УЗКИЙ СПЕЦИАЛИСТ

Маленький Сережка начал орать в четыре утра. С вечера вроде все было почти в порядке, ну разве что небольшие сопельки, а ночью всей семье дал прикурить. И что было особенно непонятно — температура нормальная, не кашляет, покакал нормально. Пацану семь месяцев всего, попробуй выяснить, что у него болит! Часов в 11 утра пришла вызванная Лариса Захаровна — участковый педиатр — человек по­ жилой, внимательный и многоопытный. Послушала, постукала, загля­ нула в рот, помяла животик — все в порядке, но только прикоснулась к правому уху — Сережка аж взвизгнул. Ясное дело — отит.

Выписала направление к специалисту. Ну хоть диагноз поставлен, и то хорошо. Пришлось собираться в поликлинику. Возле двери с над­ писью «отоларинголог» — народу!!! Но с детьми до года принимали без очереди, а Сережка еще и плакал в коридоре довольно громко. Так что минут через 25 уже попали в кабинет.

Принимали две молодые женщины — врач и медсестра. Врача

ссестрой никак не перепутаешь — у него на голове большое круглое

икрасивое зеркало прикручено. Вся процедура заняла несколько се­ кунд. Специальную воронку в ушко вставили, зеркалом пучок света направили — так и есть — отит. Выписали капли в ухо и зачем-то в нос, еще какие-то таблетки. Все купили, начали капать и глотать, уже к вечеру Серега успокоился, лишь изредка поскуливал, а дня через два был здоров. Опять сходили к ЛОРу (Ларису Захаровну уже и не бес­ покоили), там заглянули в ушко — все в порядке, вот и славненько.

Доктор с зеркалом на голове (отоларинголог) относится к узким специалистам. Он умеет делать многие вещи, совершенно недоступные даже такому опытному врачу, как Лариса Захаровна, — может, напри­ мер, заглянуть в ухо.

Узких медицинских специальностей существует превеликое множе­ ство, и это неизбежно — уж слишком много стала знать медицинская наука. И быть, как каких-то 100 лет назад, просто врачом уже не по­ лучается — не получается самому и оперировать, и роды принимать, и понос лечить. А вот стать специалистом в какой-то довольно не­ большой области медицины — вполне по силам, но и в этом случае всю жизнь приходится учиться и совершенствоваться.

Перечислить узких специалистов практически невозможно. Но есть знатоки отдельных человеческих органов (дерматолог — кожа, маммолог — молочная железа, проктолог — прямая кишка, вертебро­ лог — позвоночник, кардиолог — сердце и т. д.), специалисты по це­ лым системам организма (невропатолог — нервная система, эндокри­ нолог — эндокринная, гастроэнтеролог — пищеварительная и т. д.). Некоторые врачи лечат отдельные виды болезней или даже вообще какую-то одну болезнь: фтизиатр — туберкулез, онколог — опухоли, гематолог — болезни крови, венеролог — понятно что и т. п. Имеются узкие специалисты по диагностике с помощью различных аппаратов, например рентгенологи, врачи ультразвуковой диагностики. Выделяют узкие специальности и по способам лечения (хирурги, терапевты), и по возрасту пациентов (педиатры, геронтологи). И внутри каждой

перечисленной специальности можно обнаружить десятки еще более узких направлений.

Не вызывает никакого сомнения тот факт, что чем чаще конкрет­ ный врач лечит конкретную болезнь, тем лучше результаты, ибо больше опыт, больше знаний, выработаны соответствующие навыки, хорошо известны лекарства и т. д. И результаты операции по поводу порока сердца, назовем его (этот порок) «стеноз митрального клапана», будут наилучшими именно у хирурга из города N по фамилии К, который сделал 200 операций именно на сердце, именно на митральном клапане и именно по поводу стеноза...

