Глава 30. Об изгнании сына Коломана (Colomanidis), короля Галиции

После такого жестокого мщения Болеслава русским, как уже было сказано, князья другой Руси и других соседних областей, собрав совет и опираясь на помощь соседей, поскольку иначе они, по-видимому, не могли противостоять могуществу Болеслава, галицкого короля, зятя князя Болеслава, выгоняют из королевства. Этот бежит в королевство своего тестя Болес­лава и некоторое время находится у него вместе с же­ной.

Князья же русских, смертельно опасаясь вторжения Болеслава, натиск которого они сравнивали с ударом молнии, применяют к нему, доверчивому, хитрость. Бу­дучи не в состоянии победить его оружием, [они] замыслили победить по крайней мере его же доверчи­востью. Прежде всего они собирают подчиненных им князей, затем множество вооруженных варваров, первых из первых всего Галицкого королевства и самых знатных (procerum) этого королевства посылают на лицезрение Болеслава, уверяя, что все королевство и они сами с детьми намереваются припасть к стопам Болес­лава, который по-братски приютил у себя их короля. Жители Паннонии, соседние с Галицким королевством, зная об уловках русских, лукаво притворяясь, скорбят и умоляют [Болеслава], чтобы он помог и восстановил в королевстве изгнанного короля. Ему они посылают на помощь и свои равноценные вооруженные отряды, обращая свои горячие просьбы к их Величествам, т. е. к Болеславу и к изгнаннику. Под влиянием этих обман­чивых просьб король Болеслав, безбожно обманутый, с небольшим войском вступает в галицкую провинцию. К нему подходят ряды паннонцев вперемешку с бесчис­ленным количеством русских, смиренно приветствуют короля-изгнанника и Болеслава. Однако все спешат пе­рейти в последние ряды. Болеслав, молча наблюдая за этим, спешит поделиться с воеводой Вшебором.

«Ты догадываешься, что я подозреваю?» - сказал он Вшебору.

Тот ответил: «А что ты подозреваешь?»

А он: «Ты видишь, что почти все, замешанные в этом деле, стремятся в конец?»

«Что из этого?»

«Нам промедление опасно. Постыдно мужам не быть мужами».

А тот: «Не следует мужам быть слишком поспешны­ми. Трудно достигает цели человек, действующий слишком поспешно».

В то время как они переговариваются, видно как приближаются издалека бесчисленные ряды русских и варваров. Итак, сходятся ряды и копья грозят копьям. Двойной враг теснит войско Болеслава, один - с тыла, другой наступает спереди.

Кричит Болеслав: «Смело, мужи, следует сражаться, а не лениво убегать с поля боя».

Стих:

Храбро сражающийся враг заставляет храбро сражаться.

Какой-то муж из окружения Болеслава, благородный родом, но бесчестный душой, первым убежал с поля битвы. Его позорное бегство не только не отняло победу у победоносного Болеслава, но и отвело облако от самой победы, или, как правильнее сказать, солнцем осветило солнце. В самом деле, хотя до сегодняшнего дня часто можно было слышать о неподдающейся оценке доблести Болеслава, однако только теперь, когда она явственно обнаружилась, в нее поверили и паннонцы и русские. Конь его пал, утомленный и ратным трудом и получив ранения, а Болеслав пеший сражается и рушит врагов. Некий туземец (originarius), сойдя со своего коня, предлагает ему сесть на него.

И наконец, воины Болеслава, непобежденные, но уто­мленные победой, одни уходят с поля битвы, других, ус­талых от сражения, враги берут в плен и уводят к себе к сожалению для Болеслава. Столько народа лехитов попало в плен, что хотя лехиты для выкупа своих плен­ных и положили все сокровища в виде золота, серебра и драгоценных камней и даже те ценности, которые еще во время Болеслава Великого были собраны и сохраня­лись в Польском королевстве, однако их не хватило для этого выкупа. И даже многие люди знатной крови были проданы в горестную неволю языческому люду, и там они жалким образом закончили свою несчастную жизнь. Но напрасно часть паннонцев хвасталась бесславной победой и, не будучи победительницей, пользовалась именем победы. Скорее пусть она стыдится вспоминать о ярме своего обмана.

Итак, Болеслав хотя и был озабочен пленением его воинов, однако невредимым возвращается домой, а беглого рыцаря повелевает наградить тремя дарами, а именно преподнести ему прялку, взвешенную пряжу, заячью шкуру, которыми обозначил: в прялке - жен­щину, в пряже - хитреца, в зайце - труса. Этот неблагородный муж, получив дары с чувством стыда и по­нимая, что они означают, повесился на ремне, прикреп­ленным к звоннице собственной часовни, испустив жал­кий свой дух. Такая гибель может быть истолкована [следующим образом]: прялка - виселица, взвешенная пряжа - петля, заяц - отлетающий дух его. А того, удивительного благородства туземца он выкупил из рабства, выкупленного делает богатым, богатого - знатным, следуя таким словам пророка: «Из брения воз­вышает нищего, посаждая с вельможами, и престол сла­вы дает им в наследие».

У этого отважнейшего Болеслава было достаточно и мужества и трудолюбия, если бы он не так легко ослаблял бразды доверчивости. Спустя короткое время, наш Болеслав заложил аббатство монастыря св. Бенедикта в честь Святой Троицы и Блаженной Девы Марии в крепости Лысой Горы, а также при посредстве одного знатного мужа по имени Сецех в Сецехове прибавил некоторое количество добра к Сецеховскому монасты­рю.

Когда он почувствовал приближение кончины, утом­ленный более тяжестью сражений, нежели годами и зная, что он выполнил долг, предназначенный судьбою, приказывает написать завещание, по которому делит свое королевство между четырьмя сыновьями. Владис­лаву, первенцу, он предписывает правление в [землях] Кракова, Серадза, Ленчицы, Силезии, на Поморье; Бо­леславу Кудрявому отдает Мазовию, Куявию и хелминскую каштелянию; Мешко - Гнезно, Познань и Калиш с окрестностями; Генриху первому - Сандомир и Люблин, равным образом отдает провинции и княжества в соответствии с границами, некогда окружавшими упо­мянутые провинции. Спросили его и о пятом сыне, ма­лолетнем, по имени Казимир, почему он не выделяет ему никакой доли. А тот им: «Уже давно выделил и назначил». Когда же они удивились, что это за пятая часть, он сказал: «Не видите вы, что для четырех тетрархов сооруже­на квадрига тетрархии. Таким образом, этому малолет­нему предназначается наследование четвертого коле­са в квадриге. Перестаньте жаловаться, о благород­ные, на нарушающее законные права [наследника] завещание. В самом деле, справедливо, чтобы дела ма­лолетних были поручены их опекунам, а не самим ма­лолетним».

Приняв спасительное причастие, преставился счаст­ливейший Болеслав в счастливый день, а именно от Р.Х. 1138 в возрасте пятидесяти шести лет, и об этом сохранился стих:

Умер преславный Болеслав, хотя и обманутый в конце жизни