Гегель о человеке и обществе

Гегель, сообразуясь с традицией, идущей еще из античности, считает необходимым выделить три формы социальной общности: семью, гражданское общество и государство. Гражданское общество в развитом виде характерно для современного мира, также как и моральное право субъективной свободы, присуще новому времени. Субъективная свобода человека, согласно гегелевской мысли, развивается с развитием городов и промышленности. Люди, составляющие промышленное сословие, не могут жить в рамках только традиции. Гегель подчеркивает: «Индивидуум в промышленном сословии должен надеяться на себя, и это чувство своего достоинства теснейшим образом связано с требованием правопорядка. Чувство свободы и порядка возникло главным образом в городах. Первому (земледельческому) сословию, напротив, приходится мало самому думать; добываемое им есть дар чужого, природы: это чувство зависимости у него на первом плане, и с этим чувством у него связывается готовность терпеть от людей все, что бы ни случилось; первое сословие, поэтому больше склонно к подчинению, а второе — к свободе». Надо уточнить, что Гегель, конечно, не был сторонником экономического детерминизма: для него, скорее, характерно понимание развития общества как органического процесса. Гражданское общество, по Гегелю, имеет два основных принципа. Первый принцип — это особенная личность, ориентированная на полезность. Но, поскольку эта личность является особенной, ее жизнедеятельность опосредствована ее отношениями с кругом других особенных личностей. И в этом круге действительного опосредствования субъективное воление переходит в действительную социальность. В социологии М. Вебера такого рода соотнесение внутреннего и внешнего в личности определено как целерациональная ориентация. Следует заметить, что именно целерациональная позиция личности делает возможной функционирование гражданского общества. Почему? Прежде всего, потому, что, как показал И.-Г. Фихте, необходима замкнутость, рефлексивные обратные связи. Если они отсутствуют у индивидов, то вся система не будет работать. Принцип полезности реализуется в системе потребностей. Система потребностей представляет собой базисный элемент гражданского общества. Такого рода подход требует от Гегеля трактовки человека и как природного, и как социального существа. Тем самым в его «Философии права» появляются антропологические мотивы. Человек — это живое существо, которое, в отличие от животного, имеет бесконечное разнообразие потребностей. Иначе говоря, человек — это универсальное живое существо, универсальное животное, ориентированное на реализацию принципа полезности. Если человек не исходит в своей деятельности из целерационального принципа полезности, то тогда система отношений гражданского общества не может оформиться. Следует обратить внимание на то, что в «Феноменологии духа», при рассмотрении в себе и для себя реальной индивидуальности, Гегель характеризует первый момент ее реального становления как «духовное животное царство». Такого рода характеристика связана с тем, что базисным началом реализации является природная определенность индивидуума, т. е., по сути, чисто антропологические характеристики, такие как способности, талант, характер, причем данные антропологические особенности играют существенную роль. Гегель пишет: «Эту специфическую окраску духа следует рассматривать как единственное содержание самой цели и как единственную реальность. Если бы сознание представляли себе выходящим за эти пределы и желающим претворить в действительность какое-то другое содержание, то его представляли бы как ничто, устремляющееся в ничто» [3]. Наверное, с точки зрения Гегеля, Аристотель был прав, когда называл человека общественным животным. Эти природные моменты снимаются бесконечным разнообразием потребностей, так как бесконечное разнообразие потребностей имеет два следствия. Первое состоит в том, что, именно разнообразие потребностей заключает в себе задержку страстей, т. е. природного начала в человеке, поскольку тем самым уменьшается сила реализации какой-то одной потребности. Второе, более важное следствие, состоит в том, что благодаря разнообразию потребностей и средств их удовлетворения возникает система взаимозависимости индивидуумов. В этой системе происходит их социализация. Гегель подчеркивает: «В этой зависимости и взаимности труда и удовлетворения потребностей субъективное себялюбие превращается в содействие удовлетворению потребностей всех других, — переходит как диалектическое движение в опосредствование особенного всеобщим, так что, когда каждый сам для себя приобретает, производит и потребляет, он вместе с тем именно этим приобретает и производит для потребления других». Таким образом, частное превращается в общественное. Важно обратить внимание на то, что система потребностей и средств их удовлетворения необходимым образом связана с образованностью людей. Человек как биологическое существо может довольствоваться очень немногим. Только через освоение определенных знаний и ценностей он становится универсальным существом, снявшим свою непосредственную природность. Такой человек и сам в своем для-себя бытии имеет разумную определенность, и в отношении других людей действует в соответствии с определенным социальным стандартом. Следует обратить внимание на то, что гражданское общество не может «покрыть» все пространство социальных отношений: народ как духовное целое осознает себя в государстве. Вместе с тем, государство не должно подменять гражданское общество. Гегель отмечает: «Если первым базисом государства является семья, то сословия суть его второй базис. Последний важен потому, что частные лица, хотя они и самолюбивы, все же вынуждены обращаться к другим. Здесь, следовательно, тот корень, посредством которого себялюбие связывается с всеобщим, с государством, и последнее должно заботится о том, чтобы эта связь была основательной и прочной». Данная мысль крайне актуальна для нашего нынешнего положения. Ее можно прокомментировать следующим образом: главное, что требуется — это, по возможности, строгое разграничение частного и общего интересов. Частный интерес, потребности людей как индивидуумов могут реализовываться через взаимодействие частных лиц, тогда содержащееся в нем субъективное себялюбие пойдет на пользу всем. Иногда Гегеля упрекают за то, что он считает права и свободы отдельного человека вторичными по отношению к интересам государства, и усматривают у него тоталитаризм. Однако Гегель видит, что направление развития мирового духа ведет к становлению личной свободы, и при этом очень актуально звучит его мысль, что «Необычная сила и глубина современного государства состоит в том, что оно дает принципу субъективности сполна развиться в самостоятельную крайность личной особенности и вместе с тем возвращает его обратно в субстанциональное единство и, таким образом, в нем сохраняется последнее». По мысли Гегеля, государство, в котором субъективные цели людей не удовлетворены, стоит на слабых ногах. Вместе с тем, в хорошо организованном государстве реализуется не субъективный произвол индивидуума, а его разумная свобода. В настоящее время трансформация социальных отношений в России идет полным ходом. В попытках социального управления этими процессами требуется учитывать как собственные особенности, так и опыт других стран. Гегель и вся немецкая классическая философия глубоко осмыслили опыт становления промышленно-урбанистической цивилизации, как в Германии, так и в других странах Западной Европы. Работы философов этой школы показывают, каким образом индивидуальная свобода сопрягается с социальной ответственностью в системе общественных отношений, которые получили свою действительность в гражданском обществе и государствах в Новое время. Пренебрегать таким ценным и актуальным для нас социальным анализом было бы крайне неблагоразумно.

вопрос№23.