!Учебный год 2024 / Философия / Filosofia (2)

право не обладает собственной природой, поскольку выражает и оформляет волю государства. Парадоксально, но классики юридического позитивизма (начиная с Дж. Остина), стремясь вынести на первый план связь права с государством, тем самым создавали предпосылки для пренебрежительного отношения к позитивному праву в будущем.

Действительно, если делать упор на главенствующей роли государства в правотворческом процессе, то ценность позитивного права в сравнении с ценностью государства заметно снижается. Государство здесь предстает как субстанция, а право — как его функция. Между тем значение и роль (а значит, и ценность) позитивного права весьма существенны.

Во-первых, позитивное право есть тот непосредственный эмпирический уровень, на котором человек встречается с правом как внешней принудительной системой.

Во-вторых, глубоко прав Кельзен, утверждая, что государство и позитивное право представляют собой две стороны единого принудительного нормативного порядка. В умозрительном плане можно, конечно, разделить государство и право на две относительно автономные составляющие, но в жизни позитивное право и государство связаны тысячами невидимых и видимых нитей. Позитивное право не просто воля государства, благодаря позитивному праву организуется и включается весь передаточный механизм государственной власти. Государство и позитивное право равноценны в том смысле, что оба они в решающей степени влияют на установление принуди тельного централизованного правопорядка.

В-третьих, позитивное право фиксирует, формализует и объективирует идеальные ценности и нормы. Юридические нормы закрепляют опыт поколений, благодаря которому формируется правовая культура, соединяющая поколения людей

в единую историческую общность — народ. В источниках позитивного права концентрируются представления народа о добре и зле, прекрасном и безобразном, должном и недолжном.

В-четвертых, позитивное право, встраивая человека в мир юридических категорий, формализуя общественное сознание и общественные отношения, вносит в них строгость и трезвый расчет. Конечно, юридизация человека привела (особенно на Западе) к установлению сухих, подчас бездушных, граничащих

с жестокостью, отношений. Но недостаток юридического формализма нередко оборачивается другой крайностью — переизбытком в отношениях между людьми лживого морализирования и эмоциональности, что провоцирует агрессию и стремление решать конфликты с помощью насилия.

13. Правовые и политические идеалы.

Правовой идеал — одна из центральных тем творчества различных мыслителей, однако наиболее существенный теоретически значимый вклад в развитие этого понятия внесено методологией Канта и его многочисленными последователями.

В философии Канта духовная жизнь человека делится на две независимые и самодовлеющие сферы — область опытного знания и сферу

постулатов, императивов. Согласно его учению к первой области относится закон причинно-следственных связей. Это сфера деятельности, исследуемая теоретическим разумом. Вторая область — практический разум, область долженствования.

Двойственность человеческой природы (чувства и разум) определяет различия теоретического и практического разума. Разрешение антагонизма возможно только в каждой из этих областей в отдельности

Вопрос соотношения наук в поиске идеальных построений права достаточно сложен в методологическом аспекте. Если

естественные науки устанавливают и изучают причинно-следственные связи, необходимо существующие и действующие в мире бездушных вещей и явлений природы, то как обстоит

дело в общественных науках, изучающих закономерности социума, состоящего из людей, наделенных разумом и свободной волей? Как известно, эта проблема, в свое время занимавшая умы классиков немецкой философии, а затем как бы отошедшая на второй план перед натиском позитивистских и социологических концепций, с новой силой зазвучала в последней трети XIX в.

Область поиска идеалов — это сфера практического разума, этики. В этой сфере основным законом считается закон долженствования. Индивид сам ставит перед собой цели и пытается их достичь в действительной жизни. Однако собственно для идеи должного практическое воплощение не имеет решающего значения. Поиск лучшего — вечная потребность мыслящего индивида. В этике может быть только оценка действительных событий, прошедших, настоящих, возможно будущих. Но реально повлиять на события этические императивы могут, только воплотившись в сознании людей, когда они (постулаты) станут собственными законами лица и превратятся в его автономную волю.

