книги из ГПНТБ / Малинин Г.А. Академик Бардин

металлургию. Иностранцы чувствовали себя здесь как дома, строили свои заводы, заводили на них свои поряд­ ки, пренебрегая русскими специалистами. Наживая ба­ снословные барыши на жестокой эксплуатации русских рабочих, иностранные капиталисты ревниво оберегали тайны своего производства. В беседе сученым М. А. Пав­ ловым хозяин крупнейшего на Юге завода англичанин Юз сказал откровенно: «Мы считаем, профессор, что доменную печь нельзя доверять русским». И не дове ряли.

— Эх, Иван Павлович, — с горечью и болью говорил Ижевский, — надо же было вам родиться с такой фами­ лией— Бар-дин, да еще Иваном.

В мучительных поисках работы прошло несколько месяцев. Не добившись ничего, Бардин на лето уехал в Саратовскую губернию к родным. Но сидеть на шее род­ ных 27-летнему здоровому человеку, да еще с дипломом инженера в кармане, было унизительно.

Бардин рассылает в различные города предложение* своих услуг в качестве агронома. Иного выхода из соз­ давшегося положения не было. Неожиданно с Украины, из города Екатеринослава (ныне г. Днепропетровск), пришел положительный ответ: Ивана Павловича согла­ шались взять на работу... экскурсоводом в американ­ ском подотделе открывшейся там земской сельскохо­ зяйственной выставки. Организовал эту выставку пред­ ставитель екатеринославского земства в США русский эмигрант некий Розен. Бардин вынужден был согла­ ситься. Он выехал в Екатеринослав.

Обязанности экскурсовода были несложными — со­ провождать разношерстную публику по павильонам, объяснять ей конструкции американских сельскохозяй­ ственных машин и расхваливать их достоинства.

Но и эта работа оказалась временной, Приближа­

12

лась зима, выставка закрывалась. Снова нужно было что-то предпринимать.

— Поезжайте в Америку,—-посоветовал Бардину Розен и обещал помочь устроиться там на работу. Пред­ ложение для Бардина было «волнующе и загадочно». Ижевский пытался удержать его, предлагал написать еще в ряд мест, но Иван Павлович только рукой махнул. Он устал от бесконечных бесплодных поисков и унизи­ тельных отказов и решил поехать «искать счастья».

«Родина отвернулась от меня, и я с надеждой поду­ мал об Америке... С обидным и жестоким чувством ра­

страна бизнеса. Диплом инженера здесь оказался со­ вершенно бесполезным. Толпы оборванных безработных, согласных на любую работу, лишь бы не умереть с го­ лода, осаждали заводские ворота. Такая же участь ожи­ дала и русского эмигранта, но его «спасла» визитная карточка Розена.

В городе Молин на заводе сельскохозяйственных ма­ шин «Диркомпани» у Бардина молча ощупали Мышцы рук и направил в сборочный цех простым рабочим под № 603. Его образование здесь никого не интересовало.

Работа оказалась не сложной, но изнуряюще тяже­ лой. За десять часов Бардин должен был заклепать две­ сти рычагов для культиваторов, ставя по восьми-десяти заклепок на каждом. Бардин разбивал руки до костей. И за такую работу ему платили всего по доллару и пяти центов в день.

Вскоре Бардин оставил этот завод. С рекомендатель­

ным письмом того же Розена он поступил на завод «Хард-парр», собиравший тракторы.

Однако молодого инженера все время тянуло на ме­ таллургическое предприятие. Надеясь в тайне, что дип­ лом инженера все же поможет найти место по специаль­ ности, Бардин поехал в центр металлургической про­ мышленности— Чикаго. Но «в глухом и безразличном к человеческой судьбе городе» он долго «не мог найти се­ бе не только работу, но даже жилище». Со стремлением и знаниями Бардина в стране всеобщего «благоденст­ вия» никто не считался. Ему снова пытался помочь Ижевский. Старик прислал письмо, в котором трогатель­ но и наивно обращался сразу ко всей Америке, прося оказать молодому дипломированному инженеру содей­ ствие.

