Литература по госам / Потёмкин- История дипломатии / Том 2 / ГЛАВА 16

«Верховное командование настаивает на поставленных им в понедельник 29 сентября сего года требованиях о немедлен­ном обращении к нашим врагам с предложением мира... Поло­жение с каждым днём обостряется и может принудить вер­ховное командование к принятию тяжёлых решений».

Гинденбург угрожал тем, что само командование возьмёт в свои руки ведение дипломатических переговоров, — так торопились генералы получить мир.

Наконец, в октябре в Германии было создано правительство во главе с принцем Максом Баденским, который слыл либера­лом. В состав этого правительства вошли и представители германской социал-демократии. В ночь с 4 на 5 октября Макс Баденский с помощью швейцарского правительства отправил те­леграмму президенту США Вильсону с просьбой заключить перемирие и начать мирные переговоры на основе 14 пунктов Вильсона и его разъяснений от 27 сентября.

Руководители германской политики оказались правы. Вне­запная просьба о мире произвела в стране ошеломляющее впе­чатление. Вскрылась официальная ложь правительства. Ещё 1 августа Вильгельм II заявлял, что самое тяжёлое осталось позади; всего неделю спустя, 8 августа, разразилась военная катастрофа. Тиски цензуры не могли скрыть положение на фронте. В стране усиливалось брожение.

5 октября к предложению Германии о перемирии присоеди­нилась и Австро-Венгрия. Рассматривать австрийское предложение Вильсон отказался. Вене было заявлено, что союз­ники уже давно признали как Чехословакию, так и националь­ные требования югославов.

Капитуляция Австро-Венгрии и Тур­ции. Отказываясь вступить в переговоры с Австро-Венгрией, Антанта тем самым ускоряла её развал. Армия покидала фронт. Вспыхнуло восстание в хорватских полках, стоявших в Фиуме. Восставшие захватили город. Чехосло­вакия объявила себя независимой. Венгрия превратилась в самостоятельную республику. «Лоскутная монархия» разва­лилась.

Наступательные операции союзников привели и турок к пол­ному поражению. Большую роль в их разгроме сыграла аван­тюра Энвера, начавшего наступление на Баку. Это отвлекло значительные турецкие силы с малоазиатского театра. 30 ок­тября в порту Мудрое, на острове Лемнос, на британском ко­рабле «Агамемнон» англичане заключили с турками перемирие. Турки должны были очистить Аравию, Месопотамию, Сирию, Армению, часть Киликии. Одним из первых пунктов Мудросского перемирия турки обязывались открыть победителям доступ в Чёрное море и соглашались на оккупацию войсками Антанты Константинополя и проливов.

3 ноября окончательно сдались Австрия и Венгрия. По условиям перемирия, заключённого в Падуе, австро-венгерская армия демобилизовалась и расформировывалась, за исклю­чением 20 дивизий. Половина её военного имущества отдавалась Антанте. Морской и речной флоты разоружались. Союзники получали броненосцы, крейсеры, истребители, подводные лодки и воздухоплавательные средства. Блокада Австрии и Венгрии сохранялась. Антанта получала право использовать все сред­ства сообщения для продолжения дальнейшей борьбы против Германии. Положение немцев стало безнадёжным.

Предварительные переговоры о перемирии. 8 октября государственный секретарь США Лансинг от имени Вильсона ответил на ноту Германии. Он требовал подтверждения того, что германское правительство принимает все условия, изложенные в 14 пунктах, а также в последующих заяв­лениях президента. По поводу просьбы о перемирии Вильсон заявлял, что пока германские войска не очистят всех оккупирован­ных районов, он отказывается предложить своим союзникам при­остановить военные действия. В заключение президент запра­шивал, говорит ли канцлер от лица тех, которые до сих пор являлись руководителями войны. Этим делался явный намёк на императора и германское командование.

9-го в Германии состоялось заседание военного кабинета. Людендорф сообщил, что он беседовал с рядом командующих фронтами и армиями. Все они требуют мира.

На вопрос министра иностранных дел, обращенный к Людендорфу, сможет ли фронт продержаться хотя бы три месяца последовал резкий ответ: «Нет».

