Основы методологии / вачков

Вачков И.В. Статья "Нужна ли практическому психологу методология?" #white { COLOR: #fffff8 } .bg { BACKGROUND-REPEAT: repeat-x } .small { FONT-SIZE: xx-small; FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; } .normal { FONT-SIZE: xx-small; FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; } .whilelink { FONT-SIZE: xx-small; COLOR: white; FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; } PRE { FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; FONT-SIZE: x-small; } A { FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; TEXT-DECORATION: none; } BODY { FONT-SIZE: x-small; FONT-FAMILY: Arial, Helvetica, sans-serif; } H1 { FONT-WEIGHT: bold; FONT-SIZE: small; FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; } H2 { FONT-WEIGHT: bold; FONT-SIZE: small; FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; } H3 { FONT-WEIGHT: bold; FONT-SIZE: x-small; FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; } P { FONT-SIZE: x-small; FONT-FAMILY: Arial, Helvetica, sans-serif; } .bkg { FONT-SIZE: small; FONT-FAMILY: Verdana, Geneva, Arial, Helvetica, sans-serif; background-image: url(design/oran.gif); background-repeat: repeat-x; background-position: top; } .bkg1 { background-image: url(design/portal_new_14.gif); background-repeat: repeat-y; background-position: top; } .title_line { background-color: #CAE4F2; font: bold xx-small Verdana, Geneva, Arial; border-top-color: #94A5C0; border-bottom-color: #94A5C0; border-top-width: 1; border-bottom-width: 1; border-top-style: solid; border-bottom-style: solid; color: #94A5C0; } .title_link { text-decoration: none; color: #5A6063; } .sect_url{ font: x-small Arial; text-decoration: none; color: #174673; } .sect_list_url { font: x-small Arial; text-decoration: none; color: #5C5C5D; }     win 

koi 

mac  Главная |  Форумы |  Консультации |  Конференции и круглые столы |  Глоссарий |  Участники проекта |  Регистрация >  Психология >> Теория и методология психологии

Научная литература

Вачков И.В. Статья "Нужна ли практическому психологу методология?"

31.10.2003 20:03 | П.А.Малыхин

"Нет ничего практичней хорошей теории". Эта расхожая фраза не является слишком убедительной для большого числа психологов-практиков. Стойкое неприятие "воды", под которой многими понимается вообще любая теория, является, на мой взгляд, одним из серьезнейших факторов, влияющих на современное состояние психологии. И академической, и практической.

Плоха ли теория вообще? Что является "водой" в информации? Нужно ли психологу-практику питаться только "сухим остатком", дабы соответствовать принципу экономии усилий? И что следует считать "сухим остатком"? Четкие и категоричные рекомендации по типу "делай так, а о другом и думать не смей"? Или важнейшие идеи и ясно сформулированные максимы?

Интересные вопросы! Вот только ответы на них оказываются принципиально разными. Возможно, в связи с тем, что степень "сухости" информации для каждого очень индивидуальна.

Остановимся в многочисленных вопросах и попробуем разобраться непредвзято, есть ли какая-то польза в теории для психологов-практиков или нет.

Теория обычно понимается как логическое обобщение опыта, отражающее закономерности развития природы и общества, совокупность научных положений, разрабатываемых в отвлеченно-логическом плавне и составляющих основу науки – в противоположность практическому применению знаний. Впрочем, часто почти как синоним "теории" используется понятие "методология". При этом слово "методология" вроде бы практикам ближе: корень "метод" невольно вызывает симпатию.

Методология буквально и означает науку о методе, но в широком смысле слова – методе познания и преобразования мира. Больший акцент обычно делается на методе познания, поскольку наука занята в первую очередь накоплением и систематизацией знаний о мире, а преобразование этого мира – задача прикладных и практических областей. Методология бывает разных уровней. И вот что интересно, выбор определенной позиции на верхнем уровне, задает методологические основания всех других уровней.

Видение человеческой психики исследователем или практиком будет определяться установками и взглядами, сознательно или бессознательно заимствованными ими у тех самых "мудрецов"-методологов, которые психику рассматривали, объясняли и интерпретировали. Если установки оказались в принципе верными и в практике хотя бы частично подтверждаемыми, значит и прямое взаимодействие с объектом изучения и преобразования – психикой – будет в той или иной степени продуктивным. А если нет?…

Можно пойти по глубоко ошибочному пути. Или чего доброго – сильно навредить человеку. Ведь живая психика – объект совершенно особого рода, не сопоставимый ни с какими другими объектами. Ошибки в отношении душевных явлений очень дорого обходятся. Получается, что отказавшись от изначальных "мудрых" установок или, что проще, вообще не знакомясь с ними и не имея о них ни малейшего представления, исследователь (практик) сумеет избежать предвзятости. "Наивный" человек увидит то, что есть на самом деле, познает истину и раскроет суть…

Вы верите?