В бесплодных поисках работы проходили неделя за

механизированного металлургического завода-гиганта «Гери». Бардин очищал окалину со стальных болванок, прокатывал их на рельсовом станке. Условия труда бы­ ли адскими. От сильного жара трескалась кожа на лице и руках. «Обливаясь кровавым потом, я зарабатывал себе право на хлеб, право на жизнь впроголодь», — пи­ шет Бардин. После рабочего дня «мы в состоянии были только лежать пластом».

За полгода работы на заводе «Гери» Бардин нажил порок сердца. Однажды, когда ему стало особенно пло.- хо, он рассказал начальнику цеха о своей болезни, ища у того сочувствия, и... в тот же день был уволен с завода. «Я был болен, я устал, задыхался—и заводу я был боль­ ше не нужен... Молох выжал из меня все жизненные си­ лы и вышвырнул на улицу, как негодную ветошь».

14

Ни работы, ни гроша в кармане. Наступило отчаяние. Бардин убедился, что Новый свет ничем не лучше Ста­ рого. Законы капиталистического мира одинаковы везде. Он понял, что, приехав в Америку, совершил ошибку, исправить которую ему не представлялось возможным. Почти умирающий с голода, затравленный нуждой и болезнью Бардин решил вернуться обратно в Россию. Только вот как?

— Страшно, когда человек бросает свою родину. Ху­ же этого ничего нет, — слышит Бардин полные горечи и грусти слова своих товарищей, таких же обездоленных пролетариев, как и он сам. Они его и выручили: Собрали немного денег и посоветовали уехать. И Бардин уехал — сперва в Питсбург, затем в Нью-Йорк, где прожил ме­ сяц. В его памяти Нью-Йорк остался городом «ослепи­ тельных контрастов, сумасшедшего богатства и потря­ сающей нищеты».

Полтора года боролся Бардин в США за кусок хле­ ба, за полуголодное существование. «Я убедился, — пи­ сал он, — что счастливая страна «свободы и хлеба» — это лишь показная Америка, а что на деле — это страна дорогих машин и дешевых человеческих жизней».

Зимой 1912 года с чувством глубокого разочарова­ ния покидал Бардин США. По пути в Россию он побывал на заводах Англии и Германии. Возвращался с тревогой. Как-то теперь встретят его. Или снова придется писать и ездить по заводам в поисках места.

Горький опыт жизни в США не пропал даром. В по­ исках работы (и в воскресные дни) Бардин бывал на многих предприятиях, заглядывал в душные и темные цехи, знакомился с расположением оборудования, техни­ ческой оснащенностью заводов. Зачем? Пожалуй, он сразу бы не ответил на этот вопрос. Жажда познания: ведь он все же дипломированный инженер и не вечно же

будет работать простым рабочим. Кругозор молодого инженера значительно расширился. Его пытливый ум обогатился многими ценными наблюдениями.

ВСТРЕЧА С КУРАКО

При возвращении на родину Бардину неожиданно вы­ пала удача. С рекомендательным письмом профессора

технического бюро. Работа была малоинтересной и не су­ лила никаких перспектив. И кто знает, как сложилась бы дальнейшая судьба, если бы не повстречался на жизнен­ ном пути знаменитый русский доменщик Михаил Кон­ стантинович Курако (1872—1920 гг.). Имя Курако гре­ мело тогда по всему Югу России. «История металлургии, история одной из самых романтических и захваты­ вающих отраслей производства знает-немало колорит­ нейших, выдающихся фигур. Среди них в истории рус­ ской металлургии на первом месте стоит Курако», — так писал о прославленном доменщике Бардин, ставший его лучшим учеником.

Пятнадцатилетним мальчиком Курако убежал из ро­ дительского помещичьего дома и поступил на металлур­ гический завод. Здесь он прошел все должности от чер­ норабочего до начальника доменного цеха. Он был влю­ блен в доменные печи, пытливо и настойчиво изучал их устройство, стараясь разгадать совершавшийся в них за­ гадочный процесс варки металла, подчинить этот процесс своей воле.

Курако приобрел широкую известность своим умени­ ем поддерживать лучший режим доменных печей, пре­ дупреждать и ликвидировать в них аварии. Был однаж-

16

ды такой случай. Построенные американским инженером

ной из них образовался «козел», то есть глыба нерас­ плавленной спекшейся руды. Казалось, ничто уже не сможет снова вдохнуть в нее жизнь. Однако сделать это вызвался русский горновой Курако с тремя своими под­

Директор с любопытством оглядел невзрачную фигу­ ру «спасителя» и согласился, пообещав Курако за рабо­ ту... четвертной билет. В три дня был расплавлен «ко­ зел», закупоривший было печь намертво.

