13.Московские восстания в 30-60-х годах XVII века.

Особенность московского восстания 1648 г. заключалась не только в том, что действия восставших были направлены против всей правительственной верхушки, что придавало им особый политический смысл, но и в том, что в нем соединились устремления различных социальных сил и слоев жителей Москвы и провинции: посадских людей, стрельцов и дворян. Уездные корпоративно-служилые объединения дворян и детей боярских, так называемые «города», и в прошлые времена (в 1637 и 1641 гг.) через посылаемых в столицу представителей с челобитными пытались привлечь внимание царя к своим нуждам. Ареной острых социальных столкновений стал Земский собор 1642 г., в ходе которого провинциальные дворяне и дети боярские выступили против бояр, ближних людей и церковных землевладельцев, а также дьяков и подьячих. Общим рефреном звучащих на соборе речей и подаваемых «сказок» была жалоба на разорение «пуще турских и крымских бусурманов московскою волокитою и от неправд и от неправедных судов».

Причины восстания. С воцарением Алексея Михайловича в 1645 г. во главе правительства встал его воспитатель, властолюбивый и умный боярин Б.И. Морозов. Он пользовался безграничным доверием юного царя, полностью полагавшегося на своего «дядьку» в государственных делах. Его высокое положение еще более упрочилось после женитьбы в начале 1648 г. на Анне Ильиничне Милославской, что сделало его свояком царя, женатого на ее сестре Марье Ильиничне.

Главным направлением усилий правительства был поиск постоянно не хватавших денежных средств. У государства было всего несколько путей для увеличения потока денежных поступлений. Финансовые мероприятия, осуществленные в прежнее царствование, — рост прямых налогов, непрерывные чрезвычайные сборы — не привели к оздоровлению казны. В этих условиях новое правительство решило действовать традиционными методами экономии — с помощью сокращения расходов, прежде всего на жалованье подьячим воеводских изб и служилым по прибору, и выколачивания недоимок. Новыми были масштаб и жесткость осуществляемых мер. Одним категориям приказных и приборных чинов жалованье (денежное и хлебное) урезалось, другим отменялось вовсе. Это привело к росту недовольства среди стрельцов и пушкарей, усилило «корыстование» подьячих и вызвало озлобление не только городского, но и уездного населения, доведенного до отчаяния их безудержной алчностью. Политика экономии коснулась и выплаты жалованья городовому дворянству, что не могло не сказаться на популярности правительственного курса в его среде.

Огромные недоимки убеждали правительство в невозможности нового увеличения прямых налогов. Выход, как казалось, был найден в изменении соотношения между прямыми и косвенными налогами в пользу последних. Это должно было привести к более равномерному распределению податных тягостей среди всех категорий и слоев населения и позволяло сэкономить средства, шедшие на организацию «правежа», неизбежного при прямом обложении. В феврале 1646 г. была введена повышенная пошлина на соль — продукт массового и повседневного потребления — в размере 2 гривен (20 копеек) с пуда, что было в полтора раза выше прежней пошлины. Тяжесть налога компенсировалась отменой главных прямых налогов — стрелецких и ямских денег.

Инициативу и реализацию соляной реформы народная молва накрепко связала с именем дьяка Назария Чистого, креатуры главы правительства Б.И. Морозова: сборы соляной пошлины поступали в возглавляемый им приказ Большой казны.

Не получив желаемого финансового результата, правительство 10 декабря 1647 г. отменило соляной налог. Но одновременно с его отменой, ревизуя собственное законодательство, оно приказало взыскать стрелецкие и ямские деньги за прежние годы. В результате в 1648 г. следовало, помимо недоимок, собрать прямые налоги за три года, что неминуемо означало ужесточение насилия по отношению к тяглецам. Это тяжелое следствие соляной реформы явилось одной из непосредственных причин восстания в Москве 1648 г., нередко называемого в исследовательской литературе Соляным бунтом. В целом же финансовоналоговые манипуляции правительства, вызванные необходимостью увеличить государственные доходы, и их мизерная результативность были следствием глубины и масштабов хозяйственного разорения страны в годы Смуты, заторможенности восстановительных процессов в экономике вплоть до середины XVII в.

