книги из ГПНТБ / Сядристый, Н. С. Тайны микротехники

ныѳ представления рождают неясные мысли, так и неточные мысли и представления рождают неточные движения. Ибо дви­ жение — это мысль в действии. Четким, точным мыслям и пред­ ставлениям соответствуют и точные движения.

Поэтому если мы делаем точные движения, линейные раз­ меры которых определяются сотыми и тысячными долями мил­ лиметра, то наши мысли и представления о них должны быть четко и точно организованными. Мы можем сколько угодно предварительно обдумывать движение, но с того момента, как непосредственно приступаем к его выполнению, всякие разду­ мывания, критические рассуждения не допускаются. Активное мышление должно словно бы затухнуть и узко сосредоточиться лишь на выполнении уже обдуманной задачи. Поток «зритель­ ных» импульсов, подаваемых в центральную нервную систему, не должен рождать никаких анализирующих мыслей широкого характера. С момента прикосновения инструмента к детали зре­ ние должно лишь отражать факт выполнения ближайшей зада­ чи. И только. Никакие сомнения в точности движения здесь уже недопустимы. Если мы хоть на миг усомнимся в себе, то мысльсомнение сама, помимо нашей воли, рефлекторно повлияет на точность движения, сделав его микроскопически неверным. Мысль, сопровождающая наше движение, должна быть твер­ дой, единственно главной и целенаправленной в своем движе­ нии, как пущенная стрела.

Когда движение выполнено, его результат подвергается полному и широкому анализу и намечается следующее движе­ ние. И все повторяется сначала.

Разрыв во времени между полностью обдуманным, устано­ вившимся представлением о движении и началом его выполне­ ния недопустим. Если мы медлим, то ясное представление о нужном движении, не имея действенного выхода, за какую-то ничтожную долю времени словно бы истекает. И чтобы сделать движение, нам снова необходимо переосмыслить его, возро- J дить в представлении. Но для этого тоже необходимо некоторое ’ время. Мы вновь должны мгновенно, с какой-то особой свеже­ стью и напряжением воспринять рабочую часть инструмента,

120

лежащую деталь или участок с приметами, где должно быть сделано движение. Если оно хорошо было обдумано раньше, то представление о нем восстановится быстро и без новых пере­ межающих мыслей. Но если мы начнем делать движение с промедлением, ясность представления о нем частично истечет, и нам придется дополнительно переосмысливать движение уже по ходу его выполнения. Время переосмысливания как раз и является временем рождения ошибок. Ибо движущийся в это время инструмент на какой-то миг остается вне контроля. Дви­ жение, прерванное остановкой, тоже будет несколько неточ­ ным. Если же движение делать замедленно, то на его точности начнет сказываться работа сердца, микроколебания рук и всего организма, обусловленные работой нервной системы.

Процесс активного мышления во время сверхтонкой работы должен напоминать стрельбу по мишени, где четко разграничены прицеливание-обдумывание и выстрел-движе­ ние.

Конечно, во время работы никогда нельзя детально рассу­ ждать о том, как именно делать движение. Иначе мы уподо­ бимся многоножке, которая вряд ли вообще смогла бы передви­ гаться, если бы задумывалась над тем, что делает ее восемнад­ цатая или двадцать пятая нога, когда подымаются девятая и тридцать шестая.

В общем, мы должны тщательно обдумывать каждое движе­ ние. И, уяснив его, стараться сразу же, буквально мгновенно превращать мысль в действие. Чтобы не терять лишнего вре­ мени на движение, инструмент перед окончательным решением необходимо подвести предельно близко к намеченному месту. Надо, чтобы мыслям и движениям были присущи значительная воля и уверенность, граничащие с самовнушением. Мы не должны бояться ошибок, словно бы оставаясь абсолютно без­ различными к тому, насколько точно нам удалось выполнить необходимое движение. Именно в этом заключается вера в себя, ибо в таком случае наше движение не имеет повторных, то есть лишних, обратных рефлекторных связей, ведущих к импульсным нагромождениям и возникающим при этом новым неточностям.

121

Порядок движений должен быть обдуман с таким расчетом, чтобы каждое движение не усложняло выполнение последу­ ющих. Количество опорных точек, представляющих предмет нашего внимания, в любом движении надо сокращать до мини­ мума. Для этого следует найти наиболее простые способы зри­ тельных привязок, определяющих место будущего движения.

В первые годы занятий микроминиатюрами я пользовался самым простым микроскопом МШ-1. Применял 8-кратный объектив и окуляры с разными увеличениями. Этот объектив имеет самое большое фокусное расстояние. Но он не совсем удобен для манипуляций, так как при хорошей резкости нахо­ дится слишком близко к рассматриваемому объекту. Фокусное расстояние можно увеличить, оставив в объективе из двух линз лишь одну — с ббльшим диаметром. Правда, увеличение при этом несколько уменьшится.