12 октября Германия согласилась на новые предложения. По поводу последнего вопроса Вильсона она уклончиво сооб­щила, что канцлер говорит от имени германского правитель­ства и германского народа.

Но Вильсону это показалось недостаточным. Нажим Антан­ты на фронте всё усиливался. По мере новых военных успехов росли и политические требования к противнику. В новой ноте от 14 октября Вильсон требовал от Германии безусловного отказа от подводной войны, а также прекращения опустошений, производимых германскими войсками при отступлении. При этом Вильсон не обещал отказаться от блокады Германии. Далее Вильсон писал, что союзники не пойдут ни на какое соглашение, которое не обеспечит действительного военного превосходства сил США и союзников на фронте. Наконец, Вильсон уже ясно давал понять, что Вильгельм II должен отказаться от власти.

Руководящие круги Германии ждали ответа Вильсона в боль­шой тревоге. Когда стало ясно, что речь идёт об отречении Вильгельма, попробовали спасти кайзера. Людендорф заговорил о возможности сопротивления. Однако положение германских союзников катастрофически ухудшалось: в самой Германии почва под ногами так быстро накалялась, что решено было пойти по иному пути. Макс Баденский лихорадочно принялся за пересмотр государственного законодательства. Нужно было, чтобы кайзеровская Германия выглядела как можно более кон­ституционной страной. Через Рейхстаг провели два закона: объявление войны могло произойти впредь только с согласия Рейхстага, и канцлер становился ответственным перед Рейхс­тагом. Другие реформы ограничивали право кайзера в деле назначения и смещения командного состава.

20 октября Германия сообщила Вильсону о конституционных реформах и заявила о принятии ею новых условий, выразив надежду, что президент не поддержит требований, не согласо­ванных с честью германского народа и с подготовкой справед­ливого мира.

23 октября из США ответили, что предложение о перемирии будет передано союзникам. Но при этом нота США подчёрки­вала, что речь может итти только о таком перемирии, которое сделает невозможным возобновление враждебных действий со стороны Германии. Это означало полную капитуляцию Гер­мании.

Пока шла дипломатическая переписка, союзники вступили между собой в переговоры об условиях перемирия. Германская просьба о мире застала союзников врасплох. Самое оптимистическое воображение не могло представить себе, что после недав­него отчаяния так быстро наступит спасение. Германия была сломлена. Однако она ещё не была окончательно разбита. Перед союзниками стал вопрос, продолжать ли войну до полного раз­грома противника. США непрочь были воевать дальше. При том тяжёлом положении, в котором находились Англия, Франция и Италия, война сулила Америке ведущую роль. Но такая пер­спектива отнюдь не улыбалась партнёрам США. Италия не вы­ражала никакого желания продолжать войну: поражение Австро-Венгрии уже позволяло итальянцам реализовать свои военные планы. Англия также добилась главного: она свалила со­перника и захватила германские колонии. Дальнейшее ведение войны не сулило ей серьёзных приобретений, а жертв потре­бовало бы немалых. Надеялась и Франция при перемирии до­стигнуть всего намеченного без риска новой изнурительной кампании. К тому же всех союзников пугал призрак рево­люции в Германии: оттуда пожар мог распространиться по всей Европе. Тем не менее между союзниками далеко не было единодушия.

Уже в бурных прениях на совещаниях в Верховном совете и особенно 29 октября на межсоюзнической конференции в Па­риже между участниками Антанты обнаружились серьёзные противоречия. Франция добивалась полного уничтожения воен­ной и экономической мощи Германии. Руководители Англии, напротив, не желали чрезмерного усиления Франции в Европе. Вместе с Америкой они хотели оставить Германии известное вооружение, чтобы «использовать Германию в качестве бастио­на против русского большевизма» — как заявил военный министр Англии лорд Мильнер на одном из совещаний в Па­риже 28 октября 1918 г.

