§ 3. Концепция медиации в уголовном судопроизводстве России

Представляется, что концепция медиации в уголовном судопроизводстве, которая могла бы быть потенциально применена для разрешения уголовно-правовых конфликтов в российском уголовном процессе, должна содержать следующие положения: 1) понятие медиации в уголовном судопроизводстве; 2) место медиации в современном уголовном процессе; 3) модель медиации, применимая в российской правовой системе, и правовое регулирование медиации в уголовном судопроизводстве; 4) круг дел, по которым возможно применение медиации; 5) статус медиатора, его права и обязанности; 6) предложения по поэтапному внедрению медиации в российское уголовное судопроизводство. Рассмотрим указанные положения концепции последовательно.

1. Понятие медиации в уголовном судопроизводстве.

Медиация как способ разрешения конфликта представляет собой достаточно гибкую процедуру, которая может иметь свои особенности и нюансы. В связи с этим полагаем необходимым выработать понятие медиации в рамках настоящей работы, которое, на наш взгляд, наиболее соответствует системе российского уголовного судопроизводства. Как было указано выше, в российской юридической науке представлены различные трактовки понятия медиации, однако, по нашему мнению, они не совсем соответствуют природе и сущности процедуры медиации.

Медиация является специфическим переговорным способом разрешения конфликта с участием незаинтересованного третьего лица, выступающего в качестве посредника при урегулировании конфликта с целью достижения соглашения между сторонами конфликта на взаимоприемлемых условиях. Однако специфика медиации в сфере уголовно-правовых конфликтов такова, что ее проведение в некоторых государствах, практикующих медиацию, может быть возложено на лицо, осуществляющее производство по делу. При этом, на наш взгляд, при таком регулировании данного вопроса теряется истинный смысл процедуры медиации, которая эффективна при наличии доверительного отношения к медиатору. В случае, если процедуру медиации проводит незаинтересованное независимое лицо, которое не имеет права принятия каких бы то ни было процессуальных решений, положительный эффект медиации заключается не только в том, что стороны конфликта приходят к соглашению, от которого зависит судьба уголовного преследования, но и в том, что достигается существенный позитивный психологический терапевтический результат от самой процедуры. Этот эффект достигается за счет наличия у медиатора специальных навыков и методик ведения процедуры.

Медиация как один из механизмов восстановительной юстиции призвана не только упростить и ускорить уголовное судопроизводство, но и усилить роль потерпевшего при разрешении уголовно-правового конфликта, повлиять на итоговый результат разрешения конфликта, который должен выражаться в том числе и в удовлетворении материальных и психоэмоциональных потребностей сторон <162>. Особые условия проведения процедуры медиации, предусматривающие конфиденциальность и возможность личного неформального общения сторон конфликта, обеспечивают достижение такого результата. Во-первых, потерпевший получает возможность выразить свои переживания и страхи непосредственно лицу, которое совершило противоправное деяние, что, с одной стороны, облегчает его психологическое состояние, а с другой - воздействует на лицо, которое совершило противоправное деяние, содействуя раскаянию и осознанию истинных последствий своего деяния.

--------------------------------

<162> Mediation of Criminal Conflict in England: an Assessment of Services in Coventry and Leeds. Research for an International Resource Center in Support of Restorative Justice Dialogue, Research and Training by Mark S. Umbreit, Ann Warner Roberts. 1996. P. 1 // http://goo.gl/WGRPr. (Перевод автора.)

В связи с вышеуказанным полагаем, что наиболее эффективной медиация является тогда, когда применяется по классической модели, в которой функцию медиатора выполняет третье незаинтересованное в исходе дела лицо, которое не обладает полномочиями по принятию процессуальных решений. Более того, представляется целесообразным рассматривать медиацию именно как особую отдельную процедуру, которая не может быть совмещена с проведением процессуальных действий. Некоторые отечественные исследователи предлагают проводить медиацию в рамках судебного заседания в порядке гл. 40 УПК РФ самим судьей. На наш взгляд, такой подход не оправдан, поскольку приводит к смешению классической медиации с неформальным посредничеством в разрешении уголовно-правового конфликта со стороны государственных органов и должностных лиц. К тому же властные полномочия и авторитет судьи или прокурора могут оказать негативное влияние на выработку добровольного соглашения между лицом, которому деянием причинен вред, и лицом, которое совершило противоправное деяние.

Отметим также, что при определении понятия медиации для разрешения уголовно-правовых конфликтов важным аспектом является влияние процедуры медиации на дальнейшее производство по уголовному делу, т.е. влияние результатов медиации на уголовное преследование. В связи с этим полагаем, что при определении понятия медиации в уголовном судопроизводстве необходимо сделать оговорку о том, что ее применение для разрешения уголовно-правового конфликта может повлечь юридические последствия в рамках традиционного уголовного процесса, т.е. производства по делу. Эти последствия могут быть различными в зависимости от национального законодательства и практики конкретных государств (от отказа в возбуждении уголовного преследования до назначения более мягкого наказания).

