Плотин. - Третья эннеада. - 2004

что тело обладает некоей массой в данном мысленном экспе­ рименте? Отнюдь, ибо поскольку нет искривления окружаю­ щего пространства, постольку мы не сможем ничего сказать и о том, обладает ли это тело массой, или нет. Более того, в дан­ ном случае, обладание или необладание массой собственно телу ничего не добавляет и не убавляет. Если брать массу с точки зрения другого, смежного и связанного с массой фено­ мена инерции, то ситуация нисколько не изменится, ибо дви­ гаться указанному телу некуда, поскольку оно занимает все наличное пространство.

Таким образом, о массе мы можем говорить только в кон­ тексте тела, помещенного в объемлющее пространство. Не есть ли это реакция пространства на наличие тела? Нельзя ли ут­ верждать, что масса есть величина пространственная, ибо мас­ су мы измеряем — либо сопоставляя с другой массой, либо зная искривление пространства (скажем, искривление луча света в области действия большой массы) и расстояния, т. е. сопоставляя пространственные величины?

Здесь нельзя не сделать еще одного замечания, связанного с упомянутым феноменом инерции. Согласно первому закону Ньютона, тело, без приложенного к нему усилия, либо покоит­ ся, либо сохраняет равномерное прямолинейное движение.

Можно представить, что, сдвигая с места некое тело, мы изменяем кривизну пространства в области этого тела. Про­ странство же этому «сопротивляется». Таким образом, в этом случае инерция есть некий аналог «вязкости» пространства.

Что же касается равномерного и прямолинейного движе­ ния, то здесь вопрос обстоит несколько более сложным об­ разом. Мы вернемся к нему в ходе обсуждения вопроса о времени. Здесь же заметим лишь, что Ньютон формулиро­ вал свой закон для Евклидова пространства. В пространстве же неевклидовом аналогом ньютоновской «прямой» высту­ пает геодезическая линия равной кривизны пространства.

Опыт натурфилософского осмысления... 21

Таким образом, в дискретном пространстве отход от «прямой» будет означать преодоление «зазора» между квантами про­ странства разной кривизны. С точки же зрения континуаль­ ного пространства — переход в другое пространство, чему это самое пространство тоже оказывает сопротивление.

Изменением же скорости мы займемся чуть позже. Теперь стоит перейти к рассмотрению некоторых других фундамен­ тальных категорий, связанных с пространством, на наш взгляд, ничуть не менее, чем масса.

Вещество, тело, поле

Прежде чем перейти к описанию мира «в движении», сто­ ит остановиться еще на одном фундаментальном вопросе, име­ ющем отношение к миру «в статике». Это вопрос о двух прин­ ципиальных категориях — веществе и поле.

Категория тела кажется вполне понятной и, скажем, имп­ лицитно заданной. Говоря «физика твердого тела», мы вполне представляем, о чем идет речь. Тело есть нечто вещественное, до определенных пределов непроницаемое и имеющее грани­ цу. Частные случаи, такие как поверхность газообразного те­ ла, — несколько искажают картину, впрочем, и у газообраз­ ных тел некая «граница» все же существует. Тела определенно занимают в пространстве некое место.

Тело выступает здесь неким оформленным пространством, либо веществом в форме. Вещество же есть субстрат,1 облада­ ющий массой, если мы говорим в терминах макромира. Именно субстрат, поскольку — редуцируя далее — мы с необходимос­ тью придем к тому, что субстанцией вещества будет все то же

1 Здесь мы имеем в виду: феномен — как то, что сказывается или как-то воспринимается; субстанция — то, что есть то, о чем сказыва­ ется; и субстрат — то, посредством чего это происходит.

пространство. Эту редукцию можно провести двумя путями. Либо логически, либо феноменологически1 — через микромир. Ибо доходя до последнего предела, до частиц, положение в пространстве которых неопределенно (либо определено толь­ ко в том случае, если мы, уподобляясь Фаусту, воскликнем: «Остановись, мгновенье!»), — мы остановимся, держа в руках лишь две последние категории: пространство и массу (вопрос заряда пока оставим в стороне).

Поле же, в этом смысле, мы можем представить как из- себя-бытие вещи, вернее — тела. И действительно — источ­ ником любого поля является вещество. Поле является его свое­ образным «следом» в пространстве. Не следом в смысле следствия движения,2 но следом в смысле присутствия вооб­ ще. Скорее, здесь подойдет термин «энергия» — в том смыс­ ле, который в него вкладывали древние, ибо, не умаляясь в источаемом им поле, тело окружено им; и теоретически, по­ скольку поле ослабевает с расстоянием, но нигде не заканчи­ вается — в отсутствии экранов, — можно сказать, что и гра­ витационное, и магнитные поля, источаемые любым телом, бесконечно умаляясь, все же не исчезают совсем. И каждая песчинка — бесконечно малым своим, но все же не исчезаю­ щим совсем полем — присутствует в любой точке простран­ ства, в любом месте мира.