Другая причина, вызвавшая восстание, заключалась в злоупотреблениях и алчности московской администрации. Об этом говорит тот факт, что гнев восставшего народа помимо центральной в правительстве фигуры Б.И. Морозова был направлен против Л.С. Плещеева — главы Земского приказа, П.Т. Траханиотова — начальника Пушкарского приказа, дьяка Н. Чистого. В ходе восстания были разгромлены дворы A.M. Львова-Ярославского — управляющего приказами Большого дворца, дворцовым, судным, сытным, хлебным и житным дворами, Г.Г. Пушкина, ведавшего Оружейной палатой. Челобитная, составленная в разгар восстания 10 июня от лица «всенародного множества московского государства», содержала «всемирный плач», «стенание и вопль от сильных неправды и от земских воевод во градех, а в Москве от дьяков», жалобы на «мзду и на лукавство» приказных людей.

Ход восстания. Восстание в Москве, как и большинство других волнений и выступлений, началось стихийно, когда степень негодования на произвол и притеснения властей, на безнаказанность их действий достигла высшего градуса. Правительство, привыкнув к вседозволенности, равно как и к покорности и терпению народа, не сумело правильно оценить обстановку в столице и своими действиями вызвало взрыв, подтолкнув искавший у государя защиты посадский люд к насилию. Сначала все шло по обычному сценарию. 1 июня доведенные до предела приказными вымогательствами жители московских слобод и сотен окружили возвращавшийся с богомолья из Троице-Сергиева монастыря царский кортеж, громко жалуясь на насилия Л.С. Плещеева и требуя его замены. Но вручить челобитные царю, а также следовавшей за ним царице просителям не удалось, так как стрельцы грубо разогнали стоявших поблизости людей, арестовав наиболее настойчивых из них.

На другой день, 2 июня, вслед за царем, возвращавшимся с крестного хода в Сретенский монастырь, возбужденная толпа в несколько тысяч человек ворвалась в Кремль. Схваченных накануне челобитчиков освободили, и царь обещал рассмотреть жалобы и наказать виновных. Однако время было упущено, и возбуждение нарастало. К тому же к посадским людям примкнули стрельцы, которые на этот раз отказались разгонять толпу. Лишившись вооруженной опоры, правительство начало переговоры с восставшими. Но теперь уже не отставки управленческой верхушки добивался московский люд, а выдачи на расправу самых одиозных фигур — Морозова, Плещеева и Траханиотова. Серьезность намерений подкрепляли начавшиеся уже 2 июня погромы в Кремле и за его пределами.

Разгрому подверглись дворы бояр, дворян, крупных купцов и приказных служителей — дьяков и подьячих. В числе первых из них были дворы членов правительственной группы во главе с Морозовым. Погромы, как уже не раз бывало, сопровождались пожарами: сгорели тысячи домов, погибло множество людей. Виновником начавшейся огненной стихии молва тут же сделала Морозова и его окружение, что еще более распалило гнев против них. Проявлением беспомощности власти и отчаяния царского окружения была выдача восставшим сторонников Морозова. Первой жертвой стал Л.С. Плещеев. 4 июня в сопровождении палача его вывели на Красную площадь, но, не дойдя до плахи, он был растерзан бросившейся на него толпой. Через день был казнен Траханиотов, убит думный дьяк Назарий Чистой. Жизнь Морозова у восставших вымолил сам Алексей Михайлович. Царь клятвенно обещал навечно отлучить его от всех государевых дел и отправил под конвоем в Кирилло-Белозерский монастырь.

Главным требованием восставших, изложенным в челобитной 10 июня от лица представителей посадской верхушки, московских дворян и служилого «города», было упорядочение судопроизводства и законодательства и созыв с этой целью Земского собора. Предлагалось также заменить судей «неправедных» и «недоуметельных» выборными из числа мирских людей. В отличие от челобитных прошлых лет это совместное обращение к государю посада и служилого «города», с прямым указанием на московских правителей как на корень всех бед и разорения, оказало воздействие на царя и его окружение. Разумеется, эффект усиливался тревожной обстановкой продолжавшихся в Москве волнений.

В результате правительство Морозова было заменено новым, во главе с Н.И. Романовым и Я.К. Черкасским. Был отменен «правеж» недоимок с городского и уездного населения. Стрельцам и дворянам было выдано жалованье. Этими мерами правительство стремилось привлечь их на свою сторону и внести раскол в среду участников движения. Однако волнения, несколько притихшие в Москве, с большей силой распространились в других городах государства. Летом 1648 г. восстаниями были охвачены как южные города (Волхов, Елец, Воронеж, Козлов, Курск), так и города Севера (Соль-Вычегодск, Великий Устюг, Тотьма, Каргополь). Наряду с посадскими людьми, стрельцами и другими приборными служилыми людьми в некоторых местах (например, в Курске, Соль-Вычегодске, Устюге Великом) в волнениях участвовали и уездные крестьяне.