Таким образом, полагаем, что под медиацией в уголовном судопроизводстве должна пониматься процедура, в рамках которой независимое и беспристрастное третье лицо - посредник (медиатор) - участвует в разрешении уголовно-правового конфликта между лицом, совершившим противоправное деяние, и лицом, которому противоправным деянием был причинен вред, с целью примирения сторон и нахождения взаимоприемлемого решения по вопросам возмещения вреда, причиненного противоправным деянием, а также по иным вопросам, которые могут возникнуть при разрешении уголовно-правового конфликта, на основе добровольного волеизъявления сторон, и которая может повлечь юридические последствия для сторон уголовно-правового конфликта в рамках производства по уголовному делу.

2. Место медиации в современном уголовном процессе.

Последние десятилетия развития уголовного судопроизводства характеризуются расширением так называемых альтернатив уголовному преследованию, т.е. появлением институтов, которые позволяют в определенных случаях, при наличии законных оснований для осуществления уголовного преследования, отказаться от него и применить иные меры для разрешения уголовно-правового конфликта или использовать в рамках производства по делу иные механизмы реагирования на преступление. Однако, как справедливо отмечает Л.В. Головко, для применения таких альтернатив необходимо, чтобы правовая система государства допускала оценку целесообразности возбуждения уголовного преследования <163>. Медиация как способ разрешения уголовно-правового конфликта является одной из возможных альтернатив уголовному преследованию. Однако необходимо отметить, что в зависимости от того, какая именно модель медиации применяется в том или ином государстве, медиация может рассматриваться как альтернатива в чистом виде, т.е. как процедура, заменяющая собой уголовное преследование, от результатов которой зависит возбуждение уголовного преследования, так и в качестве дополнения к уголовному процессу. Медиация может применяться на определенных стадиях процесса для решения отдельных вопросов, например при назначении наказания. В связи с этим полагаем, что при разработке концепции медиации необходимо определиться с тем, какое именно место должна занимать медиация в системе уголовного судопроизводства.

--------------------------------

<163> Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию: европейская практика и российский уголовно-процессуальный контекст // Восстановительное правосудие / Под общ. ред. И.Л. Петрухина. М.: МОО "Центр "Судебно-правовая реформа", 2003. С. 59 - 68.

К тому же, как свидетельствует зарубежная практика, сами по себе альтернативные механизмы рано или поздно находят свое закрепление в законодательстве и в той или иной форме приобретают черты процессуальных институтов. Происходит так называемая постепенная "процессуализация" альтернатив уголовному преследованию, что, на наш взгляд, вполне объяснимо и ожидаемо. Маловероятно, что в массовом виде могут применяться институты, направленные на разрешение уголовных дел, которые полностью выведены за рамки уголовного процесса. Именно поэтому такие институты, как медиация, постепенно входят в систему процессуального законодательства. В связи с этим данные институты можно рассматривать как дополнительные к традиционным процессуальным институтам (такие институты не способны в полном объеме обеспечивать достижение целей процесса и не могут заменить собой уголовное судопроизводство).

Рассуждая о месте медиации в российском уголовном процессе, мы неизбежно сталкиваемся с вопросом о соотношении начал законности и целесообразности в уголовном судопроизводстве. Безусловно, российский уголовный процесс основан на господстве принципа законности. Положения ч. 2 ст. 21 УПК РФ, согласно которым каждый случай обнаружения признаков преступления должен получить адекватную реакцию со стороны компетентных органов и должностных лиц, выражающуюся в возбуждении уголовного дела, препятствуют тому, чтобы рассматривать медиацию как истинную альтернативу уголовному судопроизводству в России. Однако, на наш взгляд, на данном этапе развития уголовного судопроизводства назрела необходимость внедрения элементов целесообразности в уголовный процесс. По нашему мнению, появление института медиации может в значительной степени повлиять на уголовное судопроизводство, в частности, может дать основания для появления норм, позволяющих принимать решение о возбуждении уголовного дела на основе принципа целесообразности. Так, представляется, что медиация в российском уголовном процессе может выступать и в качестве альтернативы уголовному преследованию, и в качестве дополнения к нему. То есть медиация может применяться и до возбуждения уголовного дела, после появления повода к возбуждению уголовного дела, и после возбуждения уголовного дела.

Процедура медиации, проведенная до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, может дать возможность компетентным органам и должностным лицам отказаться от уголовного преследования еще до его начала. Это потребует пересмотра некоторых положений УПК РФ, не допускающих дискреционных полномочий следователя, дознавателя на стадии возбуждения уголовного дела. На наш взгляд, такой пересмотр необходим в первую очередь в части уголовного преследования несовершеннолетних. Представляется, что такая мера может привести к снижению карательной направленности уголовного судопроизводства.

На необходимость установления широких дискреционных полномочий в области отправления правосудия в отношении несовершеннолетних указывают Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила). Так, согласно п. 1.3 Пекинских правил следует уделять достаточное внимание осуществлению позитивных мер, предполагающих полную мобилизацию всех возможных ресурсов, включая семью, добровольцев и другие группы общества, а также школы и другие общественные институты, с целью содействия благополучию подростка, с тем чтобы сократить необходимость вмешательства со стороны закона, и эффективного, справедливого и гуманного обращения с подростком, находящимся в конфликте с законом. В соответствии с п. 5.1 указанного документа система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена в первую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолетнего и обеспечение того, чтобы любые меры воздействия на несовершеннолетних правонарушителей были всегда соизмеримы как с особенностями личности правонарушителя, так и с обстоятельствами правонарушения. В п. 6.1 Пекинских правил указывается, что ввиду различных особых потребностей несовершеннолетних, а также многообразия имеющихся мер следует предусмотреть соответствующий объем дискреционных полномочий на всех этапах судебного разбирательства и на различных уровнях отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, в том числе при расследовании, рассмотрении дела в суде, вынесении судебного решения и осуществлении контроля за выполнением судебных решений. Согласно п. 11.1 Пекинских правил при рассмотрении дел несовершеннолетних правонарушителей следует по возможности не прибегать к официальному разбору дела компетентным органом власти.