Предвосхищая вопрос о дзижении здесь, в разговоре о телах, стоит сделать одну ремарку. Подобно тому как пятый постулат Евклида3 претерпел существенную метаморфозу в геометрии

1Настолько, насколько микромир вообще можно полагать ми­ ром феноменов — чувственно-постигаемым, а не умопостигаемым.

2Движения любого рода — когда присутствует некая различенность: пространственная или какая-либо еще.

3Пятый постулат, или иногда его относят к числу аксиом, утверж­ дает, что через точку, лежащую вне данной прямой, можно провести только одну прямую, параллельную данной прямой.

Опыт натурфилософского осмысления... 23

Лобачевского,1 так и понимание тела в пространстве в совре­ менной физике имеет несколько важных дополнений. Речь идет о микромире.

Возьмем за основу то, как античная, и в первую очередь — аристотелевская мысль, понимала тело в пространстве: во-пер­ вых, любое тело, занимая «место» в пространстве, занимает его целиком, т. е. два тела в одном месте одновременно быть не могут. Во-вторых, тело, занимая место, — занимает только его. Т. е. в один момент одно тело находится только в одном, строго очерченном, объемлющем его границей месте.

Что же говорит об этом — точнее, не говорит, а подразуме­ вает — «новая физика»? Во-первых, из принципа неопределен­ ности Гейзенберга мы можем сказать, что электрон, в своем дви­ жении по орбите, может занимать «место» гораздо больше, чем то предписано его «геометрическими размерами» — как если бы считать его маленьким плотным шариком. Он может быть в любом «месте» своей орбиты. Т. е. тело может «занимать» не­ сколько «мест» одновременно — и при этом оставаться собой как единичным телом. Можно почесть это исключением, но это не единственное, хотя и показательное исключение.

Далее, фотон не имеет «массы покоя», т. е. «перестает суще­ ствовать» в тот момент, когда «обнаружен» — ведь «возникает» он в опыте лишь в тот момент, когда имеет массу, а когда он имеет массу — он уже как бы и не существует. Т. е. в момент своего существования «для нас» фотон уже не существует «для себя» — уже не занимает «место» в пространстве.

Таким образом, можно сказать, что в один и тот же момент времени тело может занимать несколько своих «мест» в про­ странстве или не занимать ни одного (таким образом, занимание одним телом одного «места» есть лишь частный случай).

1 Вернее, не претерпел метаморфозу, а был снят — т. е. в неев­ клидовой геометрии показывается, что и в отсутствии пятого постула­ та возможно построение логически непротиворечивой геометрии.

Если же рассматривать поле как своеобразное тело (вне- себя-бытие тела), то выводы будут еще интереснее. Из прин­ ципа суперпозиции1 можно вывести положение, что несколь­ ко тел могут находиться в одном и том же месте пространства одновременно. А вспомнив бесконечное убывание любого поля и его бесконечную распространенность, возможно сделать вы­ вод, что любое и каждое тело занимает все место в мире. Вы­ вод, казалось бы, парадоксальный. Мы не хотели бы, в рамках данной статьи, отстаивать эту точку зрения. Мы лишь хотели показать ход рассуждений, который возможно совершить, в целом оставаясь в рамках «новой физики». Заметим, что в ос­ нове последнего — несколько абсурдного — построения ле­ жит некоторый паралогизм, а также терминологическая не­ определенность, коих ни физика, ни натурфилософия (которой нет) не замечают.2

В заключении этого раздела хочется заметить, что, по боль­ шому счету, поле электрическое (электромагнитное) мало чем отличается от поля гравитационного, а заряд — от массы. Ис­ точником одного является масса, источником другого — за­ ряд. И то, и другое есть некие «характеристики пространства»,

1Принцип суперпозиции — принцип, в соответствии с которым поля в указанной точке «накладываются» друг на друга без взаимных искажений.

2Здесь есть некоторая неясность. Мы построили рассуждения исходя из посылки, что поле также есть само тело, вне-себя-бытие вещи, тело вне своих объемлющих границ. Тело как таковое — есть феномен, скажем, вещи. Следовательно, поле, порождаемое телом, — порождается этой же вещью. Нет тела — нет и поля. Есть тело —

снеобходимостью есть и поле. И тело, и поле суть феномены одного

итого же. На первый взгляд, нет никаких логических препятствий не считать тело и поле не разными, но одним и тем же феноменом. Одна­ ко же, их различают. Впрочем, данный вопрос требует гораздо более внимательного и глубокого рассмотрения, чем позволяет объем на­ стоящей статьи.

