Основы методологии / 2007_v2_n1_05

Психология как наука оформилась сравнительно недавно. Хотя это очень интенсивно развивающаяся область знания, она все еще находится в периоде становления, в ней еще не сложилось скольконибудь более или менее общепризнанного взгляда на ее предмет и методологию исследований.

История психологии показывает, что вопрос о ее методах всегда был неразрывно связан с вопросом о ее предмете. Когда предметом психологии считались явления сознания как замкнутые внутри себя субъективные состояния, доступные только тому единственному субъекту, которому они принадлежат, то естественно, что специфическим методом их познания могло быть только самонаблюдение в форме интроспекции. Когда предметом психологии было объявлено поведение как закономерные ответные реакции организма на внешние воздействия окружающей среды, то естественно, что ее методом должно было стать детальное изучение именно поведения как следствия тех или иных воздействий. Вместе с тем методы, которые уже применялись в исследованиях до теоретической рефлексии предмета

психологии (самонаблюдение, измерение времени реакций, изучение формирования навыков и закономерностей обучения) в свою очередь влияли на понимание ее предмета.

В настоящее время эти взгляды, логически стройные, ушли в прошлое, но ясной замены им пока не предложено. Одно из выразительных свидетельств этому – изложение четырех этапов развития психологической науки в учебнике общей психологии А.Г. Маклакова [3]. Первый этап – это понимание психологии как науки о душе, второй и третий – ее понимание как науки о сознании (начинается с XVII в.) и поведении (начинается с XX в.). Соответственно, на втором этапе метод психологии состоял в самонаблюдении, а на третьем – в наблюдении за поведением. А о последнем, современном четвертом, этапе говорится лишь то, что он начинается со второй половины XX в., а предметом психологии является изучение факторов, закономерностей и механизмов психики. Как видим, теоретическая рефлексия предмета и методологии современной психологии здесь просто отсутствует. И это не вина А.Г. Маклакова – таково объективное положение дел в отечественной психологии.

В американской психологии положение несколько иное, о чем можно судить по статье «Психологическая наука» в обширном втором издании Психологической энциклопедии [6]. В этой статье современный этап психологии связывается с возникновением в 1960-х гг. когнитивной психологии, которая вновь сделала предметом своих исследований проблему разума (mind), однако не в том виде, как это было характерно для В. Вундта и интроспективной психологии. В рамках данного подхода формулируются гипотезы о специфических характеристиках внутренних (умственных) процессов и из них выводятся поведенческие следствия, доступные объективной проверке. Таким образом, предметом когнитивной психологии являются «невидимые» внутренние теоретические конструкты, которые, однако, проявляют себя в поведении. Поэтому «с этой точки зрения когнитивную психологию можно рассматривать как возврат к более раннему представлению о предмете психологических исследований, но на более высоком уровне, вследствие принятия изощренной и объективной методологии бихевиоризма» [6, с. 673].

Предмет и методология современной когнитивной психологии представлены в данной статье ясно и логически стройно, показана ее преемственность и по отношению к интроспективной психологии и по отношению к бихевиоризму, но многие важные вопросы остаются без ответа. Не ясно, какова онтологическая природа ментальных умственных процессов и почему, хотя они «невидимы», они проявляются в поведении. Наконец, в статье ничего не говорится об исследованиях эмоций, мотиваций, личности, хотя современная психология это не только собственно когнитивная психология – по своему содержанию она далеко выходит за ее пределы.

Я думаю, что методология, которая объективно выработана и отрефлексирована в современной когнитивной психологии,

имеет универсальное психологическое значение. В теоретическом плане она может быть выведена как логическое следствие определенного понимания природы психической реальности как объекта и предмета психологической науки, а в эмпирическом – фактически обнаруживается в работе всех психологов, а не только когнитивных, когда они открывают новые факты, вводят новые понятия, приходят к новым обобщениям.

