IV. Колокола громкого боя

7. Надо сказать, что ни Коалиция (КПИС), ни Альянс, ни Российский комитет Международной торговой палаты (МТП) никогда от своего имени никаких конкретных замечаний на Проект не давали, хотя были прекрасно осведомлены о всех стадиях работы над Проектом в течение 2006 г., знали где и кем ведется эта работа. Как они сами неоднократно подчеркивали, они лишь "координировали" действия бизнес-сообщества. По сути дела, это была организация сопротивления Проекту, сопротивления как можно более громкого и заметного.

В выполнении этой задачи инициаторы провала Проекта немало преуспели.

Весной и летом 2006 г. газеты и сайты пестрели заголовками вроде "Новый препон на пути в ВТО", "Гражданский кодекс разошелся с требованиями ВТО", "Пираты на воротах ВТО", "4-ая глава ГК РФ рассорит нас с ВТО", "Лирическое отступление от ВТО" и т.д. и т.п.

Этот путь трезвона и истерики давал возможность и названным организациям, и десяткам других организаций помельче, созданных для защиты прав на интеллектуальную собственность, постоянно (в течение почти года) и даром громогласно демонстрировать свою активность в деле, доверенном им их участниками-правообладателями. Реальная повседневная борьба с пиратством и контрафактом трудна, дорогостояща и со стороны малозаметна. А тут не то чтобы уж совсем без драки, но с весьма скромными затратами энергии можно было демонстрировать всему миру приверженность идеалам права (да еще международного!) и борьбу (да еще с властью) за интересы правообладателей. Всего-то и надо, что обвинять Проект во всем, что только можно придумать, да как можно чаще вещать об этом охочим до сенсаций СМИ.

Вот только гарантий того, что все это будет воспринято как серьезное предостережение от принятия России в ВТО, такая шумиха не давала. Чтобы прозвучать всерьез, надо было апеллировать к верховной власти. Надо было найти пути и способы превратить фарс, разыгрывавшийся его участниками в собственных интересах, в заботу о государственной политике, неважно чьей - то ли России, то ли США, то ли всех участников ВТО вообще.

И такие пути, позволявшие кому надо бухнуть в колокола, не заглядывая в святцы, разумеется, были найдены.

8. Казалось, если дело идет об организациях и фирмах, хотя и иностранных, но работающих в России, о Проекте российского закона, который может затруднить их работу, о Проекте, разработанном по поручению Администрации российского Президента и предназначенном к внесению в российский парламент Президентом России, - путь для вопросов, замечаний, жалоб и даже протестов совершенно очевиден, а адресат известен. Беда в том, что обращаться по этому адресу, не имея за душой ничего, кроме шума, нельзя: нищета замысла сразу же обнаруживается.

Поэтому сначала, пока на сцену не выступили А.П. Сергеев и М.А. Федотов, выбирается другой путь, более эффектный и не требующий от жалобщиков никаких аргументов и доказательств. Коалиция (КПИС) и "некоторые другие ассоциации в сфере бизнеса, торговли и прав интеллектуальной собственности" обращаются к человеку, от которого в США непосредственно зависят переговоры с Россией о ее вступлении в ВТО. Результат не заставил себя ждать. Торговый представитель США посол Р. Портман уже 15 марта 2006 г., накануне встречи с российским министром Г. Грефом, пишет ему "о недавних событиях" в России, вызвавших у г-на Р. Портмана "серьезную озабоченность". Об этих событиях ему "сообщили" (надо полагать, из России) и состоят они в том, что российское Правительство рассматривает возможность внесения изменений в Гражданский кодекс, которые в значительной степени и в худшую сторону изменят правовые основы защиты прав интеллектуальной собственности в России.

Доказательства? Ну, это очень просто! Такие полномасштабные изменения, во-первых, дестабилизируют работающую правовую систему в России и, во-вторых, отвлекут внимание от такой острой задачи, как приведение существующего в России правового режима в соответствие с Соглашением ТРИПС в рамках ВТО. Простые мысли о том, что всякий новый крупный закон можно при желании назвать дестабилизатором правовой системы и что кодификация российского законодательства об интеллектуальной собственности могла бы, напротив, способствовать его приведению в соответствие с Соглашением ТРИПС, ни автору письма, ни его корреспондентам из России в голову не пришли.

