УДК: 72:378

ВЫСШИЕ АРХИТЕКТУРНЫЕ ШКОЛЫ РОССИИ: ПОПЫТКА ИНВЕНТАРИЗАЦИИ

К. В. Кияненко*, доктор архитектуры, профессор Вологодский государственный технический университет, Вологда, Россия

Ключевыеслова: высшие архитектурныешколы, анкетирование, международная интеграция.

В сентябре 2011 года Советом по архитектурному образованию и аттестации Союза архитекторов России была предпринята попытка провести сплошное анкетирование высших архитектурных школ страны1. В намерения инициаторов и авторов исследования входило получить ответы на три вопроса. Во-первых, что такое современная архитектурная школа с точки зрения организационногостатуса, размераикадровогосоставапреподавателей? Во-вторых, какова роль архитектурных школ в обеспечении до- и послевузовского образования и профессиональной подготовки? В-третьих, насколько отечественные программы архитектурного образования интегрированы в международные? Выбор тем определялся провозглашёнными Союзом архитекторов России приоритетами в отношении программ обучения, целью создания системы непрерывного образования и обеспечения конкурентоспособности российских школ на фоне зарубежных. Ниже краткоописываютсяосновные результатыивыводыпроделаннойработы.

Увы, несмотря на серьёзные усилия организаторов, опрос не стал сплошным. В нём принял участие тридцать один вуз из числа предлагавших архитектурные программы. Но сам факт превращения анкетирования в выборочное помог осознать две неожиданные проблемы. Как странно это не звучит, сегодня нет ни одного надёжного источника информации об общем числе архитектурных школ России, и само это число, похоже, достоверно никому неизвестно2. Во всяком случае, данные об этом УМО, МООСАО и Минобрнауки существенно разнятся, неполны и содержат неточности. К тому же при переходе к новому Общероссийскому классификатору специальностей высшего образования (ОКСО 2010) созданы предпосылки для изменения принципиального содержания понятия «архитектурная школа». Если раньше таковой могло считаться всякое учебное заведение, обучающее по «направлению подготовки» 2703 «Архитектура», а значит, не только собственно по специальности «Архитектура» (270301), но и по «Дизайну архитектурной среды» (270302), и по «Реставрации и реконструкции архитектурного наследия» (270303), то теперь ситуация изменилась. В действующем ныне классификаторе то, что ранее относилось к специальностям единого «направления» теперь обозначено как самостоятельные направления. То есть в дополнение к содержательным основаниям говорить отдельно о школах «архитектуры», «градостроительства» (градопланирования), «дизайна городской (архитектурной) среды», «реконструкции и реставрации архитектурного наследия», у авторов исследования появились и формальные основания поступить именно таким образом и сосредоточить внимание на «архитектурной» подготовке в строгом смысле слова.

Все приводимые ниже данные относятся к охваченным опросом тридцати одной школе архитектуры по состоянию на 2010–2011 академический год. Школы-участники анкетирования представляют все основные категории по размеру (от крупнейших – МАрхИ, КГАСУ,

*© К. В. Кияненко, 2012

1Инициатором анкетирования и автором первой версии анкеты был профессор, д-р В.А. Нефёдов, а организаторами – профессор, д-р К. В. Кияненко и секретарь Совета Н. В. Ларионова.

2Высшими архитектурными школами в исследовании названы учебные заведения, предлагающие любые из следующих аккредитованных программ обучения: специалиста-архитектора (270301.65), бакалавра и магистра архитектуры по ОКСО

2003 г. (270300.62 и 270300.68), бакалавра и магистра архитектуры по ОКСО 2010 г. (270100.62, 270100.68).

250

УралГАХА, ННГАСУ и НГАХА до таких камерных, как Вологодский ГТУ), по географическому положению (от Дальневосточного федерального и Тихоокеанского государственного университетов до Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры и от Ухтинского ГТУ до Астраханского инженерностроительного института). Поскольку выборка была в прямом смысле слова случайной, есть основания полагать, что одно из важных условий репрезентативности полученных результатов для всей генеральной совокупности соблюдено. Второе условие – доля опрошенных школ среди всех архитектурных – может быть оценено лишь примерно. По собранным нами из многих источников данным, на середину мая 2012 года в России действовало 61 учебное заведение архитектурного профиля, т. е. опрос охватил не менее чем половину из них. Таким образом, грубо оцениваемая применимость полученных сведений к характеристике общего состояния архитектурного образования достаточно высока.