Вы верите в то, что человек, сроду не слышавший о психоанализе или когнитивном подходе, никогда даже не пытавшийся произнести слово "бихевиоризм" и понятия не имеющий о существовании гуманистической психологии, способен познать сущность души человеческой?

Вы верите в это, если вы человек верующий. Это не каламбур. Просто если вы стоите на религиозных позициях и полагаете, что постижение чужой души – дело священников, тогда вы верите в сказанное. А кроме того, можно сказать, что есть люди – "стихийные психологи", которые умеют не только понимать других, но и эффективно помогать им в решении самых разнообразных психологических проблем. Без всякого изучения основ психологии!

Это, действительно, так. Однако методология науки и методология религии – принципиально разные. Религия изначально исходит из своего, особого представления о душе. А значит, установки уже существуют. Что касается эффективных "стихийных психологов", то много ли их? И всегда ли они эффективны? Можно задать и каверзный вопрос: насколько уверены мы, что у этих людей отсутствуют свои устойчивые представления о душе и психике? Ведь почти наверняка такие представления есть. Пусть даже не всегда и не полностью осознанные.

Пожалуй, можно смело говорить о том, что определенная картина мира, картина человека и свое представление о том, что с этими картинами следует делать, существуют у любого человека. У многих из нас эти картины достаточно простые, схематичные и безусловно-категоричные. Например, если бы некто сформулировал основания, на которых он строит свою жизнь и контакты с другими, он мог бы сказать: "Мир создан Богом. Он по своей сути хорош и справедлив. Человек по сути тоже хорош, но общество его портит. Если у человека проблемы, надо его просто пожалеть, и все станет замечательно. Справедливость снова восстановится". У других людей, тоже не знакомых с философией и психологией, картины мира и человека могут быть чрезвычайно сложными, иногда противоречивыми, насыщенными деталями и нюансами. Вступая во взаимодействие с другим человеком, каждый из нас невольно транслирует свои – во многом мифологические - картины, сквозь призму которых воспринимает и партнера, и саму ситуацию.

Таким образом, "наивность" в подходе к пониманию психических явлений просто-напросто не существует в природе. Каждый – от дошкольника до старика – живет в своих мифах. Кстати, в слово "миф" я не вкладываю ничего предосудительного или насмешливого и, разумеется, не берусь судить о близости к истине той или иной картины мира и человека. Нужно только признать изначальную "мифологичность" нашего сознания (об этом много писали уже Леви-Брюль, Леви-Стросс, Юнг и многие другие). А значит – хотим мы или не хотим – приходится признать наличие методологических установок, которые определяют не только наше мировоззрение, но и способы взаимодействия с другими людьми.

Тогда возникает вопрос: что лучше – познавая психику и взаимодействуя с ней опираться на собственные, чаще всего слабо отрефлексированные установки и позиции, или на глубоко продуманные, обоснованные, логически выстроенные методологические основания, выработанные наукой? Вроде бы, ответ очевиден. И этот ответ касается и психолога-исследователя и психолога-практика.

Это значит, что осуществляя взаимодействие с ребенком, психолог должен отчетливо осознавать, на каких принципах он стоит в своей работе, почему именно эти, а не другие, приемы использует и каковы механизмы изменений, происходящих с его клиентом.

Если же деятельность психолога строится лишь как набор приемов без соотнесения с определенными методологическими представлениями, то это как раз и есть "фельдшеризм", о котором говорил Л.С.Выготский. Сразу представляется медсестра, которая умеет блестяще ставить уколы, но в критической ситуации при отсутствии врача и наличии умирающего больного находится в полной растерянности, потому что не имеет представления, какое лекарство ввести в шприц.

Психолог-практик, который на одном и том же коррекционном занятии бездумно использует поочередно метод свободных ассоциаций, "якорение" и эмпатическое слушание, напоминает такую медсестру, которая наобум вкалывает больному сначала клофелин, потом анальгин, потом дистиллированную воду.

Как-то известный психолог В.В.Ананьев рассказал такую притчу: "Однажды орлица отдала на воспитание маленького орленка своему отцу – старому орлу. Через некоторое время, понаблюдав за процессом воспитания, она поинтересовалась у отца: "Скажи мне, почему ты все время учишь его летать, летать, летать, но совершенно не уделяешь внимания тому, чтобы научить его преследовать птиц, охотиться на зайцев, ловить рыбу? Разве это ему не надо?". "Конечно, надо, - сказал старый орел. - Но когда я научу его летать, голод научит его преследовать птиц, охотиться на зайцев и ловить рыбу".