Учитывая прогрессивные положения Пекинских правил, полагаем, что при внедрении медиации в российский уголовный процесс в первую очередь необходимо рассмотреть вопрос о возможности отказа от возбуждения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего в связи с достижением примирительного соглашения по итогам процедуры медиации, проведенной до возбуждения уголовного дела. В дальнейшем, на наш взгляд, подобное регулирование может применяться и к совершеннолетним лицам, совершившим преступное деяние.

Учитывая, что коренная ломка традиционного порядка уголовного судопроизводства не может привести, на наш взгляд, к положительным результатам, полагаем, что на первоначальном этапе внедрения процедуры медиации необходимо предусмотреть процессуальный механизм медиации, применяемой после возбуждения уголовного дела.

Таким образом, полагаем, что в рамках российской системы уголовного судопроизводства медиация может применяться в качестве дополнительной меры уголовно-процессуального характера, направленной на достижение примирения между обвиняемым и потерпевшим с целью прекращения уголовного преследования или вынесения приговора в упрощенном порядке с учетом соглашения, достигнутого сторонами. Впоследствии медиация может применяться и как истинная альтернатива уголовному преследованию, до момента возбуждения уголовного дела, поскольку достижение примирительного соглашения между сторонами уголовно-правового конфликта позволит компетентным органам и должностным лицам отказаться от возбуждения уголовного преследования как такового.

3. Модель медиации, применимая в российской правовой системе, и правовое регулирование медиации в уголовном судопроизводстве.

Мировая практика выработала несколько моделей медиации для разрешения уголовно-правового конфликта <164>. Медиация может применяться до возбуждения уголовного преследования и повлечь за собой отказ в его возбуждении, а также может иметь место уже после того, как уголовное преследование было инициировано. В данном случае модели разнятся в зависимости от того, на какой стадии процесса применяется процедура медиации: либо до вынесения судом решения по делу, либо после вынесения приговора с целью назначения наказания с учетом результатов данной процедуры, если законодательство конкретного государства допускает разрыв во времени с момента вынесения приговора до момента назначения наказания виновному лицу.

--------------------------------

<164> См.: Гроенхейзен М. Указ. соч.

Представляется, что в российском уголовном процессе медиация может применяться как до возбуждения уголовного дела, так и после. Однако при этом, как известно, УПК РФ не допускает назначения наказания лицу, признанному виновным, спустя определенное время после вынесения приговора. В связи с этим медиация не будет иметь смысла с точки зрения юридических последствий после вынесения приговора. Таким образом, представляется, что медиация для разрешения уголовно-правовых конфликтов может быть внедрена в российский уголовный процесс по совокупности первой и второй моделей, т.е. может применяться до возбуждения уголовного преследования с целью отказа от его инициирования и после возбуждения уголовного дела, до вынесения решения суда.

В первую очередь целесообразно рассмотреть вопрос о применении медиации после возбуждения уголовного дела. На наш взгляд, российское уголовное судопроизводство содержит предпосылки для возможного внедрения и применения процедуры медиации для разрешения уголовно-правовых споров, причем как на досудебных, так и на судебных стадиях производства по делу. Полагаем, что можно выделить две группы таких предпосылок. К первой относятся примирительные формы разрешения уголовных дел, а ко второй - особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, предусмотренный гл. 40 УПК РФ.

УПК РФ предусматривает несколько вариантов примирения сторон в процессе в зависимости от того, к какой категории относится конкретное дело, является ли оно делом публичного и частно-публичного или частного обвинения. Речь идет в данном случае о том, что в случае возбуждения уголовного дела публичного или частно-публичного обвинения оно может быть прекращено в связи с примирением сторон на основании ст. 25 УПК РФ. Совокупность ст. 76 УК РФ, предусматривающей освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, и ст. 25 УПК РФ, закрепляющей процессуальный механизм прекращения уголовного дела по данному основанию, как отмечает Л.В. Головко, может рассматриваться в качестве базы для появления в России практики медиации <165>. Данные нормы, с одной стороны, позволяют прекратить уголовное дело в случае, если обвиняемый примирился с потерпевшим, а с другой - не устанавливают обязанности лица, ведущего производство по делу, каким бы то ни было образом побуждать стороны к примирению, хотя бы посредством разъяснения сторонам соответствующего права. В связи с этим указанное основание освобождения от уголовной ответственности и прекращения уголовного дела не может рассматриваться само по себе как разновидность медиации в российском уголовном судопроизводстве. Однако допущение примирения как основания прекращения уголовного дела может послужить основой для дополнения УПК РФ положениями о применении процедуры медиации для достижения такого примирения и, как следствие, прекращения уголовного дела в связи с заключением примирительного (медиативного) соглашения.

