семинары_по_языкознанию-2014-12-29 / Гумбольдт

Особое место в лингвистическом компаративизме первой половины 19 в. занимал крупнейший лингвофилософ и теоретик языка, основатель теоретического языкознания и лингвистической философии языка Карл Вильгельм фон Гумбольдт (1767—1835). Его отмечали блестящее образование, необычайно широкий круг интересов и занятий (многочисленные языки мира и их типология, классическая филология, философия, литературоведение, теория искусства, государственное право, дипломатия и т.д.; переводы из Эсхила и Пиндара). Он активно участвовал в государственной и интеллектуальной жизни, общался с Гёте, Шиллером и другими духовными вождями того времени. Вместе с братом Александром фон Гумбольдтом он основал Берлинский университет. В. фон Гумбольдт проповедовал необходимость всестороннего и гармоничного развития личности и всего человеческого рода и осуждал утилитаризм и узкую специализацию в университетском образовании. В. фон Гумбольдт был представителем синтетического знания, в то время как его предшественники (за исключением И. Гердера) выступали как представители аналитического знания. Лингвистическая концепция В. фон Гумбольдта была реакцией на антиисторическую и механистическую концепцию языка 17—18 вв. Она имела источником идеи И. Гердера о природе и происхождении языка, о взаимосвязи языка, мышления и “духа народа”, а также типологические классификации языков Фр. и А. В. Шлегелей. На формирование взглядов В. фон Гумбольдта оказали также влияние идеи немецкой классической философии (И. Кант, И.В. Гёте, Г.В.Ф. Гегель, Ф. Шиллер, Ф.В. Шеллинг, Ф.Г. Якоби). В. фон Гумбольдт выступил вдохновителем одного из течений в немецкой философии 1-й половины 19 в. — философской антропологии. Основные теоретические и методологические принципы концепции В. фон Гумбольдта заключаются в следующем: а) синтез натуралистического и деятельностного подходы (язык как организм духа и как деятельность духа); б) диалектическое соотнесение противоположных начал (в форме антиномий); в) системно-целостный взгляд на язык; г) приоритет динамического, процессуально-генетического подхода над структурно-статическим; д) трактовка языка как порождающего себя организма; е) приоритет вневременного (панхронического или ахронического) взгляда на язык над историческим анализом изменения языка во времени; ж) приоритет изучения живой речи над описанием языкового организма; з) сочетание интереса к реальному разнообразию существующих языков и к языку как общему достоянию человечества; и) попытка представить в идеальном плане языки как ступени к совершенному образованию языка как такового; й) отказ от описания языка только изнутри его самого, вне связей с другими видами человеческой деятельности; к) сочетание философски отвлечённого взгляда на язык со скрупулёзно-научным его изучением.

B двух более ранних работах В. Гумбольдта, прежде всего в статье «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпо­хам их развития», ученый высказывает идеи, связанные с так называе­мой стадиальной концепцией языка. Сравнительное изучение языков было нужно В. фон Гумбольдту не для выяснения языкового родства (работы Ф. Боппа он оценивал высоко, но сам компаративистикой такого типа не занимался), но и не просто для выявления общего и различного в языковых структурах, как в типологии более позднего времени. Для него было необходимым выявить общие закономерности исторического развития языков мира. Языкознание он, как и все его современники, понимал как историче­скую науку, но история языков не сводилась для него к истории языко­вых семей.

В связи с выделяемыми им тремя этапами развития В. фон Гум­больдт выделял «три аспекта для разграничения исследований языков». Первый этап — период происхождения языков. Владевший материалом многих языков так называемых примитивных народов ученый четко осознавал, что «еще не было обнаружено ни одного языка, находящего­ся ниже предельной границы сложившегося грамматического строе­ния. Никогда ни один язык не был застигнут в момент становления его форм». Тем более нет никаких прямых данных о происхождении язы­ка. В. фон Гумбольдт отказывался от сколько-нибудь развернутых гипо­тез в духе XVIII в. о происхождении языка, предполагая лишь, что «язык не может возникнуть иначе как сразу и вдруг», то есть происхождение языка из чего-то ему предшествовавшего — скачкообразный переход из одного состояния в другое. На первом этапе происходит «первичное, но полное образование органического строения языка».

Второй этап связан со становлением языков, формированием их структуры; его изучение «не поддается точному разграничению» от ис­следования первого этапа. Как уже отмечено выше, этот этап также недо­ступен прямому наблюдению, однако данные о нем можно получить, ис­ходя из различий структур тех или иных языков. Становление языков продолжается вплоть до «состояния стабильности», после достижения которого принципиальное изменение языкового строя уже невозможно.