В общем, письмо составлено по рецепту, известному, как оказалось, не только в России: "Пастернака я не читал, но хочу сказать...". Автор письма не подозревает, что дело идет не о "внесении изменений в Гражданский кодекс", а о полной кодификации российского гражданского законодательства о правах на интеллектуальную собственность и о дополнении ГК обширной новой частью, которой в этом Кодексе до сих пор не было. Возможно, эти детали ему ни к чему: какое имеет значение, что там эти россияне придумали и ради чего они это затеяли? Зато посол знает, что все это "в значительной степени и в худшую сторону" изменит защиту в России прав на интеллектуальные продукты.

9. Вероятно, авторы обращения к Торговому представителю США послу Р. Портману (люди совсем неглупые) испытывали некоторое неудобство от того, что, едва получив Проект, еще не имея мнения о нем ни одного серьезного специалиста, не попытавшись связаться ни с кем из лиц, имевших отношение к созданию Проекта и хорошо им известных, они уже в начале марта 2006 г. кинулись под защиту большого орлана...

Скорее всего, понимание легковесности своей позиции вместе с желанием придать ей видимость основательности и лишний раз продемонстрировать приверженность борьбе с пиратством и контрафактом в России побудили "участников и друзей" Коалиции (КПИС) и ее соратников по крестовому походу против Проекта направить одно за другим, 3 и 7 апреля 2006 г., два письма Президенту Российской Федерации.

Письма эти - "близнецы-братья" не только потому, что их авторы частично совпадают и оба письма начинаются с выражения "крайней озабоченности" <1>. Объединяет эти письма одна и та же конкретная цель: любыми средствами застопорить движение Проекта по лестнице законотворческого процесса <2>. Совпадает и содержащееся в них предостережение по поводу неизбежного - если Проект станет законом - развала правоприменительной практики. Конечно, совпадает и главное использованное в обоих письмах оружие - угроза непреодолимой преграды на пути России в ВТО.

--------------------------------

<1> Из 14 подписантов первого письма пять подписали и второе письмо. Как сообщила в своем бюллетене от 30 июня 2006 г. Коалиция, именно она организовала второе письмо и, естественно, что первой под ним стоит подпись Представителя КПИС в России О.П. Баранниковой. Она же подписала и первое письмо, но уже в качестве исполнительного директора НП "Союз участников потребительского рынка.

<2> В обоих письмах предлагалось отложить внесение Проекта в Государственную Думу.

Авторы письма от 3 апреля, заявив, что Проект "во многом противоречит положениям международных соглашений, участником которых является Российская Федерация", не ограничиваются перечислением ("в частности") Всемирной (Женевской), Бернской, Парижской и Евразийской конвенций, но поминают еще и не имеющее отношения к России Лиссабонское соглашение о защите наименования места происхождения товара.

"Очевидными" для авторов письма "являются противоречия указанного документа (Проекту. - А.М.) положениям Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС), что может создать существенные препятствия на пути вступления России во Всемирную торговую организацию".

Авторы письма от 7 апреля более лаконичны в этом вопросе. По их мнению, Проект "не отвечает требованиям защиты обладателей прав на объекты интеллектуальной собственности, не способствует усилению безопасности предпринимательской деятельности... и укреплению правопорядка в России", а "переговоры по вступлению России в ВТО... ориентированы на существующее законодательство", которое все время совершенствуется. Этот намек на то, что может произойти с Россией на пути в ВТО, призваны в полной мере раскрыть приложенные к письму "экспертные заключения на 17 л.".

И с "экспертами", подготовившими эти заключения, и с самими "экспертными заключениями" мы уже знакомы. Это, во-первых, заключение профессора А.П. Сергеева от 3 апреля 2006 г. (см. выше, п. 5 в разделе III настоящей статьи) и, во-вторых, два документа от 17 марта 2006 г., созданные М.А. Федотовым "со товарищи" (см. там же, п. 6).