--------------------------------

<165> Головко Л.В. Указ. соч. С. 59 - 68.

При этом очевидно, что существуют две возможные разновидности посредничества для достижения примирения сторон. Так, посредничество в примирении может осуществляться как самим должностным лицом, ведущим производство по делу (такая модель существует в ряде государств, например в Бельгии), так и независимым беспристрастным профессиональным медиатором, представляющим специализированную организацию, осуществляющую деятельность в области медиации. По нашему мнению, наиболее эффективной медиация может быть тогда, когда ее проведение возложено на лицо, обладающее специальными навыками в области проведения переговоров, конфликтологии, психологии и пр. К тому же передача конфликта для разрешения независимому профессионалу позволит решить проблему возможных злоупотреблений со стороны должностных лиц, ведущих производство, а также со стороны потерпевшего, который может попытаться использовать процедуру медиации с целью оказания влияния на обвиняемого и получения от него несоразмерного деянию возмещения вреда. Особые знания и навыки медиатора должны оградить участников конфликта от подобных ситуаций и привести не просто к формальному достижению соглашения, но и к разрешению конфликта на психоэмоциональном уровне.

Полагаем, что решение о направлении дела для проведения процедуры медиации должно приниматься лицом, осуществляющим производство по делу: если дело находится в производстве следователя, то решение им принимается с согласия руководителя следственного органа, если же речь идет о дознавателе - с согласия прокурора. При этом медиация должна назначаться при наличии ходатайства обвиняемого (подозреваемого) или потерпевшего (возможность заявления которого должна быть обеспечена обязанностью следователи или дознавателя разъяснить право на проведение процедуры медиации). При этом обязательным является согласие второй стороны на участие в процедуре. Решение следователя или дознавателя подлежит оформлению в виде постановления, в котором помимо прочего должны быть указаны: основания проведения процедуры медиации; учреждение, которому поручается проведение процедуры медиации, или медиатор, проводящий процедуру; материалы, передаваемые медиатору для проведения процедуры. В постановлении также должен быть определен срок проведения процедуры медиации, поскольку данная процедура не должна способствовать затягиванию процесса. Полагаем, что целесообразно дополнить положения УПК РФ ст. 25.1, предусматривающей процессуальный механизм медиации в уголовном процессе. В данной статье должны быть урегулированы, на наш взгляд, следующие вопросы: критерии применимости медиации; полномочия должностных лиц по назначению процедуры медиации; процессуальный порядок ее назначения; обязанность компетентных должностных лиц разъяснить сторонам право на проведение процедуры медиации с целью примирения; процессуальные последствия процедуры медиации как в случае достижения примирительного соглашения, так и в случае, когда стороны не смогут прийти к примирению.

По делам частного обвинения УПК РФ предусматривает возможность примирения сторон, которое автоматически ведет к прекращению уголовного дела (ч. 2 ст. 20 УПК РФ). Более того, согласно ч. 5 ст. 319 УПК РФ мировой судья, к компетенции которого относится рассмотрение конкретного дела частного обвинения, обязан разъяснить сторонам процесса их право на примирение. В данном случае закон также не предусматривает возможности пользоваться помощью медиатора для достижения примирения, однако и прямого запрета в УПК РФ не содержится, что означает, что стороны в случае их осведомленности и при наличии добровольного взаимного согласия могут обратиться к медиатору, а затем представить суду заявление о примирении.

Необходимо отметить, что идея о внедрении элементов восстановительной юстиции в практику мировых судей не является новой. Она была высказана в юридической печати <166>. Как справедливо отмечают авторы статьи, "по своему социально-правовому предназначению и положению институт мировых судей изначально соответствует духу примирительных процедур" <167>. Действительно, представляется, что дела частного обвинения, которые часто связаны с конфликтами между знакомыми людьми или иными малозначительными конфликтными ситуациями, содержат большой потенциал для применения медиации, которая позволит исчерпать сам конфликт и прекратить уголовное дело. Отметим, что по данной категории дел наиболее эффективным является обращение к медиатору еще до подачи заявления мировому судье. Процедура медиации в данном случае позволит избежать уголовного преследования как такового.

--------------------------------

<166> См.: Воскобитова Л.А., Ткачев В.Н., Сачков А.Н. Мировая юстиция: к вопросу о внедрении идей восстановительного правосудия // Российское правосудие. 2007. N 12. С. 76 - 84.

<167> Там же. С. 78.