Все явления культуры в основе имеют какую-либо признанную ценность. Ценности содержатся в наличном мире в виде благ (в объекте) и в качестве оценок (в субъекте); о последних нельзя говорить, что «они существуют или не существуют, но только, что они

значат или не имеют значимости». Деление наук проводилось в зависимости от того, какой метод лежит в основе исследования действительности (описательный, классификационный — естественные науки и объяснительный, обобщающий — науки о культуре). Дальнейшее развитие учения о методе и его применение к познанию права как социального явления и одновременно части духовной жизни человека осуществил известный философ права, видный представитель Баденской школы неокантианцев Б.А. Кистяковский, который выступил с идеей множественности не только самого определения права, но и с учением о плюрализме методов его изучения и познания

1

Таким образом, идея общественного идеала, вопрос об упорядочивании общественных отношений в рамках существования различных

социальных групп характерен и для учений с ярко выраженной целью переустройства общества (марксизм), и для неокантианцев.

Различие методологий школ неокантианства и марксизма отразилось на основном положении учений: не насильственное уничтожение

существующего порядка и радикальная замена его новым, который обеспечит гармонию безгосударственного будущего, а отыскание путей развития в условиях столкновений интересов различных общественных групп для сосуществования в организованном обществе. В основе неокантианских концепций лежит уверенность в позитивном значении традиции, права, государства, нравственности, хотя эти начала отнюдь не

непротиворечивы и нуждаются в отыскании разумной меры своего влияния на человека и общественный порядок.

Политические идеалы - отражение тенденций общественного развития, как активная сила, организующая людей, объединяющая их на решение исторически назревших задач.

Политические идеалы в ходе динамичного процесса развития общества, постоянно видоизменяясь, отражают уровень развития политического сознания. Появление новых политических идеалов является показателем способности людей формировать более сложные смыслы, принимать более сложные решения на более высоком рациональном и эмоциональном уровне.

Уже в античной философии Гераклит Эфесский в качестве идеала государственного устройства признавал закон, за который «народ должен сражаться... как за стены».

В европейской традиции концепции идеального государственного устройства подчеркивают, что политический идеал представляет собой категорию, которая выполняет функцию ориентира развития, образца, нормы общественного устройства, политической власти и деятельности. Платон

Великий античный мыслитель Аристотель делил государства на правильные и неправильные, с искаженными формами. Государство правильной формы властвует разумно, в согласии с представлениями (идеалами) о справедливости и добродетели, достигая «общего блага» и соблюдая «естественные законы». У государства неправильной формы цели и характер власти искажены; властная организация противоречит естественным законам и не позволяет государству в целом достичь общего блага.

В становление теории политических идеалов большой вклад внес выдающийся политический мыслитель эпохи ВозрожденияНикколо Макиавелли. По его мнению, идеальный тип государства должен основываться на компромиссе народа и знати.

С точки зрения Канта, идеал— это представление отдельного существа, адекватное той или иной идее.

Кант выделяет идеал чувственности, идеал воображения и трансцендентальный идеал.

По мнению Гегеля, идеал— это понимание вещи в себе как единства противоположностей.

Анализ развития проблемы политических идеалов в истории философской, политической, социологической и психологической мысли позволяет выявить те понятийные ряды, которые полнее и глубже раскрывают значение понятий «идеал» и «политический идеал»:

1)«идеал — идея — идеальное»;

2)«идеал — мировоззрение»;

3)«идеал — образ цели — цель движения»;

4)«идеал — норма, образец».

Основополагающие составляющие политического идеала: идеальный образ,

совершенство, образ должного; идеальные цели и стремления людей; образец, норма, определяющий способ и характер поведения человека; состояние эталонного сознания и т.д.

-регулирующая функция;

-познавательная,

-мобилизационная,

-организующая,

-направляющая и др. функции.

Политический идеал вдохновляет людей на изменение социальной системы и самих себя, рисует им идеальную конструкцию социальных условий и политических отношений.

