Титаренко М.Л., Кобзев А.И., Лукьянов А.Е. - Духовная культура Китая. Том 4 - 2009-1

и Цзин Мэй-цзю открывают в Пекине Специализированную школу эсперанто (Шицзеюй чжуаньмэнь сюэсяо).

ВШанхае после смерти Лю Ши-фу вышло неск. номеров журн. «Минь шэн» под рук-вом Оу Шэн-бая. С нояб. 1916 по март 1921 журн. не выходил. Но продолжало существование об-во «Минь шэн шэ». Гл. роль в нем играл Чжэн Пэй-ган. Работая профессиональным печатником на территории англ. концессии в Шанхае, Чжэн тайно издал большое кол-во анархистской лит-ры.

В1920-1923 он возглавлял об-во анархистов Хуймин-сюэ шэ («Науч. об-во „Предрассветный крик петуха"»). В 1918 Лян Бин-сянь (соратник Лю Ши-фу) начал издавать журн. «Лаодун» («Труд»), в к-ром печатались У Чжи-хуй, Хуан Лин-шуан, Хуа Линь, Чжэнь Фэн. В янв. 1919 об-во «Цзиньхуа шэ» начало

конгресса анархо-коммунистов, однако этот план не удалось реализовать. В нач. 1921 в Шанхай из Владивостока вернулся Фэй Чжэ-вэнь — последователь Лю Ши-фу. На привезенные деньги он организовал публикацию материалов о Кропоткине, к-рые бесплатно распространялись на заводах, в учеб. заведениях, воинских частях. Свою сплоченность и активность кит. анархисты в Шанхае продемонстрировали во время Олимпийских игр Дальнего Востока. 4 июля 1921 в день открытия Олимпиады более ста анархистов из провинций Цзянсу, Чжэцзян, Аньхой, Шаньси, Хунань вышли на трибуны стадиона с голубыми и красными знаменами. Они принесли с собой неск. тыс. брошюр и листовок на кит., яп. и англ. языках — «Одним ударом разгромим капиталистическую систему», «Свергнем правительство». Раздав всю лит-ру, молодые люди пропели «Гимн анархистов» и открыли пальбу из пистолета для «привлечения внимания». Выступление показало, что часть кит. анархистов была готова к решительным действиям.

Благоприятные условия для деятельности анархистов в нач. 1920-х сложились

вр-нах провинций Фуцзянь и Гуандун, к-рые контролировались войсками милитариста и бывшего революционера Чэнь Цзюн-мина. Сделав своей столицей г. Чжанчжоу (пров. Фуцзянь), он пригласил к себе Лян Бин-сяня на должность советника по культуре. Лян Бин-сянь организовал изд-во, в к-ром с дек. 1919 печатали журнал с анархо-коммунистич. уклоном «Минь син» («Звезда Фуцзяни»). В апр. 1920 в Чжанчжоу был созван съезд студентов Китая. Анархисты к съезду напечатали 200 тыс. экз. брошюр. В нач. 1921 в Гуанчжоу был возобновлен журн. «Минь шэн». В марте 1921 наряду с Пекином и Шанхаем в Гуанчжоу прошел вечер памяти Кропоткина. Более 800 чел. — рабочих, студентов, торговцев, чиновников и депутатов местных органов власти — собрались в одном из училищ. Над сценой висел портрет Кропоткина в обрамлении цветов. Слева и справа от портрета были вывешены лозунги: «Взаимная помощь», «Свободные объединения», «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Выступавшие рассказывали о Кропоткине, пели песни, разыгрывали театр, сцены, а зал скандировал: «Да здравствует анархизм!» Было распространено 4 тыс. экз. брошюр об анархизме и открыток с портретом Кропоткина. В том же 1921 анархисты в Гуанчжоу отметили десятилетие пропаганды анархизма в Китае и провели заседание памяти Лю Ши-фу. В июле 1922 увидел свет первый номер журн. «Минь чжун» («Народный колокол»), к-рый выходил до июля 1927. Известно, что в марте 1927 в Гуанчжоу действовало Лньнаци яньцзю хуй («Об-во изучения анархизма»), члены к-рого работали