Второй предпосылкой для возможного появления медиации в российском уголовном процессе, на наш взгляд, является особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, предусмотренный гл. 40 УПК РФ. Особый порядок предполагает признание обвиняемым своей вины, что в свою очередь является одним из важнейших условий проведения процедуры медиации для разрешения уголовно-правового конфликта. Полагаем, что взаимосвязь медиации и особого порядка должна строиться по такой схеме, которая позволит использовать процедуру медиации уже на стадии судебного разбирательства. Если обвиняемый (подсудимый) признает свою вину в совершении деяния и стороны по взаимному добровольному согласию инициируют процедуру медиации, то после ее завершения и заключения сторонами примирительного соглашения дело подлежит рассмотрению в упрощенном порядке. Основными вопросами, подлежащими разрешению судом в данном случае, будут вопросы о выполнении обвиняемым условий примирительного соглашения и о назначении наказания с учетом результатов медиации, которые могут и должны рассматриваться в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, или о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. Полагаем, что решение о проведении процедуры медиации должно оформляться определением суда, в котором также должно быть предусмотрено приостановление производства на определенный срок до завершения процедуры. Отметим, что существующие на сегодняшний день процессуальные институты, закрепленные ст. 25 и гл. 40 УПК РФ, не отождествляются нами с самой процедурой медиации, но рассматриваются в качестве предпосылок к ее появлению. Применение медиации после досудебной стадии уголовного судопроизводства также требует внесения соответствующих изменений в УПК РФ, в частности, должны быть предусмотрены процессуальные особенности передачи дела медиатору. В данном случае речь идет о том, от кого именно должна исходить инициатива проведения процедуры медиации. Представляется, что суд в предусмотренных законом случаях обязан разъяснить сторонам право обратиться к медиатору, а стороны уже сами по взаимному согласию должны определить, возможно ли применение данной процедуры. Особое значение имеет вопрос о последствиях процедуры медиации. Так, полагаем, что в случае достижения сторонами примирительного соглашения дело может быть прекращено судом, если законом допускается прекращение дела. Если же прекращение уголовного дела недопустимо, то достижение примирения должно рассматриваться в качестве смягчающего наказание обстоятельства и учитываться при его назначении с целью индивидуализации наказания. Целесообразно дополнить УПК РФ и УК РФ положением о максимальном сроке или размере наказания, которое может назначаться в случае достижения сторонами примирительного соглашения. В случае если примирительное соглашение не достигнуто, полагаем, что производство по делу должно продолжиться в общем порядке. При этом, на наш взгляд, сам факт проведения процедуры медиации также может рассматриваться в качестве смягчающего обстоятельства.

Помимо общих вопросов применения медиации в уголовном процессе на законодательном уровне должен быть решен вопрос о том, каким образом происходит выбор медиатора или специализированной организации, осуществляющей медиацию. Также регулированию подлежит вопрос о передаче материалов дела медиатору для проведения процедуры. Необходимо определить объем материалов, которые подлежат передаче, установить обязанность медиатора не разглашать информацию, полученную в ходе осуществления процедуры медиации и ее подготовки. Представляется, что в первую очередь медиатору должны быть предоставлены те материалы дела, которые устанавливают событие преступления, т.е. содержат описание обстоятельств дела. Это в зависимости от стадии процесса могут быть разные процессуальные документы: постановление о возбуждении уголовного дела; постановление о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительный акт или обвинительное заключение. Необходимость предоставления иных процессуальных документов должна, на наш взгляд, определяться медиатором и сторонами в зависимости от обстоятельств дела. Законом также должны быть урегулированы вопросы разъяснения медиатору его прав и обязанностей, в частности, обязанности не разглашать сведения, ставшие ему известными в ходе проведения процедуры медиации. При этом отметим, что неразглашение сведений касается их сообщения не только третьим лицам, не имеющим отношения к производству по делу, но и самим органам и должностным лицам, ведущим производство по делу. Представляется, что медиатор может быть допрошен в суде в качестве специалиста, но круг сведений, которые может сообщить медиатор, должен быть ограничен только сведениями о ходе процедуры медиации и о результатах процедуры, но не сведениями, которые были сообщены медиатору сторонами и обсуждались в ходе проведения процедуры.

Также определению подлежит круг лиц, которые могут принимать участие в процедуре медиации. Очевидно, что обязательным является участие самих сторон, однако с учетом специфики уголовно-правовых конфликтов стороны должны, на наш взгляд, быть наделены правом пригласить и иных лиц, участие которых они считают необходимым. К таким лицам могут относиться родственники, адвокаты и пр.

Говоря о возможности применения медиации до возбуждения уголовного преследования, необходимо отметить следующее. В случае если в российском законодательстве появятся положения, допускающие применение медиации на данном этапе, такие положения должны учитывать ряд важных моментов, в частности должен быть урегулирован вопрос о том, каким образом происходит инициирование процедуры медиации. Полагаем, что наиболее эффективным было бы включение в УПК РФ положений, наделяющих компетентные должностные лица в ходе доследственной проверки обязанностью проведения встреч с лицом, в отношении которого имеется повод к возбуждению уголовного дела, и лицом, в отношении которого совершено противоправное деяние, для обсуждения вопроса о возможности достижения примирения с помощью процедуры медиации. Следователю или дознавателю на данном этапе целесообразно разъяснить указанным лицам особенности процедуры медиации, порядок ее проведения, последствия, к которым она может привести. В случае согласия сторон на проведение процедуры медиации вопрос о возбуждении уголовного дела должен быть поставлен в зависимость от ее результатов. Если примирительное соглашение будет достигнуто и стороны уголовно-правового конфликта выработают условия примирения, то, на наш взгляд, примирительное соглашение можно рассматривать как основание для отказа в возбуждении уголовного дела. Однако необходимо учитывать, что само по себе достижение примирительного соглашения не может рассматриваться в качестве безусловного отказа от уголовного преследования. Важно, чтобы лицо, совершившее противоправное деяние, выполнило условия такого соглашения, иначе медиация не имеет смысла. В связи с этим полагаем, что в примирительном соглашении должен быть предусмотрен срок исполнения лицом возложенных на него обязанностей, и уже по истечении этого срока вопрос о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела подлежит разрешению.