Согласно В. фон Гумбольдту, языки проходят принципиально еди­ный путь развития, но «состояние стабильности» может достигаться на разных этапах. Здесь он развил существовавшие и до него идеи о стадиях развития языков, отражающих разные уровни развития тех или иных народов. Здесь позиция ученого оказывается несколько противоречивой. С одной стороны, он предостерегает против установления принципиаль­ной пропасти между уровнями развития языков «культурных» и «при­митивных» народов: «Даже так называемые грубые и варварские диа­лекты обладают всем необходимым для совершенного употребления»; «Опыт перевода с различных языков, а также использование самого при­митивного и неразвитого языка при посвящении в самые тайные религи­озные откровения показывают, что, пусть даже с различной точностью, каждая мысль может быть выражена в любом языке». С другой стороны, он же определенно пишет: «Наивысшего совершенства по своему строю, без сомнения, достиг греческий язык» (имеется в виду древнегреческий). В статье «О возникновении грамматических форм и их влиянии на раз­витие идей», откуда взята последняя цитата, В. фон Гумбольдт стремится выявить шкалу, по которой можно расположить языки, достигшие «со­стояния стабильности» на том или ином уровне (он допускает и возмож­ность того, что некоторые языки еще развиваются и «состояния стабиль­ности» не достигли и достигнут лишь в будущем).

В этом пункте В. фон Гумбольдт развил идеи, высказанные неза­долго до того двумя другими немецкими мыслителями, принадлежав­шими к тому же поколению, — братьями Августом и Фридрихом Шлегель. Они ввели понятия аморфных (позднее переименованных визолирующие), агглютинативных и флективных языков; эти понятия, позднее ставшие чисто лингвистическими, связывались братьями Шле-гель и затем В. фон Гумбольдтом со стадиями развития языков и народов.

В. фон Гумбольдт выделяет четыре ступени (стадии) развития язы­ков: «На низшей ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи оборотов речи, фраз и предложений... На второй ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи устойчивого порядка слов и при помощи слов с неустойчивым вещественным и фор­мальным значением... На третьей ступени грамматическое обозначе­ние осуществляется при помощи аналогов форм... На высшей ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи подлинных форм, флексий и чисто грамматических форм». Нетрудно видеть, что три последние ступени соответствуют изолирующему, агглютинативно­му и флективному строю («аналоги форм» отличаются от «подлинных форм» тем, что в первых «связь... компонентов еще недостаточно проч­на, заметны места соединения. Образовавшаяся смесь еще не стала од­ним целым», то есть речь идет явно об агглютинации). Стадиальное различие прямо связывается со степенью духовного развития: «Первое, и самое существенное, из того, что дух требует от языка, — это не смешение, а четкое разграничение вещи и формы, предмета и отношения... Однако такое разграничение происходит только при образовании под линных грамматических форм путем флексии или грамматических слов... при последовательном обозначении грамматических форм. В каждом языке, располагающем только аналогами форм, в грамматиче­ском обозначении, которое должно быть чисто формальным, остается материальный компонент».

Правда, тут же В. фон Гумбольдт вынужден признать, что в данную схему с трудом укладывается китайский язык, составляющий, по его_мнению, «самый необычный пример»; другой сходный пример Представлял и древнеегипетский язык. Оказывается, что «два самых необычных народа были в состоянии достигнуть высокой ступени ин­теллектуального развития, обладая языками совершенно или большей частью лишенными грамматических форм».

Типологическими проблемами В. фон Гумбольдт занимался и в глав­ном своем лингвистическом труде. Там на основе изучения индейских языков он выделил наряду с тремя типами братьев Шлегель еще один языковой тип — инкорпорирующий.

стадиальная концепция потеряла влиятельность уже во второй половине XIX в. и ушла из языкознания, но сами понятия агглютинативных, флективных, изолирующих (аморфных) и инкоррпорирующих_языков остались.

И, наконец, сама идея структурного сравнения языков вне зависимости от их родственных связей легла в основу_одной из важнейших лингвистических дисциплин — лингвистической „типологии.

Третий и последний этап языковой истории начинается с момента, когда язык достиг предела законченности организации». Язык уже не развивается но и не деградирует.(такого рода идеи появились позже). Однако в органичес­ком строении языка и его структуре, «как живых созданиях духа», может до бесконечности происходить более тонкое совершенствование языка». «Посредством созданных для выражения более тонких ответвлений поня­тий, сложением, внутренней перестройкой структуры слов, их осмыслен­ным соединением, прихотливым использованием первоначального значе­ния слов, точно схваченным выделением отдельных форм, искоренением излишнего.

Изучение языка ня этом этапе составляет предмет собственно исторической лингвистики. Совершенствование языка тесно связано с историче ским развитием_соответствующего народа. В то же время и здесь можно и нужно сопоставлять языки. Только на материале языков, стоя­щих на одинаковой ступени развития, «можно ответить на общий вопрос о том,как все многообразие языков вообще связвно с процессомпроисхождения человеческого рода. Уже здесь В. фон Гумбольдт от­вергает идею о том, что_представления человека о мире независимы от его языка.

Итак, если сравнение языков на этапе их становления — это типология, то_сравнение языков на этапах соверщенствования_это прежде всего сопоставление_«мировидений», картин мира, создаваемых с помо­щью языков.

