6. Учение о благе и душе

В вопросе о том, что такое благо и в чем состоит высшее человеческое благо, мы вновь сталкиваемся с мыслями Сократа.

В платоновском «Меноне» Сократ приравнивает полезное и благое на том основании, что если добродетель делает людей хорошими (благими), а хорошее, или благое, должно быть чем-то полезным, то отсюда следует, что «всякое благо», приносимое хорошими людьми, «полезно».Аналогичные высказывания, в которых добродетель расценивается как то, что приносит благо и пользу, встречаются у Платона в «Протагоре» , а также в «Горгии» , гдеСократ заявляет, что все прекрасные вещи (тела, цвета, формы, звуки, нравы) считаются таковыми либо ввиду их полезности и пригодности для какой-либо определенной цели, либо потому, что они доставляют то или иное удовольствие.

Ксенофонт в своих «Воспоминаниях» (III. 9. 4), говоря, что Сократ не проводил различия между знанием (мудростью) и добродетелью, вкладывает в его устаследующие слова: «Все люди, думаю я, делая выбор из представляющихся им возможностей, поступают так, как находят всего выгоднее для себя. Поэтому, кто поступает неправильно, тех я не считаю ни умными, ни нравственными». Таким образом, правильным, добродетельным поступком для Сократа является тот поступок, который люди выбирают, сообразуясь со своей «выгодой», с тем, что они считают для себя желаемой целью. Короче говоря, поступок правилен постольку, поскольку он полезен и целесообразен.

Принцип полезности и соответствия цели Сократ распространяет на все вещи. У него всякая вещь хороша и прекрасна в той степени, в какой она отвечает своему назначению.

В беседе с Евтидемом Сократ высказывает свои мысли, определяя благое как полезное,как соответствующее определенной цели. То, что является полезным для одного человека, может стать вредным для другого. «Стало быть, полезное есть благо для того, кому оно полезно».

По мысли Сократа, нет чего-либо благого или дурного, полезного или вредного вообще, как нет и чего-либо прекрасного или безобразного вообще. Поступок человека является добродетельным тогда, когда он направлен на благую (полезную) цель, а вещь хороша, когда она пригодна для выполнения своего назначения.

Как говорилось ранее, для Сократа вещь хороша и полезна, когда она отвечает своему назначению.В соответствии с этим создается впечатление, что он соглашался и с доводами здравого смысла (т. е. утилитарно-прагматическими представлениями) о том,что полезным для человека является то, что помогает ему добиться успеха, достичь желаемого результата.Однаконаряду с этимСократ выдвигал чрезвычайно важное соображение, которое полностьюопровергало доводы здравого смысла:хотя люди считают, что полезно то, что помогает им достичь желаемого, но более всего полезно знать, чего следует желать. Ибо люди могут ошибаться в своих истинных желаниях, т. е. испытывать (субъективно) потребность в том, что им в действительности не нужно, бесполезно и даже вредно, и не хотеть того, что им (объективно) не хватает, не стремиться к тому, в чем они на самом деле нуждаются. Но незнание своих подлинных потребностей и нужд, по Сократу, делает человека рабом его злейших врагов — невоздержанности и жажды удовольствий, ибо «невоздержанность удаляет от человека мудрость, это высшее благо, и ввергает его в противоположное состояние», заставляет служить неразумному и низменному; ибо «она мешает человеку устремлять внимание на полезное и изучать это, отвлекая его к наслаждениям, и часто побуждает его отдавать предпочтение худшему перед лучшим».

Благо благу — рознь. По логикерассужденийСократа,когда речь идет о вещах, орудиях или видах профессиональной деятельности, то можно сказать,чтоони благотворны, хороши и полезны в зависимости от их пригодности к выполнению своего назначения. Но когда речь заходит о лучшей человеческой жизни, то вопрос существенным образом меняется: в этом случае нельзя назвать ни один материальный предмет и ни один вид профессиональной деятельности, которые обеспечили бы благую и счастливую жизнь.Ведь все вещи, как бы хороши и пригодны они ни были для той или иной цели, могут быть использованы и во вред человеку.Сказанное в равной мере относится и к различным видам профессиональной деятельности.Только та жизнь является благой, осмысленной и добродетельной, которая посвящена поиску, самопознанию и самосовершенствованию.И если мы хотим знать, что такое высшая человеческая добродетель, объединяющая все частные виды добродетели, то мы должны познать самих себя, стать мудрыми, и от мудрости проистекают все добродетели и всякие блага.

Здесь необходимо обратить внимание на следующее: в поисках «идеи, понятия» блага в самом человеке, Сократ покидает утилитарную концепцию блага и приходит к выводу о том, что самопознание и «забота о душе» являются главной задачей человека, основной целью его жизни.

Выясним вопрос о понимании Сократом души.

Свойственный этике Сократа интеллектуализм сказался и на его понимании души. Сократ заботу о душе отождествляет с заботой о разуме и истине. Сократ связывал душу с умственной деятельностью, считая ее лоном разума и мышления.Сократ мыслил душу и тело в единстве, хотя и противопоставлял их друг другу, для него они составляли две части живого и целостного человека, но части далеко не равноценные и существенно отличные друг от друга. По его словам, душа «царит в нас», но в отличие от тела «она невидима».

По Сократу, душа — источник благоразумия, сдержанности и самообладания. И до тех пор,пока душа сохраняет контроль над телом и чувственными вожделениями, человек остается нравственным.Когда же физические вожделения и чувственные удовольствия берут верх над душой и заставляют ее «угождать им», человек перестает быть нравственным , становится рабом чувственных наслаждений и доводит до «позорного состояния и тело, и душу».

Наконец, следует сказать, что сократовское понимание души не было лишено народно-религиозных, хотя и переосмысленных, представлений о ней. Сократ считал, что «душа человека... причастна божеству».Здесь мы подходим к теологии и телеологии Сократа, к его религиозным взглядам, а также к вопросу о признании или об отрицании им бессмертия души.