впрофсоюзах, в част, анархист Май Цзинь-цюань — в профсоюзе парикмахеров, а Шэнь Яо — в профсоюзе работников ресторанов и чайных. Многочисл. группы анархистов в 1920-е действовали также в провинциях Сычуань и Хунань. Как известно, учение П.А. Кропоткина оказало кратковременное, но сильное влияние на молодого хунаньца Мао Цзэ-дуна и на выходца из Сычуани Ли Фэй-ганя, более известного по своему лит. псевдониму — Ба Цзинь (см. т. 3), составленному из первого слога фамилии Бакунин и последнего слога фамилии Кропоткин в кит. произношении. Когда

вавг. 1945 Ба Цзинь и Мао Цзэ-дун впервые встретились, Мао Цзэ-дун сказал:

«Странно, но кое-кто утверждает, будто вы анархист». Ба Цзинь отреагировал: «Да? А я вот слышал, что вы прежде тоже им были...» Все анархисты Китая проповедовали общий идеал — «без правительства», од-

нако представления о ведущих к нему путях были весьма различны. Анархокоммунисты считали, что надо создавать свободные коммуны. Синдикалисты видели спасение в прямом действии профсоюзов, постепенно добивающихся не только социальных благ, но и сокращения роли производств, и гос. управления, Овладение знаниями на Западе, по мнению части анархистов, было призвано подорвать авторитарную основу кит. об-ва, чтобы в далеком будущем обеспечить ему исчезновение пр-ва. Другие, наоборот, призывали отказаться от копирования зап. образцов и в поиске ответов обратиться к изначально анархистской по своей сути, как им казалось, кит. культуре (Чжэн Тай-пу). Нек-рые анархисты не видели смысла в социальных проектах и проблему антиавторитаризма сводили к индивидуальной свободе от власти и от всех порочных зависимостей. Философски образованный Чжу Цянь-чжи сформулировал теорию «неонигилизма», с ее акцентом на постоянной борьбе с существующим миром. Он заявил, что «не обязательно обсуждать вопросы созидания до того, как разрушение еще не завершено». Отличались кит. анархисты также степенью включенности в полит, жизнь страны. Одни анархисты старались полностью самоустраниться из политики. Другие же шли на компромисс с властью во имя создания предпосылок для неизбежного, но все-таки нескорого наступления об-ва «без правительства». Амплитуда методов их деятельности была весьма широка, от мирных (индивидуальное очищение, интеллигентская пропаганда, свободные объединения, просвещение) до радикальных (террористич. акты, руководство восстаниями и забастовками, призывы к насилию).

На рубеже 1920-х анархистам пришлось кардинально перестраиваться, что было вызвано появлением новой силы — марксистских кружков, к-рые в 1921 оформились в КПК. Интересы марксистов и кит. синдикалистов и анархокоммунистов пересеклись в двух сферах — практике профсоюзного движения и коммунистич. теории. Сначала анархисты, за редкими исключениями, восприняли марксистов как своих союзников — ездили в Москву, вступали в марксистские кружки и вводили марксистов в контролируемые анархистами профсоюзы. Однако скоро выяснилось, что марксисты и анархисты не способны уживаться в рамках одной орг-ции. Кроме того, кит. коммунисты, наряду с другими заимствованиями из Советской России, перенимали оттуда и неприятие анархизма. Частичному отсечению анархистов от коммунизма способствовала прошедшая в 1920-1922 вторая дискуссия о социализме, инициаторами к-рой на сей раз были марксисты.

О репрессиях против коммунистов, организованных Чан Кай-ши в 1927, под лозунгом цин дан («очищение партии») хорошо известно, но мало известно о том, что против анархистов также была развязана кампания — под лозунгом цюй у («изгнание анархистов»), В 1929 гоминьдановское пр-во запретило журн. «Минь фэн» («Народный авангард»), к-рый выпускала в шанхайском изд-ве «Цзыю шудянь» («Свобода») орг-ция Чжунго циннянь учжэнфучжуичжэ ляньмэн («Объединенный союз молодых анархистов Китая»), В том же году были запрещены еще два анархистских журнала — «Дунфан» («Восток») — «за пропаганду анархизма, за нападки на нашу партию [Гоминьдан] и подрывную работу в армии» — и «Время и волны» («Ши юй чао»), В 1929—1930 были объявлены вне закона Учжэнфучжуи цзун тунмэн («Анархистский генеральный объединенный союз») и фуцзяньская орг-ция Хэйсэ циннянь цзухэ («Молодежное объединение „Черный цвет"»).