Под языком понимается “каждый процесс говорения, но в истинном и существенном смысле... как бы совокупности всех говорений”. Настойчиво подчёркивается творческая, „энергейтическая” (т.е. деятельностная) природы языка. Язык трактуется как деятельность, главная по отношению ко всем другим видам деятельности человека, как деятельность человеческого духа (energeia), в которой осуществляется сплавление понятия со звуком, превращение звука в живое выражение мысли, а не как мёртвого продукта этой деятельности (ergon). Языку приписываются две функции: а) расчленение бесформенной субстанции звука и мысли и формирование артикулированного звука и языкового понятия; б) соединение их в единое целое до полного взаимопроникновения. Под формой языка понимается постоянное и единообразное начало в созидательной деятельности духа, взятое в совокупности своих системных связей и представляющее собой индивидуальный продукт данного народа. В языке различаются материя и форма, внешняя (звуковая и грамматическая) и внутренняя (содержательная) форма. Особое значение для последующих периодов развития языкознания имела трактовка внутренней формы языка, определяющей способ соединения звуков и мыслей, как собственно языка. Утверждалось, что у каждого языка наличествует своя внутренняя форма. Предназначение языка видится в “превращении мира в мысли”, в выражении мыслей и чувств, в обеспечении процесса взаимопонимания, в развитии внутренних сил человека. В каждом отдельном языке видится инструмент для специфической интерпретации мира в соответствии с заложенным в этом языке миропониманием, орудие формирования для говорящего на нём народа картины мира. Языку приписывается функция регулирующего воздействия на поведение человека.

В. фон Гумбольдт закладывает основания для содержательной типологии языков, опирающейся на понятие внутренней формы (взятое у Дж. Харриса). Он признаёт своеобразие каждого языка как в плане формы, так и в плане содержания. В плане содержания самого языка выделяются не только идиоматический (идиоэтнический), но и универсальный компонент. В общем он следует идеям Дж. Харриса, но предлагает иной способ разграничения идиоэтнического и универсального. “Общее родство” (т.е. типологическая близость) понимается как “тождество целей и средств”. Универсальное трактуется как основа способности к многоязычию, возможности адекватного перевода с языка на язык. Все типы языка признаются равноправными по своим возможностям, никакой из языковых типов не может считаться исходным.

Интересны типолого-универсалистские идеи Гумбольдта. По мнению Гумбольдта, формы многих языков могут сходиться в более обшей форме. Вместе с тем формы всех языков могут сходиться в одной общей всем форме, если учитывать только самые общие их черты. «Индивидуальность языка, рассматриваемого в самом себе в обыкновенном смысле, есть индивидуальность относительная, только сравнительно с другими языками» [15, 62], — подчерки­вает Гумбольдт. Будем ли мы рассматривать язык вообще или ана­лизировать существующие языки, отмечает Гумбольдт, всегда най­дем в них два отличных одно от другого начала: звуковую форму и ее употребление для названия предметов и для связи мыслей. Упо­требление это основывается, по Гумбольдту, на требованиях мыш­ления, на чем и зиждутся в языках общие законы. Требования мыш­ления и общие законы в языках не зависят от различия народов и национальностей. От национальных различий зависит, как счита­ет Гумбольдт, то, как в конкретных языках реализуются эти тре­бования мышления и общие законы. Таким образом, индивиду­альность употребления основывается на всеобщности исходных принципов.

Работы Гумбольдта несомненно свидетельствуют о превосходстве его типологической концепции по сравнению со шлегелевской типологической схемой. Тем не менее Гумбольдт не смог да^ непротиворечивой типологической интерпретации языков (на базе сформулированной им теории «внешней формы» языка, т.е. по фонологическому и морфолого-синтаксическому критериям) которая согласовывалась бы с его собственными положениями о взаимодействии «внешней» и «внутренней» формы в языке и де­монстрировав бы постулируемый им прогресс в развитии чело­веческого языка на примере развертывания языковых типов. Этот конфликт между философией языка Гумбольдта и его объектив­ностью исследователя легко продемонстрировать на следующем примере. В соответствии с его оценкой флективных языков как наиболее совершенных «на первый взгляд китайский язык дол­жен рассматриваться как... самый несовершенный язык. Но при более внимательном рассмотрении эта оценка исчезнет. Наобо­рот, китайский язык обнаруживает высокую степень превосход­ства и оказывает хотя одностороннее, но могущественное влия­ние на умственную способность»

Гумбольдт по праву считается основоположником теоретичес­кого языкознания и создателем цельной системы философии язы­ка XIX в. Он дает научное обоснование необходимости генетико-типологического подхода к языку.

Гумбольдт своими трудами ознаменовал формирование обще­го языкознания как отдельной дисциплины.

Система, созданная В.Гумбольдтом, представляет собой пово­ротный пункт в развитии теории языкознания.

Именно на базе идей Гумбольдта были развиты многие извест­ные в наше время способы описания языка. Его генетико-типологические идеи послужили источником многих плодотворных по­строений для последующих поколений языковедов.

3