В отечественной психологии трудами многих ученых (С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев, Б.М. Теплов, А.А. Смирнов, К.К. Платонов, Б.Ф. Ломов, Я.А. Пономарев, Л.М. Веккер, П.К. Анохин и др.) сложилось практически общепринятое понимание природы и функций психики. В самой общей форме оно состоит в том, что психика – это специфическая функция специализированного органа организма (мозга у высших животных и человека), состоящая в обеспечении отражения живым существом мира, в котором оно живет, его собственного тела, его состояний и движений, процессов и результатов его взаимодействия с миром и регуляции на этой основе поведения и деятельности. Понимание психики как отражения действительности восходит к Аристотелю, к его определению ощущения как того нечто, которое способно принимать форму чувственно воспринимаемых предметов без их материи подобно тому, как воск принимает оттиск печати без железа и золота. С тех пор утекло много воды. Сегодня ясно, что психическое отражение – то не физический отпечаток объектов действительности, оно не зеркально, активно, избирательно, складывается еще на донервном уровне жизни, а у высших животных и человека осуществляется сложнейшей многоуровневой тонко регулируемой системой мозговых механизмов и имеет свои собственные законы. Сегодня ясно, что в психике живого существа, взаимодействующего с миром,

отражается мир как сложнейшая система,

впсихике отражается не только наличное настоящее, но прошлое и антиципируется будущее, отражаются закономерности мира, т.е. в предельном идеальном случае

впсихике, как в микрокосме может быть представлен весь макрокосм, вся Вселенная [8–11]. Такой взгляд на психику нашел даже возвышенное поэтическое выражение в строках С.Я. Маршака:

Чудес, хотя я живу давно, Не видел я покуда.

А впрочем, в мире есть одно Действительное чудо: Помножен мир (иль разделен?) На те миры живые, В которых сам он отражен,

И каждый раз впервые.

Определяя психику как функцию мозга, важно четко указать на фундаментальное принципиальное качественное отличие процессов и результатов отражательной и регулирующей поведение деятельности мозга от всех других протекающих в организме и в самом мозге материальных процессов. Отличие и то чудо, о котором писал С.Я. Маршак, состоит в том, что отражательные процессы мозга, оставаясь от начала до конца материальными протяженными «телесными» процессами, воплощают (моделируют, воссоздают) в себе иную, вне их существующую реальность – реальность мира и самого тела живого существа. Благодаря этим уникальным процессам внешний мир и сам организм живого существа с определенной долей приближения дублированы, воспроизведены в живом существе, представлены и как бы «живут» в нем. Поэтому, организуя работу мышц двигательных и речевых органов в актах поведения и деятельности в соответствии с сигналами, поступающими к ним со стороны мозга (что является аксиомой нейрофизиологии), живое существо организует их работу в соответствии

собстоятельствами окружающего мира и состояниями собственного тела и организма [8; 11]. А чем более полно, широко, глубоко и детализированно в состояниях мозга отражена (представлена, воплощена, воссоздана, воспроизведена, смоделирована) действительность, тем выше адаптивные и творческие (антиципация, воображение, опережающее отражение) возможности живого существа.

Поскольку психические процессы, оставаясь от начала до конца мозговыми материальными процессами, воплощают в себе другую, вне их существующую реальность, теоретически должна существовать наука, описывающая и изучающая содержание психического отражения, выявляющая, что именно из внешнего мира и состояний организма находит отражение в психике, каково содержание, внутренние формы и структуры этого отражения, каковы его условия, по каким законам оно развивается в фило- и онтогенезе, в процессах обучения, в разных культурах, каковы его типологические и индивидуальные особенности и т.д. и т.п., наука, выявляющая, что и как должно быть отражено, чтобы поведение и деятельность были успешными. Такая наука фактически существует – это психология.

Изучая ощущения, психологи установили, какие виды энергии, выраженные на языке физики и химии, находят отражение в ощущениях человека и разных видов животных, каковы их минимальные значения, какие различия между раздражителями ощущаются, а какие – нет, как эти особенности отражения связаны

сособенностями профессиональной деятельности, как представлены в психике континуумы возрастающих по интенсивности воздействий (основной психофизический закон).

Изучая восприятие, психологи нашли, что содержание воспринятого закономерно изменяется в микрогенезе актов восприятия (закон Н.Н. Ланге), в онтогенезе

ребенка и в процессах перцептивного обучения; нашли, какие объективные особенности стимуляции «ответственны» за восприятие формы предметов, их движения, глубины пространства.

