Курсовой / Степанов Сергей Сергеевич - Язык внешности

Скажи мне,

кто твой друг...

Животные — очень милые друзья: не задают вопросов и не критикуют.

Джордж Элиот

Для своей собаки каждый человек —Наполеон. Вот почему так популярны собаки.

Олдос Хаксли

Французский ветеринар профессор Мишель Клейн, который уже более 15 лет лечит собак, принадлежащих коронован­ ным особам и кинозвездам, утверждает: покажите мне собаку, и я расскажу о ее владельце больше, нежели психолог. Вла­ дельцы пуделей и болонок, по его мне­ нию, так хитры, как и их собаки, и не­ много скуповаты, хозяева догов заносчи­ вы и смелы, владельцы овчарок лишены чувства юмора и поэтому страшно важни­ чают, владельцы охотничьих собак ис­ кренни и непосредственны.

Соотечественник Клейна зоопсихолог Доде считает, что самыми положительны­ ми качествами обладают хозяева фоксте­ рьеров. В целом же он согласен с класси­ фикацией Клейна, особенно относитель­ но владельцев овчарок. Некий владелец овчарки подал на Доде в суд за оскорбле-

ние. И Доде заявил судьям: «Вот, видите сами...»

А в самом деле — можно ли судить о характере человека по породе его домаш­ него любимца? Какого сорта люди держат кошек и собак, рыбок и попугайчиков? Чтобы это понять, необходимо прежде всего ответить на вопрос: зачем вообще люди держат домашних животных?

Психологи и социологи давно задают­ ся этим вопросом, и существует несколько теорий по этому поводу. Пожалуй, самая распространенная из них — это теория суррогата. Предполагается, что живот­ ные-любимцы служат владельцу заменой нормальных человеческих отношений, ко­ торых он почему-то лишен. Сторонники этой теории чаще всего приводят в при­ мер старых дев, для которых весь свет в окошке — любимая собачка или кошка, иногда не одна. Отсюда вывод: любители домашних животных — социально изоли­ рованные, еле сводящие концы с конца­ ми, несчастные, как правило, пожилые люди, использующие своих питомцев так же, как наркоман использует наркотики для ухода от реальности.

Такие несчастные действительно су­ ществуют в обществе, но они составляют лишь малую часть любителей домашних животных. Социологические исследова­ ния, проведенные по заказу фирм, торгу­ ющих кормом для домашних животных, показали, что облик среднего владельца домашних животных совершенно проти­ воположен стереотипу, рисуемому тео-

рией суррогата. Чаще всего приобретают животных молодые семьи, относящиеся к зажиточному среднему классу и имеющие маленьких детей.

Другая популярная теория связывает обладание домашними животными с бо­ гатством. (У нас крайнее выражение этой теории можно услышать в такой форме: «Зажрались! С жиру бесятся, собак поразвели, а тут люди голодают!») Действи­ тельно, некоторые домашние животные, особенно экзотические, крупные, редких пород, с медалями и родословной, приоб­ ретаются и содержатся людьми, желаю­ щими показать свое богатство, но не всегда настолько богатыми, чтобы купить «Роллс-Ройс».

Однако теория богатства не выдержи­ вает критики со стороны этнографов и археологов. Доказано, что еще в камен­ ном веке люди подбирали и выращивали молодняк диких животных без каких-ли­ бо практических целей, и это продолжают делать современные примитивные племе­ на, оставшиеся на том же уровне благосо­ стояния. Индейцы команчи содержат со­ бак, не используя их ни для охоты, ни для охраны. Бразильские индейцы калапало держат ручных птиц и после смерти хоро­ нят их на специальных кладбищах.

Наконец, рассмотрим теорию гнездо­ вого паразитизма. Положите на колени кому-нибудь щенка или котенка и, как правило, вы сможете наблюдать типич­ ную эмоциональную реакцию. Человеку хочется ласкать и гладить животное, раз-

говаривать с ним, кормить и баловать его. Похоже, что нормальное поведение по­ давляется каким-то глубоко заложенным безусловным рефлексом, над которым че­ ловек почти не властен. Животное растет, и его владелец начинает все больше отно­ ситься к нему как к человеку. Своей собаке или кошке мы приписываем человечес­ кие мысли, чувства и побуждения, пыта­ емся разговаривать с ними. На сознатель­ ном уровне мы понимаем, что это не лю­ ди, но ведем себя так, словно имеем дело с человеком или, скорее, с ребенком. Не напоминает ли это поведение птицы, в гнездо которой отложила яйцо кукушка? Паразит-кукушонок становится прием­ ным родителям столь же дорог, как и свои птенцы, и даже дороже. Может быть, некоторые виды животных приспособи­ лись паразитировать в «гнезде» человека? У этой гипотезы есть свои сторонники.

