Фс УрФУ 5 сент 2013 / Лекции по философии up / 02 Мифология и философия up

Философия и мифология

Мифология есть фантастическое отражение действительности, возникающее в результате одушевления природы и всего мира в первобытном сознании.

1. Миф есть чувственное представление, и в нём не содержится ничего абстрактного. Однако миф не есть сфера просто только чувственных представлений, потому что в обыкновенных чувственных представлениях нет ничего чудесного, волшебного, фантастического, а миф полон всем этим.

2. Миф всегда есть обобщение тех или иных явлений природы и общества. Деметра, например, есть обобщение всего земледелия, взятого в целом, а Посейдон – обобщение моря, всех морей и всех морских явлений. Однако все обобщения в мифологии не выходят за пределы чувственных представлений. В этом смысле мифология принципиально отличается от науки или философии, хотя в отдельные периоды человеческого развития наука и философия приближались к мифологии и даже сливались с ней. ВОШЛО В ОБЫКНОВЕНИЕ ПОНИМАТЬ МИФ КАК ПОПЫТКУ ОБЪЯСНЕНИЯ ИЛИ ПОНИМАНИЯ ПРИРОДЫ И ОБЩЕСТВА ПЕРВОБЫТНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. ЭТО НЕВЕРНО, ПОСКОЛЬКУ ВСЯКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ ПРИРОДЫ И ОБЩЕСТВА, ДАЖЕ МАКСИМАЛЬНО МИФОЛОГИЧЕСКОЕ, ЯВЛЯЕТСЯ УЖЕ РЕЗУЛЬТАТОМ РАССУДОЧНОГО ПОЗНАНИЯ И ТЕМ САМЫМ РЕЗКО ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ МИФА, ОБЛАДАЮЩЕГОКАКОЙ УГОДНО, НО ТОЛЬКО НЕ ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ ФУНКЦИЕЙ.

Конечно, когда смена зимы и лета объясняется уходом с земли и появлением на ней Персефоны, дочери Деметры, украденной подземным богом, то это есть попытка объяснить известное явление природы. Тем не менее, эта попытка не составляет сущность данного мифа. Эту сущность составляет перенос в обобщенном виде на природу и на весь космос чисто человеческих отношений в определённый период человеческой истории. Миф не есть объяснение природы, поскольку мифическое объяснение природы уже предполагает наличие мифологии, и поэтому объяснительная функция мифологии вторична.

Каким бы детским характером ни отличалось объяснение природы в первобытное время, это объяснение, как и наука вообще, не имеет ничего общего с мифотворчеством, хотя и то, и другое в первобытное время переплетаются столь тесно, что их часто даже трудно расчленить. Познавательные способности человека вообще не являются чем-то первичным и должны быть объяснены из его общественной практики.

3. Миф есть непосредственное вещественное совпадение общей идеи и сАмого обыкновенного чувственного образа. Любое построение отвлечённой мысли, которое является только отражением действительности, для мифологии является самОй действительностью со всеми её материальными и вещественными свойствами, со всем её чувственными качествами, в виде живых существ или неживых предметов. В мифе всё идеальное вполне тождественно с материальным и вещественным, а всё вещественное ведёт себя так, как будто бы оно было идеальным. Поэтому всякий миф всегда является чем-то чудесным, фантастическим, магическим, волшебным.

4. Мифологическая фантазия, имея сходство с художественной фантазией в том, что обе они являются обобщением действительных фактов, в то же время резко противостоит последней, поскольку она предполагает субстанциальное тождество идеи и вещи или идеи и образа, тогда как художественная фантазия есть только отражение вещей, а не сама вещь. Вследствие этого мифологическая фантазия полна чудес, волшебства, а художественная фантазия (по крайней мере, принципиально) ничего чудесного в себе не содержит. Мифологические образы мыслятся овеществлёнными в буквальном смысле слова, они не являются метафорой или аллегорией, тогда как художественные образы всегда понимаются только переносно.

5. Миф не есть религиозный символ, потому что религия есть вера в сверхчувственный мир и жизнь согласно этой вере, включая определенного рода мораль, быт, магию, обряды и таинства, и вообще культ. Миф же ничего сверхчувственного в себе не содержит, не требует никакой веры. Вера предполагает какую-либо противоположность того, КТО верит, и того, ВО ЧТО верят. Мифическое же сознание развивается ещё до этого противоположения, и поэтому здесь – не вера и не знание, но своё собственное, хотя и вполне оригинальное сознание. С точки зрения первобытного человека, ещё не дошедшего до разделения веры и знания, всякий мифический объект настолько достоверен и очевиден, что речь должна здесь идти не о вере, но о полном отождествлении человека со всей окружающей средой, то есть c природой и обществом. Не будучи магической операцией, миф тем более не включает в себя никакой обрядности. Магическая операция есть буквальная или субстанциальная реализация мифа. Религиозный обряд не является даже и такой реализацией мифа, хотя первоначально обряд от неё неотделим. Это уже некоторого рода драматизация мифа, предполагающая его более или менее близкое воспроизведение при помощи действий, танца, жестикуляции и молитвы. Магия, обряд, религия и миф представляют собой принципиально различные явления, которые не только развиваются часто вполне самостоятельно, но даже и враждуют между собой.

Таким образом, мифология – это обобщённое отражение действительности в виде чувственных представлений или, точнее, в фантастическом виде тех или других одушевлённых существ. В этом смысле миф отличается и от сказки, поскольку в сказке содержится критическое и насмешливое отношение к изображаемой действительности, так что сама сказка преследует скорее дидактические (назидательные) или эстетические цели. «Эстетические» означает «позволяющие наслаждаться сказкой как произведением искусства».