частичных реформах кодекса, так как изменение размера ответственности по одной статье изменяет, иногда вопреки воле законодателя, наказуемость по другим статьям.

Признаки, характеризующие отдельные виды карательных мер, определяются в Общей части; поэтому в интересах краткости закона не представляется оснований повторять их при определении отдельных преступных деяний; в частности, это указание относится и к тем дополнительным взысканиям, которые всегда ipso jure *(В силу самого права (лат.).) следуют за главным наказанием. Так, по Общей части нашего Уложения каторга, поселение или исправительный дом всегда сопровождаются поражением прав, в ст.23, 24 и 25 указанных, поэтому повторять в санкции отдельных преступных деяний каждый раз, как делало это Уложение 1845 г., что виновный подлежит "лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы", представляется ненужным законодательным балластом.

По этим же техническим соображениям в тех случаях, когда закон назначает какоелибо срочное лишение свободы, в отдельной санкции нет необходимости указывать оба предела, так как одним подразумеваемым всегда будет общий предел, существующий для этого рода наказания в законе. Так, например, общие пределы срочной каторги по Уголовному уложению - 4 и 15 лет; поэтому, если в Особенной части закон говорит, что виновный подлежит каторге на срок не свыше 8 лет, то это значит, что он угрожает каторгой от 4 до 8 лет; если тамоворитсяг, что виновный подлежит каторге на срок не ниже 10 лет, то это выражение равносильно угрозе каторгой от 10 до 15 лет; означение и высшего, и низшего срока, очевидно, необходимо толькотогда, когда оба они отличаются от общих предельных сроков, когда, например, законодатель назначил каторгу от 8 до 10 лет.

§3. Вступление закона в силу и утрата им таковой

38.Признавая, что деяние становится уголовно наказуемым, как скоро юридическая норма воплотилась в законе уголовном, мы, конечно, имеем в виду закон, действительно существующий во время учинения преступного посягательства, а так как все, что совершается в жизни, совершается во времени и в пространстве, то отсюда возникают два существенных вопроса: какой закон может быть почитаем действующим ввиду времени учинения преступного деяния и какой закон должен почитаться действующим ввиду места учинения этого деяния?

Действующим законом по отношению ко времени учинения деяния будет тот, который был в то время руководящим выражением авторитетной воли, восприяв в установленном порядке надлежащую для того силу. Понятно, что закон уголовный, как и всякий иной, не является внезапно, он должен быть не проявлением мелькнувшего желания, а выражением продуманной воли законодательной власти; поэтому и в истории его возникновения мы можем и должны различать: момент почина или инициативу закона, составление проекта закона, обсуждение его и т.д.; но все эти моменты не имеют в праве уголовном какого-либо особого значения, а потому и подлежат рассмотрению в общем учении права государственного о законе*(295).

Во всех этих фазисах речь идет только о проекте или предположении закона; законом как действительным выражением воли законодательной власти предположение становится только с момента его утверждения законодательной властью и повеления о его исполнении*(296).

По силе ст.50 Законов основных, а также ст.37 Учреждения Государственного Совета, все предначертания законов восходят на Высочайшее усмотрение и не иначе поступают к предназначенному им совершению, как действием самодержавной власти.

39.Но как скоро закон свершен утверждением законодателя, то нужен ли какой-либо дальнейший акт, чтобы закон получил действительную силу? Во всех континентальных государствах таким условием является публикация закона. Этим путем веление авторитетной воли оповещается народу, и только благодаря обнародованию закон может сделаться руководящим началом гражданской жизни*(297). Как говорят наши Основные законы, закон получает обязательную силу не прежде как со дня его объявления (ст.59); никто не может отговариваться неведением закона, когда он был обнародован установленным порядком (ст.62); по ст.63 свято и ненарушимо должен быть исполняем всеми и каждым закон, в надлежащем порядке обнародованный. Наконец, в сам Свод

Система ГАРАНТ108/

1216

законов могут быть вносимы только законы или Высочайшие повеления, в надлежащем порядке обнародованные, хотя это положение и не всегда соблюдалось как при первом, так и при последующих изданиях Свода, но оно категорически выражено в п.10 Мнения Государственного Совета, Высочайше утвержденного 5 ноября 1885 г., о переработке Свода законов*(298).