Изучая память, психологи узнали, как изменяется содержание воспринятого на разных интервалах времени после восприятия и запоминания разного материала, каковы наилучшие и неблагоприятные условия сохранения материала в памяти, какие условия способствуют или препятствуют воспроизведению запечатленного

впамяти материала, узнали, что в памяти разных людей лучше запечатлеваются разные по форме и содержанию материалы (зрительная и слуховая память, память образная и словесно-логическая).

Изучая эмоции и потребности, психологи выделили несколько базовых эмоций и несколько групп потребностей, т.е. выделили несколько групп основных содержаний данной сферы психики.

Изучая речевую функцию, они установили, как изменяется в онтогенезе восприятие фонетического строя и содержание слов языка, как изменяется содержание речевых высказываний и понимание содержания текстов.

Интенсивно развивающаяся психосемантика раскрывает содержание и структуру представленности в психике человека знаний о мире, о себе самом, о личности других людей и межличностных отношениях.

Воссоздавая содержание психики, психологи фактически пользуются именно тем методом, который отрефлексирован

всовременной когнитивной психологии, а именно, психолог воссоздает (воспроизводит, реконструирует, строит модель) содержание и структуру психического отражения (внутреннего мира субъекта) на основе детального тщательного наблюдения за их внешним выражением в форме вербальных и двигательно-поведенческих проявлений (а также в форме продуктов

деятельности) в известных и по возможности максимально контролируемых условиях. Это возможно потому, что характер и особенности поведения, особенности продуктов деятельности глубинно и, даже можно сказать, причинно связаны с содержанием, структурой и динамикой психического отражения действительности. Несколько углубляя, можно сказать, что поведение (в том числе вербальное) таково, какова сложившаяся у субъекта в каждый данный момент внутренняя картина мира и себя самого. В этом смысле поведение, деятельность и их продукты – это своего рода «внешняя калька» с внутренней картины мира. Такое заключение является логическим следствием положения о психике как регуляторе поведения и деятельности. Это теоретическое основание данного психологического метода исследования, из которого следует, что по особенностям поведения можно в определенной степени судить о той внутренней картине психического отражения действительности, которая регулирует поведение. А фактическое применение данного метода можно увидеть в самых разных психологических исследованиях, в которых обнаруживаются успехи психологии как науки.

Регистрируя движения глаз, разного рода инструментальные реакции и реакции привыкания на разные зрительные стимулы у маленьких детей, исследователи приходят к воссозданию зрительного мира младенцев. Регистрируя неслучайность последовательности переводов взора и последовательности касаний рукой, попыток схватывания разных расположенных перед ребенком объектов, психологи делают вывод, что дети уже в 9–12 месяцев владеют простыми, примитивными обобщениями, разделяя в своем поведении объекты на живые и неживые, на животных, растения и средства передвижения.

Все классические методы измерения порогов ощущений базируются на регистрации вербальных ответов испытуемых

(«вижу – не вижу», «различаю – не различаю») на заранее подобранные стимулы разной интенсивности и разной степени различий между ними. А современные психофизики, обрабатывая полную четырехчленную матрицу ответов «Да – Нет» на предъявления и пропуски в тестовых пробах слабых сигналов, приходят к выводу, что в обнаружении слабых сигналов и слабых различий между ними участвуют две составляющие психики: собственно чувствительность сенсорной системы и критерий наблюдателя, который определяет, какие слабые воздействия наблюдатель, принимая решение, относит к категории сигналов, а какие – нет.

А разве не так работают психологи, изучающие мышление? Тщательно протоколируя все действия и высказывания испытуемых по ходу решения предъявленных задач, все паузы, ошибки, повторы, отмечая эффективность или неэффективность подсказок, исследователи воссоздают, реконструируют и строят модели внешне никак не наблюдаемых мыслительных процессов человека.

Вся богатейшая фактология исследований Ж. Пиаже, сквозь которую почти зримо проступают непреложные законы развития содержаний и структуры психики детей и подростков, – это исключительно фактология их поведенческих реакций и словесных высказываний в остроумно сконструированных проблемных ситуациях.