Более удобны для работы бинокулярные микроскопы, снаб­ женные призмами и имеющие большее поле зрения. Кроме того, зрительная нагрузка при работе с ними менее утомитель­ на, так как распределяется равномерно на оба глаза. Да и изображение в таких микроскопах не перевернуто. Очень хороши и удобны во всех отношениях отечественные биноку­ лярные микроскопы МБС-1 и МБС-2.

При работе с микроскопом следует учитывать не только удобство пользования им, но в первую очередь и ее безвред­ ность. Например, следует обратить внимание на такую малоза­ метную деталь микроскопа, как окулярная насадка. Раньше насадки были редкостью. На микроскопах дореволюционного и предвоенного производства видеть их не приходилось. Сейчас на бинокулярных микроскопах они обязательны в комплекте. Часто встречаются они также и на однотубусных микроскопах.

При работе с микроскопом насадка ограничивает попада­ ние света в окуляр, и наблюдать объект легче. Но при длитель­ ной, тем более ежедневной, работе с микроскопом это значи­ тельное удобство слишком дорого обходится. Насадки ограни­ чивают доступ свежего воздуха к глазам и в большей или меньшей степени прижимают верхние части щек возле около­

122

глазных впадин. При этом кровоснабжение нижнего века нару- ' шается. При длительной и неотрывной работе от насадок под глазами остаются отчетливые вмятины. Держать глаза на неко­ тором расстоянии от окуляров и насадок, находящихся на них, не всегда удобно, так как поле зрения под микроскопом при этом заметно суживается. И желая лучше и полнее видеть объект, смотрящий незаметно для себя упирается в насадки. Если работа с микроскопом является профессией, применение насадок незаметно для нас ослабляет зрение, приводит к забо­ леваниям, и в первую очередь к конъюнктивитам. Поэтому насадки при постоянной работе надо снимать и работать без них. Так гигиеничнее и лучше для глаз.

Цвет окружающей среды и цвет рассматриваемых предме­ тов заметно влияет на нервную систему, делая нас более собранными и точными или, наоборот, рассеянными. Особенно утомительны желтые и красные цвета и их вариации. Состо­ янию наибольшей собранности способствуют неяркие серые, зеленоватые и голубоватые тона. Под микроскопом лучше всего производить операции при нормальном хорошем освеще­ нии на неярких белых и серых подложках. Это соответствует равномерному расходу всех веществ сетчатки, участвующих в передаче цветов. Слишком яркое освещение тоже постепенно ослабляет зрение перераздражением зрительных нервов.

При длительной работе я применяю цветные фильтры лишь в крайне необходимых случаях. Ибо подсветка одним цветом для глаз неестественна.

При продолжительной беспрерывной работе с микроско­ пом вследствие адаптации возникает эффект мнимого увеличе­ ния. При этом очень маленькая деталь начинает казаться не только более четкой, но и большей по величине. Но стоит прервать работу на некоторое время, как это чувство исчезает. При этом возникают сомнения относительно правильности раз­ меров детали, настройки микроскопа и т. д.

Поэтому работу над особо мелкими деталями прерывать нежелательно. Дальнейшее продолжение работы часто сопро­ вождается ошибками в размерах и общей трудностью точного

123

масштабного восприятия. Проверять же размеры детали посто­ янно по сетке или контрольными величинами не всегда удобно, так как частое измерение рассеивает устоявшееся внимание.

Эффектом мнимого увеличения, возможно, объясняется и тот факт, что художники и плакатисты часто имеют тенденцию уменьшать и уплотнять последующие буквы любого текста, если не сделаны предварительные разметки. В этом случае за счет мнимого увеличения каждая последующая буква, на кото­ рой сосредоточивается внимание при ее рисовании, не кажется уменьшенной, пока нарастание ошибки не делается явным.

