книги / 985

уровня. И всё это в рамках одной пятилетки. Главным средством достижения поставленных целей было определено развитие тяжёлой промышленности и железнодорожного транспорта. Соответственно, возросли задачи, поставленные перед нефтяной отраслью. Уже в феврале 1946 года на собрании избирателей И.В. Сталин заявил о возможности в скором будущем (в течение пятнадцати, может чуть более, лет) увеличить ежегодную добычу нефти до 60 млн. тонн. В то время многими такое заявление было воспринято как фантастическое. Ведь даже до войны добыча нефти составила 33 млн. тонн, а в 1945 году – 19,4 млн. тонн. Ущерб был нанесён всем отраслям народного хозяйства страны, в том числе и нефтяной промышленности. И тем не менее, эти показатели были достигнуты и даже превзойдены, в первую очередь, благодаря открытию новых месторождений. В рамках четвёртого пятилетнего плана (1946−1950 гг.) предусматривалось создание к 1950 г. разведанных запасов не менее чем на 2−3 года вперёд. Объём разведочного бурения в четвёртой пятилетке составил 6,5 млн. метров − столько, сколько было пробурено за 1921− 1945 гг. В заданиях пятилетки, кроме того, ставилась задача рационального размещения производительных сил, значительного увеличения добычи нефти в Поволжье. Как уже отмечалось, эти изменения начались ещё в годы довоенных пятилеток. Уже тогда добыча нефти велась не только в старых нефтеносных районах Кавказа (Бакинский, Грозненский, Кубано-Черноморский) и Казахстана (Эмбинский), но и в новых − в Поволжье и Приуралье, в Средней Азии и Западном Казахстане, в Ухте и на Дальнем Востоке.

Особое место принадлежало Волго-Уральскому региону, на перспективность и преимущества которого указывал И.М. Губкин: «Основное ее преимущество (Волго-Уральской нефтеносной

11

области – авторы) заключается в географическом положении. Расположена область на востоке европейской части Союза. Если взглянуть на карту, то можно видеть, что этот район покрыт сетью железнодорожных и водных путей сообщения, что обеспечивает самые широкие возможности вывоза нефти в любом направлении и такие же возможности для снабжения промыслов всем необходимым. Дальше, при взгляде на карту вы убеждаетесь, насколько, по сравнению с кавказскими нефтяными районами, приближается нефтяная база к таким крупнейшим потребителям нефти и ее продуктов, как мощная промышленность Урала и Западной Сибири, насколько облегчается снабжение нефтью всего востока нашего Союза. Наконец, крупнейшее преимущество имеет эта область в стратегическом отношении». (Цит. по Байбаков Н.К. Дело жизни. − М., 1984. − С. 183).

В районе между Волгой и Уралом признаки нефти в виде выходов на поверхность асфальтитов были известны очень давно. Первое дошедшее до нас упоминание о «казанской нефти» датируется XVII веком. Целенаправленный поиск и первые попытки практического использования нефти и битумов Закамья и Предволжья относятся к XVIII веку. Они связаны с именами Надира Уразметова, Якова Шаханина, графа С.П. Ягужинского, которые не только привлекли внимание к этим месторождениям, организовали сбор образцов и предварительные геолого-разведочные работы, но и сделали первые шаги к их освоению. Тогда же было дано научное описание нефтеносных месторождений этого региона (Оренбургская экспедиция во главе с членом-корреспон- дентом Академии наук П.И. Рычковым, экспедиции И.И. Лепёхина, П.С. Палласа, И.П. Фалька).

Труды этих учёных заложили основу современной нефтяной науки, в них были собраны сведения о закономерностях распо-

12

ложения различных месторождений, особенностях их химического состава.

В начале XIX века разработка нефти из поверхностных выходов в Юго-Восточном Закамье и Южном Приуралье стала приобретать промышленный характер. Сведения о поверхностных выходах нефти, серы, битума и других полезных ископаемых края стали известны за рубежом и вызвали определённый интерес. Во второй половине XIX века отечественные и зарубежные учёные (П.И. Вагнер, Г.Д. Романовский, П.В. Еремеев, Д. Ньюберри) обосновалипотенциально высокую нефтеносность региона. Практические попытки нефтеразведки бурением (бугульминский помещик Я.Н. Малакиенко, американский нефтепромышленник и геолог Ласло Шандор) оказались неудачными из-за отсутствия опыта глубокого бурения. Незадолго до первой мировой войны немецким инженером-геологом и предпринимателем А.Ф. Френкелем была предпринята новая попытка организовать разведку и добычу нефти в Сюкееве. Были получены свидетельства наличия битумных пород, даже была начата разработка, но война и последовавшие за ней события прервали работы.