Политический идеал — это представление о всеобщей норме, образце политического поведения и отношений между людьми, выражающее исторически определенное понимание цели жизни. Он задает модель политического поведения в большинстве жизненных ситуаций и включает аспект сравнения (справедливо — несправедливо).

В политической психологии политический идеал определяется как представление о совершенном политическом строе, совершенный образец чего-либо в политической сфере, высшая конечная цель стремлений в политической деятельности. Политический идеал детерминирует стремления и поведение человека, группы, класса в политической сфере.

Возникновение политических идеалов представляет собой своеобразный ответ общества на усложнение проблем путем создания нового политического основания, политической программы для совместной деятельности, совместных решений.

Анархизм (от греч. anarchia — безначалие, безвластие) как течение выступает в роли особого политического идеала, представляющего собой направление общественного мировоззрения, отрицающее необходимость государственной власти как таковой. Своей целью анархизм ставит освобождение личности от давления всяких авторитетов и любых форм экономической, политической и духовной власти.

Анархизм как идеал политического устройства общества воплощает в себе идею свободы личности, идеальной формой которой является отсутствие государственной и всякой иной власти. Анархисты полагают, что такое государственное устройство дает подлинную свободу личности. В качестве политических идеалов могут выступать политические символы. Существуют различные виды политических символов: символы-идеи, символыдействия (ритуалы), символы-объекты, символы-персоны, символы-звуки.

Абсолютный правовой идеал представляет собой характеристику объективных потребностей людей, проявляющихся в социальных от-ношениях и связях, отражает эти потребности; именно они, эти потребности, а не право в философском смысле (абсолютный правовой идеал), воздействуют на людей (в том числе на законодателя), на их отношения. Люди в своих отношениях пытаются «вырваться» из формальных норм позитивного права, если последние устарели настолько, что противоречат объективным потребностям общественного существования и развития. Но дело как раз в том и заключается, что эти самые нормы позитивного права, пусть уже отставшие от жизни,

пусть мешающие прогрессу, не просто написаны на бумаге, но имеют реальную силу защиты — государственную силу, и поэтому любое отступление от этих формальных норм способно вызвать негативную реакцию государства. С другой стороны, точное следование действующему позитивному праву, вполне возможно и в противоречие абсолютному правовому идеалу (праву в философском смысле), не может повлечь негативной реакции государства.

В свою очередь, фактические отношения не мертвы, они живут и развиваются. Юридические определения (нормы позитивного права) могут соответствовать прогрессивному развитию этих отношений, но могут также (если эти определения плохи) «соответствовать» регрессу или застою.

Рост сознания людьми своего положения обыкновенно более или менее отстает от новых фактических отношений, изменяющих это положение. Но сознание все-таки идет за фактическими отношениями. Где слабо сознательное стремление людей к отмене старых учреждений и к установлению нового юридического порядка, там этот новый порядок еще не вполне подготовлен общественной экономикой.

14. Онтологические основания понимания права.

Иными словами, философский подход к праву с необходимостью предполагает выявление онтологических оснований права, т. е. таких бытийных начал, которые, находясь за пределами правовой эмпирики, делают ее возможной, образуют ее первооснову, генерируют право как сущность и как явление. Онтологические основания права представляют собой тем самым совокупность факторов и условий, с одной стороны, как бы внешних по отношению к нему, а с другой – обусловливающих право и задающих его смысловой контекст. Чтобы раскрыть этот контекст, философский подход к праву использует категорию «понимание». Данную категорию в первом приближении можно рассматривать как осмысление вообще [3, с. 41], как раскрытие и воспроизведение смыслового содержания предмета. Понимание – это такой способ освоения реальности, при котором осваиваемый мир предстает для человека как сфера значений и смыслов, преломляется в связную систему предметов «мира человека». Включенные в этот мир вещи и явления предстают как носители смыслов и значений. Понимание и есть процесс освоения, постижения, выработки их человеком. Оно обусловлено социально-историческими и социокультурными предпосылками и выступает как процесс смыслопорождения (конституирования сознанием значений или смыслов) [4, с. 74]. В этом контексте процесс поиска предельных (онтологических) оснований права (его субстанции, самой глубокой детерминанты, первоистоков) выступает одновременно и как понимание права – как его общее осмысление, как поиск ответа на «гегелевский» вопрос: что есть право вообще? Следовательно, проблема онтологических оснований права в философии связана с проблемой правопонимания и не может анализироваться вне ее контекста. Проблема правопонимания, таким образом, имплицитно содержится в рамках философского подхода к праву. Различие смыслов, вкладываемых в право, различие ответов на вопрос, что есть право вообще, определяются различием подходов к решению проблемы онтологических оснований права – поиску субстанции права, его самых глубоких детерминант и первоистоков. То или иное решение данной проблемы порождает то или иное видение сущности права, его коррелята (отождествления права с чем-то, например, со свободой или принуждением), назначения в обществе, а тем самым и смысла.

