на политические процессы, результаты выборов или итоги референдумов, в дело вступают неправительственные организации. Формально они занимаются самыми нейтральными задачами: собирают информацию, налаживают систему образования, осуществляют религиозную миссионерскую деятельность, выдают гранты на исследования и помогают развивать локальные этнические и культурные группы. На самом деле эти структуры выполняют функции подрывных систем, являясь элементами «сетевой войны», которую ведет США против всех. И против своих союзников, и против своих противников, и против нейтральных сил.

Деятельность международных неправительственных организаций, не провозглашая никаких политических-целей и задач, на самом деле активно влияет на социальные процессы общественного строения, организуя под благовидным предлогом широкие группы активных людей, в первую очередь интеллигенцию, ученых, молодежь, религиозных и культурных деятелей. И если в России в 2014 году их деятельность резко ограничена внесением поправок в федеральное законодательство о неправительственных организациях, то несовершенство Федерального закона от 26 сентября 1997 года №125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» является питательной средой для размножения все тех же «агентов влияния» под прикрытием религиозной деятельности. Сбор средств и пожертвований у данных по сути своей зарубежных эмиссаров сегодня осуществляется в большей степени среди российских доноров, немалую долю из которых представляют алко- и наркозависимые, их родственники, а также операторы госгрантов, грантодатели.

Наблюдаемое сегодня отсутствие должного контроля за данной сферой со стороны соответствующих надзорных служб порождает у экспертного сообщества пессимизм в отношении ожидаемой эффективности проводимых правительством и президентом России мероприятий по пресечению деятельности на нашей территории так называемых «иностранных агентов». Ведь все чаще они пытаются называть себя «спасателями россиян от алкоголизма и наркомании», чему склонны верить чиновники и политики, занимающиеся высокие посты не только в региональных и федеральных профильных министерствах и ведомствах, но и Государственной Думе Российской Федерации. И получали и готовы получать и в дальнейшем соответствующее финансирование на свою, по сути, антироссийскую деятельность из государственного бюджета в виде грантов и субсидий.