Но в последние годы появилась, во многом из случайных наблюдений, наи­ более вероятная теория. Все началось в 1977 году, когда группа американских вра­ чей провела подробное анкетирование 92 мужчин и женщин, недавно перенесших инфаркт. Были изучены практически все аспекты социальной жизни пациента и его быта. Через год врачи снова разыска­ ли опрошенных. Обнаружилось, что за год 14 пациентов скончались. Анкеты бы­ ли обработаны заново, чтобы определить, чем выжившие отличались в своих при­ вычках и контактах от умерших. Матема­ тическая обработка показала, что самым

главным фактором, определяющим, вы­ живет ли пациент после инфаркта более года, является наличие у него домашних животных.

Прямые измерения показали, что при контакте с домашним любимцем частота пульса и кровяное давление у человека падают. Человек успокаивается. До сих пор не совсем понятно, почему это про­ исходит, но эффект вполне устойчив и хорошо выражен.

Изучая это явление, ученые опросили владельцей собак о характере их питомцев в восприятии хозяина. Оказалось, что владельцы собак наиболее ценят такие их качества, как верность и привязанность, внимание к словам, жестам и эмоциям хозяина, ярко выраженная радость при его возвращении домой и выразитель­ ность поведения — «почти как человек, только не говорит».

Похоже, братья наши меньшие делят с человеком некоторый простой репертуар поведенческих сигналов, которые сооб­ щают о крепкой дружеской привязаннос­ ти. Мы ведь, в конце концов, одной кро­ ви, и многие виды поведения человека имеют в основе поведение животных. Они сигналят нам: «Я тебя люблю! Ты мне очень нужен!» Вдобавок, не умея гово­ рить, животные неспособны нас критико­ вать, обманывать или льстить нам, они всегда платят человеку чистой монетой. Мы это понимаем и ценим.

Таким образом, любители животных — не отвергнутые всеми неудачники, не бе-

сящиеся с жиру богачи и не обманутые жертвы паразитов, а вполне разумные люди, почему-либо больше других нуж­ дающиеся в любви, дружбе и ободрении и использующие компанию животных для улучшения своего физического и психо­ логического состояния.

Ну, а можно ли все-таки вынести ка­ кое-то психологически обоснованное суж­ дение об индивидуальных особенностях того или иного человека в зависимости от его симпатии к определенным породам домашних животных? Вероятно, такое суждение не должно быть категоричным, поскольку питомцы одной и той же поро­ ды живут у разных хозяев, во многом от­ личающихся друг от друга. Тем не менее некоторые общие соображения психологи попытались сформулировать. Прежде все­ го наличие у человека собаки свидетель­ ствует о выраженной воле к власти. Соба­ ка — зверь, живущий стаей, ей нужен вожак, роль которого берет на себя хозя­ ин. Но тут существуют варианты. Автори­ тарные и одновременно демонстративные личности часто предпочитают крупных, сильных собак. Например, Адольф Гит­ лер имел любимую немецкую овчарку Блонди. Собака мелкой породы (левретка, болонка, мелкий пудель, пекинес) может свидетельствовать о потребности высту­ пать покровителем, развитых «родитель­ ских» наклонностях. Наглядный пример тому — крупный мужчина с крошечной собачкой, выглядывающей у него из кар­ мана или из-за пазухи. Для женщины ма-

ленькая собачка часто просто заменяет или дополняет ребенка.

Если собака очень редкой и дорогой породы — тут, видимо, главную роль сыг­ рали соображения престижа. Дома мно­ гих «новых русских» украшают причудли­ вые существа, купленные за большие деньги. Ухаживают за ними обычно наня­ тые люди, и любовью к животным тут и не пахнет. Конечно, возможны и исклю­ чения. И к очень породистой собачке можно привязаться душой.

Кошек предпочитают личности не­ сколько иного склада. Обычно это люди менее демонстративные и более терпи­ мые к окружающим. Большим любителем кошек был пророк Мухаммед. По преда­ нию, однажды он сидел за столом, и одна из его кошек уснула у него на рукаве. Внезапно его позвали, и Мухаммед, что­ бы не тревожить благородное животное, отрезал рукав.

Кошка, особенно не очень породис­ тая — зверь самостоятельный. Человек для нее — отнюдь не божество, а полез­ ный и порой интересный компаньон, жи­ вущий с ней на одной территории. Свою жизнь кошка выстраивает сама, и лизать руку, которая ее бьет, не будет. От плохо­ го компаньона кошка может уйти, а к приятному (и полезному) человеку впол­ не искренне привязывается. Соответст­ венно, человек, любящий кошек, по всей вероятности, способен быть терпимым к иным, чем у него, взглядам и убеждениям.

Конечно, кошек могут завести и из тщеславия. В таком случае это опять-таки будет весьма причудливое, редкое и куп­ ленное за большие деньги существо.