Анализ правопонимания, его различных типов указывает на два основных варианта поиска онтологических оснований права: объективизм и субъективизм. На наш взгляд, более правильно называть эти варианты соответственно: объектоцентризм и субъектоцентризм. Объективизм (объектоцентризм) имеет своим предметом отчужденное право, поскольку исходным пунктом поиска для него является не субъект (человек, индивид, личность), а объект (социальная реальность, общество, все объективированные формы социальности). Поэтому право предстает как социальный институт регуляции деятельности людей, отчужденный от человека и противопоставленный ему. Право в таком случае принципиально не может быть увидено как «субъектная», «антропоидная» форма социальности, самостоятельная, самоценная форма духовности (духовной деятельности личности), а тем более – как универсальная характеристика социального и индивидуального бытия человека. Оно мыслится только как нечто субординированное, понимается только как следствие определенной совокупности обезличенных общественных процессов [6, с. 43–46]. В контексте объективизма (объектоцентризма), следовательно, онтологические основания права следует искать в глубине общественных отношений, независимо от того или иного их типа2

В силу указанной особенности объективизм (объектоцентризм) не может дать удовлетворительного ответа на указанные выше главные вопросы философского осмысления онтологических оснований права – вопросы определения субстанции права, его самых глубоких детерминант (и, тем самым, критерия), естественно лежащих за его пределами: 1) о критерии права (справедливости), поскольку из-за отождествления должного и фактического невозможно занять никакой позиции по отношению к существующим социальным условиям, а следовательно, нельзя сказать, справедливы эти условия или несправедливы (являются они правовыми или неправовыми), ибо они просто даны как необходимые; 2) о нормативной силе права, так как из того, что законы обусловлены вытекающими из социальных условий потребностями, вовсе не следует, что оно ими же и детерминировано: что эти законы являются правовыми и им необходимо подчиняться; 3) о собственной субстанциальной природе права, поскольку право сводится к его социальной основе и с нею же отождествляется [там же, с. 45–46] .

Субъективизм (субъектоцентризм) же в поиске оснований права исходит из субъекта (человека), его сознания, из субъектности личности3 . Здесь онтологические основания права выводятся из идеи или смысла права, которые открываются в сознании (разуме) субъекта. Данный подход ориентируется на свободу и творческую активность субъекта. Благодаря такой установке субъективизм (субъектоцентризм) ближе всего подходит к выявлению собственной природы права, не сводимой к сущности общественных отношений. Позиция субъективизма (субъектоцентризма) является более предпочтительной, чем позиция объективизма (объектоцентризма), для которого характерно пренебрежение к субъекту [8, с. 46–47]. С позиции субъективизма (субъектоцентризма) право предстает как имманентное свойство человека, выражение всеобщих характеристик человеческого бытия, сущность, имеющая под собой антропные (человекоразмерные) онтологические основания4 .