С другой стороны, Англия резко выступала против США, не желая признавать вильсоновское требование «свободы мо­рей». Вместе с Францией она добивалась не только возмеще­ния убытков разорённым областям Северной Франции и Бельгии, как предусматривалось в 14 пунктах, но и полной компенсации всех расходов и потерь за время войны. Обострение доходило до того, что Америка угрожала начать непосредственные пере­говоры с Германией и Австро-Венгрией. «Сепаратный мир?» — спрашивал Клемансо. «Да», — последовал ответ. «Мы сожа­леем об этом, но будем продолжать войну», — заявил Ллойд Джордж при полном одобрении Клемансо.

Наконец, 5 ноября союзники уведомили Вильсона для пе­редачи Германии, что они согласны начать с ней переговоры на основе 14 пунктов. Однако при этом союзники заявили, что не признают «свободы морей» и настаивают не только на восстановлении разорённых областей, но и на полном возмещении Германией всех убытков, причинённых военными действиями на суше, на воде и в воздухе. В тот же день государственный секретарь Соединённых штатов Лансинг сообщил германскому правительству о решении союзников. Точные условия перемирия должен был сообщить Германии главнокомандующий союз­ными армиями маршал Фош.

Компьенское перемирие. События в Германии тем временем нарастали бурным темпом. В двери стучалась революция. Германские империалисты принимали все меры к спасению как можно большего и прежде всего к со­хранению командных кадров. Людендорф ушёл в отставку и занялся подбором надёжных частей. Гинденбург остался. Его именем пытались поддержать хоть какую-нибудь дисциплину в армии. Между генералитетом и гражданскими властями установилось своеобразное разделение труда: гражданские пред­ставители вели переговоры о мире, брали на себя обязательство выполнять честно все условия, а генералы создавали обста­новку, препятствующую выполнению этих условий. Министры обязывались прекратить подводную войну, а командование прятало подводные лодки, разбирало их по частям и под ви­дом разных машин рассовывало их по складам. Командование исподтишка наталкивало своих подчинённых на пиратские дей­ствия, поддерживая тем самым «боевой дух» во флоте. Так, уже после обещания прекратить подводную войну немцы пото­пили пассажирский пароход «Лейнстер». Немецкая военщина полностью оправдывала положение: «В победе — жестоки, в поражении — низки».

4 ноября немецкие моряки захватили город Киль и военные корабли, стоявшие в порту. На следующий день восставшие рабочие и матросы заняли Любек, Гамбург, Бремен. Ре­волюция распространялась по стране, проникая в армию. Повсюду создавались Советы рабочих и солдатских депутатов. 6 ноября генерал Тренер, заместивший Людендорфа на посту генерал-квартирмейстера, докладывал военному кабинету о положении на фронте. Генерал требовал «во что бы то ни стало избежать окончательного поражения армии».

Заседание военного кабинета шло в крайне нервной обста­новке. Каждую минуту поступали тревожные телеграммы. В полдень было решено немедленно выслать делегацию, с тем чтобы она начала мирные переговоры не позже 8 ноября. Если даже не последует согласия Антанты, то германская делегация, выкинув белый флаг, должна начать переговоры о перемирии или капитуляции. С этим согласились все и в том числе вер­ховное командование.

Председателем германской делегации был назначен Эрцбергер. Ему выдали необходимые документы. Канцлер вручил ему чистый бланк с подписью, которым он мог распоряжаться по своему усмотрению.

7 ноября вечером автомобиль германской делегации под бе­лым флагом пересек фронт. Эрцбергер со спутниками сел в вагон со спущенными занавесками и утром прибыл на станцию Ретонд, в Компьенском лесу, где стоял штабной поезд Фоша. В то же утро делегация была принята маршалом.

Не подав немцам руки, Фош спросил:

• Чего вы хотите, господа?..

• Мы хотим получить ваши предложения о перемирии.

• О, у нас нет никаких предложений о перемирии, — сказал Фош. — Нам очень нравится продолжать войну...

• Но нам нужны ваши условия. Мы не можем продолжать борьбу.

• Ах, так вы, значит, пришли просить о перемирии? Это другое дело.