Особенностями кит. культуры можно объяснить то, что несмотря на политику репрессий против анархистов, проводившуюся гоминьдановским пр-вом, Гоминьдан сотрудничал с анархистами в профсоюзном движении, правда, постепенно вытесняя их из профсоюзов, а также допускал в своих рядах существование влиятельной фракции анархистов. С 1927 она легально издавала журн. «Гэмин» («Революция»), Кстати, в 1928 спрос на него вырос. В 1930-е продолжало легально издавать анархистскую лит-ру изд-во «Цзыю

шудянь». В кон. 1930—1940-х анархистское движение теряет свои позиции. В марте 1949 Ба Цзинь писал единомышленикам во Францию, что в Китае анархистское движение сошло на нет, что он один занимается пропагандой идей анархизма и почти в одиночку издал 4 тома «Полного иллюстрированного собр. соч. П. Кропоткина» на кит. яз. и только в пров. Фуцзянь еще существует движение защитников свободы. Объяснение причин уменьшения интереса к анархизму следует искать в деятельности КПК, к-рая притягивала к себе социально активных людей, ориентировавшихся на теории социализма. Немаловажно и то, что в условиях яп. агрессии и гражданской войны анархисты Китая не перестроились, не предложили адекватных ответов на новые вызовы.

Анархисты с первых лет XX в. положили начало систематич. обсуждению многих важных тем, изменяя социальный климат страны и обогащая ее обществ, мысль. В числе этих тем — развенчание авторитета власти, профсоюзы, эсперанто, интернационализм, освобождение женщин, индивидуализм, совр. наука, взаимопомощь как условие развития об-ва, демократизация и стандартизация кит. яз., борьба с религ. суевериями. Как оказывается, даже призывы к ограничению деторождения звучали уже у анархистов, т.к. согласовывались с их идеей освобождения женщин. Велика бьиа роль анархистов в культурном и просветительском движении. Ба Цзинь на склоне лет писал, что в прошлом Китай «слишком мало обращал внимания на права человека». Это ключ к пониманию увлечения анархизмом, к-рое пережил Китай в 1-й пол. XX в. Сюда же можно добавить список элементов традиц. кит. культуры, к-рые при благоприятных условиях могли сработать в качестве детонатора повышенного интереса к зап. анархизму: озвученный нек-рыми учениями скепсис по отношению к власти; описанная еще Конфуцием практика уклонения от гос. службы; уважение внутр. свободы интеллектуала; проповедовавшееся многими школами социальное равенство; передававшийся из поколения в поколение образ утопич. страны всеобщего счастья, в к-рой не было никакого принуждения; принцип «всеобщей любви» (цзянь ай) Мо Ди (см. т. 1); утверждение Конфуция о том, что «в пределах четырех морей все должны быть братьями». Сами сторонники безвластия, видимо не без влияния пришедших с Запада стереотипов, провозгласили Лао-цзы (см. т. 1) «первым кит. анархистом». Однако ист. парадокс состоит в том, что после полувековой теоретич. и практич. агитации анархистов в Китае установился порядок, основанный на сильной власти.

*Синь шицзи (Новый век). Париж, 1907-1910, № 1-21; Гэмин (Революция). Шанхай, 1928, № 64,65,69; Минь шэн (Голос народа). Сянган, 1962, № 1-33; Чжунго учжэнфучжуи хэ Чжунго шэхуйсюэ (Китайский анархизм и китайские социалистические учения) / Сост. Чжунго сюэ эр лиши данъаньгуань (Второй исторический архив изучения Китая). Нанкин, 1981; Учжэнфучжуи сысян цзыляо сюань (Собрание источников по идеям анархизма) / Ред. Гэ Мао-чунь, Цзян Цзюнь, Ли Гуанчжи. Пекин, 1984; Учжэнфучжуи цзай Чжунго (Анархизм в Китае) // Чжунго сяньдай чжэнчжи сысян ши цзыляо цункань (Материалы по истории политической мысли современного Китая). Т. 1. Чанша, 1984.

