1См.: в.И. Червонюк. Теория государства и права. ' м., 2002. С. 19.

30

Глава 2. Происхождение государства и права

рез обряды выражались радость, жалость, память об умершем и т. д. У многих народов существовал обряд инициации (посвящения). Он применялся при переходе из одной возрастной группы в другую, при приёме в род или племя. Многим народам были известны свадебные обряды, обряды захоронения. У разных народов они применялись по разному. Но всегда отражали радость или печаль.

Мифы считаются одной из важнейших форм социального регулирования. В мифах соединялись и подлинные знания, и худо' жественные образы, и нравственные предписания, и религиозные представления.

Обычай – правило поведения, складывающееся исторически, на протяжении жизни нескольких поколений, ставшее правилом в результате многократного повторения. Обычай регулирует отношения очень длительное время. В настоящее время принято делить обычаи на положительные и негативные. В первобытном обществе все обычаи считались правильными и необходимыми. Например, обычай кровной мести. Поскольку род ставил всех сородичей под защиту, то обычай кровной мести осуществлялся всеми членами обиженного рода в отношении членов рода, к которому принадлежал обидчик.

В нормах первобытного строя еще не было разделения на права и обязанности. Они преимущественно исполнялись добровольно. Санкции существовали в виде: общественного порицания, укора и жестких (жестоких) наказаний, нанесения телесного повреждения, смертной казни.

По способу выражения социальные нормы того периода можно разделить на три вида: запреты, дозволения и обязывания. Запреты – недопустимость совершать те или иные поступки, например заключать браки между кровными родственниками. Люди очень давно догадались о вреде кровнородственных связей и запрещали их под страхом тягчайших наказаний. Запреты инцестов (кровно' родственных браков) «работали» на нормальное воспроизводство общин, кланов, других групп.

Запрещалось нарушать разделение функций в общине между мужчинами и женщинами, взрослыми и детьми; запрещались хищения, убийства, телесные повреждения; каннибализм; кровосмешение и т.д.

§2. Переход от присваивающей экономики к производящей.31

Дозволения (разрешения), определяя поведение человека или объединений людей, указывали, например, на виды животных и время охоты на них, на виды растений и сроки сбора их плодов.

Обязывания имели своей целью организовать необходимое поведение в процессах приготовления пищи, строительства жилищ, разжигания костров и поддержания огня, изготовления орудий, средств передвижения. Профессор А. Б. Венгеров считал, что правила (нормы) поведения в доклассовом обществе не могут быть отнесены ни к категории правовых, ни к категории моральных норм. Они, по выражению известного историка первобытности и этнографа А. И. Першица, имеют характер «мононорм», т. е. единых, ещё не расчленения специфических норм первобытного общества. Эти «мононормы» отличаются от права, которое, как иное состояние регулятивной системы появляется лишь на следующем этапе развития общества, в его классовой, государственной организационной форме. Отличаются они и от морали. В частности, их исполнение обеспечивается не только общественным порицанием, что характерно для морали, но и наказанием на основе твердо фиксированных санкций.

Профессор Г.В. Мальцев считает, что мононормы не исчезнувшее явление первобытной культуры, а вполне реальный современный феномен. Для конкретного человека императивы типа «не убий», «не укради», «не лги» и т.п. соединяют в себе и религиозную заповедь, и моральную максиму, и правовое требование, являются тем, другим и третьим 2.

§ 2.

Переход от присваивающей экономики к производящей. Расслоение общества, появление собственности,

классов и ранних государств

Благодаря успехам археологии и этнографии, представления об этапах и тенденциях развития первобытного общества к настоящему времени существенно обогатились.

Преодолен евроцентристский взгляд на историю, когда знания об истории Европы распространялись на весь остальной

^{2 Г}.В. Мальцев. Пять лекций о происхождении и ранних формах права и государства. М., 2001. с. 32.

32