Иногда эту простую вещь – сначала научись летать, а все остальное приложится - бывает очень сложно осознать.

Неистребимо желание многих психологов-практиков заполучить в свое распоряжение чудодейственный инструмент – психодиагностические методики, способные произвести "рентген души", коррекционные приемы, позволяющие в мгновение ока ликвидировать любой дефект, развивающие упражнения, после применения которых стройными рядами пойдут в светлую жизнь личностно выросшие девианты. Такое желание сродни мечте о волшебном средстве, решающем все проблемы, которое так характерно для русских народных сказок. И уж если проводить аналогию со сказками, то не грех бы вспомнить, что волшебное средство достается герою, либо заслужившему его своими нравственными качествами, либо прошедшему через тяжелые испытания и опять же доказавшему, что он этого средства достоин. По крайней мере, герой обычно знает, как им правильно распорядиться, понимает, что, скажем, не стоит мечом-кладенцом на лесоповале работать, золотую рыбку на засолку отправлять или волшебные палочки использовать для растопки печи.

Не всегда подобное понимание демонстрируют психологи-практики. Если средства становятся самоцелью, то вопросы "Зачем?", "Для чего?" и "Почему?" автоматически сдвигаются на второе, третье и четвертое места. И тогда какой-либо популярный тест в руках психолога становится подобен бендеровской астролябии, которая "все меряет, было бы что мерить", а тренинговое упражнение для подростков ничтоже сумняшеся применяется в работе с дошкольниками. Одной из причин распространенности такого явления, наверное, можно считать пренебрежение методологией – той самой наукой, которая обосновывает применение методов познания и преобразования действительности. Наукой, для которой вопросы "Зачем?", "Для чего?" и "Почему?", относимые к деятельности исследователя или практика, имеет первостепенное значение.

О важности методологии мы уже говорили. А в чем же заключаются ее важнейшие функции? Иначе говоря, что именно делает методология и для чего конкретно она все-таки нужна и ученым-психологам и психологам-практикам.

Попробуем описать функции методологии, опираясь на работы известных российских психологов В.П.Зинченко, С.Д.Смирнова, Б.Г.Мещерякова, А.В.Петровского и других.

Во-первых, методология обеспечивает четкость и ясность постановки проблемы (научной или практической) как со стороны содержания, так и по форме. Иными словами, на основе определенных принципов и методологических норм удается грамотно сформулировать вопрос, требующий решения. Например: "Возможно ли изменить личностные качества человека только методами убеждения?". Или: "Требуется ли повторяемость явлений психологических феноменов, чтобы утверждать их существование?". Скажем, с позиций материалистической методологии некорректно формулировать проблему так: "Какую часть души занимает божественный дух?". А с позиций идеалистической методологии нелепо ставить вопрос о материальности всего сущего.

Во-вторых, методология осуществляет мировоззренческую интерпретацию результатов науки. Любое открытие, любые новые факты и полученные данные требуют своего объяснения и включения их в систему уже известных знаний. Например, открытие новых свойств элементарных частиц поставило проблему: либо пытаться объяснить их с позиций прежней методологии, либо пересмотреть некоторые принципы этой методологии. Примером из психологии может служить обнаружение паранормальных явлений, скажем, "чтение" мыслей собеседника, угадывание геометрических фигур, изображенных на листах, которые спрятаны в плотные закрытые конверты, и т.п. Относительно подобных явлений ученые высказываются совершенно по-разному. Можно попробовать рассматривать их как особое проявление уже известных феноменов и уникальное свойство, присущее редким индивидам, у которых особо низкий порог восприятия. Это позволяет оставаться в рамках прежней научной методологии. Можно просто игнорировать паранормальные явления и отрицать реальность их существования. Можно попытаться разработать новые методологические координаты, которые включали бы и объясняли бы такие явления наряду со всеми известными, но уже по-новому.