**Евгеньее А.Г. Начало распространения марксизма в Китае и борьба

первых китайских марксистов с анархистами / / Движение «4 мая» 1919 года в Китае. М., 1971; КрымовА.Г. Общественная мысль и идеологическая борьба в Китае (1900-1917 гг.). М., 1972; Стабурова Е.Ю. Анархизм в Китае, 1900-1921. М., 1983; она же. Анархисты в нанкинском Гоминьдане (1927-1931 гг.) //VIII НК ОГК. Ч. 3. М„ 1977; она же. Утопии китайских анархистов // Китайские социальные утопии. М., 1987; Ли И. Цзиньдай Чжунго учжэнфучжуи сычао юй Чжунго чуаньтун вэньхуа (Идейные волны китайского анархизма и китайская традиционная культура). Ухань, 2001; Мэн Цин-шу. Учжэнфучжуи юй у сы синь вэньхуа (Анархизм и новая культура «4 мая»), Кайфэн, 2006; Сюй Вэнь-тан. Ли Юй-ин юй Чжунго учжэнфучжуи юньдун (Ли Юй-ин и китайское анархистское движение) / / Цзиньдай Чжунго лиши жэньу луньвэньцзи. Тайбэй, 1993; Ху Чжи-фан. Шилунь Тань Сы-тун «Жэнь сюэ» чжун тисяньды учжэнфучжуи сысян (Об анархистских идеях

Ба и («восемь [причин] для обсуждения», «восемь суждений») — преимущественное правовое состояние, предназначенное для выведения лиц, принадлежащих к особым восьми группам, из-под обычных уголовных норм в случае совершения ими преступлений. Ба и — один из самых древних механизмов традиц. кит. права. Он упоминается еще в классич. соч. «Чжоу ли» («Чжоуские ритуалы», IV—III вв. до н.э.; см. т. 1). Учет происхождения и социального положения преступника при определении ему наказания является обычным для архаичного права, но в Китае этим факторам был придан моральный характер, и уже в морализованной интерпретации он был усвоен традиц. правом вплоть до конца имперского периода (1911). Во время становления собственно уголовного права против принципа привилегий в Китае велась напряженная борьба, и в период господства т.н. «школы закона» (фа-цзя; см. Легизм в т. 1) в империи Цинь (221—207 до н.э.) была сделана попытка установить полное равенство всех подданных перед законом, т.е. применять к ближайшему окружению правителя и к бюрократии те же правовые нормы, что и к простолюдинам, однако она оказалась недолговечной. Уже при следующей дин. Хань (206 до н.э. — 220 н.э.) привилегии стали возникать вновь. В 200 до н.э. был издан эдикт, предписывавший в случае совершения определенных преступлений лицами, служившими во дворце, испрашивать разрешения императора для того, чтобы начать следствие. Статья о ба и появилась впервые в кодексе дин. Вэй (220—265) и стала затем обязательной в уголовных законах императорского Китая. Правда, с течением времени она претерпевала незначит, вариации, напр., менялся порядок перечисления особых восьми групп. Классич. образцом является ст. 7 «Ткн люй шу и» — уголовного кодекса дин. Тан (618-907).

«Восемь обсуждений» (соответственно — восемь особых групп лиц, подпадавших под действие статьи) включали: 1) «обсуждение родственников» (и цинь); согласно Кодексу, подразумевались родственники (цинь) различной степени близости к императору, а также родственники его бабки по мужской линии, его матери и его супруги; 2) «обсуждение издавна приближенных» (и гу); подразумевались лица, долгое время (гу [7]) служившие в непосредств. близости от персоны императора; 3) «обсуждение достойных» (и сянь); «достойные» (сянь [2\) — «благородные мужи, чьи слова и поступки могут служить образцом» для подражания; 4) «обсуждение способных» (и нэн); имелись в виду «те, кто обладает большими талантами и дарованиями», а именно «кто способен поддерживать в порядке войска, заниматься делами управления, [чьи советы] бесценны... и кто являет образцы человеческих взаимоотношений»; 5) «обсуждение имеющих заслуги» (и гун); согласно Кодексу, это лица, имевшие воинские заслуги, т.е. те, кто смог «зарубить вражеского полководца, захватить вражеское знамя», осуществить победоносную воен. экспедицию и пр.; 6) «обсуждение знатных» (и гуй); это лица, занимавшие должности 3-го ранга и выше или имевшие титулы знатности 1-го ранга; 7) «обсуждение усердных» (и цинь); к «усердным» (цинь [4\) относились «высшие воен. и гражданские руководители, занимающие свои должности с благоговением, дни и ночи отдающие обществ, делам, или же те, кто, будучи отправлен на службу вдаль, на окраины, перенес опасности и тяготы»; 8) «обсуждение гостей» (и бинь); под бинь (букв, «гость») имелись в виду потомки двух предшествовавших Тан династий.