Вот, собственно, и все, что смогли сообщить главе государства 29 человек (в большинстве своем весьма уважаемых), возглавляющих разные общественные и коммерческие организации (тоже авторитетные и уважаемые), связанные с производством или потреблением различных продуктов интеллектуальной деятельности. Никто из этих людей не дал себе труда тщательно проверить, насколько подписываемые ими заявления, предостережения и просьбы основаны на реальном тексте Проекта. Никто из них не задумался над тем, насколько профессиональны и объективны "эксперты", на которых они полагаются. За несколькими приятными исключениями, организации, от имени которых в начале апреля 2006 г. были подписаны письма Президенту России, не удосужились за последующие восемь с лишним месяцев подготовить и представить продуманные замечания на Проект, превращение которого в закон, по их утверждению, было бы сравнимо с апокалипсисом.

10. В отличие от тех, кто в России реально нес ответственность за содержание и судьбу Проекта, лица, к которым его критики из России обращались в Соединенных Штатах, ни в каких доказательствах и обоснованиях недостатков Проекта не нуждались. Им даже было неважно, о чем идет речь - об изменениях того, что уже есть в российском ГК, о его дополнении новой главой IV или о чем-то более значительном. Поэтому первый же демарш Коалиции (КПИС), адресованный в Вашингтон, сработал без сучка и задоринки.

Когда в конце апреля 2006 г. корреспондент, интересуясь у Г.О. Грефа, почему прошедшая встреча с переговорщиками США не увенчалась подписанием протокола о присоединении России к ВТО, спросил: "Говорят, помешало обсуждение четвертой главы Гражданского кодекса про интеллектуальную собственность, это так?" - Герман Оскарович ответил: "И это тоже" <1>.

--------------------------------

<1> Российская газета. 2006. 27 апр. N 88.

Так, в корзинку со спорными вопросами на переговорах США и России о вступлении нашей страны в ВТО был вброшен еще один - четвертая глава российского ГК. То ли "тлеющий уголь", который можно время от времени раздувать, то ли "крючок", за который удобно дергать каждый раз, когда накал переговоров ослабевает, а пускать Россию в ВТО по-прежнему не хочется.

Американский адресат Коалиции (КПИС) посол Р. Портман по достоинству оценил это достижение. Отвечая 12 мая 2006 г. президенту Коалиции П. Некарсульмеру, он благодарит за письмо по поводу предпринимаемых Правительством России "изменений Гражданского кодекса" и сообщает, что связанную с этим "озабоченность мы уже выразили российским официальным лицам". И дальше: "...мы указали России, что недавно предложенные изменения в Гражданском кодексе не соответствуют имплементации Соглашения о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности и других соглашений о правах интеллектуальной собственности". И дальше: "Мы будем продолжать оказывать давление (to press) на Россию, чтобы сделать эффективными ее усилия по защите и обеспечению исполнения прав интеллектуальной собственности".

11. Надо полагать, посол Р. Портман, отвечая П. Некарсульмеру 12 мая 2006 г., уже ясно представлял себе, что означают его слова о "давлении на Россию...".

Накануне, 11 мая, четыре весьма влиятельных американских конгрессмена - председатель Сенатского комитета по финансам Ч. Гресли и член этого комитета М. Баукус, председатель Комитета Палаты представителей по изысканию финансовых средств Б. Томас и член этого же Комитета Ч. Ренгель обратились к Президенту США с весьма жесткой просьбой "не заключать двустороннего Соглашения о вступлении России в ВТО до тех пор, пока Россия демонстрирует неспособность обеспечить базовый уровень защиты прав интеллектуальной собственности, принятый в ВТО". В числе трех причин, обосновывающих эту просьбу, конгрессмены назвали (на втором месте после пиратства) намерение России "отменить все действующие на ее территории законы в области охраны прав интеллектуальной собственности и заменить их пересмотренными законодательными положениями, известными как поправки к Части IV Гражданского кодекса. Такой шаг приведет к тому, что нарушители прав интеллектуальной собственности будут подпадать не под уголовные, а под гражданско-правовые санкции. Это также приведет к тому, что Россия нарушит принятые ею в соответствии с многосторонними и двусторонними международными соглашениями обязательства по обеспечению защиты прав интеллектуальной собственности".

В качестве условия заключения названного соглашения о вступлении России в ВТО конгрессмены предложили своему Президенту потребовать от России "отказаться от планируемых изменений в Гражданский кодекс".

