Интеллектуальная интуиция.

Хрестоматия по философии: учебное пособие для высших учебных заведений. Ростов – на – Дону: изд-во Феникс, 1999, стр. 173-189.

…Заметив, что истина Я мыслю, следовательно, я существую столь тверда и верна, что самые сумасбродные предположения скептиков не могут ее поколебать, я заключил, что могу без опа­сения принять ее за первый принцип искомой мною философии.

...И, заметив, что в истине положения, Я мыслю, следо­вательно, я существую меня убеждает единственное ясное представление, что для мышления надо существовать, я заключил, что можно взять за общее правило следующее: все представляемое нами вполне ясно и отчетливо - истинно. Однако некоторая трудность заключается в правильном разли­чении того, что именно мы способны представлять себе впол­не отчетливо.

...Ведь полагать, что мыслящая вещь в то самое время, как она мыслит, не существует, будет явным противоречием. А по­сему положение Я мыслю, следовательно, существую — первич­ное и достовернейшее из всех, какие могут представиться кому-либо в ходе философствования.

…В нас имеется только четыре способности, которыми мы для этого можем воспользоваться, а именно разум, воображе­ние, чувство и память. Конечно, один лишь разум способен к постижению истины, однако он должен прибегать к помощи воображения, чувства и памяти, с тем, чтобы мы случайно не оставили без внимания нечто находящееся в нашем распоряже­нии.

...Людям не открыто никаких других путей к достоверному познанию истины, кроме очевидной интуиции и необходимой де­дукции.…

...Нас отвлекает от истинного познания множество предрас­судков; очевидно, мы можем избавиться от них лишь в том случае, если хоть раз в жизни постараемся усомниться во всех тех вещах, в отношении достоверности которых мы питаем хотя бы малейшее подозрение.

Но это сомнение должно быть ограничено лишь областью созерцания истины.

Под словом «мышление» я понимаю все то, что совершается в нас осознанно, поскольку мы это понимаем. Таким образом, не только понимать, хотеть, воображать, но также и чувствовать есть то же самое, что и мыслить.

Задание:

1. Какие недостатки познавательных теорий своего времени обнаруживает Декарт?

2. Объясните ключевой принцип картезианской философии – принцип сомнения.

3. Какие правила метода формулирует Декарт для достижения истинного знания?

4. Как соотносятся в метафизике Декарта бытие и мышление? Что служит для Декарта критерием истины?

5. В чем Декарт видит проблемы и задачи философии?

Френсис Бэкон (1561-1626) подлинная цель наук.

Хрестоматия по философии: учебное пособие для высших учебных заведений. Ростов – на – Дону: изд-во Феникс, 1999, стр. 173-189

…Наиболее серьезная из всех ошибок состоит в отклонении от конечной цели науки. Ведь одни люди стремятся к знанию в силу врожденного и беспредельного любопытства, другие — ради удовольствия, третьи — чтобы приобрести авторитет, четвертые — чтобы одержать верх в состязании и споре, большинство — ради материальной выгоды и лишь очень немногие — для того, чтобы данный от бога дар разума направить на пользу человеческому роду.

...Наша цель состоит в том, чтобы найти и предоставить ин­теллекту необходимую помощь, благодаря которой он сможет преодолеть все трудности и раскрыть тайны природы.... Именно это мы и собираемся сделать: к подобной цели и направлены все наши усилия: с помощью особой науки сделать разум адекват­ным материальным вещам, найти особое искусство указания и наведения…, которое раскрывало бы нам и делало известным остальные науки, их аксиомы и методы.

...Пусть никто не надеется, что он сможет управлять приро­дой или изменять ее, пока должным образом ее не поймет и не узнает.…

Те, кто занимался науками, были или эмпириками, иди дог­матиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и до­вольствуются собранным. Рационалисты, подобно паукам, про­изводят ткань из самих себя. Пчела же избирает средний способ: она извлекает материал из садовых и полевых цветов, но распо­лагает и изменяет его по своему умению. Не отличается от этого и подлинное дело философии. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознание нетронутый материал, извлекаемый из естественной истории и из механических опытов; но изменяет его и перерабатывает в ра­зуме. Итак, следует возложить добрую надежду на более тесный и нерушимый (чего до сих пор не было) союз этих способнос­тей — опыта и рассудка.

…Мы же не воздвигаем какой-либо Капитолий или пирами­ду в честь человеческого высокомерия, но основываем в челове­ческом разуме священный храм по образцу мира. И мы следуем этому образцу. Ибо то, что достойно для бытия, достойно и для познания, которое есть изображение бытия.

…Подлинная же и надлежащая мета [цель] наук не может быть другой, чем наделение человеческой жизни новыми открытиями и благами.

Для наук же следует ожидать добра только тогда, когда мы будем восходить по истинной лестнице, по непрерывным, а не прерывающимся ступеням — от частностей к меньшим аксио­мам и затем средним, одна выше другой, и наконец к самым общим.

Ведь только пустой и ограниченный ум способен считать, что можно создать и предложить некое с самого начала совер­шенное искусство научных открытий, которое затем остается толь­ко применять в научных исследованиях. Но люди должны твер­до знать, что подлинное и надежное искусство открытия растет и развивается вместе с самими открытиями, так что если кто-то, приступая впервые к исследованиям в области какой-нибудь на­уки, имеет некоторые полезные руководящие принципы иссле­дования, то после того, как он будет делать все большие успехи в этой науке, он может и должен создавать новые принципы, ко­торые помогут ему успешно продвигаться к дальнейшим откры­тиям.