Тот же метод мы видим при изучении эмоций: регистрация вербальных ответов на предъявление лиц, выражающих разные эмоции, и регистрация активности разных лицевых мышц при переживании разных эмоций.

Думается, что так же обстоит дело во многих современных исследованиях личности, где обработка тщательно сконструированных опросников и техника репертуарных решеток позволяют в определенной мере воссоздать, «сделать

видимой» внутреннюю психологическую структуру личности.

Анализ наблюдаемых проявлений поведения человека в заранее созданных условиях позволяет выносить суждения о мотивах человека, его социальных установках и предпочтениях. В 1960-е гг. в Психологическом институте РАО было проведено оставшееся мало известным из-за идеологических условий замечательное исследование М.С. Неймарк. Его теоретической предпосылкой было положение, что сила мотива должна находить объективное выражение в скорости реакций человека и в точности его восприятия. Эти показатели регистрировались у старших подростков при выполнении заданной им деятельности и служили для оценки эффективности их работы. В одних случаях подростки работали в группе и стимулировались на достижение максимально высокой групповой оценки (коллективистская направленность). В других случаях они работали по отдельности и стимулировались на достижение максимально высоких личных результатов (индивидуалистическая направленность). Оказалось, что многие так называемые комсомольские вожаки и лидеры объективно показали заметно более высокие результаты, когда работали «на себя», а не «на группу».

Разнообразные психодиагностические процедуры в самых разных областях практики (педагогика, психопатология, психотерапия) также предполагают переход от наблюдения и регистрации внешне наблюдаемых показателей поведения в их качественном и количественном выражении к оценке лежащих за ними «невидимых» психических процессов и качеств.

Психика человека находит отражение в продуктах деятельности. Отсюда несомненное психодиагностическое значение тематических рисунков детей и взрослых, пиктограмм, создаваемых текстов. А по характеру орудий труда древних людей, по особенностям примитивных языков,

по особенностям мифов в определенной мере воссоздаются особенности видения мира и самих себя людьми давно прошедших эпох.

Правда, пока в психологии практически полностью отсутствует рефлексия общей методологии перехода от внешне наблюдаемых проявлений психики к воссозданию на этой основе внутренней картины психического мира. Отсюда расплывчатость и приблизительность многих психологических понятий, употребление их в обыденно-житейском смысле, использование разными авторами разного понятийно-терминологического аппарата для описания сходных явлений. Первое методологическое требование, которое должно быть отрефлексировано в теории психологии, состоит в том, чтобы описывать психологическую реальность в таких и только таких терминах и понятиях, к которым «уполномочивают» наблюдаемые факты. Между тем многие теоретические воссоздания внутренней картины психической жизни, отталкиваясь от фактов поведения, деятельности, вербальных описаний и оценок, нередко оказываются в достаточной степени произвольными и субъективными, выходят за пределы того, о чем говорят факты [9]. Яркое тому свидетельство – психоанализ, основателю которого З. Фрейду в Германии заслуженно была присуждена премия Гете за достижения в области литературы [1].

Очерченный универсальный метод психологической науки не исчерпывает всю проблематику ее методов. Психическая реальность уникальна среди всех других явлений природы. Отсюда уникальность ее методологии.

С.Л. Рубинштейн выделил три вектора вписанности психики в онтологию мира:

1)по отношению к миру психика выступает как его отражение;

2)по отношению к мозгу – как его функция;

3) по отношению к поведению – как его регулятор на основе отражения внешнего мира и внутренних состояний живого существа [7].

Работая в рамках первого вектора, психология вместе с науками о природе раскрывает объективные источники разных содержаний психики, что хорошо видно в области исследований ощущений и восприятия.

Обычно считается, что если психологи работают в парадигме теории отражения, то они берут какое-либо внешнее или внутреннее воздействие и смотрят, как оно отражается в психике. Но в действительности прогресс психологии связан не только с таким направлением исследований – от объекта к психике, но и с обратным – с поиском объективных источников психических феноменов, когда феномены известны, а их объективные источники – нет. Можно даже думать, что этому обратному направлению поиска как раз принадлежит наиболее фундаментальная роль.