1. Статус, академические программы, размер и качественный состав архитектурных школ

Архитектурные образовательные программы предлагают учебные заведения пяти типов: классические и гуманитарные университеты (30 % от всех архитектурных школ); технические и технологические университеты, включая специализированные (геодезический, нефтяной, горно-металлургический … – 30 %); архитектурно-строительные и инженерностроительные университеты и институты (18,3 %); архитектурные, архитектурнохудожественные и художественные академии (13,3 %) и другие учебные заведения (экономики и управления, культуры и искусства, сельского хозяйства, социальных технологий …)3.

Статус архитектурного подразделения в составе вуза может быть разным – от института и факультета архитектуры до межкафедрального архитектурного отделения, кафедры архитектуры и отделения архитектуры в составе кафедры. Традицию рассматривать факультеты архитектуры как alma mater архитектурных программ сохранили академические художественные институты (Санкт-Петербургский им. И.Е. Репина и Московский им. В.И. Сурикова). В других вузах определение «архитектурный» применительно к факультету потеряло содержательную точность, здесь зачастую окажутся не только ДАС, «градо», «ландшафт» и «реставрация-реконструкция», но и монументально-декоративное искусство, и проектирование зданий (270114), и городское строительство и хозяйство, и водоснабжение и водоотведение и т.п. Как показало исследование, даже в крупных российских вузах за архитектурную подготовку отвечают чаще всего именно кафедры. Но и классических «кафедр архитектуры», «архитектуры жилых и/или общественных или гражданских зданий» или «архитектурного проектирования» в российских вузах становится меньше. Подмечено, что чем солиднее учебное заведение (МАрхИ, НГАХА, КГАСУ, НГАСУ, СамГАСА…), тем больше шансов встретить старое доброе архитектурное подразделение в чистом виде. Однако приходится признать, что даже и в этом случае под вывеской архитектуры с нею могут уживаться не только её привычные спутники, но и чисто строительные, и чисто художественные программы. Наверное, есть здесь свои плюсы и необходимости (особенно понятные в мелких вузах), но абсолютно очевиден и минус. За архитектурные программы во многих учебных заведениях никто не отвечает как за единственное и важнейшее своё дело, а если и отвечает, то в большинстве случаев – на уровне лишь заведующего кафедрой. Понятно, что выдержать сокрушительный натиск других, денежных и модных у абитуриентов, специальностей на этом уровне удаётся далеко не всегда. И неизменно ограниченные ресурсы всякой школы потихоньку перераспределяются от архитектуры в пользу коммерчески более успешных образовательных программ.

О размерах школ судят по набору и выпуску студентов и по количеству учебных программ и преподавателей. В год проведения опроса школы прекращали приём на шестилетний «специалитет», в бакалавриат и магистратуру по ФГОС-II и начинали набирать студен-

3 Этот анализ сделан на общем массиве в 61 школу архитектуры России.

251

тов на двухступенчатые программы по стандартам третьего поколения. Переходный характер момента и конкретное содержание перехода нашли отражение в превышении доли принимавшихшкол поотношениюквыпускающимповсемпрограммамкроме «специалитета» (табл.1).

Средний набор и выпуск в архитектурный бакалавриат осциллирует в районе двух академических групп (но приём существенно меньше), ряды магистров пополняются и убывают в год на размер от двух третей до половины группы, а аспирантуры – производства, как им и положено, штучные (табл. 2).

Очевидно, что средние цифры скрывают очень разные наборы и выпуски. Например, минимальные приёмы в специалитет, бакалавриат и магистратуру составляют пять человек, а максимальные, соответственно, – 295, 140 и 78. В свою очередь и оканчивают отдельные школы от шести-семи до 370 дипломированных архитекторов, 425 бакалавров и 26 магистров. Вполне предсказуемо, что большая часть школ (64,3 %) принимает в магистратуры до 20 человек. Но 28,5 % опрошенных школ делают набор менее одной академической группы (до 20 человек) и в бакалавриат (табл. 3).

Общее количество преподавателей в архитектурных подразделениях опрошенных архитектурных школ (на кафедрах профессиональной подготовки) – 1809 человек, в среднем – 58 в каждой из них4. Один самый малый коллектив не дотягивают и до десяти преподавателей, а малых – до двух десятков – уже 19,3 %. (табл. 4).

Таблица 3

Дифференциация школ по размеру набора/выпуска по программам соответствующего уровня в 2010–2011 академическом году (% от школ,принимающих/выпускающих по программам данного уровня)

4 Оценка школами общего количества преподавателей (1809) не совпадает с приводимыми ими же цифрами в разрезе академических степеней и квалификаций (сумма – 1739 чел., расхождение составляет 3,9 %).

