28 Глава 1

была англиканская церковь. Де Ланси последовательно проводил лояльную политику в отношении метрополии. В 1760-1770-х гг. по мере обострения конфликта с Англией политическая инициатива и власть стали переходить к фракции, во главе которой стоял Уильям Ливингстон. По социальному составу фракция Ливингстона мало отличалась от фракции де Ланси, но ее религиозной опорой были протестанты, а политическая линия носила антианглийский характер. С началом революции Ливииг стоны возглавили патриотическую партию вигов, а де Ланси — проанглийскую партию тори.

Остро соперничали политические фракции в другой крупной колонии — Пенсильвании. Одну из них представляли сторонники Пенна, другую — сторонники передачи провинции под юрисдикцию короны. По мере приближения Войны за независимость появилась новая фракция, выступившая и против Пенна, и против короны. В Делавэре и Нью-Джерси, двух других, наряду с Нью-Йорком и Пенсильванией, центральных колониях, фракционные разногласия не были столь остры. Но и в них политическое лидерство сосредоточилось в руках двух-трех влиятельных семей.

Среди колоний Новой Англии политическими баталиями в наибольшей степени отличался Массачусетс. Он оказался единственной провинцией Северной Америки, которая знала множество политических фракций, выступавших под разными названиями — правительственная партия, сельская и даже народная партия и др. Правящей «правительственной» партией в предреволюционный период умело и властно дирижировал Т. Хатчинсон, сосредоточивший в своих руках высшие должности провинции. Хатчинсон практиковал систему патронажа, заполнив своими родственниками и друзьями всю систему колониально го управления.

Во главе оппозиции в Массачусетсе накануне революции оказалась «народная» партия, объединившаяся вокруг семей Отисов и Адамсов. Лидерство представителей этих семей в широком антианглийском движении, начавшем оформляться в середине 1760-х гг., позволило им представить свою фракцию в качестве выразительницы демократических идеалов. Однако изначально она была обычной семейной фракцией, конкурировавшей в борьбе за власть с более удачливыми высокопоставленны ми фамилиями. Так, лидер патриотического движения 1760-х гг. Джеймс Отис оказался в оппозиции политическим властям колонии из-за неудачного поворота колеса фортуны, отстранившего на рубеже 1750-1760 гг. от высших должностей группировку его отца, респектабельного и благонамеренного Джеймса Отиса-старшего.

В другой колонии Новой Англии - Нью-гемпшире - политическую власть в предреволюционный период прочно удерживал к своих руках

Колониальный опыт 29

клан Уэнтвортов. У наследовал и губернаторское кресло, свобод но проводили свою волю в совете — назначаемой верхней палате и в ассамблее — выборной нижней палате, насаждали при помощи подачек и щедрых пожалован и и правительство «друзей». Вокруг Уэнтвортов сложилась мощная политическая фракция, которая не позволяла вплоть до революции оформиться сколько-нибудь эффективной оппозиции.

В двух корпоративных колониях — Род-Айленде и Коннектикуте — все органы власти, в отличие от собственнических и королевских колоний, были выборными. Прочные политические фракции сложились только в Род-Айленде, провинции, политическая система которой считалась в Северной Америке самой демократичной. Но и в Род-Айленде политические фракции формировались вокруг влиятельных фамилий — Уордов и Хопкинсов — и по своему социальному составу и политическим требованиям практически не отличались друг от Друга. Их соперничество было подчинено целям заполучения политических должностей.

Элитарный характер политических фракций колониального периода прослеживается и на примере южных, рабовладельческих, провинций. Столкновения фракций и здесь отражали конфликты внутри верхов. Так выборная виргинская ассамблея характеризовалась социальной однородностью и мировоззренческим однообразием. Семейные кланы конкурировали за власть и распределение должностей. Подобная же картина прослеживается в другой крупной плантаторской колонии — Северной Каролине. В этой провинции не утихали движения регуляторов — выступления неимущих и арендаторов за землю и свободное распоряжение ею. Они, однако, вызывали отрицательное отношение со стороны всех групп законодательного собрания, озабоченных собственными интересами.

***

Социально-политическое поведение верхнего класса Америки, в том числе той его части, которую можно отнести к политической элите, пре терпело серьезную перемену в 1760—1770-х гг. В этот период Провинциальная элита вовлекается в широкое демократическое движение, основную массу которого составляли средний и нижний классы; более того, становится его политическим и идейным лидером. Переход американского верхнего класса на демократическую, радикальную, а в итоге и на революционную позицию объяснялся резким обострением его конфликта с метрополией. Английское господство всегда было главным препятствием для свободного буржуазного развития Северной Америки, но после Семилетней войны 1756—1763 гг. и восшествия на престол Георга I оно оказалось совершенно несовместимо с экономическими и политически ми интересами разных социальных слоев американцев и особенно верх-