На наш взгляд, позиция субъективизма (субъектоцентризма) действительно является более предпочтительной, чем позиция объективизма (объектоцентризма). В обществе нет ничего принципиально отличающегося от человека и существующего помимо него. Право, будучи формой социальности человека, его духовной деятельности, не может существовать помимо него и рассматриваться только как нечто отчужденное, объективированное, вне связи с человеком. Поскольку объективизм (объектоцентризм) эту связь игнорирует, а субъективизм (субъектоцентризм), напротив, подчеркивает, именно в контексте субъективизма

(субъектоцентризма) только и можно вести речь об адекватном поиске онтологических оснований права, их связи с человеком (индивидом, личностью).

Объективизм (объектоцентризм) и субъективизм (субъектоцентризм) как противоположные варианты поиска онтологических оснований права формируют и соответствующие противоположные типы правопонимания, в которых смысл права как-то «позиционирован» по отношению к человеку: «удален» от человека или, напротив, ориентирован на него. Включая в себя те или иные варианты поиска онтологических оснований права, типы правопонимания, причинно-следственные связи меду правом и человеком, объектоцентризм и субъектоцентризм выступают, тем самым, как две противоположные целостные смысловые структуры или как две противоположные концептуальные модели права.

«Субъектоцентристская» концептуальная модель права включает в себя «человекоориентированное» правопонимание и, таким образом, воплощает в себе антропологический смысл права, раскрывает антропологическую специфику его онтологических оснований и задает тем самым такой смысловой контекст, в котором соотношение понятий «онтологические основания права» и «правопонимание» служит целям более полного, всестороннего постижения человека как бытийной первоосновы и первопричины права, его субстанции и самой глубокой детерминанты

15. Юридический позитивизм.

Основы юридического позитивизма были разработаны английским юристом Остином в его труде «Чтение по юриспруденции» (1832г.). Он объявлял право существующим фактом, реальность которому придает государство, закрепляющее конкретные нормы в принимаемых им источниках.

В основе позитивистского правопонимания лежит понятие права как приказа, как принудительных установлений государства, как совокупности системы правил и норм, предписанных официальной властью. С легистских позиций право с самого начала сводится к закону и отождествляется с ним. Сущность права составляет приказ власти, адресованный подчиненному под угрозой применения санкции в случае его невыполнения. С учетом такого понимания основная задача юридической науки сводится к анализу позитивных, принятых государством законов, не вдаваясь в оценку содержащихся в этих источниках норм с позиций справедливости, равенства, свободы, приоритета прав человека.

Юридический позитивизм порывает с принципами и положениями теории естественного права. Если последняя признавала права и свободы человека первичными и требовала их непременного признания государством, то позитивисты единственным источником права признавали государство. От него граждане и получали права и свободы.

Обосновывая предложенное понимание права и задач правовой науки, позитивисты подвергли критике естественные права человека. По их мнению, естественные права представляют собой не более чем предположения, гипотезы, являются источником заблуждения. Их серьезное восприятие влечет за собой такие негативные последствия, как разрушение правопорядка и анархию. Признавая государство единственным источником действующего права,

позитивисты разработали правовые средства, конструкции, способные обеспечить неукоснительное действие права, применение принудительных мер к правонарушителям. Значительная часть понятий, принципов современной теории права была разработана в недрах юридического позитивизма. Среди них можно выделить принцип верховенства закона и наличие иерархической связи между законами и иными нормативными правовыми актами; принцип недопустимости отказа в правосудии по мотивам наличия в действующем законодательстве пробелов и неясных норм; принцип неукоснительного исполнения законов государства как государственными органами, так и гражданами; принцип подчинения судьи только закону. Сторонники юридического позитивизма внесли весомый вклад в разработку категорий теории права. Они обосновали понимание нормы права как единства трех элементов: гипотезы, диспозиции и санкции, основополагающие принципы юридической ответственности, дали развернутую характеристику содержанию правоотношений, модифицировали и развили методы толкования права и др.