Определения состава большинства групп, за исключением родственников, знатных и гостей, в Кодексе носит расплывчатый характер, но именно благодаря этому в случае необходимости к той или иной группе можно было отнести тех, кто в противном случае, совершив преступление, рассматривались бы по обычным законам.

Если лица, входившие в к.-л. из указанных восьми групп, совершали преступления, наказуемые смертной казнью, их дела передавались в коллегию (Дутан — совещание старших чиновников исполнительной власти), к-рая должна была испросить у императора разрешения на проведение обсуждения. По завершении обсуждения коллегия докладывала императору о том, следует ли виновного казнить или нет. Окончательное решение оставалось за императором. Если совершенному преступлению по закону соответствовала не смертная казнь, а менее строгое наказание, то обсуждения не проводилось — мера нака-

зания уменьшалась на одну степень (дэн; см. У син), и затем действовали обычные нормы, напр., знатный мог использовать зачет должностью (гуань дан) или откуп (шу[12\).

Привилегия баи действовала при наибольшем кол-ве типов преступлений, но если было совершено преступление, входящее в список «десяти зол» (ши э), не полагалось ни обсуждения, ни уменьшения наказания и предусмотренные законом карательные санкции проводились в полном объеме. Единств, послабление состояло в том, что смертная казнь не проводилась, как обычно, публично. Преступника подвергали удавлению в уединенном месте или даже разрешали покончить с собой самому.

* Тан люй шу и (Уголовные установления Тан с разъяснениями). Ст. 7. Шанхай, 1936-1939 (ЦШЦЧ. Т. 775-780); Законы Великой династии Мин со сводным комментарием и приложением постановлений (Да Мин люй цзи цзе фу ли). В 2 ч. Ч. 1 / Пер. с кит., исслед., примеч. и прил. Н.П. Свистуновой. М., 1997, с. 310—311; Уголовные установления Тан с разъяснениями (Тан люй шу и) / Введ., пер. с кит. и коммент. В.М. Рыбакова. Цз. 1-8. СПб., 1999, с. 100-103. Hulsewe A.F.P. Remnants of Han Law. Vol. 1.Leiden, 1955. The T'ang Code. Vol. l:General Principles / Transi, with an introd. by W. Johnson. Princ., 1979, p. 83—87.

См. также лит-ру к ст. Ши э.

В.М. Рыбаков

Бай Шоу-и, Бай Чжао-лунь, Чжэмалудин, Чжэмалуньдин. 19.02.1909, Кайфэн пров. Хэнань, — 21.03.2000, Пекин. Историк, по национальности хуэй. В 1929 поступил в Ин-т отечеств, науки при Яньцзинском ун-те, закончил его в 1932. В 1930—1940-х публиковался в ист. печати, принимал участие в создании и редактировании ряда журналов, сотрудничал с ГУ Цзе-ганом. С 1938 преподавал в Гуйлиньском педагогич. ин-те Чэнда, Юньнаньском ун-те и Центральном ун-те. После 1949 занимал должности декана и преподавателя ист. ф-та Пекинского педагогич. ун-та, а также директора Ин-та истории. Совместно с Го Мо-жо (см. также т. 3) и др. являлся учредителем Кит. ист. обва в 1949. Принимал активное участие в издании источников по истории Китая. Сфера научных интересов Бай Шоу-и включала историю путей сообщения, ислама, нац. меньшинств, кит. мысли, историографию, общую историю Китая и теорию ист. науки. В 1950-е сформулировал подходы к исследованию нек-рых комплексных вопросов общей истории Китая, предложил в исследовании территориальных проблем исходить не из исторического, а из совр. территориального состава КНР. Эта концепция стала общепризнанной в ист. науке КНР. Бай Шоу-и планировал подготовить полную, среднюю

икраткую редакции истории Китая, из к-рых были завершены краткая (1980)

и12-томная полная (1989—1999). Последняя рассматривает историю Китая

спозиций марксистской теории, излагает закономерности ист. развития и особенности различных эпох, показывает роль личности и нар. масс в истории Китая, анализирует соотношения производительных сил, производств, отношений и обществ, надстройки, рассматривает межнациональные отношения

исвязи Китая с остальным миром в различные ист. периоды. «Общая история Китая» под ред. Бай Шоу-и включала 4 крупных раздела: введение, общее повествование, основную историю и описания. Она получила высокую оценку ист. общественности и рук-ва КНР.