Заставив, таким образом, германских делегатов просить о перемирии, Фош приказал прочесть им условия. Германия обязывалась в течение 15 дней очистить занятые территории в Бельгии, Франции, Люксембурге, покинуть Эльзас-Лотарин­гию, освободить территории России и Румынии, вывести войска из Австро-Венгрии и Турции, выдать Антанте 5 тысяч тяжё­лых и полевых орудий, 30 тысяч пулемётов, 2 тысячи самолё­тов, 5 тысяч локомотивов, 5 тысяч исправных автомобилей и т. д. Антанта занимала войсками левый берег Рейна, причём содержание оккупационной армии возлагалось на Германию. Германия отказывалась от Брест-Литовского и Бухарестского договоров. Войска в Восточной Африке должны были сдаться. Военнопленные, взятые немцами, возвращались на родину, но германские военнопленные оставались в плену. Германия вы­давала 6 дредноутов, 8 тяжёлых крейсеров, 10 крейсеров и 300 подводных лодок; остальные суда разоружались и пе­реходили под контроль союзников. Блокада Германии сохра­нялась.

То была полная капитуляция. Германской делегации дали 72 часа для ответа — до 11 часов утра 11 ноября. Делегация направила эти условия в Берлин, а до получения ответа пред­ложила организовать частное совещание с представителями англо-французского командования.

На совещании немцы заявили, что условия Антанты невы­полнимы. Немцы прибегли к прямому шантажу. Они угрожали, что требования, предъявленные Фошем, толкнут Германию в объятия большевиков. Собеседники немцев отнеслись скептически к этим угрозам. Один из офицеров заметил, что Германия хочет заманить союзников в ловушку, чтобы восстановить армию, собраться с силами и вновь нанести удар.

Немцы возобновили свои угрозы. Эрцбергер заклинал не повторять «той же ошибки», что допустило старое немецкое командование весной 1918 г. по отношению к России, когда Германия считала себя победительницей большевизма, а ока­залась побеждённой.

Особенно настойчиво протестовала германская делегация против оккупации Рейнской области, добиваясь сокращения районов, подлежащих занятию войсками Антанты. Немцы долго и упорно настаивали на том, чтобы германская промышленность в районах, временно занимаемых союзниками, не подвергалась разорению, чтобы немецкий персонал оставался на месте и т. п. Основные их старания сводились к тому, чтобы сохранить производственный организм Германии в неприкосновенности.

Контрпредложения немцев были вручены Фошу. Делегатам предоставили возможность держать связь с Берлином. Оттуда ответили, что Вильгельм II низложен с престола и 9 ноября бежал в Голландию. Создано правительство во главе с правым социал-демократом Эбертом. Новое правительство предложило делегации выдвинуть возражения против наиболее беспощад­ных требований союзников; в случае отклонения возраже­ний — подписать условия, но одновременно заявить протест Вильсону.

Немцы упросили созвать новое частное совещание уполномо­ченных обеих сторон. Эрцбергер, по его собственному призна­нию, «настойчиво указывал на большевистскую опасность», до­биваясь смягчения требований. С этого момента «большевист­ская опасность» стала коньком, на котором выезжали все разновидности правительств германского империализма.

10 ноября ночью состоялась встреча с Фошем. Немцы до­бивались снятия блокады. «Блокада означает продолжение войны. От блокады больше всего страдают женщины и дети. Это некрасиво», — плакались те, которые сами же объявили беспощадную подводную войну и применяли газы против мирного населения.

«Некрасиво! — возразил английский генерал. — Вы без разбора топили наши суда».

В 5 часов 12 минут утра закончилось обсуждение статей перемирия.

В частных совещаниях германская делегация добилась незначительных уступок: сокращения числа выдаваемых пулемё­тов с 30 до 25 тысяч, самолётов до 1700. По поводу подводных лодок она заявила, что Германия не в состоянии вернуть 300 под­водных лодок, ибо налицо у неё имеется всего 100 единиц. Затем в пункте 12 вместо немедленного очищения занятых областей на востоке Германии было предложено покинуть территорию, «как только союзники признают, что для этого настал момент, при­няв во внимание внутреннее положение этих территорий». Этот пункт явно говорил о намерениях Антанты использовать Германию в борьбе против Советской России.

11 ноября 1918 г., рано утром, условия перемирия были под­писаны. В 11 часов грянул первый залп артиллерийского са­люта в 101 выстрел, которым заканчивалась война. Война за передел мира кончилась. Начинался самый передел.