Напрашивается очевидный вывод: залог успешного лечения со­ стоит в том, чтобы больной с определенной болезнью попал на при­ ем к соответствующему специалисту — специалисту именно по этой болезни. Остается «малость» — установить диагноз. Этим, наверное, и должны заниматься специалисты не узкие, или, как их сейчас при­ нято называть, врачи общей практики. Типичные представители по­ следних это, на первый взгляд, самые близкие к нашему дому врачи — участковые педиатры и терапевты. Хотя анализ изложенного выше наводит на мысль о том, что болезней для педиатров-терапевтов совсем не остается. Язва желудка — к гастроэнтерологу, диабет — к эндокри­ нологу, инфаркт — к кардиологу, инсульт — к невропатологу, беремен­ ность — к акушеру-гинекологу и т. д. Остается разве что бронхиты да грипп лечить самому. Но при особом желании и тех больных, что останутся, можно «пристроить»: бронхит — к пульмонологу, грипп —

кинфекционисту.

Акак же взаимосвязь всех органов и систем, как же главное, со студенческой скамьи всем медикам внушаемое правило: лечить боль­ ного, а не болезнь?! С этим посложнее. А еще загвоздка в том, что лишь некоторых, особо здоровых счастливчиков, беспокоит что-то одно. Но если вас угораздило годам к 40 «заработать» и гастрит, и гиперто­ нию, и хронический тонзиллит? Так что, так и бегать по кругу между гастроэнтерологом, кардиологом и отоларингологом?

Очень не хочется бегать! Хочется прийти к одному человеку, кото­ рому веришь, которого уважаешь, которого не стесняешься, и с ним одним все вопросы запросто порешать. И так теоретически вроде бы быть и должно. Но, к сожалению, лишь теоретически.

Процитируем один очень интересный документ. Называется он «Международный кодекс медицинской этики». Итак, цитата:

«Врач должен ставить во главу угла сострадание и уважение к че­ ловеческому достоинству пациента и полностью отвечать за все аспекты медицинской помощи, вне зависимости от собственной про­ фессиональной специализации» (выделено мною. — Е. К.).

Вы внимательно прочитали? Вам не показалось, что наши походы по узким специалистам каким-то странным образом не соотносятся с Международным кодексом медицинской этики? Неужели показа­ лось? Вы, наверное, решили, что у нас медики неграмотные и медицина неэтичная? Вы решили неправильно, и этот парадоксальный факт мы сейчас проиллюстрируем.

Итак, вы решили привести в порядок свой рот. Надоело терпеть — там болит, там холодное заходит, там зуб шатается, и после еды пол­ часа приходится выковыривать из дырок мясо. Вы пришли в самую обычную государственную бесплатную поликлинику. Вас осмотрит стоматолог-терапевт, сообщит, что здесь и здесь кариес, это он вы­ лечит сам, с этим зубом к хирургу (рвать), с этим — к пародонтологу (лечить), потом к протезисту — строить мост. Про очередь к каждому специалисту мы не говорим, это тема отдельная. Если у вас много времени и устойчивая психика, в течение полугода вы вполне сможете закончить лечение.

С теми же самыми проблемами вы пришли в частный стомато­ логический кабинет. Один и тот же приветливый врач вылечил вам и кариес, и пародонтоз, удалил зуб и осуществил протезирование. Когда в процессе удаления зуба возникли проблемы, врач пригласил узкого специалиста — хирурга-стоматолога, который эти проблемы решил. Обратите внимание, не вас послали к хирургу, мотивируя тем, что «я за это не отвечаю», а хирург пришел к вам.

Стоматолог, которому вы доверились, в соответствии с Междуна­ родным кодексом медицинской этики, взял на себя всю полноту ответ­ ственности за все аспекты лечения, а при возникновении сложностей позвал себе на помощь узкого специалиста — такого специалиста, которому он сам и доверяет.

В первом случае (государственная поликлиника) ответственность за результаты лечения разделили между собой четыре врача, во втором

(частный стоматологический кабинет) — всего один. Правда, этот один получил за свой труд в пять раз больше, чем те четыре, вместе взятые (при условии, что этим четверым вовремя выдадут зарплату).

Надеюсь, это не покажется вам несущественным!