В-третьих, методология позволяет вырабатывать стратегию развития науки и практики. Самой собой разумеется, что ученые, стоящие на отличающихся методологических основаниях, видят дальнейшие перспективы различным образом. Поведенческие психологи предпочитают говорить о будущем психологии как экспериментальной науки, по своим методам и строгости все более приближающейся к естественным наукам, таким, как физика и математика. Экзистенциальные психологи утверждают, что психология должна по своему духу все более становиться гуманитарной. Пора, мол, вернуться к истокам и вспомнить о своей прародительнице – философии. Поэтому сейчас все чаще звучат голоса о "рефилософизации психологии". По-разному видятся и пути развития психологической практики – опять-таки в зависимости от исходных методологических оснований. Тут уже за примерами совсем не надо далеко ходить: достаточно вспомнить о дискуссиях вокруг службы практической психологии образования, к которой все мы имеем самое непосредственное отношение. Одни методологи видят школьного психолога в будущем как своего рода мессию, открывающего новые пути отечественной школы. Другие настаивают на сведении его деятельности к четко ограниченному функционалу. А третьи и вовсе пророчат школьной психологической службе скорый и бесславный конец. Достаточно очевидно, что от того, какая методологическая позиция восторжествует в научном мире, во многом будет зависеть и судьба практической психологии образования.

В-четвертых, методология стимулирует сам процесс развития науки и практики. Устаревшие методологические принципы, которые не соответствуют новым научным данным, разумеется, вряд ли сумеют кого-то к чему-то стимулировать. Но именно поэтому и происходит смена методологических подходов, что формулирование новых норм и принципов позволяет как бы "раздвинуть шторы" для лучшего видения диапазона возможностей. Осознание новых перспектив, четкое понимание того, что уже известно, а что нет, в буквальном смысле "подталкивает" исследователей к деятельности. Но не только исследователей. Практиков тоже. Ведь в психологии, как и во многих других науках, практики часто идут впереди ученых. И если "методологический прожектор" высветил новое направление, то порой даже не зная о всех трудностях и опасностях предстоящей дороги через неизведанные пространства, вперед идут "сталкеры"-практики, наощупь, интуитивно прокладывающие путь. Самое главное для них знать, что это направление признано перспективным. Так было с психоанализом, так было и с гуманистической психологией, да и со многими другими психологическими школами.

В-пятых, методология дает определенные средства для решения поставленных задач. Психоаналитическая методология предлагает свои средства и изучения психики и воздействия на нее – интерпретацию, изучение архетипов коллективного бессознательного и т.п. Бихевиоральная методология вручила практикам совершенно иные методы – негативное и позитивное подкрепление, систематическую десенсибилизацию, "якорение" и так далее. Фактически каждый методологический подход подразумевает использование его адептами особых специфических средств и методов.

И, наконец, в-шестых, методология позволяет описать и оценить саму деятельность исследователя или практика и выработать рекомендации и правила, то есть те нормы, которыми должен руководствоваться человек в своей деятельности. Речь идет об анализе самой структуры деятельности, включающей мотивацию, цели, задачи, действия, средства и методы, оценку результатов. Обращение к этим вопросам способствует улучшению организационную сторону исследования каких-либо проблем или преобразования изучаемых объектов. Проще говоря, методология помогает взглянуть не только объект, но и на самого человека, изучающего или преобразующего этот объект и на их взаимодействие. Это особенно важно для психологии, в которой "объект" сам является "субъектом". Ведь клиент (или испытуемый) тоже всегда оказывает влияние на психолога и нужно с методологических позиций понять и объяснить все аспекты возникающего взаимодействия как двустороннего процесса.

Пожалуй, это не исчерпывающий список функций методологии психологии. Но даже его достаточно, чтобы понять, для чего она нужна. Практик, не учитывающий роль методологии в его собственной деятельности, часто оказывается просто "слепым" в плане понимания того, что он сам делает, когда взаимодействует с клиентом.

А ведь, "для корабля, не знающего, куда плыть, любой ветер, будет попутным". Не в такой ли методологической "всеядности" причина того, что встречаются психологи, берущие за основу своей работы идеи сциентологов или мунистов или сомнительные положения некоторых далеко ненаучных психологических направлений?

Публикации с ключевыми словами: Практическая психология - Методология

Публикации со словами: Практическая психология - Методология

См. также: Сетевой методический Интернет-семинар по обществознанию Международная конференция в ББИ "Научные и богословские эпистемологические парадигмы: историческая динамика и универсальные основания". Виртуальный теоретический семинар Политическая концептология: теоретико-методологические проблемы социальных наук. Научная конференция "Философия математики: актуальные проблемы". Грантовый конкурс исследовательских проектов 2006-2008 г.г. по философско-методологической тематике. Искусственный интеллект: философия, методология, инновации Проект Психология - Вся Россия. Все публикации на ту же тему>> Оценка: 4.0 [голосов: 2]

  --Оцените--ОтличноХорошоСреднеПлохоНе годится О рейтинге Обсудить эту публикацию

Напишите нам |  Авторам Разработано 'ИДО РУДН'.