252

Крупнейшая школа архитектуры (МАрхИ) насчитывает 249 человек ППС, а следующие за ней по размеру пять крупных приводят цифры от 100 до 150 преподавателей. «Массовыми» можно считать коллективы от 21 до 60 преподавателей, таковы они в 49,4 % школ.

481 преподаватель из опрошенных школ, т. е. около трети от общего числа, является членом Союза архитекторов России5, лишь в составе двух школ (6,5 %) нет представителей этой творческой организации. Очевидно, в лице своих членов-педагогов САР может обрести серьёзный инструмент влияния на состояние высшего архитектурного образования.

Более половины преподавателей (54,8 %) в среднем регулярно практикуют как архитекторы, в том числе – 33,6 % штатных преподавателей. Показатель заметно улучшается за счёт совместителей и почасовиков. Понятно, что и здесь различия между отдельными школами велики: от 15-20 % практиков на многопрофильных кафедрах малых школ до 100 % постоянно практикующих архитекторов на специализированных кафедрах в Нижегородском государственном архитектурно-строительном университете.

Каков качественный состав архитектурных кафедр? Основными «рабочими лошадками» здесь являются педагоги, чьё высшее академическое отличие диплом специалистаархитектора (46,3 %). Давление университетов, постоянно побуждающих архитектурные подразделения повышать «остепенённость» кадров, приносит свои плоды, и сегодня кандидаты архитектуры составляют в среднем 22 % от численности кафедр. Специалисты и кандидаты других отраслей знания дают в сумме ещё, без малого, четверть (23 %). Доктора архитектуры – по-прежнему раритет, их менее четырёх процентов (рис. 1). Примечательно и позитивно появление педагогов с магистерскими степенями. Пусть сегодня это академическое отличие применительно к преподавателю даже большая экзотика, чем докторство, мировая практика вполне убеждает, что со временем и при правильной кадровой политике именно проектно ориентированные магистры, получившие достаточную профессиональную практику, должны составить ядро педагогического корпуса большинства архитектурных школ России. Упоминания заслуживает присутствие на профильных кафедрах 24,5 % магистров, специалистов, кандидатов и докторов из других отраслей знания - факт, по нашему мнению, позитивный, способствующий преодолению автаркии архитектурной школы в университете.

2. Участие высших архитектурных школ в довузовском и послевузовском образовании

Довузовской профессиональной ориентацией, художественным воспитанием и образованием школьников в разных формах занимаются 24 из 31 опрошенной школы (77,4 %), предлагая 28 различных по продолжительности и содержанию программ. В самих названиях программ отчётливо просматриваются две установки: одна – на широкое эстетическое развитие детей, другая – и на более прагматичное профессиональное. Первая представлена курсами по рисунку, живописи, композиции. Вторая развивает способности к черчению, архитектурной графике, архитектуре и дизайну, архитектуре и строительству. Общий спектр программ по длительности таков, что охватывает все варианты: от 11 лет до одного года (рис. 2).

Средний выпуск по каждой программе составил в среднем 28 учащихся, что покрывало потребности почти 60 % школ в подготовленных претендентах на обучение в бакалавриате (табл. 3).

5 Без учёта МАрхИ (не приведены данные в анкете).

253

Только одна из опрошенных школ не организует собственные подготовительные курсы для поступающих. Остальные предлагают, как правило, по нескольку программ длительностью от двух недель до двух лет. Численность окончивших курсы в 2011 году колеблется от 200 чел. (МАрхИ) и сравнимых цифр в НГАХА (196), КГАСУ (180) до 6 в Курском ГТУ, а средний выпуск – 60 человек.

Специальный раздел анкеты был посвящён программам дополнительного профессиональногообразования(послевузовскойподготовки) вчетырёхихобщепринятыхразновидностях.

Сокращённые программы высшего образования оказались наименее развитой формой.

Их предлагают только две из опрошенных школ: Казанский ГАСУ и УралГАХА. В первом случае готовят дизайнеров-архитекторов на базе уже имеющегося высшего образования (выпущено два человека), а во втором – бакалавров архитектуры из выпускников техникумов (выпуск 29 чел.).

Программы профессиональной переподготовки архитекторов отметили пять школ

(16,1 %). Но если иметь в виду общепринятое толкование «переподготовки» как обучения для выполнения нового вида профессиональной деятельности, заканчивающегося выдачей второго диплома, то в списке останется только та, что из КГАСУ. Остальные, длительностью от двух недель до двух месяцев, должны быть отнесены к повышению квалификации.