Подождите смеяться! Ведь юридически все не так уж глупо: если Россия отменяет "все действующие на ее территории законы в области охраны прав интеллектуальной собственности" и заменяет их поправками в ГК, то, может быть, действительно она хочет покончить с уголовной и административной ответственностью за контрафактную продукцию и пиратство?

Но откуда, спрашивается, в головах четырех лидирующих членов Конгресса США возникло нечто такое, для чего слово "чушь" - самое мягкое в русском языке? Как эти люди (скорее всего, с неплохим юридическим образованием) решились написать эту глупость своему Президенту, тоже не последнему юристу в Соединенных Штатах?

Конгрессменов до некоторой степени извиняет лишь то, что эта чушь не американского происхождения - она выросла в Москве, в Успенском переулке. Если читатель вернется к началу этой статьи, то в цитированном там (п. 3 в разделе III) бюллетене Коалиции (КПИС) от 3 марта 2006 г. он встретит точно такую же глупость по поводу отмены в России с принятием части четвертой ГК уголовной и административной ответственности за правонарушения в области интеллектуальной собственности. И "страшилка" по поводу нарушения Россией всех международных обязательств в этой области, если Проект станет законом, тоже оттуда! Это все находки и открытия г-на Петера Некарсульмера, г-жи О.П. Баранниковой, их КПИС.

Возникает только вопрос: почему руководители двух ведущих комитетов американского Конгресса так легко эту чушь проглотили, почему они бухнули в колокола, не заглянув в святцы? Сделать это было так просто: работники Посольства США в Москве в любой момент, когда им было надо, вступали в контакт со мной, с другими членами Рабочей группы по подготовке Проекта и легко могли выяснить любой вопрос. Вероятно, такое выяснение истинного положения дел никому не было нужно. Отпади все эти "пороки" Проекта, он перестал бы быть еще одним препятствием на пути вступления России в ВТО.

V. Cui prodest?

12. Кому выгодно было топить Проект? Практически всем, кто приложил к этому руку. Но интерес в этом у каждого был свой.

Вряд ли нужно объяснять, какой интерес в этом имели разнообразные средства массовой информации. Запахло скандалом. Да не просто скандалом, а таким, в котором замешана власть. Под ее эгидой создан никуда негодный законопроект, создан втайне, создан неизвестно кем, создан по принципу "чего изволите", а теперь власть продавливает его превращение в закон! К тому же скандал приобретает международный характер, так как непосредственно влияет на переговоры с США о вступлении России в ВТО.

Чтение большого числа публикаций о Проекте за 2006 г. позволяет утверждать, что из каждых десяти, писавших о нем в СМИ, в лучшем случае двое пытались разобраться в существе дела. Ни сокрушаться, ни негодовать по этому поводу нет оснований - для этой области человеческой деятельности и людей, ею занимающихся, это нормальное соотношение.

Поэтому, отвечая на вопрос, кому было выгодно создать вокруг Проекта атмосферу скандала, СМИ можно из числа ответственных за это исключить. Не столько "творили", сколько "натворили" и чаще всего, "не ведая, что творят".

Иную роль сыграли в этой истории остальные ее участники.

Прежде всего об "экспертах" - А.П. Сергееве и М.А. Федотове. Интересы их в провале Проекта сходны в том, что вызваны одной и той же причиной - обоих от участия в разработке Проекта отстранили, притом отстранили совершенно сознательно. Можно сказать мягче - участвовать в разработке Проекта не пригласили, но дела это не меняет.

На предыдущих этапах разработки проекта, в 2000 - 2001 гг., профессора А.П. Сергеева со всем возможным пиететом приглашали помочь в этом деле не последней для государства важности. Все, что можно было тогда сделать, чтобы работу заблокировать, А.П. Сергеев сделал, достаточно ясно и определенно заявив о своем несогласии с серьезной кодификацией законодательства об интеллектуальной собственности в составе ГК. Естественно, что, когда было принято окончательное решение строить мост поперек реки, человека, настаивавшего на том, чтобы строить его "вдоль" (а, по сути, таким был проект А.П. Сергеева, подготовленный им в 2002 г.), к "строительству" привлекать не стали.