Обнародование всех общих законов принадлежит Правительствующему Сенату по Первому департаменту (Учреждения Правительствующего Сената, ст.19) 299; "в нужных случаях Первый департамент чинит распорядок самого обнародования на местах, надзирает за точностью оного и разрешает, силой законов, встречающиеся в том затруднения или недоразумения". Для сего все как именные Высочайшие повеления за собственноручным Его Величества подписанием, так и объявляемые Сенату Высочайшие повеления доставляются первоначально министру юстиции (как генерал-прокурору Правительствующего Сената) и от него уже, по вскрытии их, препровождаются в Сенат (ст.48УчрежденияПравительствующегоСената) вканцелярию Первогодепартамента (ст.181). Все полученные Высочайшие повеления вносятся в особый реестр и немедленно предлагаются к выслушанию в Общем собрании. На сей конец сенаторы в каждый присутственный день, не приступая к слушанию дел в департаментах, входят прежде в Общее собрание (ст.182). Определения по Высочайшим повелениям приводятся в исполнение, хотя бы они были подписаны и тремя только сенаторами (ст.184). Сенат делает (ст.57 Основногозакона,прим.1) распоряжение оприпечатании его в Собрании узаконений и распоряжений правительства, сообщает при ведении закон Святейшему Синоду и рассылает при указе всем присутственным местам и лицам. Таким образом, основным моментом центрального опубликования является напечатание его в Собрании узаконений 300;только внесенные в него узаконения могут быть помещаемы и в Своде. Далее, от центрального опубликования отличается местное; по ст.58 Законов основных, обнародование закона в губерниях принадлежит токмо губернскому правлению и соответствующим ему местам (Учреждения губернские, ст.438, п.1), губернское правление сообщает печатные экземпляры закона правительственным установлениям, но вся эта процедура, как и рассылка Сенатом закона при указе, собственно говоря, не есть обнародование в буквальном смысле, а только "уведомление присутственных мест о законе". Напротив того, к местному обнародованию относится указанное в ст.530 Учреждений губернских "всенародное объявление" закона, а именно, чтение его в церквах и на площадях. Этот второй способ обнародования по существу своему может быть назван способом чрезвычайным.

40. Совпадает ли момент обнародования с моментом вступления закона в силу? Прежде всего, существуют случаи, когда при самом обнародовании закона определяется точно тот срок, с которого этот закон вступает в силу. Так, Свод законов, опубликованный 31 января 1833 г., вступил в силу с 1 января 1835 г., Уложение о наказаниях, обнародованное 15 августа 1845 г., вступило в действие с 1

мая 1846 г.

При этом условии с того дня, который назначен в законе, данный закон вступает в силу: 1) если он относится к отдельной местности или его введение ограничено отдельной местностью, то в этих ограниченных пределах; 2) если такого ограничения в нем не содержится, то во всей Империи, а равно и за пределами территории, насколько, конечно, он касается лиц и деяний, за пределами государства учиненных.

Во всех других случаях, когда в законе не определен точно день вступления его в силу, установление этого столь важного практического вопроса в нашей практике возбуждало значительные недоразумения.

Впрочем, и в западноевропейских законодательствах решение этого вопроса представляется весьма различным. Так, во Франции, по ст.1 Code civil, закон вступал в силу в столице на другой день после его публикации, а в департаментах - по истечении этого срока, с прибавлением по одному дню на каждые десять мириаметров (около 20 лье) расстояния от места публикации; но эта система была совершенно изменена Законами 1870 и 1875 годов. Теперь все законы и важнейшие декреты публикуются в "Journal Officiel" и в "Bulletin des lois" и только второстепенные декреты в одних бюллетенях; для последних сохранился прежний порядок вступления в силу, а для первых принято такое начало: в месте пребывания правительства закон вступает в силу на другой день по выходе "Journal Officiel", а в департаментах-на другой день после его получения в главном городе округа (au

Система ГАРАНТ109/

1216

chef-lieu de l'arrondissement)*(301). В Германии, согласно ст.2 Имперской конституции 1871 г., общий срок действия закона, если в самом законе не обозначено другого срока, начинается через 14 дней после того, как закон обнародован в Берлине*(302).