объемлющего источник. Разница в том, что масса, «продавли­ вающая» пространство, «продавливает» его всегда в одном на­ правлении. Заряды же — в разных. Впрочем, если никто не наблюдал так называемой антигравитации, то это еще не зна­ чит, что ее не существует.

Таким образом, мы видим, что поля — электрической при­ роды (электростатическое, электромагнитное) и гравитацион­ ное — суть некие качественные характеристики, свойства про­ странства. Масса же и заряд — свойства тел, вещества, лишь задающие некие «начальные условия», которым соответству­ ют свойства пространства, объемлющего тело.

Рассмотрев вопрос о положении неподвижного и неизмен­ ного пространства, его свойств, помещенных в него тел, далее стоит поднять вопрос о положении вещей, но уже с учетом изменяемости и подвижности всего вышеописанного. Сама по себе постановка такого вопроса с необходимостью влечет вве­ дение категорий движения и времени.

Движение, скорость, время

Вне сомнения, одним из самых сложных вопросов любого цельного натурфилософского (да и любого метафизического) построения является вопрос времени. По тому, в каком смыс­ ле и каким образом он решен (если решен вообще), можно многое сказать и о самом таком построении.

«Новая физика» очень широко использует категорию вре­ мени. Воистину, если бы кто-нибудь потрудился собрать соот­ ветствующую статистику, то дифференциал времени dt* бу­ дет одним из признанных лидеров по частоте использования

1 Нам кажется, что после комментария о дифференцировании чи­ тателю ясно — что такое дифференциал времени. Это такой мини­ мальный промежуток времени, «квази-квант» времени, в который из­ менения не происходит. Это дискретизатор времени.

в формулах (которые, как мы говорили, есть язык умозрения современной физики).

Интересно и примечательно, что время используется как переменная. И. Пригожий высказывался, что в некоторых случаях у него время ведет себя как некий оператор.1 Удиви­ тельно, что понятия «константа времени» не встречается. Впрочем, физика с удовольствием проделывает различные эквилибристические упражнения со временем, не давая, в об­ щем-то, внятного ответа на вопрос: что есть время само по себе? Вернее, попытки дать такой ответ встречаются, но объясне­ ния вроде «четвертое измерение четырехмерного континуума пространства-времени», не только ничего не объясняют, но, скорее, еще больше запутывают дело. Если измерения равно­ правны, то почему время отличается от пространства, и кон­ тинуум дуалистичен: «пространства-времени»? Если же нет, то почему — «четырехмерного», ибо «четырехмерность» под­ разумевает равноправие измерений.2

Для прояснения этого вопроса стоит сначала рассмотреть категорию, называемую «скорость», или, говоря языком натур­ философии, — вопрос о движении.

1Математическое выражение состоит из операндов (величин, над которыми производится операция) и операторов — знаков этой опе­ рации, являющихся математическими синонимами самой операции. Операторы, например, плюс (операция сложения), минус (операция вычитания), оператор возведения в степень, интеграл — оператор операции интегрирования, операторы сравнения (больше, меньше, равно) и многие другие.

2Тут нам видится исторически неправильно закрепленный тер­ мин. На самом деле, «измерениями» никто не измеряет и к операции измерения эти «измерения» отношение имеют лишь косвенное. Это лишь «направления», причем направления такие, что, например, пра­ во—лево — одно и то же, без различения противоположностей в них, а вот операции пространственных измерений происходят в них

ивдоль них.

Опыт натурфилософского осмысления... 27

В «новой физике», в полном соответствии с механико-ари­ стотелевскими корнями, под первым движением, да и под дви­ жением вообще, понимается перемещение. По крайней мере, так утверждается; и если говорится «движение», то имеется в виду перемещение чего-либо, изменение пространственной ко­ ординаты, изменение «места» в пространстве. Это понимание движения зачастую играет плохую услугу. Ведьдвижение элек­ трона по орбите менее всего похоже на вращение шарика по краю тарелки, или планеты вокруг звезды. Это, скорее, пере­ текание, и даже мерцание; превращение, но не вращение.

Впрочем, на словах, в рассудке понимая движение лишь как перемещение, «новая физика» все же не чужда и иных видов движения, на деле рассматривая их как движение — поскольку измеряет их скорость.

Т. е. и изменение, и превращение, и уничтожение/возник­ новение — на деле, неявным образом, принимаются как дви­ жение. Происходит это через скорость. Скорость, по опреде­ лению, является мерой движения. В то же время возможно показать примеры скорости процессов превращения, измене­ ния и т. п.