К негативным аспектам юридического позитивизма относят отрыв закона как правового явления от его правовой сущности (т.е. любой закон - правовой), отрицание объективных правовых свойств закона, трактовка его как продукта воли законоустанавливающей власти. Специфика правопонимания позитивистов сводится к принудительному характеру права. Причем эта принудительность права трактуется не как следствие каких-либо объективных свойств и требований права, а как исходный фактор, как силовой первоисточник права. Сила государственной власти рождает насильственное, приказное право. Своим приказом государственная власть порождает право, что влечет стирание объективных отличий между правом и произволом. Явный произвол, облеченный в форму закона, у позитивистов есть право.

Логическое завершение юридический позитивизм получил в нормативистской теории Кельзена, называемой «чистым учением о праве». Смысл «чистоты» этого учения состоит в том, что оно занимается одним только правом и «очищает» изучаемый предмет от всего, что не есть право: правовая культура, правосознание и т.д. Право при этом трактуется как нормативный порядок человеческого поведения, т.е. как система норм, регулирующих человеческое поведение.

Теория права Кельзена стремится описать право таким, как оно есть, не занимаясь его оправданием или критикой. Юриста не должны интересовать внешние связи права с такими явлениями, как психология, социология, политика. Познание социальных факторов, влияющие на процессы создания законов, осуществления правосудия, действия права, выходит за рамки правоведения. Все это является метаюридическими вопросами и не способствует пониманию права,

алишь запутывает его. Правоведение, полагал Кельзен, является нормативной наукой и потому не занимается изучением причинно-следственных связей, составляющих предмет естественных наук. Юрист оперирует категорией должен,

аправовые нормы представляют собой ни что иное, как суждение о должном развитии.

Систему права Кельзен представляет в виде пирамиды, вершину которой занимают конституционные нормы. Далее следует закон и иные нормативные правовые акты, конкретизирующие общие конституционные нормы. Последнюю ступень пирамиды составляют индивидуальные нормы, создаваемые судебными

и административными органами, а также гражданами при заключении договоров и соглашений. Венчает пирамиду основная норма – гипотетическое понятие, связанное с действующей в стране конституцией. Суть этой нормы выражается в виде требования: должно вести себя так, как предписывает конституция. Основная норма не создается законодательным путем, не отражена в действующем праве. Однако она обязательно существует и является действительной. Назначение основной нормы сводится к тому, чтобы придать логически завершенную форму представлениями граждан о законности существующего в стране правопорядка. Легитимным признается правительство, которое сообразно основной норме действует в строгом соответствии с конституцией и создает действенные нормы права. Основная норма составляет основание действительности нормативного порядка. Так, отдельная норма есть норма права, если она относится к определенному правопорядку, а относится она к определенному правопорядку, если ее действительность покоится на основной норме этого порядка

16. Социологический позитивизм.

Еще одним направлением позитивистского подхода к праву является социологический позитивизм. По большому счету, это направление сводится к попытке понять и объяснить право как функцию социальной жизни. При этом такое объяснение нацелено не столько на выявление сущности права (как в психологической или этатистской версиях позитивизма), сколько на анализ форм и функций правового регулирования в социальном общении, на установлении связи между правовыми регуляторами и другими социальными явлениями.

Основным положением этого нового движения в правоведении стало рассмотрение права как общественного института, выполняющего определенную социальную функцию, развитие которого подчинено тем же закономерностям, что и развитие всего общества в целом. Поэтому право образуется в соответствии с формами социальной жизни, а не в зависимости от связи с ценностями. Если вспомнить классическое для той эпохи неокантианское противопоставление должного и сущего, то социологи отвечали, что право — это, прежде всего, то, что существует, а не то, что должно существовать. Поэтому особое внимание сосредотачивалось на динамике развития права, на изучении форм и закономерностей проявления правового регулирования в обществе. Несколько позже, в начале XX века, такой подход привел к созданию особой научной дисциплины — социологии права, основной принцип которой так сформулировал ее основатель, австрийский мыслитель Ойген Эрлих, — «центр развития права сегодня, как и во все времена, лежит в обществе». Но стоит отметить, что русские социологи (такие как Н.М. Коркунов, С.А. Муромцев, ММ. Ковалевский) пришли к аналогичным выводам раньше, хотя и не создали отдельной научной дисциплины для социологического анализа права.