Так, известно, что еще Демокрит высказал взгляд, что ощущения вызываются «эйдолами», тонкими «пленками», которые излучаются предметами как их «копии» в окружающее пространство и действуют на органы чувств. Но ни он, ни ученые его времени еще ничего не могли сказать более или менее конкретного о свойствах предметов, вызывающих ощущения света, цвета, звука, сладости, горечи и т.д. Лишь в Новое время было выявлено, что источником зрительных ощущений является лучистая энергия света, а волновая теория света позволила поставить в соответствие определенную длину электромагнитных волн и определенное цветовое ощущение. Развитие акустики привело к пониманию того, какие объективные свойства колебательных движений частиц воздуха обусловливают ощущения громкости, высоты и тембра звуков. Эта работа не закончена и продолжается до

сих пор, т.к. пока еще не известно, какие точно свойства химических молекул «ответственны» за ощущения специфических вкусов и запахов. Здесь сосредоточены сейчас совместные усилия психологов, описывающих и классифицирующих феноменальный мир вкусов и запахов, а также физиков и химиков.

Большие успехи на этом пути достигнуты в области изучения органических ощущений. Установлено, что объективными источниками ощущений голода являются голодные сокращения желудка и снижение уровня глюкозы в крови, а источниками ощущений жажды – сухость слизистой оболочки рта, уменьшение общего объема воды в организме и уменьшение объема воды в его отдельных клетках. Согласно теории Дж. Гибсона, восприятие целостной картины мира обеспечивается отражением упорядоченных потоков энергии, которые структурированы окружающими живое существо объектами и которые содержат в себе богатейшую неисчерпаемую информацию об объектах и их свойствах. Однако описание строения этих структурированных потоков энергии – дело будущего, сегодня о них еще мало что можно сказать. Это только хорошая теоретическая гипотеза, связь которой с демокритовым представлением об «эйдолах» очевидна.

Хорошим примером работы в рамках первого вектора – от психики к ее объективным источникам – являются исследования в области восприятия сложных предметов и явлений окружающей среды, проводимые В.Н. Носуленко [5]. В этих исследованиях вначале по высказываниям испытуемых-наблюдателей составляются «вербальные портреты» воспринимаемых качеств среды, а после этого идет поиск тех объективных составляющих среды, которые могут быть источниками данных качеств и должны получить в конечном счете описание в терминах физики и физических моделей.

Выразительные конкретные результаты на том же пути получены в многолетних экспериментальных исследованиях В.П. Морозова. Было убедительно показано, что объективным источником воспринимаемой «полетности» голоса певцов является наличие в звуковом спектре их голоса узкой полосы высокой форманты с пиком на частоте 2500 Гц [4].

На этом пути предстоит когда-ни- будь выяснить объективные источники эстетических и интеллектуальных чувств, основных базовых эмоций (о чем думал еще Б. Спиноза) и потребностей.

Второй, обозначенный С.Л. Рубинштейном, вектор вписанности психики в онтологию мира также исследуется психологией в той ее области, которая получила название психофизиологии, физиологической психологии, а в последнее время называется когнитивной нейронаукой. Наверное, нет необходимости напоминать о многих сделанных здесь открытиях. Среди самых последних из них отметим установление факта, что, когда человек думает о самом себе и о других людях, то у него активизируются разные области мозга, и открытие так называемых зеркальных нейронов, которое делает понятными казавшиеся совершенно таинственными феномены эмпатии. Дело в том, что когда человек наблюдает за движениями другого человека, в частности за движениями его речевых органов, когда он видит, как кто-то прикасается к другому человеку или тому наносится болезненный удар, то у наблюдателя активизируются те же самые нейронные структуры, как и у другого человека. При этом оказалось, что есть люди с повышенной зеркальной чувствительностью.