Наконец, среди определенной части «элиты» встречается желание держать со­ всем уж экзотических животных: обезьян, лемуров, удавов, львов, крокодилов. Опятьтаки чаще всего это — всего лишь прояв­ ление тщеславия. Этих животных остает­ ся только пожалеть, судьба их незавидна. Вряд ли они получат у таких хозяев более или менее приличные условия содержа­ ния, тем более что требования к содержа­ нию экзотов часто весьма специфичны. Вспомним Сальвадора Дали, как-то по­ явившегося на публике в Париже с мура­ вьедом на поводке. Никто не писал, что стало с этим муравьедом дальше...

Вышеописанный случай уже прибли­ жается к области психопатологии. Еще более явными примерами пестрит совре­ менная «светская хроника». Например, человек держит в бассейне пираний и лично кормит их живыми крысами. Ейбогу, от такого хочется держаться подаль­ ше. В начале 90-х годов в нашей печати были также упоминания об одной из за­ бав «новых русских»: прочная клетка с медведем ставится перед захмелевшими гостями где-нибудь на даче, и затем со­ бравшиеся медленно забивают зверя до смерти камнями, палками и всем, что под руку подвернется. После этого, видимо, они чувствовали себя храбрецами и ге-

роями. Диктатор «Центрально-африкан­ ской империи» Бокасса держал в бассей­ не крокодилов, а последний правитель Хивинского ханства Джунаид-хан — ог­ ромных сомов. Большим удовольствием для обоих было наблюдать, как обитатели бассейнов кушают их противников. Но это уже совсем другая история. Нам же в основном приходится иметь дело с нор­ мальными людьми, которых, хочется ве­ рить, в этом мире большинство.

Заключение

Не довольствуйся поверх­ ностным взглядом.

Марк Аврелий

Почти любая книга, в которой разъяс­ няется язык невербального общения, со­ держит впечатляющие примеры того, сколь невероятной проницательности достига­ ют люди, овладевшие этим искусством. Дабы избежать однообразия, воспользу­ емся весьма нехарактерным примером, который приводит Вера Биркенбил в сво­ ей книге «Язык интонации, мимики, жес­ тов».

«Некий Советник в течение несколь­ ких недель вел переговоры с одной фир­ мой. Речь шла об инвестициях в 200 000 марок. На решающей встрече, в тот мо­ мент, когда Советник произнес слово «стоимость» («прайс»), он отчетливо за­ метил сразу несколько оборонительных сигналов: во-первых, партнер отвел глаза в сторону; во-вторых, резко откинулся на спинку стула; и в-третьих, развернулся на нем в сторону Советника.

Я сама присутствовала при этой сцене. Советник был неопытен, поэтому он «по­ нял» все три сигнала как протест против стоимости. Он положился на свою интуи­ цию и, не попытавшись проконтролиро­ вать истинность своего вывода, поторо-

пился сделать оговорку, что если стои­ мость высока, то ее можно и немного снизить. И так как в этот момент партнер развернул стул обратно, опять с интере­ сом подался вперед и, взглянув на Совет­ ника, спросил: «И на сколько вы снизи­ те?», — тот посчитал, что сделал правиль­ ный ход.

Позднее Советник мне объяснил: «Зна­ ете, чувство языка тела — или оно есть, или его нет! Партнер излучал негативные сигналы, я их заметил и согласился с ним. Поэтому я и получил этот контракт!»

Но при этом он потерял четыре про­ цента! А эту скидку он мог бы и не де­ лать, если бы применил контроль истин­ ности. Тремя неделями позже я имела возможность побеседовать с его парт­ нером по переговорам. И от него я услы­ шала:

«Знаете, я никогда не пытаюсь сбивать цены. Я Техник и готов сказать фирме «о'кей!», если убежден в технической сто­ роне дела.

Но на этот раз он «выколотил» четыре процента. Почему?

Ну, когда предлагают понизить стои­ мость, нужно быть последним дураком, чтобы не воспользоваться этим!»

Правильно. Но почему Советник сде­ лал столь великодушное и убыточное для себя предложение? Потому что он пере­ оценил свое интуитивное понимание язы­ ка тела!

Когда я спросила Техника, не помнит ли он случайно, что чувствовал в тот мо-

мент, почему выглядел таким раздосадо­ ванным, когда было произнесено слово «стоимость» («прайс»), — как вы думаете, что он ответил? Он рассмеялся:

«Забавно, что вы меня об этом спра­ шиваете. Когда он произнес слово «стои­ мость», меня словно кипятком обдало — Я забыл одному господину, доктору Прай­ су, доставить обещанную документацию. Мне стало совестно, поэтому моим пер­ вым желанием было тут же броситься к телефону и срочно распорядиться об от­ правке материалов!»

Прочитав эту книгу, можно поддаться соблазну и уподобиться «проницательно­ му» Советнику. Впрочем, приведенный пример достаточно красноречив и даже без всяких комментариев удержит разум­ ного читателя от переоценки приобретен­ ных знаний. Перевернув последние стра­ ницы этой книги, вы, вероятно, стали чуть лучше разбираться в людях. Но ни­ какая книга, а лишь сама жизнь во всем ее многообразии поможет превратить это знание в подлинное искусство.