В Основных законах по этому предмету нет определенных начал, но несомненно, что этот момент не совпадает с моментом напечатания закона в Собрании узаконений, так как ст.59 Законов основных говорит: "В присутственных местах, каждый закон восприемлет свою силу и должен быть прилагаем к делам не прежде, как со дня получения его в том месте, к исполнению коего оный подлежит"; следовательно, при условиях рассылки Собрания узаконений, даже в столичных присутственных местах закон вступит в силу не ранее как на другой день после выхода, а для провинциальных мест срок этот будет зависеть от расстояния их от Петербурга.

Но при этом закон оставляет без разрешения вопрос о том, следует ли считать этим моментом

вгубернии момент получения собрания узаконений губернским правлением*(303) или же каждым отдельным присутственным местом. Казалось бы, нужно принять последнее: во-первых, к такому выводу приводит указанный выше текст ст.59 Законов основных; во-вторых, то соображение, что распределение судебных округов не совпадает с административным делением, и окружные суды, не говоря уже о судебных палатах, не стоят в отношении подчиненности к губернским правлениям; в- третьих, ст.858 Учреждений губернских (по изд. 1857 г.), в которой говорилось о рассылке губернским правлением печатанных законов другим присутственным местам, ныне отменена. Поэтомунужнопризнать,чтозаконуголовныйвступаетвсилунадругойденьпополучениисобрания узаконений подлежащим судебным местом, собрания, выписываемого всеми сими местами, согласно с ст.534 Учреждений губернских, обязательно. Такое толкование усвоено и Первым департаментом Сената, коего указ от 20 ноября 1884г. внесен в примеч.1 к ст.19 Учреждения Правительствующего Сената. В этом примечании сказано: "Распубликование закона, по определению о том Правительствующего Сената, в Собрании узаконений и распоряжений правительства имеет значение официального его обнародования, и в присутственных местах каждый закон восприемлет свою силу и должен быть прилагаем к делам со дня получения в том месте листов Собрания узаконений и распоряжений правительства, в коих он припечатан"*(304).

Если закон сделался известным в данной местности иным путем ранее этого срока, то тем не менее он не может служить основанием для постановления судебного решения. Но и ныне остается неразъясненным,какопределяетсямоментполучениязаконавгуберниииливприсутственномместе: фактическим ли получением, слушанием закона присутственным местом, отметкой в реестре входящих или же фиктивным моментом, выводимым на основании общего срока прихода почты в данную местность. Ввиду ст.529 Учреждений губернских, можно бы было склониться в пользу момента фактического получения, но такая система введет в практику крайнюю (иногда и злонамеренную) неопределенность, а потому практичнее принять момент фиктивного исчисления срока*(305).

Наконец, вовсе остается без ответа вопрос о том, с какого дня вступает в силу закон по отношению к деяниям, учиненным за пределами русской территории. Таким моментом надо, казалось бы, признать день выхода собрания узаконений в Петербурге.

41.Далее, для того чтобы быть признанным законом действующим, закон должен не только вступить в силу, но и не утратить таковой.

Утрата силы законом уголовным, конечно, проявляется теми же способами, как и утрата всяким иным законом, а потому можно в этом отношении ограничиться лишь несколькими замечаниями.

Момент утраты законом его силы стоит прежде всего в зависимости от его характера, так как

вэтом отношениинеобходимо различать законы временные и законы,издаваемые на неопределенное время.

Временные законы, или законы переходные (провизорные), теряют силу с истечением того срока, на который издан закон, или с устранением того фактического или юридического положения,

ввидах которого возник закон временный; таков характер всех законов о введении в действие какихлибо законоположений, например о введении в действие Судебных уставов; законы, объявляющие местность на военном положении; Закон 14 августа 1881 г. об усиленной и чрезвычайной охране, так

Система ГАРАНТ110/

1216

как, по ст.12 этого закона, действие этих правил в тех местностях, где было введено такое положение, прекращается в силу самого закона, если по истечении 1 года для усиленной охраны и 6месяцев для чрезвычайной охрана не будет продолжена по представлению в Комитет министров министра внутренних дел.