Таким образом, полагаем, что в случае внедрения в отечественное уголовное судопроизводство процедуры медиации для разрешения уголовно-правовых конфликтов целесообразно использовать потенциал уже существующих институтов уголовного процесса. В частности, считаем целесообразным в первую очередь дополнить УПК РФ положениями, допускающими применение медиации как на досудебных, так и на судебных стадиях процесса. Медиация на досудебной стадии может явиться основанием для прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим. Помимо этого медиация на досудебной стадии может также стать основанием для применения в дальнейшем упрощенного порядка принятия судом решения в связи с достижением примирительного соглашения, если дело не может быть прекращено по основаниям, предусмотренным законом. На стадии судебного разбирательства медиация может послужить основанием для прекращения уголовного дела, а также для вынесения приговора с учетом результатов медиативной процедуры по тем категориям дел, которые не могут быть прекращены судом. При этом если стороны согласились на процедуру медиации, то в дальнейшем, на наш взгляд, нет необходимости продолжать судопроизводство в общем порядке, поскольку такое дело может быть рассмотрено по упрощенным правилам с учетом наличия между сторонами примирительного соглашения. Полагаем, что медиация может применяться не только в тех случаях, когда преступление совершено лицом впервые, как того требует ст. 76 УК РФ. В связи с вышеуказанным полагаем необходимым дополнить положения УПК РФ ст. 25.1, регулирующей применение медиации для примирения сторон уголовно-правового конфликта. Впоследствии представляется целесообразным расширить сферу применения медиации посредством предоставления компетентным органам и должностным лицам права отказаться от возбуждения уголовного дела при достижении сторонами уголовно-правового конфликта примирительного соглашения до момента принятия решения о возбуждении уголовного дела. На наш взгляд, при конструировании норм, регулирующих применение медиации в уголовном процессе, особенное внимание необходимо уделить установлению обязанности должностных лиц разъяснить сторонам право на обращение к медиатору для заключения примирительного соглашения. Законом также должен быть урегулирован порядок передачи дела на процедуру медиации, должны быть установлены юридические последствия применения медиации как в случае достижения сторонами примирительного соглашения, так и в случае недостижения соглашения. К тому же необходимо отметить, что правовое регулирование медиации в российском уголовном процессе не может ограничиваться внесением изменений в УПК РФ в части установления процедуры передачи дела на медиацию и юридических последствий ее применения. Такое регулирование должно также включать комплекс норм, устанавливающих статус организаций и медиаторов, осуществляющих соответствующую процедуру, правовые основы их деятельности и пр. Подлежит дополнению также и Закон о медиации, в частности, положениями, расширяющими сферу применения медиации в Российской Федерации.

4. Круг дел, по которым возможно применение медиации.

При разработке концепции медиации в уголовном судопроизводстве особое значение имеет вопрос о том, по каким категориям дел, в отношении каких противоправных деяний может быть применена процедура медиации для достижения соглашения между лицом, совершившим противоправное деяние, и лицом, которому противоправным деянием был причинен вред. Как мы указывали выше, целесообразно определить четкие критерии, которые позволили бы избежать чрезмерного усмотрения со стороны должностных лиц, ведущих производство, при решении вопроса о передаче дела на медиацию.

На наш взгляд, при определении круга дел, которые могут быть разрешены с помощью процедуры медиации, необходимо учитывать некоторые факторы. В первую очередь медиация, на наш взгляд, не может быть применена по делам, в которых отсутствует потерпевший или если потерпевшим является юридическое лицо. Это связано с самой природой процедуры медиации, которая направлена на примирение сторон, разрешение конфликтной ситуации между индивидами. То есть медиация не может иметь место, если потерпевшая сторона не является физическим лицом. Во-вторых, полагаем недопустимым применение медиации по делам, относящимся к категории особо тяжких, в силу их особой общественной опасности.

К тому же полагаем недопустимым применение медиации в отношении деяний, которые повлекли особо тяжкие последствия в виде смерти лица, поскольку в данном случае говорить о соразмерном возмещении вреда довольно сложно. В связи с этим, на наш взгляд, медиация неприменима в отношении насильственных преступлений против жизни и здоровья, которые повлекли последствия необратимого характера. Также, на наш взгляд, процедура медиации не может применяться по преступлениям, характеризующимся высокой степенью общественной опасности (в первую очередь особо тяжкие преступления).

На наш взгляд, медиация допустима для достижения примирения между сторонами уголовно-правового конфликта, в первую очередь по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, а также по тяжким преступлениям, связанным с причинением имущественного вреда. Мировая практика свидетельствует о том, что медиация наиболее эффективна по делам о преступлениях против собственности, а также по преступлениям, затрагивающим личные права и интересы граждан, но не носящим тяжкого характера.