С М.А. Федотовым дело обстояло несколько иначе и проще. Как говорится, "не сочли"! То есть просто не посчитали серьезным специалистом в той области права, в которой предстояло работать. Качество критики М.А. Федотовым Проекта (см. разд. III настоящей статьи) подтвердило правильность этого решения. Для человека, возглавляющего кафедру ЮНЕСКО по авторскому праву и другим отраслям права интеллектуальной собственности, обидно (для ЮНЕСКО - тем более).

Собственно, у М.А. Федотова даже не было желания провалить Проект. Он вполне удовлетворился бы, если бы текст Проекта, не меняя в нем ни буквы, отделили от ГК и назвали "Кодексом интеллектуальной собственности". Это дало бы потом основание М.А. Федотову объявлять себя "отцом" кардинального обновления российского права в этой области.

Вообще, о А.П. Сергееве и М.А. Федотове не стоило бы так много писать, если бы их сочинения и выступления не оказались необходимым звеном в крупной политической игре, в которую с их помощью оказался втянут Проект. Скорее всего, и А.П. Сергееву, и М.А. Федотову более или менее безразлично, как решится вопрос с вступлением России в ВТО, но они хорошо поняли, как можно и как для них важно использовать угрозу отлучения России от ВТО в собственных интересах, в собственной борьбе против Проекта, порожденной амбициями, обидами и т.п. интересами.

В отличие от А.П. Сергеева и М.А. Федотова, тем, кто их использовал как "экспертов" - Коалиции, Альянсу, Российскому комитету МТП, было довольно безразлично, что по существу написано в Проекте и станет ли Проект в итоге законом. Для этих организаций, прежде всего для Коалиции, Проект стал удобным поводом проявить себя в борьбе, продемонстрировать себя "при исполнении". Иначе не объяснить ту абсолютно и безоговорочно отрицательную позицию по отношению к Проекту - законопроекту весьма не простому и по всем меркам крупному, которую, например, Коалиция заняла, едва его увидев. Через несколько дней после его получения, еще не имея мнения и заключений даже своих "экспертов", Коалиция 3 марта 2006 г. публично выступает с такой оценкой Проекта, а еще через несколько дней, 7 марта, проводит круглый стол под названием "Опасность кодификации в России законодательства о праве интеллектуальной собственности"!

В то же время, как уже говорилось, ни одна из этих организаций с их достаточно серьезными ресурсами на протяжении обсуждения Проекта в течение почти года палец о палец не ударяет, чтобы попытаться улучшить, изменить, переработать содержание Проекта. К счастью, многие из тех, кто сначала следовал в фарватере Коалиции, поняли пагубность такого курса и приняли непосредственное участие в работе над текстом Проекта. Но многие (в частности, те, кто занимается охраной товарных знаков) эту возможность упустили. И благодарить за это они должны Коалицию, Альянс и иже с ними.

Трудно сказать, были ли названные выше организации всерьез заинтересованы в том, чтобы мешать вступлению России в ВТО. Чтобы ответить на этот вопрос, надо представлять себе реальные экономические интересы не самой Коалиции и не Альянса, а тех, кто их создал и кому они служат. Но то, что позиция и действия этих организаций были использованы теми силами в США, которые, мягко говоря, не спешат содействовать вступлению России в ВТО, это факт. И названные организации не могли не понимать свою роль в этой политической игре.

***

Вот такая история. Она еще не окончена. Только 6 июля 2006 г. американские эксперты по праву интеллектуальной собственности, участвующие в переговорах о вступлении России в ВТО, встретились с разработчиками Проекта. Встретились наконец за рабочим столом, с текстами в руках. Только с этого момента и началась серьезная профессиональная работа по выяснению весьма тонких деталей имплементации Соглашения ТРИПС, договоров ВОИС 1996 г., Бернской, Парижской и других конвенций в российское законодательство. В такой работе неизбежны споры, неизбежны недоразумения и первоначальное непонимание многих вещей. Но только такая работа приводит в итоге к взаимопониманию и сотрудничеству. О сложных вопросах, с которыми при этом приходится сталкиваться, было вкратце сказано в разделе II настоящей статьи. К серьезному рассмотрению того, как эти конкретные проблемы международного частного права в сфере интеллектуальной собственности действительно решены в части четвертой Гражданского кодекса России, вероятно, стоит через некоторое время вернуться. Это будет уже не "американская история".