Новый этап поисков нефти в Волго-Уральском регионе начался в годы Гражданской войны, когда страна испытывала острый топливный голод. Возглавивший созданный при СНК (Совет народных комиссаров – название советского правительства с 1917 по 1946 гг.) Главный нефтяной комитет И.М. Губкин был последовательным сторонником гипотезы о наличии больших нефтяных запасов в Волго-Уральском регионе. Однако первые неудачные попытки найти нефть в Поволжье привели к тому, что разведочные работы там были практически прекращены.

Новый импульс поискам нефти в этом регионе дали открытия месторождений в Верхне-Чусовских городках (1929 г.), Ишимбае

13

(1932 г.) − Бугурусланского, Сызранского, Северо-Камского и Туймазинского нефтяных месторождений (1937 г.). В результате было признано необходимым не только более интенсивно изучать геологические структуры, но и начать бурение глубоких скважин в Татарстане.

Начавшаяся Великая Отечественная война, с одной стороны, стала серьёзным препятствием для планомерных поисков нефти, а с другой, сделала поиски промышленной нефти в этом регионе ещё более актуальными. К этому времени анализ структур в Предволжье (Сюкеево, Камское Устье) показал, что признаков значительной нефтеносности они не имеют. Но вырисовывалась новая зона перспективной нефтеносности − Юго-Восточное Закамье, в центре которого располагалась Шугуровская нефтеразведка. 25 июля 1943 г. на Шугуровской роторной скважине №1, бурившейся бригадой мастера Г.Х. Хамидуллина, с глубины 648 м ударил нефтяной фонтан с дебитом 8−10, а позднее и 20 т в сутки. В марте 1944 г. СНК СССР принял постановление о нач а- ле разведочных работ и подготовке к строительству нефтепромысла на Шугуровском месторождении. Перед нефтяниками были поставлены задачи по наращиванию буровых работ и открытию новых перспективных месторождений нефти для промышленного освоения. Уже в 1944 г. требовалось пробурить 7 скважин глубиной 4750 м. Шугуровская скважина дала убедительные доказательства правоты многих поколений геологов, убеждённых в её наличии в Юго-Восточном Закамье. Одновременно Шугуровское месторождение показало, что главные нефтеносные пласты располагаются в девонских отложениях, а потому искать новые запасы нефти следует искать на северо-востоке от Шугурова, близ деревни Тимяшево (Ромашкино). Именно там стали закладывать новые скважины, открывшие доступ к основным место-

14

рождениям татарской нефти. В мае 1944 г. бригада Я.М. Буянцева скважиной № 2 вскрыла промышленную нефтеносность верейнамюрских отложений. Скважины дали уникальный материал, обобщение которого доказывало, что рельеф докембрийского кристаллического фундамента имеет подъём от Шугурова в севе- ро-восточном направлении к деревне Тимяшево. Область наиболее перспективного поиска, центр которого находился в Альметьевском регионе, была определена открытиями нефтяников из соседних республик и областей. В мае 1945 г. на заседании ГКО рассматривался вопрос о дальнейшем ускорении пуска в строй нового нефтепромысла. Тогда же была поставлена задача к концу 1945 г. довести добычу нефти до 100 тонн. Было принято решение продолжить разведку девонских пластов на Шугуровском месторождении. Таким образом, нефтяники находились в одном шаге от открытия «большой нефти». И шаг этот был сделан во многом благодаря Илье Абрамовичу Шпильману.

Илья Абрамович, вернувшись с фронта, сразу включился в работу. Он проработал более десяти лет в Татарском государственном геологоразведочном тресте (с 1951 г. − «Татнефтеразведка»): с ноября 1946 г. по май 1947 г. − старшим инженером, начальником нефтеразведки; с мая 1947 г. по январь 1950 г. − старшим геологом Альметьевской нефтеразведки; с января 1950 г. по декабрь 1957 г. – главным геологом конторы разведочного бурения № 1 треста.