Каждый день и каждый час врач принимает ответственные реше­ ния. Решения, от которых зависят жизнь и здоровье людей! Логично предположить, что ответственные решения должны соответствую­ щим образом вознаграждаться — в этом, пожалуй, можно усмотреть не только логику, но и этику. Может быть, Международный кодекс медицинской этики под словом «врач» подразумевает нечто другое? Совсем другого человека с другим образом жизни, который может хотя бы на работе думать о пациентах, а не о том, на какие деньги ку­ пить новую школьную форму и как вернуть долг соседу-бизнесмену.

Недостойная цивилизованного общества оценка врачебного труда привела и приводит к тому, что врач сознательно избегает ответствен­ ных решений. А для того чтобы ответственность разделить и не найти потом виноватого, необходимо много врачей. Мы по этому пути и пош­ ли. Когда после лечения-удаления-протезирования в государственной поликлинике у вас разболится зуб, попробуйте выяснить, кто виноват?! Плохо запломбировали, плохо полечили, плохо удалили или плохой мост построили? А после частного кабинета — вот он, голубчик. Так он и не будет отпираться — сам (и бесплатно!) перелечит и переделает.

Зачем участковому терапевту возиться с вашим гастритом? Ответ­ ственности больше, а зарплата та же. Идите-ка вы к гастроэнтерологу. Или вы думаете, что терапевт гастрит лечить не умеет?

Подождите, скажите вы, зарплата зарплатой, но ведь есть еще и со­ весть, и этика, и врачебный долг. Ну, про врачебный долг все знают очень хорошо, а про долг общества перед врачами? Это как-то забы­ вается. И если общество относится к врачу неэтично, трудно добиться от самого врача этой самой этики.

Но есть и еще одно обстоятельство — материальная база самой медицины. Хорошо быть стоматологом на все руки, когда в кабинете стоит заморское чудо техники, стоимостью в несколько тысяч (ино­ гда несколько десятков тысяч) заморских и очень условных единиц. А жужжащее орудие пыток в кабинете у государственного стомато­ лога и 20 мазохистов в очереди к этому адскому изобретению — это

ЧТО ТЕБЕ ДАРИТЬ...

С Александром Николаевичем мы вместе учились. В один год по­ ступили в мединститут, он на лечебный факультет, а я на педиатриче­ ский. Тогда он не был никаким Александром Николаевичем, и друзья, и знакомые называли его исключительно Шуриком. С первого курса Шурик твердо знал, кем он будет, когда вырастет, то бишь когда ин­ ститут закончит. Он будет гинекологом.

Свои соображения по этому поводу будущий Александр Николае­ вич объяснил мне в процессе поездки в троллейбусе. Мы находились в углу возле водительской кабины, этот угол украшал стандартный плакат с надписью «ТРЕБУЮТСЯ». Плакат пригашал на курсы во­ дителей, гарантировалось трудоустройство и сообщалось, что оплата труда составляет от 180 до 220 рублей. Шурик обратил мое внимание на тот факт, что ставка врача после окончания института равна 110 ру­ блям, а профессия гинеколога позволит ему зарабатывать не меньше, чем водитель троллейбуса. Попутно мне были высказаны искренние соболезнования в связи с будущей специальностью врача-педиатра.

...Лет десять назад, после бессонного ночного дежурства, я стоял на троллейбусной остановке и был приятно удивлен, когда рядом оста­ новилась новенькая белая «девятка». За рулем, как вы уже, наверное, догадались, сидел Александр Николаевич. Разговорились «за жизнь»,

ивыяснились совершенно удивительные факты, объясняющие про­ исхождение автомобиля. Оказалось, что находчивый Александр Ни­ колаевич заключил соглашение с владельцем коммерческого киоска

ив течение трех лет сбывал ему (владельцу) коньяки, кофе и конфеты, получаемые в качестве благодарности за лечение.