Анализ итогов изучения психической реальности в совокупности всех трех векторов, вписывающих ее в онтологию мира, приводит к выводу, что психологическая наука должна быть междисциплинарной, должна ассимилировать многие знания

о мире и, соответственно, использовать, помимо своего собственно психологического метода, также методы других наук. В этой связи заслуживает внимание одно знаменательное высказывание Х. Шиффмана, автора наиболее полного современного психологического учебника по ощущениям и восприятию. Он пишет следующее: «Изучение ощущений и восприятия требует такой информации, которая лежит за пределами психологии как таковой. Так, чтобы изучать зрение, необходимо иметь сведения и о природе света,

ио том, что с ним происходит при прохождении через разные элементы глаза,

ио том, как он влияет на клетки глазных рецепторов. То же самое можно сказать и о слухе: нам нужны знания о физике звука и распространении звука как о физическом процессе и о том, как передается вибрация во внутреннем ухе и как эта вибрация трансформируется в сигналы, воспринимаемые нервными окончаниями. А чтобы понять, почему мы чувствуем запахи и вкус, нужны хотя бы самые элементарные знания химии. Для понимания осязания нужны знания о механической энергии и передаче тепла, а понимание ориентации тела в пространстве невозможно без знания основ гравитации и механики» [12, с. 30]. К этому следует добавить, что для понимания зрения, слуха, осязания и всех других ощущений как психических процессов необходимы знания о рецепторах, о генерации в них нервных импульсов, об их проведении к подкорковым и корковым областям мозга. Все эти и многие другие аналогичные знания содержатся в книге Х. Шиффмана, в которой всесторонне и многогранно раскрывается, что знает современная наука об ощущениях и восприятии.

Многие из этих обширных знаний, безусловно, добываются не психологами, а представителями других наук, которые используют не психологические, а физические, химические, нейрофизиологические, нейрохимические, генетические

методы познания. Но значит ли это, что эти знания «лежат за пределами психологии как таковой», как это полагает Х. Шиффман? Здесь возникает серьезная методологическая проблема. Если рассматривать психологию исключительно как науку о внутреннем психическом феноменальном мире субъекта, то такое утверждение могло бы быть справедливым. Но если психология – это область знания об отражении мира мозгом живого существа и регуляции на этой основе его поведения и деятельности, то в этом случае многие данные наук о мире и о работе нервной системы и мозга уже вряд ли могут рассматриваться как «лежащие за пределами психологии как таковой». При таком понимании психики и психологии эти данные ассимилируются психологической наукой, становятся ее необходимыми составляющими. В самом деле, что бы мы могли знать об ощущениях как психической реальности, если бы ничего не знали о физической природе света и звука, о существовании и работе рецепторов, об их проекциях в высших этажах мозга и т.д. и т.п. Конечно, мы могли бы описывать богатейший феноменальный мир ощущений как изумительной красоты калейдоскоп цветов, звуков, запахов, прикосновений и т.д. и т.п. Но это еще ни в какой мере не было бы научным знанием об ощущениях, которые оставались бы только явлениями, неизвестно как, откуда и зачем возникающими и существующими в некоем эфемерном нематериальном пространстве.

Ощущения – это, конечно, далеко не вся психика, но сейчас это наиболее изученная и наиболее полно теоретически упорядоченная область психологии. На ее примере хорошо виден принципиально междисциплинарный характер научного психологического знания, который определяется природой самой психики как отражением мира, функцией мозга и регулятором поведения и деятельности.

Теоретическая стройность этой области знания определяется тем, что для выявляемого психологическим методом феноменального мира ощущений находятся его объективные источники и реализующие его материальные механизмы в рецепторах

инервной системе. В этом смысле методология этой области психологии может служить определенным «методологическим маяком» для других ее областей. В этой связи можно отметить, что после открытия «зеркальных нейронов» явления эмпатии перестают быть только психологическими феноменами. Как и феноменальный мир ощущений, они обретают свой объективный источник и свое объективное материальное мозговое существование. Правда, такой подход ставит перед психологией задачи необычайно высокой трудности. Из него следует, например, что для понимания, что такое специальные виды мышления и специальные способности (математические, шахматные, физические, музыкальные, художественные

идр.), необходимо владеть системой специальных знаний в этих областях, знать, что такое математика, физика, шахматы, музыка, живопись. Не случайно, что все сколько-нибудь содержательное по этим вопросам написано либо крупными учеными, музыкантами, художниками, интересующимися психологией, либо психологами, глубоко разбирающимися в соответствующих областях науки и искусства. Знаменательно, что Т.В. Кудрявцев, приступив к изучению технического мышления, уже будучи кандидатом наук, получил квалификацию токаря и работал токарем на одном из предприятий подмосковной Электростали, проводя включенные психологические наблюдения. Он был убежден, что психолог должен компетентно ориентироваться в области предметного содержания изучаемых видов деятельности [2].