Блестящее умение «лечить» доменные печи принесло Курако широкую славу.

Когда Бардин поступил на Юзовский завод, Михаил Константинович Курако работал уже начальником до­ менного цеха. Он быстро разгадал в скромном чертеж­ нике прирожденного доменщика, стал поверять ему тай­ ны доменного процесса и управления им, высказывая свои сокровенные мысли и мечты. По настоянию Курако молодой инженер был назначен к нему в помощники. В Бардине знаменитый доменщик нашел не только хоро­ шего ученика, но вполне компетентного и талантливого сотрудника.

дЗеГД-э ~ 7<г

часто задавал себе вопрос: кем был бы я, если бы судьба не столкнула меня с Курако? — писал Бардин. — Никем. Я, наверное, стал бы заурядчеловеком, незначительным чертежником, обывателем, коих были тысячи, кои жили и боролись только ради своего маленького куска хлеба. Встреча с Курако совершила переворот во всей моей жизни».

Курако учил Бардина не гнушаться никакой работой, не зазнаваться, советоваться с мастерами, интересовать­ ся бытом простых людей. «Прежде чем показывать ра­ бочим,— учил Курако — необходимо узнать самому, что такое физическая работа, уметь не хуже любого ра­ бочего владеть лопатой и ломом. Молодому инженеру нечего стесняться просить совета у мастера или беседо­ вать с горновыми». Сам он учил не только рассказом, но и показом.

Страстная любовь к доменному делу, мечты о совер-' шенных доменных печах, об огромных механизирован­ ных металлургических заводах увлекали Курако на по­ иски нового и в то же время приводили к стычкам с владельцами предприятий. Курако и окружавшие его молодые энергичные специалисты вынашивали идею соз­ дания новой отечественной металлургии на основе пол­ ной механизации и облегчения условий труда. Однако его колоссальная энергия разбивалась о глухую стену равнодушия и тупой враждебности предпринимателей и царских чиновников.

С болью и негодованием смотрели Курако и Бардин, как иные русские пресмыкались перед иностранцами. «Эти толстосумы ведут себя так, словно вся Россия при­ надлежит им, — говорил Курако. — Они диктуют нам свои законы, считая, что мы, русские, — это скот, не име­ ющий права на лучшую жизнь. А о себе воображают, будто они сверхчеловеки. Если нам привелось служить,

18

то служи народу, а не всяким там варягам с распухшим кошельком». Эти слова Бардин запомнил надолго.

Юзовский завод, хотя и был крупнейшим на Юге, представлял собой картину запущения. Доменные печи изношены до крайности, оборудование примитивное. Ра­ бочим постоянно грозила опасность покалечиться или приобрести порок сердца.

Курако сумел перестроить и механизировать две до­ менные печи — «старые самовары», как их называли ра­ бочие. От дальнейшей реконструкции цеха владельцы завода категорически отказались. Завод и без того при­ носил им громадные прибыли. Не получив поддержки в осуществлении задуманных им мероприятий, Курако ушел с завода. Начальником доменного цеха назначили Бардина. Но и он продержался недолго.

Под начальством Бардина оказался англичанин Франк Крезвелл, чрезвычайно заносчивый и надменный мастер. На его рабочем столе в цехе всегда красовались бутылки с водкой и пивом. Англичанин никак не мог при­ мириться, что им командует молодой русский инженер. Однажды между ними произошло серьезное столкнове­ ние в присутствии рабочих и студентов-практикантов. Крезвелл не только отказался выполнить распоряжение Бардина, но и публично оскорбил его. Обычно спокойный и сдержанный Бардин на этот раз не стерпел. Схватив англичанина за шиворот, он выбросил его из цеха. До­ вольные рабочие и практиканты улыбались. Но директор завода, англичанин, расценил этот инцидент по-своему. Он усмотрел в поступке Бардина чуть ли не оскорбление всей английской нации. Через несколько дней «оскорби­ тель» был уволен с завода.

В начале 1914 года Бардин устроился на завод в Енакиево, куда незадолго до этого перешел Курако. И снова Бардин — помощник у знаменитого доменщика.

19