В общем случае, скорость, как количественное выражение, является соотношением некоего изменения к периоду време­ ни. При этом вполне логично, что данное изменение должно быть выражено каким-то образом количественно. Т. е. долж­ но быть зафиксировано некое изменение, и при этом — за­ фиксировано количественно.

Не стоит забывать, что скорость — величина сугубо коли­ чественная. К глаголу «идти» можно задать разные вопросы: куда? откуда? в каком направлении? Но лишь только задается вопрос: «С какой скоростью?» — как тут же подразумевается наличие некоего измерительно-соотносительного действия.

Спросим: «ехать со скоростью 40 км/ч» и «ехать быстро» — одно и то же? Конечно, нет, ибо для велосипедиста ехать со

скоростью 40 км/ч — это быстро, а для самолета — это, можно сказать, почти не «ехать» вообще. В то же время, видя едущего быстро велосипедиста, мы сразу же, воспринимая лишь род объекта и движение непосредственно, можем оценить — быст­ ро или нет он движется. Собственно, ни «40 км/ч» не высказы­ вается о «быстро», ни «быстро» о «сколько бы то ни было км/ч» ничего не говорит, но оба — каждое само по себе — высказыва­ ются об одном и том же предмете: похоже, но по-разному.

Очевидно, что «быстро» — это не скорость. Более того, «быстро» есть некое качество движения, связанное со временем только постольку, поскольку самое движение осуществляет­ ся во времени, и вне времени немыслимо, поскольку любое движение (не только перемещение) есть движение откуда-то куда-то. С севера — на юг, от пустоты — к полноте, от фиоле­ тового — к пурпурному, от несуществования — к существо­ ванию, и наоборот. В любом случае, имеет место различение. Можем ли мы говорить о каком-либо различении, не связан­ ном со временем? Да, но только в том случае, если собственно восприятие различия происходит одномоментно. Однако, в таком случае и движение не имеет место быть, ибо одномо­ ментно мы можем воспринять либо два разных объекта, либо след свершившегося ранее движения. А как же «быстро»? Раз­ ве для его восприятия нужна процессуальность? Вообще, разве при восприятии качеств время что-нибудь добавляет к восприятиям, кроме ясности или смутности? Восприятие одномоментно, но чтобы оно свершилось, если речь идет о вре­ мени или движении, время все-таки требуется. Восприятию, чтобы свершиться, все же необходимо свериться, верифи­ цироваться. Однако, что значит «свериться»? С чем, вообще, может сверяться восприятие, если не с другим восприятием, точнее, с восприятием другого? Да, оно сверяется с восприя­ тием другого, но это другое само есть движение. Потому оста­ ется неотменимым положение, гласящее, что для того чтобы

Опыт натурфилософского осмысления... 29

воспринять сам ФАКТ движения, некоторое время все же нуж­ но, ибо одномоментно — в пределах дифференциала време­ ни — все покоится, и никакого движения не происходит.

Так происходит, если называть временем последователь­ ность как таковую и, следовательно, полагать, что всякая — даже логическая или математическая — последовательность возможна только во времени, что со времен Канта стало в на­ шей науке общим местом.

Итак, мерой движения мы назвали скорость. Скорость, как сказано, немыслима без операции измерения. Берется изме­ ренное пройденное расстояние (или какая-либо другая вели­ чина — измеряемая и подверженная изменению), и изме­ ряется промежуток времени, за который данное изменение произошло. С наличием инструментальных методов измере­ ния самой изменяющейся величины, кажется, проблемы нет. Вопрос стоит в измерении времени. Казалось бы, берем часы — и измеряем. Но движение стрелок часов есть лишь движение во времени, но не есть движение самого времени. Стрелки ча­ сов повторяют движение Солнца по небосклону. Время не ос­ тановится, если остановятся все часы в мире; и не ускорится, если все часы начнут спешить. Один час — это, приблизитель­ но, V24 периода обращения Земли вокруг своей оси. Если Зем­ ля изменит период своего вращения, — будет ли в сутках двад­ цать пять часов, или новый час будет равен 1 V24 старого? Конечно, если связывать один час с каким-либо иным движе­ нием, например, движением распада радиоактивных элемен­ тов, то от изменения периода вращения Земли ничего не из­ менится. Но что же все-таки произойдет при изменении самого базового, отмеряющего этот час движения? Очевидно, что счи­ тать источником времени какое-либо движение вообще — никак невозможно.

Понятно, что говоря о движении часов вообще, или движе­ нии времени вообще, мы говорим не о ньютоновском абсолют-