Таким образом, представляется, что в случае внедрения медиации должны быть определены следующие критерии для возможности ее применения по конкретному делу: 1) преступление относится к категории небольшой или средней тяжести, в определенных случаях - к категории тяжких преступлений (например, если речь идет о преступлениях против собственности, а также об изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера без отягчающих обстоятельств); 2) потерпевшим признано физическое лицо; 3) стороны выразили добровольное взаимное согласие на участие в процедуре медиации. При этом полагаем, что вопрос о применении медиации не может быть поставлен в зависимость от волеизъявления должностного лица, ведущего производство по делу. Применение медиации должно быть правом сторон, которым они могут воспользоваться по своему усмотрению при наличии оснований и условий для ее проведения.

5. Статус медиатора, его права и обязанности.

Одним из ключевых аспектов медиации является собственно фигура медиатора, его правовой и фактический статус, его права и обязанности. При определении статуса медиатора необходимо ответить на ряд вопросов. В частности, важнейшим и наиболее общим является вопрос о том, кто может быть наделен полномочиями по осуществлению процедуры медиации для разрешения уголовно-правовых конфликтов. Как мы указывали выше, нецелесообразно, на наш взгляд, наделять такими полномочиями лиц, ведущих производство по делу. В связи с этим полагаем, что медиатором может выступать независимое беспристрастное лицо, не имеющее заинтересованности в исходе дела и обладающее специальными познаниями и навыками проведения процедуры медиации. К фигуре медиатора должны предъявляться особые требования. Данные требования, на наш взгляд, детально разработаны в Модельном законе субъекта РФ "О службе примирения", подготовленном Л.А. Воскобитовой. В частности, согласно ст. 11 Модельного закона медиатором может быть только лицо, прошедшее дополнительную к имеющемуся образованию профессиональную подготовку по проведению примирительных процедур при разрешении правовых конфликтов и включенное в реестр медиаторов. Медиатором по конкретному делу должно быть лицо, имеющее достаточное образование и жизненный опыт, чтобы участвовать в данной примирительной процедуре. Компетентность медиатора обеспечивается кроме дополнительной профессиональной подготовки систематическим, не реже одного раза в три года, повышением квалификации в учебных заведениях, уполномоченных осуществлять специальную профессиональную подготовку медиаторов.

Согласно п. 4 ст. 11 Модельного закона, компетентность медиатора определяется:

1) умением осуществлять коммуникацию в конфликтной ситуации, устанавливать психологический контакт с жертвой и правонарушителем; разрешать конфликты и споры, возникающие в процессе медиации;

2) умением анализировать информацию, выявлять конструктивные идеи, направлять дискуссию к достижению взаимопонимания и выработке взаимоприемлемых решений;

3) достаточным жизненным опытом, позволяющим понимать проблемы и трудности других людей;

4) знанием основ правового регулирования, основ судоустройства и судопроизводства <168>.

--------------------------------

<168> Воскобитова Л.А. Модельный закон субъекта РФ "О службе примирения" // Вестник восстановительного правосудия. 2006. Вып. 6. С. 65 - 73.

Основная особенность в деятельности медиатора заключается в том, что медиатор не является лицом, принимающим какие-либо процессуальные решения при осуществлении и по итогам процедуры медиации, более того, медиатор в классической схеме медиации не вправе предлагать сторонам возможные решения конфликтной ситуации. В связи с этим в своей деятельности медиатор должен строго придерживаться принципов добровольности, беспристрастности, уважения сторон и их интересов. Основная задача медиатора, как было указано выше, - помочь сторонам конфликта найти взаимоприемлемое решение конфликта, но не навязывать его.

Очевидно, что деятельность медиаторов не может быть бессистемной и нерегулируемой, особенно в сфере разрешения уголовно-правовых конфликтов, поскольку они напрямую связаны со строго формализованной процедурой уголовного судопроизводства. В связи с этим целесообразно, на наш взгляд, предусмотреть создание специализированных организаций, объединяющих лиц, осуществляющих медиацию на профессиональной основе. В указанном выше Модельном законе автор высказывает идею о создании так называемых служб примирения, которые являются структурным подразделениями исполнительного органа субъекта РФ, создающимися для оказания содействия жертве и правонарушителю в организации и проведении переговоров о возможности и условиях примирения с целью разрешения любого гражданского или уголовного дела, подсудного мировому судье, при условии согласия сторон <169>. При этом, по идее автора, медиаторы могут привлекаться к работе в таких службах примирения как на штатной, так и на внештатной основе. К тому же Закон о медиации, который хоть и не распространяется на разрешение уголовно-правовых конфликтов, также предусматривает создание саморегулируемых организаций медиаторов.

--------------------------------

<169> Там же.

Полагаем, что создание специализированных организаций, объединяющих медиаторов, является необходимым. Однако не совсем оправданной, на наш взгляд, представляется идея создания таких организаций на базе государственных органов, в качестве их подразделений. Такое решение данного вопроса может неоднозначно сказаться на обеспечении беспристрастности и независимости медиаторов. На наш взгляд, наиболее приемлемой могла бы быть модель, при которой медиацию осуществляют медиаторы, входящие в состав специализированных общественных организаций, как, например, во Франции. Медиаторами во французской практике могут являться как частные лица, так и представители специализированных организаций. В частности, это могут быть организации, входящие в состав Федерации социально-юридических ассоциаций (Citoyens et Justice) или Национальной федерации помощи жертвам и медиации (INAVEM). Как правило, такие организации или индивидуальные медиаторы согласовывают с прокурором рабочие протоколы, которые регулируют основные вопросы их взаимодействия, такие, как общие цели, процедура передачи материалов дела и сам процесс медиации <170>.

