3 Вопрос: Культурологический подход в современной философии науки

В последние годы ушедшего столетия среди философов, выросших в атмосфере российской ментальности, появились исследования, напрямую ставящие и решающие проблему культурной обусловленности природы науки. Обратим внимание: именно природы науки, а не отдельных ее аспектов. Что касается этих последних, то с начала 90-х годов можно отметить ряд интересных работ, проложивших путь оригинальным направлениям культурологического рассмотрения науки.

Сошлюсь на работы К.А. свасьяна «Становление европейской науки» (Ереван, 1991) и Г. Гачева «Науки и национальные культуры (гуманитарный комментарий к естествознанию» (Ростов-на-Дону, 1992). Название этих книг говорит само за себя.

К. Свасьян не теоретизирует по поводу возможности или невозможности самобытных культурно-исторических типов науки, он показывает истоки, предпосылки и условия возникновения классической новоевропейской науки. по его мнению, возникшие в Новое время в Европе механическое естествознание и математика могли быть только такими, какими они стали. При этом факторы, повлиявшие на становление европейской науки, которые Свасьян приводит в своей книге, настолько, казалось бы, чужды и инородны науке, что автор в предисловии вынужден предупредить читателя о необычности предпринимаемого им подхода, дабы не сочли , что по ходу исследования он забыло поставленной задаче, заявленной в названии работы.

Книга Г. Гачева интересна в целом ряде моментов. Это, пожалуй, единственная из современных работ, где культурная среда предстает в ее национальной форме. Книга Г. Гачева уникальна в том отношении, что выстраивает культурно-национальные образы именно в науке. Он и сам осознает сложность сформулированной для себя задачи и, пытаясь учесть возможные возражения, ставит перед собой вопрос: «Но при чем здесь наука, весь пафос которой как раз в том, чтобы создать такое знание, объективное и общезначимое, которое не зависело бы ни от человека, его личности и чувств … ни от места и времени, а значит, очищенное и от национальных особенностей?»

И хотя Г. Гачев останавливается преимущественно на образах науки, свойственных национальному складу англичан, немцев, французов, то есть представителей европейской культуры, важен поиск им теоретических оснований для подобного исследования. И мы видим, как идет выработка нового круга понятий в малоизвестной философам области. Он ищет «первичные интуиции», которые пронизывают мировидение всех представителей данной национальной культуры. По Г. Гачеву, «они общи у ученого с простолюдином из его народа».

В конце концов он отыскивает тот архетип, который лег бы в основу первичных интуиций – «искомая целостность каждого национального бытия трактуется как Космо-Психо- Логос, то есть как единство «тела» (природы), души (национального характера) и духа (склада мышления, типа логики)».

Даже названные идеи из работы Гачева свидетельствуют о сложности изучения науки в такой постановке. Мы фиксируем новизну философско-культурологического подхода, предпринятого данным автором – возможность рассмотрения национально-культурной обусловленности науки.

Учитывая тот несомненный факт, что в разработке и решении проблем науки лидирует западная философия науки обратимся к одному из современных ее представителей – И. Элкане. Он выражает неудовлетворенность современными результатами в области философии науки при всех ее бесспорных достижениях. По его мнению, доминирует подход, который он называет по-разному – сциентистским, позитивистским, технократическим и даже высокомерным, но суть его для Элканы, несмотря на смену названий, одна и та же.

Он обнаруживает четыре принципа, лежащих в основании этого подхода. Передадим их основной смысл.

Высокомерие этого подхода, по мнению Элканы, в том, что он претендует на универсальность, которая достижима лишь при условии признания того, что «мир человека, который создается им, абстрагирован от культурного шума». Но при этом универсальность как важнейший признак науки трактуется таким образом, что совершенно узнаваемы черты европейской науки – рациональность, эпистемичность.

Из его размышлений становится понятным, на что ориентирован сам И. Элкана: принципы его подхода прямо противоположны универсалистским. И главный его принцип таков: «поиск человеческого мира за пределами культурного контекста бессмыслен». Ведь даже если брать европейскую науку, чтобы понять ее характеристические признаки, мы должны задаться вопросом: «Почему это произошло именно таким образом, тогда как могло произойти и иначе?» Только обращение к культурному контексту позволяет ответить на данный вопрос, и поэтому для Элканы история науки должна быть одновременно историей культуры. Важнейшая идея нового направления философии науки в его формулировке звучит так: наука – это культурная система. Что влечет за собой признание и следующего тезиса – «наука изменчива, она меняется при переходе от одной культурной группы людей к другой, она варьируется при смене одного культурного периода другим». Тем самым им задается конкретный механизм замены универсализма релятивизмом, при этом И. Элкана считает, что таким образом понятый релятивизм не исключает ни рационализма, ни реализма.

Следующий ход в его рассуждениях проясняет, в чем же смысл науки как культурной системы. По его представлениям, наука – это такая тотальность человеческой культуры, которая впитывает в себя все остальные ее измерения. Он пишет: « Я отвергаю подход, согласно которому культура может быть рассмотрена как арифметическая сумма своих измерений, а значит, разложена на Религию, Искусство, Науку и т.д.». Наука фокусирует и своеобразным способом преломляет в себе все остальные измерения культуры. И поэтому европейская культура как «научная культура» смогла стать таковой только в силу особенностей религии, искусства и повседневной практики, которые сложились за целые столетия на европейском континенте.

И, наконец, еще один важный момент, который со всей очевидностью прочитывается в данной концепции. В силу того, что наука – культурный по своей природе феномен, ее адекватное изучение возможно лишь в рамках сравнительного анализа. Оценивая ситуацию в философии науки, И. Элкана отмечает: «нет разработок, которые могли быть названы сравнительным изучением науки», поэтому, по его мнению, «теория культуры является тем, что философы науки искали десятилетиями». Сравнительный анализ науки как культурной системы и должен привести к выводу, что реальность науки уникальна, и нет какой-то единой, универсальной ее формы.