*Бай Шоу-и. Чжунго цзяотун ши (История путей сообщения Китая). Тяньцзинь, 1937; то же. Пекин, 1984,1987, 1993; он же. Чжунго хуйцзяо сяо ши (Краткая история ислама в Китае). Чунцин, 1942; он же. Хуйхуй миньцзу ды синь шэн (Новая жизнь мусульманских народов). Шанхай, 1951; он же. Пин Цзинь Юй-фу «Чжунго шисюэши» (Об «Историографии Китая» Цзинь Юй-фу) // Вэньсинь. 1947, № 1; он же. Лунь лиши шан цзуго готу вэньти ды чули (Об историческом решении территориальных вопросов Китая) / / Гуанмин жибао. 05.05.1951; он же (гл. ред.). Чжунго тунши ганъяо (Краткий очерк общей истории Китая). Пекин, 1980; он же. Чжунго шисюэши (Историографии Китая). Т. 1. Шанхай, 1986; он же (гл. ред.). Чжунго тунши (Общая история

Китая: В 12 т. Пекин, 1989-1999; idem (ed.). An Outline History of China. Beijing, 1982; idem (испр. и доп.). 2002; idem (ed.). An Outline History of China, 1919-1949. Beijing, 1993. ** Чжоу Вэнь-цзю, Ван Цзи-лу. Бай Шоу-и ды чжисюэ цзинли цзи ци шисюэши яньцзю (Научная биография Бай Шоу-и и его историографические исследования) / / Хэнань дасюэ сюэбао. 2002, № 2; Чжоу Вэнь-цзю. Бай Шоу-и сяньшэн ды чжисюэ юй тады Чжунго тунши бяньцзуань (Научная биография проф. Бай Шоу-и и его работа по составлению общей истории Китая) / / Хуйцзу яньцзю. 2003, № 2.

В.М. Майоров

Бань ГУ, Бань Мэн-цзянь. 32 н.э., Фуфэн (совр. Сяньян пров. Шэньси), — 92, Лоян пров. Хэнань. Известный кит. историк, ученый-конфуцианец, создатель двух энциклопедич. сочинений по истории и идеологии Китая III в. до н.э. —

ученого Бань Бяо (3—54). Бань Гу считал себя потомком древнего аристократич. рода царства Чу.

Ввозрасте 4 лет вместе с семьей переселился в столицу империи Вост. Хань — Лоян. Получил классич. образование: в 9 лет мог уже писать стихи и прозу, знал наизусть «Книгу песен» («Ши цзин»; см. т. 1 и 3) и «Книгу истории» («Шу цзин»; см. также т. 1). Его биограф Фань Е (398—445; см. т. 1) в «Истории Поздней Хань» («Хоу Хань шу») сообщает: «Став взрослым, он в совершенстве знал литературу, из всех авторов „девяти школ" не было такого, кого бы он не изучил досконально. В учебе у него не было постоянного наставника. Он не разбрасывался на мелочи, а сразу схватывал общий смысл. Характером он был мягкий и общительный, не считал себя выше других по способностям. Все ученые за это восхищались им».

В47-м Бань Гу поступил учиться в столичное Высшее учеб. заведение (Тайсюэ), где служил его отец. Это было привилегированное заведение, готовившее знатную молодежь к поступлению на гос. службу. В 54 он, оставив учебу, вернулся на родину в Фуфэн и занялся лит. и публицистич. деятельностью. К 55 относятся первые дошедшие до нас стихи Бань Гу, а к 58 — его первое

публицист, выступление «Доклад дунпинскому вану Цану» с ходатайством о принятии на службу шестерых друзей Бань Гу, в т.ч. его соученика по Тайсюэ. Примерно в то же время он приступил к составлению большого ист. труда «Хань шу» на основе материалов, собранных его отцом. Однако в 62 был арестован за то, что самовольно взялся писать историю царствующей династии. По ходатайству его брата Бань Чао имп. Мин-ди (58—75) ознакомился с отобранными у Бань Гу записями и повелел освободить заключенного. После этого Бань Гу был назначен в группу придворных т.н. «историков из Орхидеевой башни» (Ланьтай линши) и принял участие в составлении хроники царствования ханьского имп. Гуан У-ди (25—56).