Поначалу Илья Абрамович принимал участие в опробовании нескольких скважин, которые оказались пустыми. Не предвещала прорыва и скважина № 3 – Ромашкинская. В июле 1948 года при испытании скважины № 3 на Вишнёвой горе (с. Тимяшево, в народе − Ромашкино) бригадой мастера С.Ф. Кузьмина из Шугуровской нефтеразведки (начальник А.В. Лукин) был получен

15

фонтан. Начальные замеры показали 60 тонн нефти в сутки, а затем дебит увеличился – более ста тонн в сутки. Несмотря на столь высокие показатели, месторождение представлялось тогда рядовым, с небольшой структурой размером 2,5×3 км. Илья А б- рамович обобщил весь имеющийся материал − данные пробуренных в Шугурах и Ромашкино скважин, геологию поверхностей − и установил наложение на явления унаследованного тектонического развития подфундамента так называемого органогенного процесса, которое завуалировало крупную структуру. Сделав вывод о крупной структуре месторождения, он предложил новую методику его разведки − широкий охват разведочным бурением. Было принято решение заложить по одной поисковой скважине на соседних, подготовленных структурным бурением площадях (в 9−60 км от Ромашкино). На локальной Ромашкинской структуре разведочные скважины решили не бурить. При опробовании пласта Д-1 (ранний или нижний девон) из этих скважин была получена нефть, причём водонефтяные контакты (водонефтяной контакт (BHK) − поверхность, разделяющая в залежи нефть (газ) и пластовую воду) этого пласта оказались во всех скважинах на одном уровне – 1490 м. Это было, как считал Илья Абрамович, ещё одно свидетельство в пользу гипотезы единого крупного месторождения. Но, как писал Н.К. Байбаков (в те годы министр нефтяной промышленности СССР), «…не было достоверных геологических данных…» о положении контура структуры месторождения. Илья Абрамович, обобщив весь полученный материал, определил возможный контур Ромашкинского девонского поднятия размером 60х60 км. Им была составлена карта (подтверждённая в общих чертах последующими работами), на основе которой была размещена редкая сеть разведочных скважин без учета расположения локальных структур. Так была осуществлена уско-

16

ренная разведка Ромашкинского месторождения, оказавшегося самым крупным месторождением нефти в Европейской России. Ильёй Абрамовичем был произведён первый подсчёт запасов Ромашкинского нефтяного месторождения, утверждённый Государственной комиссией по запасам полезных ископаемых

СССР.

В 1952 году месторождение было введено в эксплуатацию. На сегодняшний день здесь выявлено свыше 200 залежей нефти. Геологические запасы нефти месторождения оцениваются в 5 млрд. тонн. Доказанные и извлекаемые запасы оцениваются в 3 млрд. тонн, что позволяет отнести его к категории уникальных. «Ромашкино» и сегодня остаётся главным месторождением Татарстана, разрабатывается «Татнефтью». В год оно даёт более 15 млн. т нефти, или более половины объёмов, добываемых компанией. Из его недр отобрано более 2,2 млрд. тонн нефти, при этом сохраняется высокий потенциал месторождения.

Оказались верными и прогнозы Ильи Абрамовича по НовоЕлховскому месторождению нефти. Он установил новый тип ловушек нефти, не отражающихся в перекрывающихся напластованиях на региональных моноклиналях (моноклиналь − форма залегания слоев горных пород, характеризующаяся их пологим наклоном в одну сторону), пересекаемых по воздыманию линейными прогибами. Пробуренные скважины подтвердили правильность его расчётов. Ново-Елховское месторождение было открыто в 1950 году, эксплуатационное pазбуpивание начато в 1961 году. Оно и сегодня, несмотря на высокий процент выработки, является вторым в Татарстане по величине запасов нефти.

Ввод в эксплуатацию Ромашкинского и ряда других месторождений позволил во много раз увеличить добычу нефти по стране, причём к середине 1950-х годов более 60% её приходи-

17

лось на Волго-Уральский район. Татарская АССР утвердилась в стране как самый крупный нефтяной район СССР.

За участие в разведке и открытии крупнейшего Ромашкинского месторожде-

ния Илье Абрамовичу Шпильману в 1950 году была присуждена Сталинская премия (с 1962 г. – Государственная премия СССР) второй степени и присвоено звание её лауреата «…за открытие нового крупного нефтяного месторождения».

В 2002 году в Лениногорске был открыт мемориальный комплекс, посвященный деятелям нефтяной отрасли. Комплекс состоит из большого фонтана и 22 барельефов тех, благодаря кому развивалась и создавалась нефтяная промышленность в городе и республике. Есть там и барельеф Ильи Абрамовича.