Программы повышения квалификации наиболее разнообразны. В двенадцати учебных заведениях (38,7 %) их прошли 674 архитектора. Тематика курсов формируется, очевидно, с учётом потребностей профессиональной практики (табл. 5). В первую очередь востребовано всё, что связано с новыми формами градорегулирования («Градокодекс РФ», «Современная законодательная документация в архитектурно-градостроительной деятельности», «Внедрение разделов градокодекса в генпланирование» и т. п.). Также актуально обновление базовых проектных знаний и умений («Современные принципы архитектурно-градостроительного проектирования», «Подготовка проектной документации», «Подготовка архитектурных решений» …). С вопросами благоустройства, средового дизайна, ландшафтной архитектуры конкурирует по популярности овладение современными программами компьютерного проектирования. Четверть всех курсов ПК – это проектирование интерьеров. Примечательно, что кое-где практики готовы платить за свой апгрейд в художественных, экологических и социальных вопросах. Также важно наличие программ, адресованных архитекторампедагогам и связанных с внедрением новых образовательных стандартов.

Таблица 5

Тематика программ повышения квалификации

3. Степень интегрированности российских архитектурных школ в международное образовательное пространство оценивалась по трём показателям: участие отечественных педагогов и студентов в разных формах в сотрудничестве с иностранными школами (рис. 3, 4) и участие зарубежных коллег в реализации образовательных программ в России (рис. 5).

255

тов; приграничные школы, вошедшие в региональные программы сотрудничества с Китаем, Монголией, Кореей, Японией, с другими странами; крупные школы из глубинки, инициативно поддерживающие сравнительно высокий уровень международных контактов с использованием собственных уникальных ресурсов. Остальные учебные заведения по части «международной интеграции» откровенно прозябают. Цифры, характеризующие общую картину, безотрадны. Чуть более 40 % школ отметили индивидуальные формы контактов в дальнем зарубежье (поездки отдельных педагогов и студентов для участия в научных конференциях, выставках, мастер-классах, прохождения научных стажировок, сбора материалов для ВКР и научных работ). Около трети школ обозначили чтение лекций преподавателями за рубежом и получение грантов студентами для включённого обучения. Совместные магистерские программы, семинары и школы с партнёрами в дальнем зарубежье упомянули лишь около четверти школ. Если же учесть реальное количество педагогов и студентов, представлявших свои вузы в мире, картина приобретает откровенно мрачные тона. Нередко «участие школы» в зарубежных контактах на деле означает активность нескольких преподавателей и студентов, владеющих иностранными языками и имеющих достаточный профессиональный и академический уровень, чтобы интересовать зарубежных коллег. Суммарное количество педагогов обследованных российских школ, участвовавших в контактах со школами дальнего зарубежья по отдельным статьям сотрудничества, едва дотягивает до 180 (представление работ на выставках и участие в конкурсах), а обычно эта цифра не достигает и трёх десятков (в среднем по одному активному педагогу на школу). Доля доказавших свою конкурентоспособность на международном уровне российских педагогов по всем формам сотрудничества кроме названных двух не превышает 3–5 %, а по ряду существенных (членство в редколлегиях журналов, работа в совместных семинарах, школах …) составляет менее процента. Не лучше дело обстоит и с привлечением зарубежных коллег. В опрошенных школах «дальними» иностранцами прочитано в 2010–2011 году 48 пар лекций, организовано 18 выставок, опубликовано 9 совместных научных трудов, четверо коллег приглашены в ГАК! Сотрудничество со школами «ближнего зарубежья» (серый тон на рис. 3–5) ещё менее развито.

Рис. 5. Участие зарубежных педагогов в сотрудничестве с российскими школами

Организаторы и участники опроса сочтут затраченные усилия оправданными, если САР, МООСАО, УМО, отдельные школы архитектуры воспользуются им как дополнительным стимулом и ресурсом для решения обозначенных проблем.

257

RUSSIAN COLLEGIATE SCHOOLS OF ARCHITECTURE:

AN INVENTORY ATTEMPT

K. Kiyanenko, Doctor of Architecture, Professor

Vologda State Technical University, Vologda, Russia

Key words: russian schools of architecture, questionnaire results, international cooperation.

In 2011 a first ever attempt had been made by Council on Architectural Education and Attesting of The Union of Architects of Russia to conduct a full scale survey of Russian collegiate Schools of Architecture. The major findings of this research are described and analyzed. Conclusion has been made on the deficit of accessible statistics, on the shortcomings of organizational clarity of architectural divisions within universities, on the weak cooperation of Russian schools with their foreign counterparts.

258