Одним из основателей социологического подхода к праву в России был Николай Михайлович Коркунов

Тем самым оказывается возможным отделение фактов от их объяснения, от анализа их сущности. Отсюда и предложенное мыслителем новое для русской правовой науки разграничение теории права и философии права: задача первой — изучение фактов, а задача второй — изучение сущности этих фактов. Как и все позитивисты, Коркунов считал, что единственной научной основой знания может быть только индивидуальное восприятие, личный опыт, который раскрывает наше отношение к вещам и к другим лицам. В праве такой

опыт можно получить лишь через изучение конкретных правоотношений, в которых обнаруживается право, через анализ фактического правового поведения и его психологического переживания.

В этом плане Коркунов считал правовым отношением любое фактическое отношение, в котором одно лицо требует некоего поведения от другого лица. Право является формой фиксации и разграничения таких требований. Но не любое требование является правовым — оно становится таковым только при ограничении его встречным требованием; там, где нет встречного требования и там, где требованию придается безусловное значение, по мнению Коркунова, мы имеем дело не с правом, а с произволом. Как видим, для этого ученого, как и для Петражицкого, право не может существовать как одностороннее требование — хотя оба ученых исходили из разных научных позиций: Петражицкий находил право в психологических эмоциях, а Коркунов — в фактическом поведении. В целом, основной функцией права Коркунов, как и современный ему немецкий философ Рудольф фон Иеринг, считал разграничение личных интересов, вне зависимости от оценки этих интересов с позиций справедливости и иных моральных ценностей. А само право для Коркунова сводилось к охране интересов в их взаимном отношении друг к другу. Здесь, конечно, можно сделать те же критические замечания, что и применительно к теории Петражицкого — безбрежность понятия права, включающего в себя все социальные регуляторы, всегда охраняющие чьи-то интересы.

Интересные идеи Коркунов высказал и в своей теории государства. Прежде всего, он исходил из критики рассмотрения права как единой воли, подчиняющей себе волю подданных. Сущностью государства мыслитель считал единое правовое отношение, «состояние постоянного властвования», то есть правовую связь властвующих и подвластных, которая основана на социальнопсихологическом единстве людей, сознающих и признающих свою зависимость от государственной власти, находящихся с ней в длящейся социальной связи. Отсюда и определение государства как «общественного союза, представляющего собой самостоятельное и признанное властвование над свободными людьми». Из других идей Коркунова стоит отметить проведенное им разграничение закона и указа — о законе можно говорить лишь тогда, когда он выражает общую волю народа, а указ — это властное предписание, которое с общей волей напрямую не связано. С этой точки зрения законом может быть только «правовой закон».

Другим ведущим представителем социологической школы был Максим Михайлович Ковалевский (1851-1916 гг.), профессор Московского и Санкт-Петербургского университетов. В своих работах (из которых в качестве основных можно назвать «Происхождение современной демократии», «Социология и сравнительная история права», «Очерк происхождения и развития семьи и собственности») Ковалевский следовал научным принципам французского социолога Эмиля Дюркгейма и его школы, пытался соединить социологическое и психологический подходы к праву со сравнительноисторическим методом (то есть со сравнением социальных институтов в разные исторические эпохи). Также как и Дюркгейм, Ковалевский исходит из концепции социальной солидарности, то есть из предположения о том, что в основе общества лежит присущее людям стремление к сотрудничеству и мирному разрешению споров. Такое стремление приводит к образованию «замиренной среды», в которой образуются механизмы поддержания социального порядка и которая тем самым символизирует формирование правового состояния общества. В этом плане мыслитель говорил о праве как о способе «экономии социальной энергии», перераспределении сил, которые люди могут потратить на созидание, вместо того, чтобы растрачивать их в войне друг против друга.

Таким образом, право для Ковалевского означало наличие в обществе механизмов упорядочивания социального общения, формирующегося благодаря присущему людям стремлению к солидарности. Так образуются, в конечном счете, все социальные группы и