Высококвалифицированный, опытный специалист был приглашён в ЦК КПСС на собеседование, после чего был направлен в Оренбург (1957 г.). Здесь он работал главным геологом по нефти и газу в Управлении нефтяной, газовой и химической промышленности Оренбургского совнархоза (январь 1958 г. – февраль 1960 г.). Затем, в связи с передачей разведочных работ из совнархоза во вновь организованное территориальное геологическое управление – главным геологом Оренбургского ТГУ (февраль 1960 − ноябрь 1965 г.), а с 1965 по 1979 год – начальником Оренбургского территориального геологического управления. В 1979 году И.А. Шпильман занял пост Генерального директора Объединения «Оренбурггеология» (преобразованного Оренбургского ТГУ) Министерства геологии РСФСР.

18

Во второй половине 1950-х гг., несмотря на значительные успехи в разведке и добыче нефти, на её долю приходилось чуть более 20% топливного баланса нашей страны. Что касается газа, то его доля была совсем незначительна − 2,5%. Одной из важнейших задач, стоявших перед топливно-энергетическим комплексом страны, было прогрессивное изменение структуры топливного баланса от каменного угля к наиболее эффективным энергоресурсам − нефти и газу. Соответственно, перед геологоразведкой стояли масштабные задачи по поиску новых месторождений.

Когда Илья Абрамович приехал в Оренбург, добыча нефти и газа здесь осуществлялась только в районе города Бугуруслан. На всех остальной территории не было ни одной продуктивной скважины. Имея опыт разведки в Татарстане, Илья Абрамович был уверен в перспективности всей платформенной части Оренбургской области. Наиболее интересным ему представлялся район южнее Оренбурга, где работы велись еще до войны, в 1930-е годы, сразу после открытия Ишимбаевского нефтяного месторождения (Башкирия), подтвердившего гипотезу И.М. Губкина в отношении Волго-Уральской нефтяной провинции. Но разведочные работы, которые велись, как выяснилось впоследствии, в 10 км южнее контура Оренбургского месторождения, не дали положительного результата. Дальнейшие поиски в Оренбургской области практически прекратились в связи с открытием нефти в Бугуруслане (было решено сосредоточить все работы здесь). И хотя геологи говорили о перспективности и необходимости дальнейших исследований, ситуация не менялась. Илья Абрамович, приехав в Оренбург, пришёл к выводу о необходимости целенаправленных, комплексных изысканий. Он организовал все виды исследований по всей территории − геофизические виды

19

работ (электроразведку, сейсморазведку), структурное бурение, глубокое разведочное бурение. Результаты этих комплексных исследований еще более укрепили его в уверенности в перспективности района южнее Оренбурга. Интересно, что сейсморазведка сначала не смогла обнаружить гигантскую структуру Оренбургского месторождения. Но последующая сейсморазведка дала положительный результат, и по её данным была заложена первая разведочная скважина № 13 на левом берегу Урала, возле Красного холма, пробуренная в ноябре 1966 года бригадой Степана Дмитриевича Иванова, работавшего в составе Оренбургского ТГУ. 6 ноября 1966 года пошел газ. Так было открыто уникальное Оренбургское нефтегазоконденсатное месторождение.

И история повторилась. Скважина − «первооткрывательница» была расположена на очень небольшой по размерам (1,5−2 км) структуре, которую закартировали геофизики. Сначала ориентировались на эту геофизическую структуру, которую обнаружил и предложил для бурения скважины ещё один «губкинец» − геофизик Михаил Борисович Шнеерсон. Но, когда пробурили в пределах этой структуры еще две скважины, обнаружили, что такой структуры в подсолевых отложениях нет. Эти три скважины показали моноклинальный подъем и Илья Абрамович, опираясь на свой опыт, предположил, что и здесь речь идёт о таком же крупном месторождении, как Ромашкинское. Им была составлена карта: ориентируясь на широтное течение реки Урал, он выделил примыкающую к нему с юга часть Соль -Илецкого выступа в качестве Оренбургского вала (длиной около 100 км − от Красного холма до Оренбурга) как объекта для проведения дальнейших работ. Его идея получила поддержку в Госплане и правительстве, так как страна нуждалась в крупных месторождениях, которые позволили бы резко увеличить добычу газа (в то время она со-

20