Рассказанная история удивительна по своей парадоксальности, но абсолютно достоверна и обыденна в рамках взаимоотношений боль­ ных и пациентов. Принципиальный момент: наших больных и наших пациентов! Среднему европейскому или американскому обывателю все это покажется, по меньшей мере, невероятным.

Кому может прийти в голову, что человек, с огромными трудно­ стями поступивший в медицинский институт и проучившийся в нем СЕМЬ (!) лет, в результате получает за свой труд меньше, чем... Здесь, наверное, следует перечислить пару десятков, а то и сотен специаль­ ностей, но мы этого делать не будем. Все и так знают, что на зарплату врача прожить трудно.

Но мало кто задумывается над тем удивительным фактом, что на зарплату врача невозможно быть Врачом. Да-да, именно Врачом

сбольшой буквы, высокообразованным человеком, который посто­ янно стремится узнать что-то новое и повысить свою квалификацию. Источники новых знаний немало стоят. Специализированные меди­ цинские журналы, учебники и монографии невозможно приобретать,

вбюджет врачебной семьи они не укладываются в принципе. Месячная оплата за услуги сети интернет ориентировочно сопоставима с месяч­ ной зарплатой врача. Не каждая государственная больница может себе это позволить, что уж тут о простом враче говорить.

Иеще один вопрос. Как должен выглядеть человек, ежедневно принимающий решения, от которых зависит жизнь и здоровье других людей? Ездить на троллейбусе? Стирать по вечерам себе халат? Одал­ живать до зарплаты у соседа-автослесаря? Жить вчетвером в одно­ комнатной квартире?

Всеобщее социалистическое равенство нищеты сохранилось по­ сле окончания социализма. Правда, появилась возможность увидеть

хотя бы по телевизору ненашенских врачей. Сытых, довольных, ухо­ женных, с улыбкой выходящих из собственного коттеджа и едущих на работу на собственном «не запорожце», названивая эпизодически по мобильному телефону: а сколько там человек записалось на прием?

Интересно, как будет реагировать вышеописанный врач, если после беседы с пациентом протянуть ему пакет с бутылкой коньяка?

Этого нам, пожалуй, не увидеть — слишком фантастично. Нам жить и общаться с нашими врачами. Нашими, которые совсем не хуже — знают и умеют не меньше, хотя не имеют никаких стимулов к тому, чтобы знать и уметь больше.

Предварительные итоги:

1каждый житель нашей страны знает, что врач на зарплату прожить не может;

2основы нашего мировоззрения (менталитета) с учетом любой ре­ лигии, будь то православие, мусульманство или моральный кодекс строителя коммунизма, гласят: за добро надо платить добром.

С учетом пункта 1, добро, совершаемое врачами, практически бес­ корыстно, а следовательно, при первой возможности отблагодарить пациент это делает (еще раз повторяю — при наличии такой возможно­ сти). Если же отблагодарить не получается (отсутствует материальная база для благодарности), возникает неловкость, поскольку нарушаются основы, изложенные в пункте 2.

Может ли чувствовать себя нормально мать, вызвавшая на дом к больному ребенку участкового педиатра, зная, что врачу за 50, квар­ тира на десятом этаже, а в доме не работает лифт? И что, сказать спаси­ бо? Спасибо замученной, уставшей женщине, живущей в постоянном ожидании то ли пенсии, то ли сокращения штатов, разрывающейся между семьей, магазинами и постоянной, никому не нужной писани­ ной в родной поликлинике?..

Государство от обсуждения темы оплаты врачебного труда по воз­ можности уклоняется. Мол, вы там сами между собой разбирайтесь, а мы просто не будем обращать на это внимания. Ибо ни давать, ни брать юридически нельзя; ибо все вы — и те, кто лечит, и те, кто лезут потом со своими пакетами, по большому счету, преступники. А решить проблему можно лишь одним способом: сделав врача состоятельным человеком, которого благосостояние пациента в принципе не инте­

ресует. Если каждый из нас будет знать о том, что наш лечащий врач человек не бедный, проблема исчезнет сама собой. Простых слов бла­ годарности будет вполне достаточно. Но это все мечты.