Здесь можно поставить один из ключевых для методологии психологии

вопросов. С точки зрения интроспективной психологии овладение профессией токаря необходимо для познания технического мышления потому, что только это дает исследователю материал для интроспекции. С точки же зрения «объективной» психологии без овладения профессией токаря у исследователя просто не может быть необходимых знаний о той реальности, в рамках которой осуществляется техническое мышление, и, следовательно, он ничего не сможет узнать и о техническом мышлении. Как же должна современная теоретическая психология разрешить эту дилемму? А разрешить ее необходимо. Иначе никакой ясности в вопросе о методах психологии не может быть достигнуто. Причем надо разрешить именно конкретную дилемму о необходимости овладения профессией токаря, математика, шахматиста и т.д. для исследования данных видов мышления и способностей, а не ограничиваться только общими соображениями об интроспекции и объективном методе в психологии. Но как бы ни разрешить данную дилемму, ясно, что прогресс психологии вряд ли возможен без подготовки в будущем специалистов, владеющих не только психологией, но и серьезными знаниями в области какой-либо науки, искусства, культуры, предметное содержание которых находит отражение в психике.

Известен так называемый треугольник наук Б.М. Кедрова. В этой схеме вершины треугольника представляют группы наук о природе (физика, биология, химия, математика и т.д.), группы социальных наук (социология, история, культурология и т.д.) и группы философских наук (гносеология, диалектика, этика, логика), а психология находится в его центре, из которого исходят и к которому направлены векторы ко всем трем вершинам. Эта схема обычно трактуется как представление о связях психологии с другими науками. Но ее можно трактовать и в том смысле,

то векторы, идущие к центру, указывают на ассимиляцию психологией определенных данных других наук о природе и обществе, что находит подтверждение в фактическом положении дел в ряде ее областей. Это выдвигает на повестку дня разработку междисциплинарной методологии психологической науки, изучающей уникальную по своим свойствам психическую реальность.

Литература:

1.Айзенк Г.Ю. Психология: польза и вред. Смысл и бессмыслица. Факты и вымысел. Минск: Харвест, 2003.

2.Кудрявцев Т.В. Техническое мышление

//Московская психологическая школа: история и современность: В 3 т. Т. I. Кн. I / Под ред. В.В. Рубцова. М.: ПИ РАО; МГППУ, 2004. С. 342–346.

3.Маклаков А.Г. Общая психология. СПб.: Питер, 2001.

4.Морозов В.П. О психофизических коррелятах эстетических свойств голоса певцов разных профессиональных уровней // Психофизика сегодня. М.: Изд-во ИП РАН, 2007. С. 65–75.

5.Носуленко В.Н. Воспринимаемое качество как инструмент психофизического исследования // Психофизика сегодня. М.: Изд-во ИП РАН, 2007. С. 75–88.

6.Психологическая энциклопедия / Под ред. Р. Корсини, А. Ауэрбаха. 2-е изд. СПб.: Питер, 2006.

7.Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: Изд-во АН СССР, 1957.

8.Чуприкова Н.И. Психика и сознание как функция мозга. М.: Наука, 1985.

9.Чуприкова Н.И. Психика – предмет психологии в свете достижений современной нейронауки // Вопросы психологии. 2004.

№2. С. 104–118.

10.Чуприкова Н.И. Объект, предмет и метод психологической науки // Труды Ярославского методологического семинара. Т. 3: Метод психологии. Ярославль: МАПН, 2005. С. 359–369.

11.Чуприкова Н.И. Теория отражения, психическая реальность и психологическая наука // Методология и история психологии. 2006. Т. 1. Вып. 1. С. 174–192.

12.Шиффман Х. Ощущение и восприятие. 5-е изд. СПб.: Питер, 2003.