Поначалу Бань Гу занимал невысокий пост, и семья жила бедно. Средства к существованию он зарабатывал перепиской книг для учреждений. Постепенно Бань Гу стал входить во все большую милость к императору. В 64 ему поручили составление истории дин. Хань, освободив от всех др. служебных дел. Всецело отдаваясь работе, Бань Гу никуда не выезжал из Лояна. Приблизительно в 82 он закончил «Хань шу» (позднее получившую назв. «Цянь Хань шу»), ставшую первой в серии трудов по истории отдельных периодов или династий. По стилю изложения и расположению материала «История Хань» представляет собой подражание «Историческим запискам» («Ши цзи») Сыма Цяня (145-87/86 до н.э.).

В 79 Бань Гу участвовал в дискуссии по вопросам конф. учения и по повелению имп. Чжан-ди (76—88) написал соч. «Отчет о дискуссии в Зале Белого тигра» («Бо (Бай) ху тун»), содержавшее офиц. изложение сущности конфуцианства (см. т. 1). В 86 Бань Гу по заданию императора вел работу «по исправлению придворных обрядов». В 88 из-за смерти матери ушел в отставку.

В 89—90 участвовал в походах кит. войск против сюнну под командованием известного полководца Доу Сяня. В 91 Доу Сянь впал в немилость, весь его род был истреблен. Немилость императора распространялась и на приближенных к Доу Сяню лиц. В 92 Бань Гу (покровительствовавший ему имп. Мин-ди уже скончался) был брошен в тюрьму, где вскоре умер.

По филос. взглядам Бань Гу наиболее близок к Сюнь-цзы (IV—III вв. до н.э.; см. также т. 1). В споре между конфуцианцами и легистами (см. Легизм) о том, как управлять гос-вом: посредством этико-ритуальных норм (ли [2]; см. т. 1) или юридич. законов (фа [1]; см. т. 1), — он занял компромис. позицию. Подобно легистам, он признавал возможность ист. прогресса (свидетельство к-рого, по его мнению, — создание централизованной империи Хань) и необходимость широкого контроля гос-ва над экономикой. Вместе с тем вслед за конфуцианцем Мэн-цзы (IV—III вв. до н.э.; см. т. 1) Бань Гу отстаивал естественную («небесную») правомерность (тянь мин — «небесный мандат»; см. т. 2) устранения порочного государя и целесообразность организации сельского хоз-ва по утопической системе «колодезных полей» (цзин тянь; см. т. 1). После смерти Бань Гу имп. Хэ-ди (89—105) поручил его сестре поэтессе Бань Чжао продолжить работу над «Хань шу». Ей открыли архивы и книгохранилища. Она добавила разд. «Таблицы», а ее земляк и помощник ученый Ма Сюй написал разд. «Астрономия».

См. также ст. Бань Гу в т. 1 и 3.

* Хоу Хань шу (История Поздней Хань). Т. 5, цз. 40(11). Пекин, 1973, с. 1359—1394; Бань Лань-тай цзи цзяочжу («Собр. произведений Баня из Башни орхидей» с комментариями). Ланьчжоу, 2002. ** Древние

искусств и словесности», составленной Бань Гу / / XIX НК ОГК. Ч. 1. М., 1988, с. 138—141; Страны и народы Востока. Вып. 32, кн. 4. Проблемы географии и внешней политики в «Истории Хань» Бань Гу: исследования и переводы. М., 2005; Жань Чжао-дэ. Бань Гу юй «Хань шу» (Бань Гу и «История (династии] Хань») //Лиши яньцзю. 1962, № 4; он же. Цзяньян дуйдай Бань Гу юй «Хань шу» (Как относиться к Бань Гу и «Истории [династии] Хань») // Вэньшичжэ. 1966, № 1; ЧжэнХэшэн. Бань Гу няньпу (Летопись жизни Бань Гу). Шанхай, 1933.