Кроме этой постепенно развивающейся иллюзии, имеющей положительное значение при микроработе, ибо она улучшает восприятие объекта, бывают постоянные оптические иллюзии. Природа возникновения оптических иллюзий еще не выяснена, хотя об их существовании известно очень давно. Одни исследо­ ватели поясняют это явление кривизной воспринимаемых устройств глаза, другие ■— углом зрения, третьи — парностью одновременного вйдения, хотя иллюзии наблюдаются при рас­ сматривании предметов и рисунков одним глазом. Но, навер­ ное, оптические иллюзии связаны с тем, что зрительные сигна­ лы, достигнув центров коры головного мозга, взаимовлияют друг на друга В принципе, иллюзии существуют во всех видах ощущений и восприятий, ибо никакое раздражение или ком­ плекс раздражений не воспринимается нашей центральной нервной системой абсолютно обособленно. Поэтому при изго­ товлении форм и размеров надо больше доверять измерениям, особенно при контрастах форм и общих величин. Измерения обязательны на первой и последней стадиях работы. Чтобы убе­ диться, насколько можно ошибиться при измерении «на глаз», попробуйте определить диаметр однокопеечной монеты, глядя и не глядя на нее. Можно сказать заранее, что ошибка в обоих случаях будет очень большой. Опыт можно проверить, предло­ жив угадать диаметр копейки знакомым или товарищам.

Поэтому, чтобы не отвлекать внимание частыми измерени­ ями. надо всегда знать размеры рабочих кончиков инструмен­ тов. Это помогает «чувствовать» размеры изготовляемой

124

детали и своих движений, уточняемых основными измерениями, которые производятся с помощью обычных измерительных сеток.

Как и в музыке, точность движений рук мастера зависит от их постановки и от того, как держится резец. При любых поло­ жениях проще и лучше всего резец держать двумя пальцами — большим и указательным. При этом средний палец не должен касаться резца. Он играет роль опоры. При более тонких движе­ ниях средний палец должен быть ближе к центру ладони. И опорой служат сами кончики пальцев, между кото­ рыми зажат резец. Расстояние — рычаг от опоры до кончика резца при этом резко уменьшается и точность движений повы­ шается. При таком держании резца влияние пульса и тремора на точность движений становится меньше.

Таким образом, инструменты при микроманипуляциях сле­ дует держать иначе, чем мы держим авторучку или карандаш. При обеих вышеуказанных позициях средний и безымянный пальцы, а также мизинец должны свободно лежать на под­ ложке-столике. Их не нужно сильно прижимать к ладони. Рука до локтя лежит на столике.

Инструменты нельзя сильно сжимать пальцами, иначе на движениях резца станет сказываться пульс. Старайтесь при­ учить себя работать так, чтобы при самых ответственных и точных движениях рука оставалась незакрепощенной. Резец или другой инструмент необходимо все время держать с таким усилием, с каким держим за хвостик сорванную ягоду. Лишь в процессе обработки материала при нажимах инструмент соот­ ветственно сжимается пальцами несколько крепче. Но между нажимами резец вновь держится свободно. Собранность и точ­ ность движений пальцев не должна превращаться в утомитель­ ную скованность, распространяющуюся на все тело и мысли, а затем и на движения.

На точность движений, измеряемых тысячными долями миллиметра, влияют пища, время суток и одежда. Так, всякая острая пища заметно уменьшает точность движений. Особо вредно входить в состояние предельной собранности и напря-

125

жения непосредственно после приема пищи. Несоблюдение этого правила ведет или к временному расстройству пищевари­ тельной системы, или же, что наблюдается всегда, к быстрой утомляемости, напоминающей внезапный приступ непреодоли­ мой сонливости. Самые тонкие операции и движения лучше всего выполнять через несколько часов после еды.

Принято считать, что в утренние часы, после сна, человек обладает наилучшей духовной и физической свежестью. Но все-таки наивысшая точность движений наступает, по моим наблюдениям, лишь во второй половине дня. А собранность и напряжение после сна вообще вредны для микроработы. Для выполнения очень тонкой работы организм должен «прогреть­ ся», как, например, телевизор или любой другой радиоэле­ ктронный аппарат. В данном сравнении нет никакой натяжки. На основании многолетнего опыта и наблюдений за собой я пришел к выводу, что самая высокая точность движений насту­ пает сразу же после захода солнца. В это время в организме наступает состояние внутренней тишины и непринужденной собранности. И даже известная доля усталости, скопившаяся после рабочего дня, не может перекрыть этого чувства. Для меня этот факт немаловажен и очень ощутим.

Если работа связана с очень тонкими, микроскопическими деталями, поддающимися движению электрических зарядов среды, то ее результаты могут полностью зависеть от того, во что мастер одет. Для таких работ хороша хлопчатобумаж­ ная и льняная одежда.

Возникновению электростатических зарядов и передвиже­ нию пыли способствуют также слишком сухой воздух в мастер­ ской и температурные разности. Например, нагрев предметного столика или инструментов настольной подсветкой усиливает электрические заряды на предметах. И перемещение микроско­ пических деталей, их обработка или сборка делаются невоз­ можными из-за усиленной «прыгучести» последних.

Перечисленные выше моменты являются частью того множества особенностей, которые необходимо учитывать в микротехнике.

126