--------------------------------

<170> Final report for AGIS Project. Restorative Justice: an agenda for Europe. Supporting the implementation of the restorative justice in the South of Europe // http://goo.gl/sYw9I. (Перевод автора.)

Однако, с другой стороны, в условиях российских реалий, с учетом необходимости обеспечения равного доступа к службам медиаторов в различных регионах страны, передача подобных функций общественным организациям представляется довольно сложной. Во-первых, не ясен вопрос с финансированием таких организаций. Во-вторых, деятельность медиатора по разрешению уголовно-правового конфликта, на наш взгляд, не должна оплачиваться самими сторонами конфликта, а должна финансироваться из иных источников. В связи с этим единственным на данный момент стабильным источником финансирования такой деятельности может быть государственный бюджет. Таким образом, представляется, что в современных условиях подобная деятельность может осуществляться только при поддержке государства.

Что же касается прав и обязанностей медиатора, то они вытекают из специфики самой процедуры и связаны с правилами ее проведения. В частности, к правам медиатора должны, на наш взгляд, быть отнесены следующие: 1) право на получение информации о конфликте, подлежащем разрешению; 2) право на доступ к материалам уголовного дела в пределах и объемах, определенных законом; 3) право на организацию и проведение совместных и раздельных встреч со сторонами конфликта, а также иные права, связанные с организацией и проведением примирительной процедуры.

К обязанностям медиатора можно отнести следующие: 1) обязанность соблюдения конфиденциальности полученной в ходе проведения процедуры информации; 2) обязанность разъяснения сторонам правил и принципов процедуры медиации, а также иной информации, связанной с правами и обязанностями сторон и правовыми последствиями применения процедуры медиации; 3) обязанность беспристрастного и равно уважительного отношения к обеим сторонам конфликта и пр.

Необходимо отметить, что подобные требования к медиаторам и службам медиации содержатся также и в Рекомендации Совета Европы.

Таким образом, на наш взгляд, статус медиатора, наделенного полномочиями по примирению сторон уголовно-правового конфликта, должен быть определен исходя из следующих требований: 1) медиатором может быть независимое беспристрастное лицо, обладающее соответствующей квалификацией, которая может быть присвоена по итогам прохождения специального курса обучения и подтверждена специальным экзаменом; 2) деятельность по медиации осуществляется медиаторами, входящими в специализированные объединения медиаторов как на штатной, так и на внештатной основе. Полагаем, что в случае внедрения процедуры медиации в российское уголовное судопроизводство статус служб медиации и медиаторов подлежит законодательному регулированию.

6. Предложения по поэтапному внедрению медиации в российское уголовное судопроизводство.

Медиация как процедура, направленная на разрешение конфликтов, как было указано выше, имеет многолетнюю историю возникновения и развития. При этом, говоря о медиации в уголовном судопроизводстве, необходимо отметить, что ее появление и расширение сферы применения были связаны в первую очередь с активностью различных общественных движений, с общественной инициативой. Развитие медиации шло не по пути системного реформирования уголовного судопроизводства, а начиналось в качестве эксперимента, проводившегося в отдельных регионах или на базе отдельных общественных организаций. На наш взгляд, пока рано говорить о повсеместном применении медиации в уголовном судопроизводстве даже в масштабе мировых тенденций, однако очевидно, что таким путем медиация получила признание во многих зарубежных государствах, что будет показано далее в настоящей работе.

В связи с этим полагаем, что наиболее верным способом внедрения медиации в российскую практику может стать экспериментальное применение медиации для разрешения определенных уголовно-правовых конфликтов. Более того, полагаем, что в первую очередь такие эксперименты должны проводиться в сфере ювенальной юстиции. На наш взгляд, медиация по делам о преступлениях несовершеннолетних имеет особое значение, поскольку может позволить решить многие задачи, стоящие перед системой уголовного судопроизводства в отношении их. В частности, медиация может оказать благоприятное воздействие на последующее поведение подростка, предотвратить рецидив, позволить несовершеннолетнему избежать психологической травмы от участия в процедуре судопроизводства и в дальнейшем вернуться к нормальной жизнедеятельности.

Такого рода эксперименты, объединяющие ювенальные технологии с технологиями восстановительной юстиции, уже имеют место в некоторых регионах Российской Федерации (например, Пермский край, Ростовская область, Москва и др.). Положительный опыт проведения данных экспериментов свидетельствует об успешности подобных проектов.

Таким образом, полагаем, что в целях включения процедуры медиации в российское уголовное судопроизводство необходимо разработать программу, предусматривающую поэтапное внедрение медиации в практику правоохранительных органов отдельных регионов, обладающих человеческими и материальными ресурсами для проведения соответствующих процедур. В первую очередь медиация должна применяться для разрешения уголовно-правовых конфликтов с участием несовершеннолетних правонарушителей. Впоследствии подобная практика должна быть распространена, на наш взгляд, и на преступления, совершенные взрослыми. Первоначально медиация может применяться уже после возбуждения уголовного преследования, а впоследствии целесообразно применять медиацию до возбуждения уголовного дела с целью отказа в его возбуждении.