15. Сатира и юмор 1920-х годов (и. Эренбург, в. Катаев, и. Ильф и е. Петров, м. Зощенко).

Зощенко. «Сентиментальные повести» вобрали в себя материал рассказов Зощенко и сформулировали его этическую программу. Эта программа сопровождалась заявлениями писателя о разрыве с «высоким» классическим искусством. Отрицая вечные темы планетарного масштаба, Зощенко подчеркивал интерес к теме «маленького человека».

Каждая «сентиментальная» повесть – книга судьбы: в ней есть и жизнеописание героя, и роковые обстоятельства. Роковые обстоятельства создаются безвыходностью отношений героя со средой. Вот какова эта среда в рассказе «Коза»: «Домишко какой-нибудь за городом. Забор. Скучный такой. Коровенка стоит скучная такая до слез. Баба в сером трикотажном платке такая сидит. Ох, до чего скучно это видеть!»

Герои «Сентиментальных повестей» живут в скуке и одиночестве. Но одиночество это разное. В «Козе» - это тоска по человечности, вызванная обычной вежливостью прохожего, в «Страшной ночи» - разобщенность человечества, а в повести «Мудрость» оно выведено за пределы жизни и метит судьбу героя после смерти. Но любое одиночество – всегда мета непохожести героя.

Обратимся к рассказу «Коза». Коза в доме, где решил снять комнату Забежкин, становится, как шинель у гоголевского Акакия Акакиевича, не только символом прочной жизни, а также единственным живым существом в его мире. Уже тогда, когда герой потерял надежды стать ее хозяином, оставляя от своего скудного обеда корку, Забежкин шел к козе и говорил; «Нынче был суп с луком и турнепс на второе» Но сочувствуя герою, Зощенко осуждает его стремление к козе, как символу материального, вещного.

Дальнейшее развитие темы – в повести «Люди». В ней Зощенко подчеркивает неприспособленность героя к жизни, либеральные фразы, знание испанского и латыни – эфемерные ценности в мещанском мире. Иван Иванович Белокопытов решает жить по его законам – в лавке ворует, вещи приобретает и постепенно становится «хозяином и очень расчетливым человеком». По сути это вариант развития судьбы Забежкина, гибель человека как человека. Зощенко показывает, как быстро происходит эта гибель. Она началась не тогда, когда он был зачислен на работу в потребительский кооператив, и даже не тогда, когда он первым прибегал на службу и долго стоял у двери, а тогда, когда создал свою «философскую систему» о необходимости приспособляться.

Середина 1920-х годов – это период наивысшей тревоги Зощенко о судьбе «маленького человека». Особое место занимает повесть «Страшная ночь». Зощенко сразу начинает эпически говорить о жизни героя: «Жил Борис Иванович не в самом городе, а в предместье, так сказать на лоне природы». Сразу возникает контраст от несоответствия описанных автором канав, скамеек, усыпанных шелухой и высоким слогом.

Нагнетание деталей – это не интерес автора к ним, а подчеркивание стабильности, косности быта, в котором «ничего не вызывало сомнения, а главное, ничего не казалось случайным». Тем не менее Зощенко подчеркивает, что в Котофееве появилось сомнение. Это сомнение вырастает в косноязычный вопрос о смысле существования: «Почему-то я, Луша, играю на треугольнике. И вообще... Если игру скинуть с жизни, как же жить тогда?»

Если бы Зощенко только сострадал герою, он бы остался в рамках гоголевских традиций. Но у Зощенко появляется бунт героя. Котофеев в минуту прозрения звонит в колокол, чтобы разбудить человечество. Но люди только молчали и разглядывали его, и это обратило Котофеева в бегство. Сцена преследования заканчивается свистком милиционера.

Важно! Зощенко нигде не выражает свои мысли открыто, но противопоставлением «отверженных» миру утверждает его несостоятельность.

Булгаков. После нескольких авторских чтений повесть «Собачье сердце» была запрещена. В ней – картины постреволюционной России, разруха и неустроенность нового быта. Даже пес Шарик, жалуется. Выбор главного героя – пса – неслучаен. Булгаков помнил слова Горького, что революционный эксперимент обречён на провал, так как выпустит наружу «звериный русский быт».

Тема эксперимента – сквозная. О нем пишется с помощью фантастики и гротеска, впрочем, в этом Булгаков не был новатором, идет вслед за Салтыковым-Щедриным. Однако цель профессора Преображенского – не только эксперимент на уровне тела. Об этом говорит его фамилия. Ему важнее душа. Булгакову, учитывая исторический фон повести, также важнее душа.

В моде - «чистопородные» пролетарии. Поэтому бывшие господа подлежат «уплотнению». Но профессор Преображенский защищён своей известностью. Это герой-резонёр, так как может открыто критиковать большевиков. Критикует формулу «кто был ничем, тот станет всем». По его мнению, это невозможно. Это подтверждает уже упомянутая разруха на улицах. Но на самом деле «разруха не в клозетах, а в головах».

Оппонент Преображенского – некий Швондер. Его позиция – отнять и поделить. Для сравнения Преображенский достиг благополучия умом и усердием. Впрочем, автор иронизирует и над ним. Преображенский всегда отвергал революцию, хотя сам ее совершил: создал из старого «человеческого материала» новую личность. Но революция не удалась, ибо профессор просчитался с исходным материалом. Его Шариков «беспартийный», но «сочувствующий». Он быстро привык к сложившимся условиям и, более того, стал угрожать людям и Преображенскому, требуя часть имущества. И Преображенский сворачивает революцию. На уровне повествования всё окончилось благополучно, ведь Шариков вновь становится псом. Но на уровне жизни есть ещё сотни Шариковых, Швондеров, организаций вроде Совета Народного Хозяйства… В этом горькая сатира Булгакова.

Платонов. Одно из первых сатирических произведений – повесть «Город Градов».

Она начинается описанием города – ветхого, заросшего лопухами и растрепанного бандитами. В этот город приезжает Иван Шмаков, чтобы «освежить его здравым смыслом». По Шмакову, каждый житель города должен потерять индивидуальность, а природа – враг порядка, потому что не поддается никаким циркулярам. Пишет ряд трудов и умирает от истощения на последнем большом труде «Принципы обезличивания человека с целью перерождения его в абсолютного гражданина».

Шмаков выполняет двойную функцию: с одной стороны, воинствующий бюрократ, с другой – разоблачитель бюрократии. Шмаков сомневается, в его голове рождается «преступная мысль»: «Не есть ли закон – нарушение живого тела вселенной?» Ему же Платонов доверяет произнести разоблачающую речь о бюрократах, заместителях пролетариев, а значит – суррогатах. Другой герой Бормотов, бюрократ с большим стажем, заявляет, что бюрократия в принципе неуничтожима, поскольку бюрократы – надежная опора власти.