Уже в первый год войны с Речью Посполитой, в 1654 г., дважды прибегали к чрезвычайным налогам — сбору десятой деньги, а также к специальному сбору на жалованье служилым людям. Срочная потребность в больших средствах побудила правительство использовать для этого «порчу» серебряной монеты, понижая ее реальную стоимость. Одновременно начался выпуск медных денег. При разнице в рыночной цене на серебро и медь почти в 60 раз малоценная медная монета выпускалась по курсу, равному курсу серебряных денег. Это давало баснословную прибыль. Из одного фунта (400 грамм) меди стоимостью 12 копеек на Монетном дворе чеканили медных денег на сумму в 10 рублей. По некоторым оценкам, только в первый год подобные денежные операции принесли прибыль в 5 миллионов рублей.

Неумеренный выпуск медных денег, а также появление «воровских» медных монет привели к их обесцениванию. Этому способствовали и меры правительства по выкачиванию серебряных денег у населения. Уже в 1656 г. таможенные пошлины велено было собирать на две трети серебряными деньгами. Уплата налогов и недоимок происходила только серебром. Между тем жалованье служилым людям выплачивалось медной монетой. Ее курс стал стремительно падать, а серебро, изъятое в казну или спрятанное в закопанных в землю кубышках, почти исчезло из обращения. Следствием стал рост цен, особенно на предметы первой необходимости, и расстройство внутреннего торгового оборота. Ситуация усугублялась сильными неурожаями 1660 и 1661 гг., охватившими значительные территории.

В этих условиях правительство еще более усилило фискальный гнет, выколачивая «немерным правежом» недоимки за прошлые годы и введя в 1662 г. сбор пятинных денег (пятой части годового дохода). Продолжалось падение курса медных денег (в начале 1662 г. серебряный рубль стоил 4 медных рубля, а в середине сентября — уже 15 рублей).

Все эти бедствия затронули широкие массы населения в городах, селах и даже в армии, голодавшей на театре войны с Польшей в 1661—1662 гг. В столице социальный взрыв произошел 25 июля 1662 г. и вошел в историю под названием Медного бунта. Кратковременное, продолжавшееся полдня восстание по своей массовости и накалу борьбы стоит в ряду наиболее активных городских выступлений XVII в.

Как и в 1648 г., московский бедный люд, доведенный до отчаяния голодом, дороговизной, обесценением денег, видел причину своих несчастий в «изменниках» боярах и надеялся прямой апелляцией к государю добиться правды и справедливости. Поводом для такого обращения стали «воровские листы», обнаруженные утром 25 июля на воротах и стенах домов и церквей в разных местах города. В них содержалось обвинение наиболее влиятельных лиц из состава правительства в измене. На церковных колокольнях ударили в набат. Начались погромы дворов дворян и торговых людей.

Большая толпа в четыре—пять тысяч человек, состоявшая из посадских людей и солдат разных московских полков, двинулась в село Коломенское, где находился царь. Появление их в царском селе было полной неожиданностью. Малочисленные стрельцы, охранявшие загородную царскую резиденцию, не могли помешать действиям восставших, так что Алексею Михайловичу, как и 14 лет назад, пришлось уговаривать толпу «тихим обычаем». Царю удалось успокоить толпу и выпроводить ее из села. В результате было выиграно время для того, чтобы поднятые по приказу стрелецкие полки и иноземцы Немецкой слободы смогли прибыть в Коломенское.

Их появление произошло уже после того, как восставшие, участвовавшие в переговорах с царем, встретившись с новой, идущей из столицы возбужденной толпой, повернули назад, к Коломенскому. На этот раз перед государем предстало около 9 тысяч человек, решительно настроенных добиться выдачи бояр и готовых «по своему обычаю» употребить для этого силу. В этот затруднительный для Алексея Михайловича момент впущенные через задние ворота стрельцы полков Артамона Матвеева и Семена Полтева вместе с придворными по сигналу царя набросились на многочисленную, но безоружную толпу и принялись «тех людей бити и рубити до смерти и живых ловити».

Результатом стала жестокая расправа с московским черным людом. При подавлении восстания и в розыске, по некоторым данным, погибло около тысячи человек. На «вечное житье» в Астрахань и Сибирь с женами и детьми было сослано 1200 человек