Отдельно отмечу весьма принципиальный момент: когда в госу­ дарственной больнице вымогают деньги, когда разработаны таксы для каждого хирурга и для каждой операции, за каждый укол, за по­ мытый пол, за поданное судно, когда ДО лечения, ДО обследования, ДО госпитализации УЖЕ надо говорить спасибо и рассыпаться в бла­ годарностях, а без этого самого спасибо не будет ни госпитализации, ни лечения, ни всего остального — так вот, это не имеет никакого отношения к теме нашей беседы. Это недостойно, это криминал, это никак не соотносится ни с православием, ни с мусульманством, ни с моральным кодексом строителя коммунизма.

Мы говорим не о том. Вас привезли в больницу еле живого, Сер­ гей Иваныч оперировал семь часов, а сейчас все обошлось. У сына была пневмония, и ваш педиатр, вместо того, чтобы дать направление в больницу и забыть, бегала каждый день и искренне волновалась, переживала, была так мила и приветлива; Сережка все время спра­ шивал: «А тетя Валя сегодня придет?» Ночью жутко болела голова, подскочило давление, приехала «скорая» — доктор совсем молодой мальчик, его даже санитар называл Андрюшей, но провозились часа полтора, и никуда не спешили, и не уехали, пока не стало лучше...

Доктор, спасибо вам за все. Эта стандартное начало, всех устраи­ вающее. Что сказать дальше, как выразить благодарность, не улыбкой, не тоном заискивающим, как материально, ощутимо воздать добром за добро? Протянуть конверт? А сколько стоят мастерство, доброта, золотые руки? Не низко ли это, не грязно ли, пытаться измерить все это деньгами? Не обидятся ли Сергей Иваныч, Андрюша, тетя Валя?

Аесли не деньги, то что? Цветы?.. Три дня памяти и грустная дорога

кмусоропроводу? Выпейте за наше здоровье? И что, тетя Валя тоже пить будет? Конфеты? Кофе? Духи?

Что тебе подарить, человек мой дорогой?..

Люди дорогие, не терзайтесь. Мы не обидимся! Мы, ваши врачи, лучше ваших депутатов знаем, как вам тяжело и неловко. И жизнь мы видим с другой стороны. Мы ведь с вами из одной песочницы.

Но наша общая окружающая среда делает и цветы, и конфеты,

икофе, и духи предметами далеко не первой необходимости. Нам

нужны бумага и всякие канцелярские штучки, мы ведь полжизни пи­ шем, и, если можно, все что угодно для ремонта — цемент, краска, обои — на все это больницам сейчас денег не дают. А нет ли у вас электролампочек — они почему-то перегорают. Кстати, очень бы хотелось заполучить стиральный порошок, и совсем не обязательно «Тайд с лимоном» — обычный «Лотос» нас вполне устроит. Все это мы не домой понесем! Это все тут, в поликлинике, останется и очень даже пригодится.

Как, вы хотите вручить что-то лично для меня? Право слово, не ожидал. Коньяк, конечно, хорошо, но две бутылки водки лучше! Прекрасная валюта. Поверьте, врачи и колбасу едят, и сыр, и консер­ вы, только не надо икры — за те же деньги три банки тушенки будет в самый раз. Это из вашего огорода огурчики? Замечательно! Ваш супруг лично поймал этого карпа! Прекрасно! Какой это мед? Нет-нет, спасибо, мои дети очень его любят, и как раз особенно цветочный!

Что это? Деньги?! Да не оправдывайтесь, в конце концов, это не нам с вами надо извиняться за то, что мы болеем, хотим кормить наших детей и сами иногда едим. И не вызывает сомнения очевидный факт: сумма в конверте не является эквивалентом врачебного труда, она всего лишь мера возможностей пациента...

Остается лишь надеяться. Надеяться на то, что лучшая жизнь ста­ нет реальностью, а теплые слова, добрая улыбка и букет роз — пре­ красным и единственно возможным ответом на вопрос: «Что тебе подарить?»

1999 г.