Законы же, восприемлющие силу безусловно, а не на срок, или, как их называли прежде, законы вечные, сохраняют, по точному выражению ст.72 Законов основных, свое действие, "доколе не будут отменены силою нового закона".

Поэтому закон уголовный никогда не может быть отменен обычаем; оставление закона практикой без применения, хотя бы это продолжалось и весьма долгое время, хотя бы оно объяснялось несоответствием закона с изменившимися условиями государственной и общественной жизни, может сделать закон устарелым, но не может отменить закона.

Для отмены закона необходима прямо заявленная воля законодательной власти, и притом заявленная общим законодательным путем. Пересмотр отдельныхтомов Свода при новом ихиздании может нередко обнаружить необходимость отмены некоторых устарелых законов, но сама отмена их не может последовать в порядке кодификационном. Так, например, пунктом 4 Закона 5 ноября 1885 года о переработке Свода законов хотя и было указано, что обязательному исключению из Свода законов подлежат правила, которые, утратив обязательную силу, содержат в себе одни только исторические указания, но это положение относилось только к таким статьям или, в особенности, к примечаниям, которые имели характер не закона, а простой исторической справки.

Прекращение силы закона может выражаться или в полной отмене закона306, или в замене его новым,иливегоизменениивсмысле отменыкакой-либо его части, или, наоборот, в виде пополнения его, когда образуется новый закон из старого с присоединением к нему известного дополнения.

Указание на то, какие именно из существующих узаконений отменяются или изменяются новым законом, может быть сделано в самом же законе. Так, ст.114 Учреждения Государственного Советаизд.1892г.,говорила:"Вкаждомновомуставе,положенииилиотдельномузаконениидолжны быть означаемы статьи Свода законов, которые оным изменяются или вовсе отменяются"; но это правило, представляющее несомненно серьезные практические затруднения, требуя от редакторов каждого закона полного и всестороннего знакомства со всеми отделами Свода, применялось не всегда. Нередко при издании новых законов довольствовались более неопределенным указанием: в дополнение, пояснение или отмену подлежащих статей Свода; в издание 1901 г. ст.114 не включена. Но нельзя не прибавить, что употребление той или другой формулы только облегчает задачу применителей нового закона, а вовсе не изменяет существа дела, так как юридическое основание отмены прежнего закона заключается не в этом указании законодателя, а в существе нового закона, в том основном положении, что одно и то же юридическое отношение не может нормироваться двумя повелениями законодательной власти, друг другу противоречащими, а потому позднейшее веление отменяет всякое предшествующее, относящееся к тому же предмету и с ним несходное (lex posterior derogat legi priori) *(Позднейший закон отменяет закон предшествующий (лат.).). Сообразно этому, если в новом законе и не было сделано никакого прямого указанияна закон прежний,имзаменяемый, то тем не менее этот прежний закон должен почитаться отмененным.

Если закон не сделал прямого указания на то, какие законоположения он отменяет или изменяет, то на ком же лежит в этом случае обязанность выяснить и установить объем и сущность изменений, им произведенных в предшествующем законодательстве?

По нашему законодательству такая обязанность лежит прежде всего на том учреждении, которому вверена кодификация законов, т.е. после 1826 г. - на Втором отделении Его Императорского Величества Канцелярии, в 1882 г. это было возложено на кодификационный отдел при Государственном Совете, а ныне, по Закону 18 сентября 1893 г., - на отделение Свода законов в Государственной канцелярии, в которое, по ст.186 Учреждения Правительствующего Сената, обязательно должны быть доставляемы все обнародуемые узаконения. Издавая продолжение к Своду или делая новое издание Свода, оно обязано исключить из него или показать отмененными все те статьи, которые утратили свою силу вследствие издания новых законов*(307); так, в неоднократно цитированномЗаконе5ноября1885г.предоставленокодификационномуотделу(п.4в)исключить при новом издании Свода все правила, "хотя прямо и не отмененные, но утратившие силу по содержанию

Система ГАРАНТ111/

1216