См. также лит-ру к ст. «Цянь Хань шу».

В.Н. Усов

Бянь нянь, бянь нянь ти (букв, «составленное по годам») — хроника. Наиб, распространенный в древнем и ср.-век. Китае тип ист. произведения. В своей первонач. — анналистической — разновидности бянь нянь появились по меньшей мере в IX—VIII вв. до н.э. Это были скомпонованные в очередности лет краткие реестры наиб, значительных событий, слагавшиеся из записей придворных писцов (ши \9\). В разных уделах и царствах такие произведения назывались неодинаково: цзи нянь («записи по годам») — первонач. наименование хроники царства Вэй «Чжу шу цзи нянь» («Бамбуковые анналы»), бянь нянь цзи («записи, составленные по годам») — анналы царства Цинь, чжи [ 13] («записи») — царства Чжэн, чэн [4\ («записи») — царства Цзинь и т.д., — но чаще чунь цю («вёсны и осени»). Последнее название, выражавшее представление о посезонном временном циклизме с его базовыми составляющими — животворящей весной и несущей урожай осенью, стало фактически жанровым, хотя ассоциируется обычно лишь с анналами царства Лу «Чунь цю» («Вёсны и осени»; см. т. 1), к созданию к-рых, согласно восходящей к последним столетиям до н.э. — началу н.э. традиции, якобы имел прямую причастность Конфуций. В действительности же это жанровое обозначение входило и в заголовки анналов дин. Чжоу (1027—221 до н.э.), уделов и царств III—II вв. до н.э. Сун, Янь, Ци и др.; Мо Ди (см. т. 1) писал, что «видел „вёсны и осени" многих

(букв, „ста") царств». Посезонная компоновка событийной информации в рамках каждого года стала непременным атрибутом последующей кит. хронистики, а термин чунь цю использовался на протяжении еще многих столетий (до XVII в.) в названиях ист. произведений, как правило посвященных периодам полит, разъединения в древние и средние века, но в приложении и к др. разновидностям бянь нянь, а не только лишь к собственно анналам.

С кон. IV — сер. III в. до н.э. ведет начало новая стадия в развитии бянь нянь. Наряду с «Чжу шу цзи нянь», временная «емкость» к-рых — от мифич. первопредка китайцев Хуан-ди по 299 до н.э., свидетельство тому — первая из известных сейчас древнейших хроник общекит. содержания «Цзо чжуань» («Хроника Цзо»; см. т. 1), или «Цзо-ши чунь цю» («Вёсны и осени г-на Цзо»). Это уже не анналы, а тоже выдержанное во временной последовательности, но гораздо более подробное в датировке и фактологически развернутое повествование о событиях и персонажах последней четверти VIII — первых двух третей V в. до н.э. во всех главных владениях на территории тогдашнего Китая. Для бянь нянь это произведение надолго стало одним из типологич. эталонов. Его важное достоинство среди прочих в том, что в отличие от анналов, составители к-рых видели свое назначение лишь в фиксации событий, в «Цзо чжуань» содержатся авторские суждения по поводу излагаемого, приводятся монологи и диалоги ист. лиц. Это позволяет выявить истоки и принципы применения в древнем Китае религиозных, натурфилос., обществ.-полит, и этич. воззрений, влиявших на практич. решение социальных, экономических, полит. и др. проблем как жизни отд. царств, так и их отношений между собой. Тем самым засвидетельствована и закреплена издревле складывавшаяся в Китае взаимосопряженность филос.-социологич. мысли и историописания, включая бянь нянь, а «Цзо чжуань» не случайно признается в синологии памятником не только историческим, но и философским.

О месте и значении бянь нянь в последующем кит. историописании свидетельствует тот факт, что офиц. хронистика во всех ее разновидностях значилась в появившейся в нач. VI в. классификационной категории чжэн ши («нормативные/образцовые истории») наравне с постепенно утверждавшимся в кач-ве главенствующего аннало-биографическим (цзи чжуань) жанром трудов, к-рые обычно именуются в отечеств, синологии «династийными историями». (Лишь позднее номинация чжэн ши мало-помалу закреплялась только за последними, а на исходе XVIII в. такой их статус был и официально санкционирован.)